Предлагаем вашему вниманию вторую часть фундаментального текста Владислава Акулова-Муратова об украинской государственности. Напомним, что первую часть вы можете прочитать здесь.

«Умный полководец не любит воевать. Умелый воин не любит убивать. Умеющий побеждать первым не нападёт. Умеющий править людьми не унижает»

Тоётоми Хидэёси, объединитель Японии

Самая лучшая практика – это хорошо продуманная теория.

Однако среди правящего класса и властей Украины отношение к этим двум понятиям весьма специфическое. Теорией почему-то считается то, что хорошо всё в тонкостях описывает и объясняет (в основном для СМИ и на собраниях с избирателями), но по ней ничего не работает. А практикой то, что как-то работает, но никто не знает конкретно почему. Поэтому Украина, вводя себя и остальной мир в состояние ступора, удивительным образом смогла объединить эти два понятия: у нас толком ничего нормально не работает, и никто не понимает почему. Что прекрасно подтверждается нынешним состоянием сферы государственного управления, напоминающим состояние кипящего слоя, помноженное на эффект броуновского движения. А в итоге – ничего, кроме резкого запаха и грязной пены.

Но в действительности такое впечатление складывается, а затем, тиражируясь, навязывается в результате подмены понятий и перестановки акцентов – сравнивают теорию и жизнь, вынося за скобки практику. Ведь жизнь есть реакцией на и приспособлением к воздействию часто случайно и непредсказуемо сложившихся факторов, и обстоятельств. А практика – волевое и сознательное преобразование материального мира. Последняя в Украине относится в основном к теневой части этого государства, которую изо всех сил пытаются сохранить и вывести из-под удара, как её правящий класс, так и другие заинтересованные в этом силы и стороны.

В итоге, когда народ в очередной раз раздражённо спрашивает власть «Что с проблемой?», она, весело улыбаясь, отвечает «Я решила!». Тогда удивлённо-возмущённый народ с гневом в голосе восклицает «Да как же ты её решила, если всё стало только хуже?!», а власть радостно сообщает «Я решила, что теперь это не моя проблема!».

Социальность украинского Государства

Нобелевский лауреат, экономист Д. Норт доказал, что Государство и Общество находятся в состоянии гармонии и эффективного функционирования, если первое отражает мировоззрение второго. То есть основывается на взглядах, которые общество сформировало в ходе своего исторического развития. Что и является классической консервативной моделью построения Государства.

Поэтому построение будущего украинского Государства тоже должно осуществляться на основе мировоззрения, которое сформировалось в его обществе за всё время его (общества) развития. А не только в периоды кем-то произвольно выбранные на основе политической конъюнктуры, отдельных корпоративных ценностей или личных предпочтений.

Наша история – это общее неделимое достояние. Она такая, какая есть. Не следует ни сожалеть о ней, ни раскаиваться. Более того, никто не несёт личной ответственности за ошибки своих предков. Ведь их «ошибки» – это то, что мы, по здравому размышлению и полученному опыту, считаем таковыми здесь и сейчас. Принадлежать своим корням – значит принимать свою историю целиком, во всём многообразии, противоречиях и сложности. Поскольку все мы являемся её порождением – это она сделала нас. И, чтобы там не утверждали нынешние «историографы», история не имеет сослагательного наклонения. Поэтому никто не вправе сортировать и выбраковывать историю Украины по своему выбору – не стоит переходить дорогу Богу, особенно в неположенном месте, а то Он может сделать нелицеприятные выводы. Поскольку содержание оценок «позитивно» и «негативно» со временем меняется, иногда на принципиально противоположное. А произвольное признание одних исторических периодов и отказ от других, с их циничным беспредельным шельмованием, уже привело Украину к национальному кризису – расколу общества, войне, и, как результату, потере собственных суверенитета и территорий.

Причём следует понимать, что для Украины навязываемое «забывание» советского прошлого во всех его формах и проявлениях на основе националистических и либертарианских идей – это ещё и способ легитимизации нынешним правящим классом своего, в большинстве своём незаконно полученного состояния: ведь он, всего лишь, справедливо отобрал у преступников-коммунистов награбленное у народа! Ну, чем не сцена делёжки вещей из украденного сундука Сметаной (народ) и Попандопуло (правящий класс) из «Свадьбы в малиновке»?! И вообще: не культурно оглядываться на советское прошлое – учите лучше украинский язык в новом правописании.

Да, в силу исторически сложившихся обстоятельств украинское общество и сегодня ощущает влияние сторонних социально-идеологических парадигм, подчиняясь им и принимая их постулаты, как это было и сто, и двести, и триста лет назад. Но это естественный процесс, ведь развитие украинской государственности было прервано в середине ХVII в. её же элитами и у населения Украины ещё не сложилась культурно устоявшаяся система механизмов противостояния подобным ментальным инвазиям.

Поэтому нынешняя система понятий социальной справедливости в украинском обществе в большинстве своём построена на культурных явлениях и ценностях, свойственных где-то XIV-XV вв. европейского развития (то есть с двухсотлетним лагом запаздывания на момент прерывания развития украинской государственности). И эклектично дополнена, что также абсолютно естественно, многими идеями советского периода развития Украины в составе СССР. Которые, кстати, были подхвачены ведущими европейскими державами, а потом и во всём мире. И позволили ему конструктивно развиваться дальше (например, деколонизация 60-х гг. ХХ в.), подтолкнув, в конце концов, к так называемому «левому социальному повороту».

Однако эта система понятий находится по отношению к европейцам (и не только) в более выигрышном положении. В социальной среде Украины присутствуют ещё не обесцененные идеи старой католической Европы времён заката Средневековья, породившего Новое время. И социальные ценности ХХ в., реализованные Европой Новейшего времени вслед за СССР (например, бесплатные медицина и обучение для всех, всеобщее право на оплачиваемый отдых, равенство заработной платы мужчины и женщины за одинаково выполненную работу и так далее), который их в немалой части только декларировал.

Наиболее важным в этих периодах, с точки зрения построения и развития будущего украинского Государства, есть присутствие в социуме состояний надежды и желания на возможные конструктивные изменения в обществе, которые в Украине так и не были реализованы ни в ХVII в., ни в ХХ в. А ещё историческая память надёжно защищает украинцев от имперских замашек этих периодов большинства их соседей. Хотя и не спасает от замшелых идей на кшталт «від Сяну до Дону». Что и является одним из серьёзных оснований для введения социальности в основу будущего украинского Государства.

Социальность – это взаимообусловленность: жизни людей, их жизнью друг друга, процессами и результатами совместной и индивидуальной деятельности. А субъекты, объекты, формы и виды проявлений социальности напрямую зависят от национально-исторического контекста развития общества.

