Китайское руководство в этой связи заняло выжидательную позицию, весь 2011 год прошел под знаком приостановки работы китайских компаний на иранском направлении. Ряд проектов были фактически «заморожены», что вызвало недовольство Тегерана: китайская Национальная Нефтяная Корпорация (CNPC) дважды получала в течение года предупреждения от иранского правительства о «срыве сроков строительства объектов». После последнего предупреждения «о возможности аннулировании лицензии» китайцы возобновили строительство объектов. К столь резким мерам иранцев вынуждает действительность: без китайских инвестиций (после ухода европейцев с рынка) в сферу добычи углеводородов к 2015 году Иран не сможет экспортировать нефть.
Политика КНР, таким образом, была нацелена, прежде всего, на анализ происходящих вокруг Ирана событий, и самое главное – просчет вероятности реального силового воздействия на Тегеран со стороны США и Израиля. США здесь играли первоочередную роль, и Китаю необходимо было понять и оценить все риски продолжения капиталовложений (а счет идет на десятки миллиардов долларов) в область иранской нефтедобывающей инфраструктуры, которая, как предполагалась, может очень сильно пострадать при военной операции. Когда Пекин убедился в том, что США не планируют силового вторжения (включая сухопутную операцию) в Иран, они тут же возобновили свои проекты. Плюс сохранение жесткой позиции Москвы «по иранскому досье», что, безусловно, принципиально важно для Китая при голосовании в Совете Безопасности ООН. «В одиночку» накладывать вето Пекин не будет.
Этим же экономическим интересом объясняются в первую очередь политика Китая в отношении Ирана и в настоящее время. И китайская позиция по Сирии в данном случае во многом лишь следствие этой политики. Надежда Вашингтона на то, что позиция китайской стороны изменится в случае замещения иранской нефти саудовской, во многом безосновательна. Пекин заинтересован в проекте возрождения «Великого шелкового пути», а он без участия иранской стороны совершенно несостоятелен.
Отказавшись от ряда нефтегазовых проектов в Иране, Пекин одновременно увеличил закупки иранской нефти. Они увеличились за 2011 год в два с лишним раза по сравнению с 2010 годом. Показатели 2012 года говорят о том, что эта тенденция сохраняется. В настоящее время Китай импортируют около четверти иранской нефти. Основной проблемой здесь остается невозможность оплачивать поставки нефти через банковскую систему, что привело к образованию китайской задолженности за полученную нефть в размере 20 млрд долларов. Это, кстати, сейчас является одной из причин, которая привела к дефициту твердой валюты в Иране. А это в свою очередь сказывается на поддержке со стороны Ирана режима Башара Асада и проиранских движений в мусульманском мире. Именно по этой причине Тегеран был вынужден прибегнуть к помощи Багдада для оплаты сирийским силовикам их денежного довольствия за январь-февраль этого года
Поэтому Пекин и Тегеран переходят на бартерные сделки ( не подпадающие под действия санкций) по оплате поставок нефти. В этой связи ряд экспертов указывает на то, что товарооборот между странами в этом году может приблизиться к сумме в 100 млрд долларов. Китайские прямые инвестиции «в нетопливный сектор» Ирана за прошлый год увеличились на 50%. Эта тенденция была закреплена во время визита в конце прошлого года в Тегеран члена Политбюро КПК Хэ Гоцяна и подписанием пакета соглашений на сумму в 4 млрд долларов. Предусматривается участие китайской стороны в проектах в области энергетики, водоснабжения, горнодобывающей отрасли, охраны окружающей среды.
В рамках заключенных соглашений китайская сторона уже предоставила кредит в 300 млн долларов и начала работы по завершению проекта строительства железной дороги Мияне – Ардебиль (выполнено больше половины работ), которая «замыкается» на Закавказье. Второй глобальный проект – строительство железной дороги из КНР в Иран, что замкнет общую сеть и соединит Китай со странами Ближнего Востока и Центральной Азии и дать выход на иранский порт Чахбахар. А это создает все условия для получения альтернативного пути по транзиту грузов в Европу.
Такая китайская активность на иранском направлении в случае ее положительной динамики (а пока в этом нет больших сомнений) может в значительной мере минимизировать последствия экономических санкций, наложенных на Иран. Это прекрасно осознают в Тегеране, и делают все возможное, чтобы укрепить ирано-китайское сотрудничество. Кроме того, Пекин при голосовании по соответствующей резолюции Совета Безопасности ООН оговорил условия, что «санкции не должны наносить ущерб иранскому населению», а это дает очень большое поле для маневра.
Источник: Институт Ближнего Востока
