В большой экономике последние десятилетия есть такое явление - “окошко возможностей”. Это не “окно возможностей”, которое существует годами, это достаточно короткий промежуток времени, окошко, практически “форточка”; Где-то год-два, а иногда и меньше, в который любая компания (или страна) получает возможность поменять свое место в глобальной системе разделения труда. Например, в карантин COVID-19 компания Miro, тихо и неспешно развивающая онлайн-доски для совместной работы, внезапно оказалась нужна всему миру, и из рядового нишевого продукта превратилась в одного из лидеров индустрии. Заодно выросла в стоимости в десятки раз, сейчас ее оценка больше $17 миллиардов. Это не единичный пример из ковидных времен, есть и другие. И есть так же множество примеров попыток вскочить в последний вагон этой “форточки возможностей”, чаще неудачных. Такой у глобализации эффект - сложившийся новый пакет технологий быстро забирает себе основную долю рынка, перекраивая его “под себя”.
В Украине есть похожий пример, очевидный образец невероятно успешного изменения - Збройні Сили України. В терминах экономических - это супер успешный “стартап”, показавший союзникам, что в этой стране есть способности к эффективному управлению, адекватному современным вызовам, и в этот (конкретно в этот) стартап сейчас можно вкладываться.
Война еще не закончилась, но мы уже обсуждаем, а как будет выглядеть восстановление Украины после победы? Кто будет вкладываться в восстановление страны? На каких условиях? Как быстро и в каких объемах удастся получить репарации (и удастся ли их получить вообще)? Не превратится ли страна в “плантации чужих инвестпроектов”, где вся добавленная стоимость будет десятки лет уходить, поскольку инвесторы верят в ЗСУ - но не очень верят в способность страны так же эффективно перестроить коррумпированные цепочки управления экономикой и защитить интересы и права внешних инвесторов.
И здесь я бы хотел обсудить один из путей - путь удачных экспериментов.
Я хочу рассказать про тот вариант, который нам (нашей компании) кажется очень жизнеспособным, поскольку мы не замахиваемся сразу на изменение всего, и у нас уже есть успешный опыт, который мы получили в Украине в небольшом масштабе.
Мы хотим начать с энергетики, даже не со всей энергетики - а с сетевых компаний (сначала - с одной).
Мы умеем делать очень маленькую, но очень важную работу - мы умеем по разным потокам данных определять, что происходит с объектом наблюдения. Например - в хорошем состоянии изолятор на столбе, или он треснул и скоро развалится. Не слишком ли близко висит тяжелая ветка - и не пора ли ее отпилить до того, как она упадет во время шторма на провода. Не перегревается ли система предохранителей на линии, не слишком ли порвался провод на креплении, не слишком ли “завалилась” опора, не опасно ли раскрошился бетон на столбе. И так далее и тому подобное - мы уже несколько лет в разных странах мира помогаем операторам сетей в инспекции длинных линий. И с помощью нашего AI компания ускоряет традиционную инспекцию и снижает частоту и продолжительность отключений. Есть такой параметр - SAIDI. В случае с украинскими сетями - мы в нашем эксперименте показали улучшение на 34%. Много это? Для европейских сетей 1 минута SAIDI - это потери от 200 тысяч до миллиона евро. По совокупности. В сетях Украины SAIDI измеряется в часах. Так что 34% - показатель, от которого менеджменту сложно отмахнуться.
Мы бы и дальше развивали наш маленький эксперимент, поскольку это был действительно хороший результат - и мы уже даже договорились на презентацию для чиновников регулятора. Ее постоянно переносили, и крайняя дата была назначена на конец февраля. 2022 года.
В первый день вторжения я сказал нашему СЕО - мы должны помочь. Эту войну РФ проиграет, мы можем помочь сделать это быстрее, если не оружием - то нашей экспертизой.