В нынешней Украине, благодаря многолетним деструктивным действиям её правящего класса, большинство украинцев превращено в массы населения. Поэтому, не понимая смысла своего существования и будучи полны разочарований, они стали инертны. И проявление политической воли частью украинцев в виде разнообразных майданов не является тому противоречием. Ведь именно одновременные гнев и безразличие масс позволили прийти к власти постмайданным руководителям в 2014 г. И творить то, что они творили все эти годы. Поэтому и все нынешние призывы новых властей к украинскому народу, в сущности, остаются и будут оставаться без ответа, вызывая его упорное сопротивление.

Однако массы населения (за Ж. Бодрийаром) способны выступать главным действующим лицом Истории, обретая слово и переставая быть «молчаливым большинством». Но единственное, что может реально удерживать их внимание – это зрелищность различных «чудес» и представлений (например, в США наиболее часто переизбирались те политики, статьи о которых в Википедии подвергались наибольшему числу исправлений). А дискурсы интеллектуалов с народом всегда переходят в плоскость иррационального – любые схемы разума предельно деформируются массами самым фатальным образом.

И если раньше украинский правящий класс сознательно формировал эту ситуацию, безнаказанно зомбируя население при помощи СМИ и разрушая при этом социальные связи в обществе. То сейчас такая ситуация становится опасной: гнев и безразличие масс предвещает крах самой власти – с ухудшением условий жизни люди уже не хотят, чтобы кто-то говорил от их имени, не зная, о чём они молчат. Поэтому у тех, кто сейчас находится у власти, появляется огромный соблазн (ввиду своей слабости и с целью продления своих полномочий) дать «голос», а с ним и вовлечь во власть массы населения, возглавив их. Чтобы услышать согревающие душу и возбуждающие слова «Ave, Caesar! Morituri te salutant!».

Но чтобы сохранить порядок в Государстве, его власти должны осознавать, что именно в сфере политической деятельности уравновешиваются отражающиеся в ней социальные, экономические и исторические силы, непрестанно действующие на Государство, как изнутри, так и снаружи. Однако на украинской политической сцене нынешние власти, как и новоявленные антагонисты-«революционеры», скатились к непрестанной манифестации друг другу приёмов политики ренессансного макиавеллизма вместо продуцирования необходимых для населения современных смыслов жизни.

И если в 2014 г. часть радикально настроенных украинцев продуцировала такие смыслы, даже не успевая удовлетворять спрос на них у остальной массы населения страны. То теперь, после всех событий и разочарований последних шести лет, запрос на производство смыслов (со стороны нынешних властей и «оппонирующих» им «революционеров») у населения отсутствует. Такое молчание масс, думающих о своём выживании, которым не нужны смыслы их жизни, становится главной проблемой современности, и не только в Украине.

При этом надо понимать, что массовые выступления, которые прокатились в последние годы по всему миру – это тоже форма молчания. Ведь массы населения требуют устраивающих их решений, предложения которых они ждут от национальных элит, которые уже дискредитировали себя следующими один за другим кризисами. И среди которых нет легитимных представителей этих масс. Поэтому современная партийная политическая система находится в глубоком кризисе и упадке. Иначе к власти не смогли бы прийти такие внесистемные игроки, как Д. Трамп и В. Зеленский, заявляющие, что они говорят от имени народа.

Потому украинцы, атомизируясь, всё больше уходят в область частной жизни, что является формой их активного сопротивления нынешним политическим манипуляциям. Именно такое поведение (замена интереса к абстрактной событийности на обыденную) говорит о том, что процессы разрушения социальных отношений в украинском обществе происходят очень активно, зашли далеко и будут иметь тяжёлые последствия для страны.

А национальный олигархический капитализм только усугубляет эту ситуацию, бросая дополнительные вызовы украинскому обществу. Ведь если раньше он был озабочен только прибылью, то сейчас, чтобы сохраниться и выжить во времена мирового и национального кризисов, украинский олигархат создаёт и спрос, и потребителей, и их потребности. Патологически искривляя мировосприятие и желания украинцев.

При этом внутри масс циркулируют свои, никем не контролируемые идеи и потоки информации, приводящие к таким же неконтролируемым выводам, и следующим из них непредсказуемым действиям. И все попытки нынешних властей решать возникающие проблемы насилием (в разных формах), как способом определения и утверждения «истины» – навязывания населению (включая детей и стариков) «рационального», «патриотичного», «конструктивного» и «продуктивного» поведения, – только направляют социальное против социального, ещё больше усугубляя ситуацию кризиса в Украине.

Этим подготавливаются почва и условия для различных форм внутригосударственного террора с обеих сторон, как формы радикального и решительного отрицания друг друга. Причём главными элементом и условием этой социальной технологии является наличие большого контингента людей, способных его осуществлять. Что и наблюдается в нашей стране. Но самое страшное в этой ситуации то, что у правящего класса и масс населения Украины система их отношений стала недифференцированной – в ней отсутствуют различия между целями и средствами, палачами и жертвами. Поэтому террор в Украине теряет свой сакральный смысл – страх, – переходя в тупиковое состояние безысходности. Это как отчаянный ор от боли друг на друга двух людей, которые не слышат и не хотят слышать друг друга, мотивируя своё насилие друг над другом и причиняемую друг другу нестерпимую боль конфликтом их моральных ценностей.

Поэтому учитывая, что современные социальные отношения в Украине, даже в их увечном виде, основаны на определённых, исторически закрепившихся моделях поведения и механизмах убеждения/разубеждения/принуждения, эти отношения, вследствие эгоистичных и непродуманных действий правящего класса, накопленного населением социально-исторического опыта и пропитывания его среды идеями постмодернизма, уже не смогут безоговорочно опираться на репрессии, даже под прикрытием Закона. Идея «справедливого» самосуда всё явственнее встаёт на горизонте, обретая свои национальные черты.

В результате мы все становимся свидетелями взрывного роста насилия в украинском обществе. И одна из его определяющих причин – отсутствие в необходимом объёме социальной защиты людей со стороны государства, помноженное на насильственно насаждаемый неолибералами капитализм фундаменталистского толка. Что искривляет восприятие украинцами окружающего мира и природных принципов социальных отношений (например, разрушает социальный институт бабушек). Брошенные на произвол судьбы и подталкиваемые различными группами нынешнего правящего класса украинцы скоро будут готовы бессмысленно сражаться друг с другом (в том числе и в составе частных армий) не только ради куска хлеба, но и вещей, не имеющих настоящей ценности в жизни. Например, из желания физически заставить замолчать того, с кем они не согласны.

Социальность Государства – это не милосердие Общества, как обычно представляют себе многие, а жизненная необходимость для его стабильности и, одновременно, приобретения различных возможностей своего дальнейшего развития. Социальность – это признак устойчивого гомеостаза нации.

Не производя смыслов жизни, современные украинские власти становятся, по сути, симулякром третьего порядка – знаком, не изображающим ничего реального и не выполняющим никакой функции. Они не понимают, что производство у населения Украины спроса на такие смыслы неизмеримо важнее всего остального, чем они занимаются. И, в конце концов, благодаря их же действиям решение этой задачи становится для них непосильным: уже нынешние отношения между властью и народом в Украине – это пародия на подчинение и разрушительная симуляция сознательной деятельности.

