В защиту капиталистической экономики от теорий «леволиберальных иллюзий»

В последнее время в мире и в Украине раздается все больше утверждений о том, что эпоха капитализма заканчивается, что рыночная система, будет заменена иными формами экономического воспроизводства.

По мнению сторонников данной точки зрения, происходит становление эпохи, в которой протагоровский принцип «человек - мера всех вещей» получает возможность системного воплощения и начинается эпоха реального гуманизма. Квинтэссенция этой точки зрения в следующем - «Мир разворачивается влево - в сторону человека. Формируется принципиально новая, эгоцентрическая или, что одно и то же, социоцентрическая реальность. Ее смысл - человек не опосредовано (так было всегда), а прямо и непосредственно становится реальным системообразующим «центром перспективы». Свойственная реалиям индустриального капитализма логика экономического детерминизма уходит в прошлое».

Нечто похожее говорили в свое время популярные персоны начала XX века - международный левый революционер Лев Троцкий и британский философ Бертран Рассел. Последний утверждал - «Существующая капиталистическая система обречена. Ее несправедливость так бросается в глаза, что только невежество и традиция заставляют наемных рабочих терпеть ее. Может быть, под влиянием Америки, капиталистическая система и протянет лет пятьдесят, но она будет постепенно ослабевать и никогда не вернет позиций, удерживаемых в XIX веке. Пытаться поддержать ее — значит бесполезно тратить энергию, которая может быть использована для строительства чего-то нового».

Но, как мы видим, без малого тысячелетнее мировое капиталистическое развитие (если отсчитывать капитализм от первых бургов Фландрии и городов-государств Италии XII-XIII веков), благополучно пережило это пророчество. В то время, как начавшийся в 1917 году социалистический эксперимент в Российской империи всего через 74 года прекратил свое существование, утащив за собой, по ходу реализации, многие миллионы человеческих жизней.

Нападкам подвергается экономическая система - капитализм - в рамках которой в XIX веке произошла промышленная революция в Британии, и которая радикально изменила лицо мира в лучшую сторону. Согласно «эффекту Линди» (Lindy effect), чем дольше существует какая-то технология, тем больше она может продержаться в будущем. Я считаю, что этот эффект распространяется и на социальные инновации и технологии. Эффект Линди предполагает, что момент, в котором мы находимся - середина времени существования данной технологии. Капитализм - это социальная практика, в определенном смысле технология экономической деятельности, которую сгенерировали люди в свободном эволюционном процессе, и которая существует минимум 700 лет. Сомнительно, чтобы вот так, враз, в обозримом будущем он прекратил свое существование.

Среди современных авторитетов тоже немало критиков капитализма и неравенства. Это и Нобелевский лауреат Джозеф Стиглиц, который со времен кризиса 2008 года проповедует лево-центрический капитализм (называет его «прогрессивным капитализмом»), делает акцент на сдерживании глобализации и движению к экономическому равенству, жестко критикуя либеральный капитализм в целом. Это и французский экономист, автор бестселлера «Капитал XXI века» Тома Пикетти, выступающий против концентрации богатства и финансового капитала (его книга – апгрейд «Капитала» Карла Маркса). Это и профессор Чикагского университета Луиджи Зингалес, автор популярной книги «Капитализм для народа», название которой говорит само за себя, пропагандирующий давление на бизнес с целью снижения неравенства в благосостоянии людей.

Пол Грэм - один из лучших программистов мира и эффективный венчурный капиталист, в своем эссе пишет, что дальнейший дрейф «влево» и устранение экономического неравенства в мире может лишить инновационный процесс необходимых движущих сил. То, что мы воспринимаем сейчас в технологическом развитии как данность, на самом деле является в немалой степени функцией человеческой жадности. Грэм утверждает, что люди, которые нужны для технологических стартапов, должны быть готовы, прежде всего, к несению повышенных рыночных рисков. А нести их они готовы исключительно в стремлении разбогатеть. Вспомним одного из величайших предпринимателей мира Христофора Колумба, который мелочно торговался относительно своей торговой доли, в случае успеха экспедиции в Америку, с испанскими монархами Фердинандом и Изабеллой!

Уж так эволюционно устроен человек в реальности, а не на словах. Пол Грэм утверждает в эссе «Неравенство и риск», что стремление к достижению неравенства в доходах является «водой, которая льется на мельницу технологического прогресса». Он пишет: «Уменьшение экономического неравенства означает отъем денег у богатых. Если риск и награда эквивалентны, снижение награды автоматически умерит желание рисковать. Стартапы по сути своей рискованны. Не ожидая соответствующей награды за риск, основатели не будут вкладывать свое время в стартап. Основатели незаменимы. Поэтому, устранив экономическое неравенство, вы устраните стартапы».