Мы собирали деньги на помощь ЗСУ, собирали экипировку (у эстонцев на руках много полезного было), предлагали нашу помощь в оценке повреждений сети, и продолжали доделывать наш продукт, обсуждая с разными инвесторами возможности как-то включиться в восстановление сетей.
Что мы выяснили на этом пути? Что инвесторам нужна прозрачность и контроль.
Контроль - это значит, что на созданные в стране активы никто не нападет и не отберет, и что вложенные в страну деньги не арестуют по какой-то прихоти какого-то чиновника. Ок, часть этой проблемы сейчас закрывает ПВО, а часть - явное намерение Офиса разобраться с коррупционной составляющей.
Прозрачность - это значит, что на всех этапах работы на объекте у инвестора есть возможность понимать, что там происходит. И эта картинка (буквально) никем не искажается.
- И вот тут мы поняли - это суровый вызов для страны.
Давайте чуть отвлечемся на статистику. В Украине в 2021 году было около миллиона юридических лиц. Понятно, часть из них - пустая, часть - оптимизирует например торговые сети, для нас сейчас это не важно. Пусть это сводится к 100 тысячам предприятий. И 4 миллиона домохозяйств. Тоже - приблизительно.
Все они в той или иной мере пострадали из-за войны, физически и/или организационно разрушены.
Так же понятно, что “восстанавливать разрушенное” - это не самый лучший вариант. Многое нужно не восстанавливать - а создавать заново. Города - переносить, поскольку вся логистика смещается в сторону Европы и Юга.
Сколько это проектов? Строительных, инфраструктурных? Сложно сказать цифру, но порядок - десятки тысяч. Если например оценивать разрушения энергетической инфраструктуры - там нужно 50% восстанавливать (или изменять). А города, дома, дороги? А практически в ноль разрушенные территории?
Ок, давайте возьмем этот процент по энергетике - получим 50 тысяч проектов новых проектов.
Теперь немножко математики.
Для примера - Европейский Банк Реконструкции и Развития - один из крупных системных инвесторов - за 27 лет профинансировал в Украине 529 проектов. В среднем - 18 в год.
Почему так мало? Ну потому что каждый инвест-проект - это управленческая цепочка. Ее нужно поддерживать с обеих сторон, на это нужен ресурс (экспертиза, инвест-менеджер, финансовый контролер, инженерный аудит и тд, и тп).
Средняя стоимость проекта - 30 млн евро.
Средний объем внешних инвестиций в страну ежегодно с начала войны в 2014 до 2022 - 3-5 миллиардов евро. (В 2013 было 55 млрд, но кто ж помнит)
Стоимость восстановления - сейчас очень плавающая цифра, но скорее ближе к $1 трлн. Считаем от этой суммы и средней стоимости инвестпроекта - получаем тот же порядок, десятки тысяч проектов.
Сколько времени есть у страны на восстановление? Это очень дискуссионный вопрос, потому что скорость имеет значение для места Украины в международном разделении труда. Если восстановление затянется на десятилетия - то есть риск, что страна окажется на “обочине” - и будет такой себе ресурсной базой для лидеров мировой экономики (кто там будет в лидерах - дискуссионная тема, мы про другое).
Значит нужно действовать быстрее - а это значит, что тот же Европейский Банк должен успеть за год вместо 18 проектов открыть 1800.
В сто раз больше.
Два порядка.
Опустим, повторюсь, все вопросы про налоги, законы, коррупцию и прочие больные темы.
- Пока - простая математика - чтобы в имеющемся орг. дизайне инвестиций все сделать БЫСТРО - нужно в сто раз больше управленческого ресурса.
И не только на стороне инвесторов - но и в Украине.
Даже если хочется отстроиться лет за десять - нужно в десять раз больше организационных ресурсов.
Или - другой технологический подход, сокращающий цепочки принятия решений и повышающий производительность систем.
Решения такие есть, в общем случае они называются “цифровой двойник” - отражение в сети полной картины процессов в производственной цепочке.