Поэтому теперешняя украинская власть становится просто неким событием, опосредованно регулирующим динамизм социальной системы украинского государства. В итоге она исчезнет, не оставив следов ни внутри, ни снаружи этой системы. Но запустит в ней вирусные процессы появления своих копий при отсутствии оригинала. Что, в конце концов, если не произвести необходимых общественных изменений, приведёт к состоянию безысходного одиночества в присутствии друг друга – будущих властей и рядовых украинцев, – бесповоротно разрушив систему социального взаимодействия между ними.

Социальность государства – это необъявленное требование масс украинского населения. Один из смыслов жизни, который должен присутствовать в любом будущем украинском Государстве. Цель, которая может привлечь и заставить обыкновенного украинца ценить свою жизнь именно в Украине, и свою принадлежность к украинскому обществу.

Для социальных отношений необходима перспектива, дающая смысл тому, что она высвечивает. Однако это изначально создаёт конфликты с другими моделями будущего, которые находятся и/или пересекаются в тех же реальных и абстрактных пространствах. К чему надо быть готовым заранее, закладывая в системе государственного управления соответствующие механизмы их разрешения. Вместо этого профильно ответственные Верховная Рада и Кабинет Министров Украины просто обслуживают сиюминутные выгоды групп влияния украинского правящего класса и стоящих за ними сил.

Реализация социального украинского Государства, с учётом национального и мирового опыта, возможна в нынешних условиях только при возврате в сфере государственного управления к симулякрам второго порядка – копированию функций без копирования предмета. Как в эпоху Нового Времени, начавшуюся с реального воплощения слегка осовремененных идей Ренессанса и Реформации – как раз в тот период, когда были прерваны процессы развития государственности Украины. Бесперспективно идти дальше по пути создания безжизненных дубликатов власти, науки, общества, образования, медицины и тому подобного.

При этом предлагаемая украинцам их правящим классом безальтернативная реализация и защита государством только принципов капитализма (конкуренции, частной инициативы и т. д.), причём только в протестантском прочтении, как показала мировая история, не позволяет обеспечить всему населению равные возможности и подобающие условия жизни. Особенно уязвимым слоям населения – больным, старикам, детям, инвалидам и так далее. Поскольку неравенство во всех его формах – это отличительная родовая черта капитализма, всегда порождающая раздирающие его противоречия.

Как утверждал М. Вебер, капиталистическая система с самого начала в принципе не была направлена на развитие человека, его свободы и личности – это уже сглаживающее воздействие именно свойства социальности общества, появившегося в результате развития отдельных идей католицизма в некоторых странах Западной Европы. Потребление и благоденствие, как ценности, больше характерны для традиционных сообществ. Аристократы тратили деньги на развлечения, удовлетворение собственного любопытства и амбиций, повышение уровня и качества своей жизни. Крестьяне работали, чтобы прокормить себя и семью. А когда пищи у них оказывалась достаточно – работа заканчивалась. И тоже начинался досуг, только не очень затейливый. Поэтому оба этих класса и проиграли конкуренцию буржуазии, пускавшую деньги «в рост» в соответствии с новой идеологической парадигмой.

Нынешняя глобальная капиталистическая модель изначально была хартлендом Дж. Локка, концептуализированным А. Смитом и распространённым на всю территорию планеты в основном силами и возможностями Британской империи, увидевшей в ней тогда для себя несомненную выгоду. Поэтому, считая капитализм, демократию, реформы и либерализм универсальным знанием и нормативными вещами, украинцы живут сегодня с сознанием шотландца XVII века и по правилам небольшого шотландского общества того времени.

Однако с того времени капитализм продолжил своё идейное развитие. Технологии – по определению К. Маркса «абстрактный труд» – сегодня всё больше поглощают конкретный труд. Но идея-то освобождения человеческого труда не освобождает труд от его механической природы! Поэтому вступление в капитализм уже стало вступлением в эпоху постчеловека, в эпоху машин. В итоге отчуждение гуманизма проникло и в критическую философию антикапиталистического толка. Потому неудивительно, что даже такие последователи марксизма, как М. Хардт и А. Негри, сами стали апологетами технологической дегуманизации общества и человека.

Фактически человечество живёт в эпоху модерна – машин и искусственного интеллекта – уже не менее 350 лет. И этот поворот начался с Ж. Кальвина. Потому основной вопрос в построении будущего украинского Государства и систем его управления является в выборе того, чью сторону займут украинцы – Человека или внечеловеческой отчуждающей окружающей среды. Это и есть момент определения качеств и состава будущих элит. И когда кто-то будет говорить, что у него не было выбора, что так необходимо с точки зрения прогресса или ещё по какой либо причине, то это всего лишь оправдание им своего выбора – ничто не происходит без нашего согласия.

Протестантское прочтение идеи предопределения, отрицающее в итоге свободу выбора, на которой настаивали католики, – это совершенно другая историческая, социальная и антропологическая картина мира, где такая предопределённость поражает в правах экзистенцию свободной души.

Протестантизм, в своей борьбе с католицизмом, будучи также враждебен многим сторонам и достижениям светской жизни (отголосок войны с аристократами и крестьянами), взяв за одну из своих основ понятие предопределения, положил начало идее (породив будущее торжество финансовых пузырей), что безграничное умножение капитала – его накопление, не предполагающее иных действий, – и есть высшая ценность, и самоцель существования человека. Признаками, по которым капиталисты-протестанты судили о своей богоизбранности или обречённости на вечные муки, были устойчивость веры (читай – фанатизм), а также экономический или иной успех в профессиональной сфере. Поэтому модерн принёс с собой фундаментальную несвободу, максимум которой достигается в либерализме. Хотя необходимо отметить, что по сравнению с коммунизмом и фашизмом либерализм – это освободительная стратегия. То есть один из вариантов перехода к дальнейшим этапам развития мира.

Только в ХХ в., из-за обострения массы вызванных этим противоборством социальных конфликтов и их многопланового негативного воздействия не только на государства, но и на всю систему международных отношений (вплоть до двух мировых войн), общества и элиты обоих этих философско-религиозных направлений в самых развитых странах мира пришли к одинаковым выводам – держава должна взять на себя функции защиты наиболее слабых и обездоленных членов её общества. А также труд по созданию равных условий и возможностей (включая позитивную дискриминацию) всем своим гражданам в решении определённого круга насущных социальных проблем (образования, здравоохранения, культуры, безопасности, материнства, детства, старости и т. д.). Причём Право должно быть на стороне более слабых.

Таким образом, идея социального государства, выдвинутая и обоснованная немецким юристом Л. фон Штейном (развитие одного человека является условием и следствием развития другого, а Государство должно помогать развитию всех его граждан), обрела реальное воплощение.