«Левое» развитие в СССР показало, что страны, в которых отсутствует экономическое неравенство, не в состоянии системно разрабатывать оригинальные технологические продукты, а в состоянии лишь клонировать некоторые из тех, что произведены в рамках капиталистической системы удачливыми рисковыми предпринимателями. Один из видных советских экономистов-плановиков даже говорил, что после торжества мировой революции нужно сохранить хотя бы одно капиталистическое государство для того, чтобы оно могло разрабатывать технологические новинки. Уничтожив существующую систему технологического предпринимательства, которая является неотъемлемой частью технологического развития человечества, мы вернемся в эпоху докапиталистического развития с ее мизерными темпами роста и стагнацией качества жизни. Однако, кто теперь захотел бы вернутся к темпам экономического прогресса, скажем, X-XII веков нашей эры?

Пока человек будет рождаться естественным образом от женщины, вряд ли до наступления эры трансгуманизма (если она вообще наступит, конечно) мы увидим человечество, в котором все равны. Сегодня люди неравны генетически, неравны в силу образования, которое они получают, и вряд ли наступление имущественного равенства заставит людей делать в экономике что-то путное, несмотря на все красивые слова Льва Троцкого, Даниэла Белла и Энтони Гидденса, которые, кстати, в случае Троцкого, совершенно расходились с делом. Следует помнить, о чем мечтал он - о «трудовых армиях»! Те, кто не понаслышке знают об организации технологического процесса в современную эпоху, должны этому ужаснуться. Да и знаем мы о трудовых армиях по Кампучии и деятельности Пол Пота.

Капитализму все время вменяются в вину его эгоистичность и безжалостность к тем, кто оступился в гонке за выживание. Да, так и есть, капитализм безжалостен к тем, кто проиграл конкурентную борьбу. Но не всеми понимается тот факт, что это его качество как раз и является тем самым главным фактором процветания, благодаря которому человечество за такое короткое по историческим меркам время (всего 200 лет!) смогло достигнуть столь невиданного в истории технологического прогресса. Когда отметается ненужное, неэффективное, устарелое. А, например, на освоение навыков только лишь торговли у первых людей, как пишет британский научный журналист Николас Уэйд, ушло 50 000 (!!!) лет. Как говорится, почувствуйте разницу! Кто готов столько ждать позитивных изменений? Особенно после того, как мы стали столь нетерпеливыми в ожидании нужных нам социальных трансформаций, и к этому нас приучил не кто иной, как современный капитализм. Но позитивного в капитализме мы не замечаем, зато отчетливо видим преимущественно его пороки. И как предупреждает Пол Грэм (а ему ли не знать, как одному из самых влиятельных технологических инноваторов мира) - мы, отказавшись от индивидуального неравенства, на котором и зиждется капитализм, и выбирая «дематериализованную социоцентричную экономику», готовы выплеснуть с водой и ребенка - то есть, необходимые нам технологии!

Ведь поставив во главу угла человека с какими-то непонятными социальными идеями равенства, а не его страсти, мы можем получить одну из антиутопий Джорджа Оруэлла или Евгения Замятина, в которой «дивный новый мир», окажется совсем не таким благостным, как бы того хотелось (как правило, благие намерения социальных реформаторов этим всегда и заканчиваются - «благими намерениями вымощена дорога в ад»).

Кроме того, начиная с 1930-х годов экономической теорией и практикой западных государств многое сделано, чтобы основательно смягчить перегибы капиталистического развития, уйти от свободного («дикого») капитализма в сторону «социального государства благоденствия». Произошло это до такой степени, что сейчас реалистично мыслящие европейские интеллектуалы и экономисты говорят о нарастающем отставании Европы, бывшей «цитадели технологической цивилизации», от США и стран Юго-Восточной Азии, и необходимости добавить «больше капитализма» в ее развитие.

У Гете в «Фаусте» Мефистофель говорит, что он часть силы, которая делает добро, всегда желая зла. Капитализм приводит к невиданному социальному и технологическому развитию тогда, когда хозяйствующие индивидуумы преследуют индивидуальные цели банального личного обогащения. А все альтернативные, левые социальные доктрины приводили, приводят, и, скорее всего, будут приводить только к страданиям людей. Посмотрите на Кубу и Венесуэлу, где привлекательные и гуманитарно безупречные речи лидеров этих государств и основанные на них дела, приводят к экономической разрухе.