АлиЭкспресс благодаря цифровому двойнику умеет с выгодой доставлять за пол-мира товары с конечной ценой меньше 1 евро. Боинг благодаря цифровому двойнику самолета очередную деталь на замену печатают в региональном хабе и привозят к регулярному рейсу.
В Эстонии благодаря элементам цифрового двойника нет бюрократии и все взаимодействия с государством можно вести с телефона. И Эстония - лидер Европы, с кратным опережением, по инвестициям в стартапы.
А ЗСУ благодаря элементам цифрового двойника справляется связкой дрон - арта с архаичными танками РФ. Украина может.
Цифровой двойник - это возможность всем участникам процесса (в случае проекта восстановления - инвестору, оценщикам, аудиту, инженерам, командам “в поле” ) - получать картинку о фактическом положении дел.
Что происходит с подстанцией, какого размера воронка на дороге, правильно ли (и вовремя ли) выкопан котлован, какие ресурсы нужны для восстановления здания, где находится точка подключения к инфраструктурам (электричество, вода, газ). И так далее.
Цифровой двойник - это ключевой технологический элемент цифровой трансформации, его часто путают с цифровизацией и очень часто - не доводят до конца.
Но когда доводят и внедряют - выясняется, что компания, отрасль, страна может попасть в “форточку возможностей”.
Теперь вернемся к нашему маленькому проекту и к его неожиданным эффектам.
Что мы интересного еще получили, кроме 34% cнижения отключений? Дело в том, что наше решение (AI, помогающий определять дефекты) - еще и начало менять логику по операционной цепочке эксплуатации и управления.
Это маленькое решение становится для компании “вирусом изменений” - сначала влияет на логику процесса “на земле” - а дальше по цепочке - начинает требовать других подходов от эксплуатационщиков и аварийщиков (другой режим обслуживания), финансистов (другая тарифная сетка), кадровиков (другие требования к персоналу и учебные программы), IT-департамента (потому что интеграция).
А как только появилась интеграция - это значит, что на уровне принятия решений по всей компании появилась опция “в любой момент посмотреть, что происходит”. Не нужно звонить и писать, не нужно собирать совещания и готовить презентации. И можно поставить какие-то “красные флажки” - как только в системе накапливается критическое изменение - нужно вмешиваться.
Уже сейчас, уже на экспериментах - оказалось, что инспекция ускоряется в 2,5 - 5 раз, стоимость инспекции снижается в два раза (потому что быстрее) точность определения дефектов - в десятки раз.
Оказалось, что одновременно в большой системе управления активами появляются данные, с помощью которых можно изменить логику (и скорость, и своевременность) закупок. А понимая, когда на территории понадобится дополнительная мощность и точно зная физическое состояние сети - можно снижать время на подключение.
Да и сами условия на подключение можно выдавать автоматически - потому что вся информация в цифре, и расчет делается роботом, а не человеком по специальной заявке.
Это я немножко вперед забегаю, конечно.
Но если у нас в Эстонии на регистрацию компании нужно 7 минут, а на получение налогового вычета - 2-3 (потому что вся история - в цифре, и нужно только пару щелчков мышкой для уточнения отдельных данных) - мы можем сделать то же самое и в энергетической вертикали компании-оператора.
А на всю страну? можем и на всю страну. Тем более, что подобный уровень прозрачности - практически идеален для инвесторов. Повторюсь - это не серебряная пуля, и вопросы по законодательству и защите прав - никто не снимает.
Но технологическая база для проектов, снижающая управленческие издержки в десятки раз - без этого Украина просто не успеет попасть в “окошко возможностей”.
Есть и еще пара побочных эффектов этой технологической базы, про которые нужно упомянуть.
Первый - это общая оптимизация деловых процессов, по которой есть международная система оценки - Easy of Doing Business. Метрик там много, споров (политических) вокруг этих метрик - тоже много. Но споры - спорами, а Украина по этой шкале - на 64 месте.