Сегодня современное социальное государство стремится обеспечить каждому своему жителю и всему обществу в целом достойные условия существования, разнопланового развития и социальную защищённость. Такая социальная деятельность государства осуществляется за счёт перераспределения доходов общества в пользу малообеспеченных слоёв населения. Но в размере государственного бюджета.

Одним из условий построения украинского социального Государства есть исчезновение ожесточения и недоверия в отношениях и коммуникациях между властью и народом. И восстановление утерянного обеими сторонами умения планировать на послезавтра. Это связанные вещи потому, что мягкость, вежливость, доброта и уважение чужих границ появляются, если есть чёткое внутреннее понимание и уверенность, что завтра, в принципе, будет примерно так же, как и сегодня.

Да, в результате отношения между властью и народом в Украине станут более регламентированными. И в принципе не предполагать моментального решения возникших проблем, за исключением определённых случаев (или параллельно за личный счёт). Но они практически будут гарантировать такие решения в обозримом будущем. Что исключит невероятную лёгкость и внезапность управленческих «решений» (точнее – налагаемых запретов и поборов), принимаемых нынешними властями Украины. И это – размеренность, последовательность и предсказуемость – станет ещё одним смыслом жизни для украинцев в своей стране, как физическое проявление идеи её социальности.

Украинское Государство должно ощущаться его населением родным домом, в котором имеют право жить все украинцы. В котором они всегда могут найти приют и помощь, пережидая сложные времена. Где их принимают такими, какими они есть. И неизменно окажут реальную поддержку хотя бы на минимально необходимом уровне. А те, кто эксплуатирует других, делятся частью своих сверхдоходов с наиболее уязвимыми членами общества, снимая в нём излишнее социальное напряжение и обеспечивая собственную легитимизацию. Общество живёт за счёт прямых социальных взаимоотношений.

Это и есть выбор Человека, важности каждого члена Общества. А не внечеловеческой отчуждающей окружающей среды, когда любое решение относительно его жизни за него опосредованно, мгновенно и безапелляционно принимается, и беспрекословно реализуется бездушным электронным алгоритмом, безэмоционально наблюдающим за ним двадцать четыре часа в сутки (как в Китае). Понять который и непосредственно повлиять на него человек просто не в состоянии физически.

В последние годы в Украине, ещё до пандемии коронавируса, усилиями правящего класса уже была в определённых формах осуществлена социальная изоляция и остракизм различных групп её населения. Что является экзистенциальным вызовом, принципиально разрушающим Государство. Эти явления, атомизируя людей, разрушает саму суть Человека, как социального существа, прекращают существование Общества. Нельзя допустить закрепления социального дистанцирования в культурных основах украинской нации. Контраргументом должно стать развитие систем природной человеческой солидарности и общепринятых правил (в зависимости от ситуации, с комплементарностью с точки зрения рационального выбора) на основе доверия и обоснованного ожидания посредством идеи социального государства. Ведь если есть люди, но нет общества, социальности тоже нет.

Солидарность и регуляция – это две сферы социальной интеграции (которая не может базироваться только на взаимных интересах и зависимостях), имеющие разные уровни взаимодействия и удельный вес в различных типах человеческих сообществ. На самом деле Э. Дюркгейм и Ф. фон Хайек дополняют друг друга, позволяя использовать преимущества их открытий в социальной практике защиты украинцев от боли, страданий и унижений. В малых, простых, неформальных человеческих сообществах должны преобладать отношения солидарности. В больших, сложных и дифференцированных – механизмы регуляции. Успешное сосуществование этих видов сообществ зависит от эффективности взаимодействия между этими двумя интегрирующими сферами. В том числе и при помощи различных правил и механизмов государственного управления.

Поэтому будущее украинское Государство должно помогать людям стать частью его Общества, создавая между ними всевозможные социальные связи самыми разнообразными путями и способами: поддерживая нуждающихся, контактируя и солидаризируясь с ними; защищая людей посредством установления и соблюдения различных правил поведения и взаимоотношений; расширяя свои организационные структуры, повышая их эффективность и обеспечивая свободный доступ к ним населения; непосредственно собирая украинцев вместе для разрешения их индивидуальных проблем и так далее.

Действие правил в обществе (в том числе и бюрократических) предполагает наличие в нём хотя бы минимального уровня солидарности и консенсуса его членов по какому-либо вопросу, благодаря чему эти правила соблюдаются всеми сторонами. Сами правила вырастают из солидарности, контрактов, конвенций или конкуренции (которая, в отличие от конфликта, тоже предполагает определённый уровень единства и сотрудничества). Они – следствие признания áкторами необходимости следования им, готовности подчинить правилам в определённых условиях, ситуациях и случаях свои собственные групповые солидарности, идентичности и интересы.

Но это возможно только при условии действительности правил, а не того, что «правилами» кем-то называется. Главное – не допустить возвращения, возрождения и выдвижения на первый план в Украине племенного сознания (то, над чем так упорно работает Россия), резко уменьшающего значения ценности, как индивида, так и человечества (и, как результат, человечности во взаимоотношениях). И проявляющегося в гендерной, расовой, религиозной и националистической солидарностях, толкающих человека из стальной клетки рационального поведения в каменный мешок иррационального мышления.

Отношения Общества и Человека (социального и индивидуального) всегда отражаются в отношениях Общества и Государства. Если они отождествляются, как это происходит при социализме, то общество становится особой системой, в которую целиком включаются и в которой социализируются индивиды. Если же они фиксируются как разные формы отношений, как при капитализме, и, более того, Государство (с его бюрократией) характеризуется как одна из подсистем Общества, тогда у людей появляется возможность проявления индивидуальных сил и способностей, а общественные связи – их устойчивость, мобильность и разнообразие – зависят от уровня самореализации людей.

Однако безальтернативный выбор одной из этих социальных парадигм резко снижает возможности Общества пользоваться при построении, развитии и функционировании Государства (одной из основных задач которого является уравновешивание и разрешение общественных противоречий) положительными аспектами другой парадигмы. Происходит одностороннее деформирование самого понятия социальности (например, посредством применения «принципа Гувера»), негативные последствия чего и наблюдаются сейчас в Украине.

Примером могут послужить насильственно внедряемые социальные методы общения в корпоративной среде государственного управления, построенной на иерархических принципах. Сейчас в Украине это не конструктивно, хотя в будущем в чём-то возможно. Поскольку прежде нужно разобраться, и навести порядок в системных процессах государственного управления, а уже потом думать о том, как совершенствовать их за счёт социальных сетей.

Нельзя подменять первичную (отношения лицом к лицу) на вторичную (принципиально носящую безличный характер) социальность в структурах, которые непосредственно занимаются общественными отношениями. Это разрушает сам смысл Общества. Как, например, может положительно относиться украинское общество к войне в социальных сетях между украинскими топ-менеджерами и даже министерствами? Или к идеологии государственной системы электронного документооборота, чуждой социальным отношениям и личным правам, декларируемым в Украине? После её перевода в социальную сеть график рабочего времени управленцев-госслужащих категории «Б», не говоря уже о простых исполнителей-госслужащих категории «В», растягивается до одиннадцати часов в день.