Современная технологическая парадигма была сформирована деятельностью технологических предпринимателей, которые на свой страх и риск принимали производственные и инвестиционные решения именно в капиталистической экономике. Деятельность капиталистических предпринимателей – например, Энди Гроува, Стива Джобса, Крейга Вентера и Марка Цукерберга - является примером того, как бывшие социальные маргиналы могут достигать самых верхов технологического и экономического развития. И эти их достижения обеспечены были именно стремлением возвыситься посредством применения самых революционных технологий в своей деятельности, а не чем-то иным. Заберите у них возможность именно так реализовывать свои стремления, и общество не увидит ни компьютера, на котором я пишу эту статью, ни лекарств, которыми мы спасаемся от болезней, ни общения в социальных сетях, которое иногда решает немалое количество деловых и коммуникативных проблем.

Капитализм не антагонистичен человеку, наоборот, он помогает ему раскрывать все его дарования и творческие интенции. И происходит это по решению самих людей, которые захотели заняться социальным творчеством (к которому, безусловно, принадлежит предпринимательство вообще и технологическое предпринимательство, в частности), а не по решению вышестоящих государственных органов.

Дискуссии о необходимости замены капитализма каким-то неведомым общественным строем и способом производства, который нелегко помыслить профессиональному экономисту, и который находится «по ту сторону материального производства», уводят общественное внимание в ненужном направлении. И никак не приближают общество к процветанию.

Нам в Украине, наоборот, сегодня нужно больше капитализма, больше капиталистического производства, потому как современная экономика далеко не исчерпывается постиндустриальным контуром, основой которого является предоставление услуг. Человеку по-прежнему надо что-то есть, где-то спать, передвигается он на средствах транспорта. Все это носит материальный характер, и должно где-то быть произведено. И, если это все произведено не у нас, то мы зависим от той страны, где оно выпущено, в значительно большей степени, чем нам бы хотелось. Вспомните, что именно материальный iPhone Стива Джобса перевернул мировую экономику, а не программные «приложения», созданные для работы на нем. Не было бы этого материального устройства, не было бы и приложений.

И этот существующий в мире порядок нам необходимо понимать, как и соответствующую зависимость - что от чего зависит, что чем определяется. Виртуальное не может просто «висеть в пространстве», как пальто без вешалки, без средств его разработки и его транспортировки, а именно материальных артефактов сети интернет, обеспечивающих ее работу. Будущее общества и его экономика неотделимы от капиталистического производства, которое по-прежнему будет основой всего. Конечно, это будет другое производство - в версиях 3.0, 4.0 и т.д. В нем все более и более сильное влияние будет иметь программное обеспечение. Оно будет неотделимо от производства. Но человечество не сможет обходиться без материальных аспектов производства и предпринимательских интенций, основанных на человеческих страстях и аффектах, носящих, прежде всего, биологический характер, и поэтому будет основано на капитализме, а не на каком-то другом невиданном общественном устройстве.

Это следует понимать действующим политикам Украины. Если посмотреть на содержание предлагаемых ими методов, то они в основном из арсенала методов социалистического регулирования. Но если мы ушли от них в 1991 году, то непонятно зачем нам к таким методам снова возвращаться. Нам наоборот необходимо делать все, чтобы помочь раскрыться капиталистическому хозяйствованию в Украине, пусть и с национальной спецификой. Мы не можем приносить в жертву политическому популизму будущее экономическое благосостояние следующих поколений украинцев. А именно это станет следствием применения набора тех методов, которые предлагают большинство украинских политиков. Есть хорошо работающие экономические методы, а есть работающие, но не очень хорошо, а то и вовсе плохо. Те, кто хотят заменить капитализм на социоцентрическую экономику, забывают, что она недавно была, забывают о том, как безуспешно искали самое необходимое для жизни в магазинах времен СССР, еще одной левой экономической системы, к которой совсем недавно по историческим меркам часть мира тоже «развернулась»? Неужели мы опять хотим повторить этот эксперимент?

Социалистическая система хозяйствования исторически проиграла соревнование капиталистической. Несмотря на то, что лозунги социализма всегда привлекательны, а капиталистические, напротив, не очень привлекательны, именно при капитализме человечество достигло всех своих главных социальных завоеваний. Возврат к социалистическому популизму стал бы для нас сегодня окончательной экономической катастрофой. Мы не можем заплатить такую высокую цену всего лишь за желание того или иного политика красоваться на экранах телевизоров в качестве «непримиримого борца» с социальной несправедливостью в Украине.

Скорее актуальным для общества будет не рассмотрение маргинальных, альтернативных капитализму, социальных проектов, а, всего лишь, рассмотрение проектов его модернизации. Это гораздо более реалистичный путь, чем «плавание в философских облаках». То есть, нам следует попросту продолжить заниматься тем, чем и занимается сейчас современная мировая экономическая наука и практика.