Да, в 2014 была на 112, и это отличный прогресс - для экономики “третьего мира”. А вот для страны, которая претендует на равные позиции в Европейской экономике - как говорится, много работы. Цифровые двойники для бизнес-процессов в этой работе станут отличным подспорьем. А уж по подключению к электросетям - у Украины до сих пор там 128е место. Сети и генерация - точка старта для Украины, ощутившей необходимость энергетической безопасности болезненнее всех в мире;
И второй побочный эффект - который в Украине важен критически. Цифровой двойник, “охватывающий” всю цепочку процесса, не оставляет в ней места для человеческого фактора. Нельзя “выдать на руки чек” на подключение к сети или взять лишнего или недодать. И это работает в обе стороны, честность действительно становится лучшей политикой.
Мы начали эту работу несколько лет назад, замысел был довольно простой - давайте сделаем картинку происходящего “на земле” в электросетях прозрачной и легко обобщаемой. За последний год работы над системой машинного обучения оказалось, что систему можно адаптировать к любым объектам. Можно следить за сетями, за состоянием дорог, зданий, трубопроводов, подстанций, ветряков и солнечной генерации. Можно контролировать выработку карьеров, водоемы, можно следить за качеством, назначением и объемом посевных площадей и лесопосадок (кстати, в Украине сельское хозяйство одна из первых отраслей, где дроны начали использоваться активно).
За год этого вторжения Украина изменилась технологически - в стране выросло какое-то невероятное количество частных компаний и технических решений, связанных с дронами. Понятно, почему. А для нашего замысла это классно, потому что в стране есть пилоты, есть уже платформы с автоматизацией полетов, и эта деятельность по съемке стремительно становится доступным и массовым сервисом.
Мы готовимся - обсуждаем с ДТЕК детали, договариваемся с эстонскими девелоперами, с поляками и американцами, поскольку задача гораздо сложнее, чем анализ электросетей. Нужно быстро наращивать сложность моделей данных, нужно обеспечить безопасность и интеграцию с большим числом систем. Мы можем собрать сильную международную экспертизу и пойти к донорам.
Все это нужно ДТЕК - и нам кажется, все это очень нужно стране.
К сожалению, система управления страной - это не ЗСУ. Сложно открывать второй фронт - фронт производственного восстановления, сложно вести еще одну мобилизацию - для проектирования будущего и подготовки к работе. Но это крайне необходимо.
На всю подготовку по энергетической вертикали у нас уйдет не меньше полугода. На подготовку для чего-то более масштабного - думаю, еще столько же. И начинать эту подготовку нужно сейчас, потому что после окончания “горячей войны” - уже не будет времени. Доноры, готовые вкладываться сейчас в такие эксперименты, в Европе и в Штатах есть. Это не миллиарды на оружие, это миллионы (даже не десятки), которые позволят потом привлекать миллиарды.
Но донорам нужно видеть, что в стране есть воля подобные эксперименты поддержать. Не только сравнительно небольшой ДТЕК - но и другие люди, особенно - принимающие решения.
А если этой воли не будет - то сработает риск инерции. Война закончится - пойдет гуманитарный обоз, привезут очередные вагоны с трансформаторами и кредиты на закупку оборудования (возможно). В общем закрутятся “колеса” привычных решений, максимум - сотня-другая проектов в год. Страну не бросят, нет. Но играть на равных Украина в экономическом международном раскладе не сможет очень долго.
Зачем тут этот текст вообще?
Мы делаем ставку на людей. В Украине к счастью помимо родовых болячек “совка” - очень сильное общественное ощущение “как нам не надо” и “как нам надо”.
Мне видится, что читатели этой платформы и зрители каналов Романенко и Арестовича - люди думающие и способные достучаться до тех, от кого зависит воля на подобные эксперименты;
Тем более, что мы не просим денег, мы их хотим правильно тут потратить.
Вирус изменений нужно запускать в правильную среду.