Однако с середины ХІХ в. трудящиеся (включая и подавляющее большинство мелких служащих-бюрократов) вели ожесточённую борьбу за восьмичасовой рабочий день. Именно события в Чикаго в 1886 г. положили мировую традицию Первомая. И вот это социальное завоевание, добытое реальной борьбой, кровью и жизнями многих тысяч людей, уже вошедшее в культуру украинцев, бездумно легко отдаётся на милость социально-мобильному стилю современной коллективной работы. Кто из госслужащих-украинцев, при нынешнем их весьма плачевном финансовом положении (исключая топов и небольшое число сидящих на «потоках» и взятках – а таких меньше 3 % от всего количества госслужащих, живущих на зарплату), не будет потихоньку, а то и в открытую это саботировать?

К тому же уже доказано на практике благодаря правительствам Испании, Новой Зеландии и Японии, что 32-х часовая рабочая неделя при той же заработной плате, как за пятидневку, увеличивает эффективность труда и повышает мотивацию сотрудников, оберегая их от переутомления. И существенно уменьшая при этом, как минимум, затраты на электроэнергию.

Тоже касается и кадровой политики в государственной службе, которую нынешние «реформаторы» решили перевести в колею бизнес-отношений, поступательно лишая государственных служащих (а через них и население Украины) их социальных и административных прав в угоду своей власти над ними, не понимая особенностей этой сферы человеческой и социальной деятельности.

Идея социальности украинского Государства должна стать универсальной, одной из основ нового и любого последующего Общественного договора. Объединяющей идеей всех живущих в Украине. Каждый украинец должен быть уверен, что какая бы парадигма развития не была политически выбрана для страны, его Государство будет социальным.

Особенно актуально идея социальности Государства выглядит на фоне общемирового гуманитарного кризиса и национальных украинских проблем: старения населения (что имеет не только экономическую составляющую, о которой все постоянно говорят, но и изменение отношения в обществе, например, к войне и миру, что непосредственно отражается уже на уровне национальной безопасности и способности защитить свою страну); бегства молодёжи на заработки (а интеллектуалов – на ПМЖ) за рубеж; декларативности многих конституционных прав; засилья ТНК, олигархии и бандитов, рвущихся во власть и желающих опять сформировать под себя будущее украинское Государство, и так далее.

В действительности тип и вид Государства, который мы выбираем, не так важен, как отношения, которые мы с ним строим. Модель таких взаимоотношений – общие нормы, совместный опыт и тому подобное – значит намного больше для Общества, чем отдельные люди или группы, формирующие эти отношения.

Поэтому можно ситуативно воспользоваться в социальном строительстве будущего украинского Государства даже идеями либерализма с его конечной целью абсолютной личной свободы. Учитывая, что его различные течения (правые и консерваторы обычно выбирают экономический, выступая против культурного, а левые движения – культурный и социальный либерализм), несмотря на кардинальное расхождение в средствах для достижения конечной цели, имеют лишь мнимые различия – для обеспечения «негативных» прав на деле также требуются общественные затраты, как и для «позитивных» (например, содержание судов для охраны собственности), хотя эти права и противопоставляются.

В этом случае для построения украинского социального Государства, исходя из существующих реалий внешнего управления, наиболее приемлемыми являются идеи социального либерализма. Который, в отличие от различных разновидностей социалистической идеологии, привержен умеренному капиталистическому типу экономики или социально-ориентированной рыночной экономике. Ведь для обеспечения права индивида на самоопределение и самореализацию не всегда достаточно только его собственных усилий.

Но при этом нужно чётко осознавать, что либерализм в искусстве – это некоторая свобода. Однако он же в идеологии является такой же формой исключения человека из общества и жизни, как и в тоталитаризме (будь то фашизм или коммунизм). Лишь организованной иначе, но не менее жёсткой и эксклюзивной: по многим поводам легко можно заработать социально-экономическую обструкцию или физическую агрессию. В том числе и от различных общественных организаций, если твоё мнение или взгляды на жизнь расходятся с их мировосприятием.

Поэтому только демократическое социально ориентированное Государство может эффективно сдерживать подобные поползновения и давать отпор посягательствам на узурпацию власти, как транснациональным компаниям, олигархам, так и различным гражданским объединениям, системно охраняя равные права и требуя выполнения обязанностей для всех.

Выравнивание стартовых возможностей невозможно без участия Государства. Которое должно обеспечивать перераспределение части общественного продукта в пользу слабейших членов общества, оказывая им поддержку. Тем самым способствуя гармонизации общественных отношений и укреплению социальной и политической стабильности. Что даёт дополнительные возможности и основания для возвращения Украине Крыма и Донбасса.

Государство обязано вмешиваться в экономические процессы с целью борьбы с монополизмом и для поддержания конкурентной рыночной среды. А общество должно иметь законные основания и возможности в случае, если доход человека не соответствует его вкладу в общее благо, изъять часть этого дохода через налоги и перераспределить его на социальные нужды. Улучшение условий жизни бедных слоёв общества будет способствовать росту экономики и внутреннего рынка, а также устойчивости и развитию Государства.

Кроме того, в процессах и механизмах построения будущего украинского Государства (особенно его систем управления) необходимо эффективно использовать методы диалектического материализма – по степени развития и целостности строения с этой системой могут соперничать лишь аристотелевская схема природного порядка и картезианская механическая философия. Самое главное, что диамат, по своей сути, антиредукционен. Уделяя природе первостепенное значение (в то время как многие либеральные западные философы XX в. игнорировали эту тему), он не имеет в своей основе представлений, что все сложные феномены могут быть объяснены в терминах движения и взаимодействия их простейших частей. Наоборот, диамат утверждает наличие различных «уровней бытия» – физического, биологического, социального, – только отчасти имеющих точки взаимодействия. Особенно в сфере соотношения между природой и воспитанием, где сегодня происходит перегиб «вправо». То есть в сторону «природы», не смотря на исследования С. Пинкера, А. Лурии и Л. Выготского.

Также в процессах государственного развития Украины можно эффективно использовать холизм. Так как в случае с государством, как утверждал Г. Гегель, «только целое имеет смысл», порождая разнообразные проявления эмерджентности. Да, использование холистического принципа никогда не приводит к получению точных ответов на поставленные вопросы. Но по мере движения он задаёт общие позицию, подход и систему предпосылок. И требует учёта всех сторон рассматриваемых явлений и критического отношения к любому одностороннему подходу.

Применение этих систем в государственном строительстве, развитии и управлении смягчит конфликты и сбалансирует потребности украинского общества, постепенно превращая «капитализм эпохи свободной конкуренции», навязываемый сегодня извне украинцам, в социальный капитализм. То есть появится возможность построить общество с «социальной экономикой», основанной на частной собственности и регулируемых рыночных отношениях. Главное, чтобы будущее украинское Государство не стало формальным социальным государством – декларирующим, но не обеспечивающим его цели, – каковым является сегодняшняя Украина.

При этом всем нынешним «революционерам» надо хорошо понимать, что массы украинцев по их зову или указке, в виду национальных особенностей и истории, не восстанут и не побегут делать вместе с ними или за них революцию, которую они потом милостиво возглавят. Но могут поддержать или не поддержать тех, кто придёт к власти в стране после кризиса, легитимизируя их власть над собой. Даже если это будут очень малые группы.

Чтобы поддержать пришедших к власти массы населения должны увидеть и поверить, что лейтмотивом социальных взаимоотношений власти с народом является принцип «вначале дать, а потом брать». Поскольку дар – фундаментальный принцип социальности как таковой. Даже если он кажется абстрактным (например, отмена идиотских и антисоциальных законов).

То есть, вместо подмены понятий, что делают нынешние неолибералы, в том числе и на мировом уровне («А вот сейчас мы все вместе становимся на единую стартовую черту, не смотря на обретённые кое-кем серьёзные преимущества, и честно, по общим правилам начинаем вести соревновательную борьбу за своё благосостояние!»), пришедшие к власти обязаны действовать в соответствии с новым общественным договором, который включал бы, как минимум, такие их обязательства перед народом Украины:

«Мы поведём вас за собой и покажем всё на своём примере. Научим тому, чего вы не знали. Поможем обрести то, чего у вас нет – устойчивость в этом мире и уверенность в завтрашнем дне. Однако мы не будем покупать вам то, чего у вас не было.

Мы строим в Украине гражданско-правовое общество потому, что только гражданственность населения и общепризнанные правила могут породить развитое социальное государство и будут предохранять его от разрушения. Лишь эффективное функционирование различных социальных институций даст ему импульс к дальнейшему развитию.

Это трудно – уровень социальности украинского Государства будет зависеть от его бюджета и выстроенной системы общественных отношений. Но мы меняем парадигму всеобщей раздачи подачек – наследие СССР – на систему реальной помощи, как нуждающимся, так и в становлении, и развитии конкурентных рыночных отношений, бизнеса и людей труда в Украине.

При этом мы не начинаем всё с чистого листа. Признаём и учитываем полученные ранее (как законно, так и противозаконно) преимущества в гонке за своё благосостояние. Поэтому обязуемся оказать реальную помощь и защиту украинцам на этом пути. Включая возврат обществу части сверхприбылей, полученных за счёт разворовывания прошлых социальных накоплений населения и бюджета государства. И реальное наказание тех, кто был особо несправедлив и жесток к людям и обществу, невзирая на личности и их социальное положение.

Мы признаём историю и многоголосость Украины. Поэтому запускаем процессы рождения и формирования национальных гуманитарных элит для устойчивости и культурного развития нашего государства, которым впоследствии передадим часть нашей власти.

В обмен мы хотим стать правящей элитой Украины. Жить спокойно, без нашего страха за себя и своих детей, и ненависти к нам в этом государстве. Получить признание, уважение и легитимизацию своих доходов, и статуса.

За это мы готовы платить тем, что требуется народу Украины для стабилизации его нынешнего состояния и дальнейшего устойчивого развития – работать на благо Человека, Общества и Государства, защищая их».

Conditio sine qua non в данном случае состоит в том, что индивидуальные и групповые áкторы в Украине должны: 1) считать общество своим; 2) других áкторов – союзниками или партнёрами; 3) иметь возможность реально влиять на решения локального и глобального характера, и масштаба.

Если же этого не будет, то социальность, как и стейкхолдерские или солидарные отношения в будущем украинском Государстве превратятся в благое пожелание, нося иллюзорный или декоративный характер. Пряча за всякого рода псевдодемократическими ширмами и ритуалами принудительно-силовое воздействие украинского правящего класса на простого украинца посредством государственной бюрократии (как в городе Глупове у М. Салтыкова-Щедрина). Подавляющее, поглощающее или искажающее любые спонтанные инициативы населения Украины. Что сейчас и происходит в этой стране.

Самодостаточность украинского Государства

Настоящая социальность украинского Государства невозможна без его самодостаточности, как и настоящая самодостаточность без его социальности. Одно определяет другое, формирует его и следует из него.

Самодостаточность – в понимании causa sui – есть способность существовать самому по себе, имея причиной самого себя. Синонимами «самодостаточности» являются «значительность», «самостоятельность», «цельность». В принципе – это возможность автономного устойчивого существования и развития некой системы (в основном за счёт её свойств и потенциала внутренних структур, ресурсов и резервов) независимо от воздействий на неё извне со стороны иных систем и различных внешних факторов. Самодостаточность позволяет такой системе формироваться в соответствии постулатам своей внутренней логики действий и развития, собственным потребностям и желаниям.

Но это не автаркия. Автономность самодостаточности в системе связанного регулирования есть свойство независимости какой-либо одной из управляемых величин от изменений остальных управляемых величин. Поэтому здоровая самодостаточность среди некоторого системного множества субъектов подразумевает определённую долю их взаимовлияния (но не аддикций!), выражаемого обусловленными внутренними и внешними соответствиями (и их изменениями). Чем больше уверенности в себе самодостаточного субъекта, тем более он открыт конструктивным контактам со стороны, в результате чего качество его самодостаточности растёт. Поэтому одно из основных условий здоровой самодостаточности – отсутствие страхов или умение их преодолевать (особенно перед незнакомым или иным).

Относительно Государства, являющегося àктором международных отношений (т. е. системы связанного регулирования), самодостаточность, при более-менее неизменном состоянии внешней среды, это его свойство стабильного существования на исторически значимом промежутке времени в виде пассивной социальной системы или кратковременного нестабильного существования в виде активного состояния его общества. Например (в негативном смысле): первый вариант – экономических, технологических, политических и других видов санкций, блокад или бойкота (Иран, Куба, Северная Корея, Россия и так далее); второй вариант – войн, природных и антропогенных катастроф, политических и социальных потрясений (большинство современных государств, которые хотя бы в своём недалёком прошлом не распадались по перечисленным причинам).

Зная и применяя принципы, законы и методологии формирования и поддержания в Государстве и Обществе состояния здоровой самодостаточности, можно эффективно чередовать оба варианта, постоянно находясь в выигрышной позиции и сохраняя необходимые темпоритмы национального развития за счёт освоения доступных ресурсов и пространств, не страшась сердитых окриков или угроз более сильных соседей.

Тем более что чередование состояний стабильности/нестабильности можно системно применять в отдельных сферах управления страной без её общей мобилизации и, пользуясь эффектом мультипликации, по необходимости достигать состояний регулируемого хаоса и/или контролируемого конфликта. Что, опять таки, позволяет более качественно и энергично управлять, учитывая нынешние реальности постмодернизма, как Обществом, так и Государством. Развивая их на новом уровне с более широким набором свойств и возможностей.

При этом самодостаточность Государства порождает и сопровождает явление избыточности – увеличение запаса прочности и рост его функциональных потенций. А большàя избыточность государства-предшественника – СССР – обеспечила немалый изначальный запас прочности Украине. Что не давало ей распасться до сих пор.

Однако самодостаточное Государство так же способно стагнировать и разрушаться под воздействием внутренних причин – у самодостаточности есть и отрицательные качества:

- излишняя уверенность в своих возможностях автономно решать любые проблемы;

- отсутствие учёта мнения других;

- упрямство и настырность.

Такая «самодостаточность» идентична понятию «самоуверенности». Она проблемна и есть признаком слабого духовного и культурного развития общества, не способного порождать качественные элиты или контролировать их действия. Неоправданного и нередко мифологизированного упования его членов только на собственные силы и, часто, безосновательно сотворённые (особенно со стороны правящего класса) иллюзии. Такая негативная самодостаточность вначале порождает тревожность, затем изолированность и уход от жизни, как общества, так и его элит.

Что ярко проявляется сегодня в Украине. В особенности её нынешними властями в принципах и процессах проводимой ними политики международных отношений, государственного управления, подбора кадров на государственную службу и так далее. Человек бизнеса, даже достигший невероятного успеха в своём деле, никогда не станет настоящим государственным служащим или деятелем. Он всегда будет думать в итоге о своей личной выгоде, а не о народе. Поэтому ничто не сможет остановить коррупцию в государственных органах со стороны таких людей, которые не воспринимают её как таковую и считают нормой корпоративного поведения, как доход от внереализационных операций в бизнес-среде. Где финансовая независимость тесно связана с процессами социализации и иерархизации отношений, и является важнейшим маркером их успешности – у большинства людей бизнеса наблюдается психологическое явление сдвига мотива на цель.

Поэтому любые попытки ограничить коррупцию или наказать их за такие действия повлечёт яростное сопротивление таких людей. Ведь они будут воспринимать это как покушение на их финансовую самодостаточность, проецируемую на все остальные сферы их жизни и порождающую ощущение независимости – одной из главных идей и целей капиталистических отношений, на которых они всю жизнь строили свой бизнес (а многие – и другие виды своих социальных и личностных взаимоотношений). Это делает бессмысленной борьбу с коррупцией в системе государственного управления в рамках парадигмы проводимых ныне «реформ».

Так что самодостаточность, как почти всё в этом мире, дуальна – дар и проклятье одновременно. Установлено, что население государств с высоким индексом счастья самодостаточно и независимо. К такому государству и его обществу окружающие пытаются бессознательно пробиться, чтобы привлечь к себе внимание. Ведь самодостаточность – признак культурного, успешно развивающегося эффективно функционирующего социума, обладающего статусностью среди других человеческих сообществ.

Но если кто-то ищет кого-то, чтобы дополнить себя, значит, он не самодостаточен. И, как следствие, в таком социуме наличествует прямая корреляция между отсутствием самодостаточности и высоким уровнем склонности людей к тревожности, депрессиям, суицидам, повальному бегству разными путями от действительности.

Несамодостаточные общества плохо ассимилируют как свой, так и полученный их членами личный опыт. Порождая неверие в себя и свои возможности, низкий уровень самооценки и уважения к себе. Поэтому самодостаточность напрямую зависит от степени открытости общества, количества и силы страхов в нём. Для продвижения самодостаточности, как востребованной идеи, необходимо делиться в социуме тем, что стало известно о нём, обмениваться чувствами, знаниями и открытиями. Путь Государства к самодостаточности – это процесс исследование самого себя посредством массового творчества населения. Как, например, это было в 1920-е гг. в Советской России. Сложные государственные проекты могут разрабатывать и реализовывать только самодостаточные люди и общества.

Один из ярких показателей несамодостаточности украинцев – огромное количество людей, скучающих на карантине и психологически уставших от него. Им нужны те, кто заряжает их чем-то на что-то, даёт задания и указания, что и как делать. Виртуальные интернет-сети были выбраны украинцами самым простым и безопасным способом симуляции социального общения. Вместо книг, подталкивающих к более глубоким личным размышлениям, переживаниям и рефлексии, индивидуализированным социальным контактам.

В результате появилась и развивается новая (третья) форма общественных отношений – человек человеку опасность. Украинское общество обрело дополнительные факторы социального напряжения и недоверия: изменился баланс времени между нахождением среди людей, рядом с близкими и самим с собой без необходимых компенсаторных механизмов (о чём должны были побеспокоиться в первую очередь нынешние власти), а большинство населения вынуждено многие вещи делать самостоятельно. Что дополнительно разрывает ткань устоявшихся экономических и общественных взаимоотношений.

При этом одним из факторов отсутствия широкой популярности самой идеи самодостаточности в Украине (по отношению к человеку, а не государству или различным социальным группам) есть культурное наследие СССР, продолжающее до сих пор своё существование в Украине – нелюбовь и неуважение, несмотря на все лозунги и призывы, к интеллекту и труду. Их всегда старались и стараются дискредитировать, дискриминировать, сделать подконтрольными, бесплатными и бесправными. Как писал ещё К. Маркс («Капитал», гл. І): «идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка».

В обществах с эгалитарными ценностями люди, биологически выделяющиеся чем-либо среди остальных (умом, красотой, силой и так далее), воспринимаются как противоестественное нарушение ставшим уже социальным постулата о всеобщем равенстве. Это связано (за Р. Цительманном) с механизмами психологической компенсации чувства собственной неполноценности: когда кто-то в чём-то превосходит кого-то, то многие считают, что те, кто успешен, обязательно имеют не меньшие недостатки. Такой стереотип (компенсирующая «справедливость» природы, в итоге делающая всех равными) служит, как минимум, для сохранения чувства собственного достоинства или, как максимум, утверждения собственного превосходства.

Потому до сих пор в Украине отличники работают на троечников. Психология же троечников проста и закладывается ещё со школьной скамьи: сбиться в стаю, найти кого-то, свалить на него всю работу, запугать и заставить его работать на себя. При этом не уважая, а то и презирая того, кто работает. Самоуверенно считая себя «умнее» его – типичное поведение приспособленцев, хорошо реагирующих на жизненные (случайно сложившиеся) обстоятельства.

Троечники (имеется ввиду реальная оценка их «знаний» и «умений», а не дипломов или мест, где они учились), оставаясь в стаях, в конце концов, добрались до вершин власти, составив основную массу украинского правящего класса. Что и предопределило незамысловатую структуру национальной экономики и политического режима в стране, существующих за счёт простых решений – подтасовок, манипуляций, обмана и различных «распилов» государственного бюджета.

Для выживания в современном мире необходимо усложнение социально-экономических и политических отношений в Обществе, которое возможно только за счёт волевого и сознательного преобразования внутренней, и внешней среды Государства. А на это троечники не способны.

Экзистенциальная проблема отечественных троечников в том, что в Украине для них сложилась патовая ситуация: они при власти, но ничего конструктивного с ней поделать не могут (для этого надо быть управленцем). А отличники и работяги, способные к необходимым преобразованиям, в основном уехали из страны или работают на зарубежные компании. И приходится троечникам соглашаться на ярмо внешнего управления, приглашая на царствие варягов и полагая при их помощи сохранить контроль над страной, и всё нажитое «непосильным трудом». Однако это «всё» ускользает из их рук, «ибо грешнику дают заботу собирать и копить, чтобы после отдать пред лицем Божиим» (Еккл. 2:26) – империи знают, как обращаться с туземцами, выменивая то, что им нужно, за цветные бусинки.

В европейской культуре позиция самодостаточности – умение довольствоваться своим – была разработана ещё киниками в виде специфической формы мировоззрения, как один из важнейших принципов их жизни (наравне с независимостью). Это была реакция гуманитарных элит того времени в виде продуцирования смысла жизни на соответствующий запрос со стороны различных социальных групп в связи с понижением их уровня жизни, усилением политической и экономической неустойчивости на рубеже V-IV вв. до н. э. в Древней Греции.

Если сопоставить до некоторой степени ту ситуацию в Элладе с нынешней ситуацией в Украине, то можно пронаблюдать определённые параллели. Киники (Антисфен Афинский, Диоген Синопский и др.) противопоставляли отношения морали и экономические отношения рабовладельческого общества, полагая, что труд есть благо. Но достичь богатства возможно лишь ценой моральной деградации – путём обмана, насилия, грабежа, неэквивалентной торговли.

В их социально-экономических воззрениях отразился протест различных страт обездоленных масс свободного греческого населения в ответ на угнетение, непосильные налоги, несправедливость властей, алчность, хищничество и расточительство живших праздно, в роскоши владельцев колоссальных состояний.

В противовес такому поведению эллинского правящего класса киники выдвинули пренебрежение к излишним жизненным благам, презрение к незаконной собственности и её собственникам, негативное отношение к государству и общественным установлениям, пренебрегали наукой и культурой.

Естественно это породило желание воспользоваться сложившейся в обществе ситуацией идеологического противостояния и социального напряжения. И появились демагоги – вожди народа – политические деятели демократического направления радикальной ориентации в Афинах V в. до н. э. В результате, в связи с усилением в этом полисе политической борьбы в конце V – начале IV вв. до н. э., этот термин приобрёл одиозный смысл, став нарицательным, широко используемым и сейчас в той же негативной коннотации. Так что «нет ничего нового под солнцем» (Еккл. 1:9).

Поэтому принципы самодостаточности будут позитивно восприняты украинцами на основании их истории и культуры – времён Б. Хмельницкого и Запорожской сечи, когда это состояние, насколько тогда было возможно, достигло своего акме. К тому же дух хуторянства до сих пор присутствует в менталитете украинской нации, не смотря на то, что 68 % населения Украины городские жители.

И неважно, что по немалой вине самих украинцев с тех пор их государственное строительство не раз было прервано и de facto не завершено до сих пор. Как утверждали те же киники, нужно помнить, что мы те, кто мы есть сейчас. И если украинцы оступились в прошлом, то их долг измениться и исправиться, а не смириться и продолжать жить в вечном негативе и страдании, заклеймёнными прошлыми неудачами. У нас сейчас, в отличие от многих наций и народов мира, есть реальные возможности измениться. И если мы построим настоящее украинское Государство, это станет нашим триумфом и сделает украинцев по-настоящему особенными, признаваемыми таковыми мировым сообществом, а не жителями захудалой, ничем особо не примечательной исчезающей страны. И тогда мы сможем сказать сами себе и своим потомкам, что мы воплотили свой Замысел, отбросив небытие.

В чём же проявляется самодостаточность Государства? В его реальных активах. Кроме того Государство – это тело Нации. В обоих случаях речь идёт о некотором пространстве, в котором составляющие его объекты занимают определённое положение, имеют обусловленные взаимосвязи и соответствующие им отношения. Это Пространство объединяет материальные и нематериальные свойства и возможности Государства. В случае с Украиной, застрявшей в остатках модерна, физическое превалирует, задавая и формируя в обществе, и человеке тип их мышления, и соответствующие ему реакции, обусловливающие ритм и темп освоения национального Пространства. Бытие определяет сознание.

При этом пространство – это не видимое взглядом или проекция умственного представления (за горами леса не видно и даже справочники ошибаются, а там, где не был, того доподлинно не знаешь, хотя шум водопада слышно издалека). Оно образуется благодаря слуху (его слушают) и действию (смысловым жестам, физическому перемещению объектов), вызывая и подключая естественным образом другие чувства и возможности человека. Причём слушание и понимание опираются на говоримое как таковое, окрашиваясь чувственно, а сухой рационализм интеллекта лишает пространство его глубины, эмоции и жизни, превращая его в схемы и карты.

Поэтому войны за территории иррациональны, предельно эмоциональны и экспансивны – страх голода, потери чувств собственной безопасности, контроля над ситуацией, уважения к самому себе и со стороны референтных групп (особенно ограничения в биологическом размножении), даже абсолютно ситуативно необоснованные, неистребимы.

Отсюда берёт начало манихейский способ рассуждения – поляризованное мышление, побуждающее отдельные группы и массы населения занимать жёсткие позиции экстремального характера. Поскольку возникает древнейший мотивационный аспект, связанный с социальной идентичностью (политической, религиозной, идеологической и так далее) и принадлежностью к группе – когда ей угрожает опасность, мышление отдельного её члена упрощается для объединения и укрепления её сплочённости.

И надо хорошо понимать, анализируя, проектируя или корректируя Пространство Государства, что такой тип суждения (готовность к агрессивному поведению и негативному клеймению не являющихся частью своей группы людей под страхом потери собственной идентичности и различные, вытекающие из этого социально-психологические эффекты, например, однородности чужой группы) не только существует реально, но и доставляет мозгу человека такое же удовольствие, как и еда. А единственный способ борьбы с ним – это, вместо соглашательства на ложные дилемму или выбор, поиск других путей решения возникающих проблем. Что направляет государственное управление в сторону создания различных сфер реальности.

Государство образует и производит своё Пространство. Заполняя его абстрактно-информационную часть сообщениями, кодами, шифрами и расшифровками, возможностями и вариантами принятия решений. И объединяя в его материальной части циклические (время и потребности) и линейные (передвижение и работу с помощью орудий труда) действия человека и общества.

Западный тип Государства видит и навязывает себя как окончательный центр стабильности человеческих сообществ и пространств (в том числе и национальных), нейтрализуя всё, что этому сопротивляется. Поэтому история государств Запада – это история бунтов, обязательно обладающих морально-этической и метафизической составляющей. И в этом плане Украина сугубо западное государство.

Кризис государств современного Запада есть следствием, и лежит в плоскости противопоставления в их обществах иудеохристианской традиции морально-этических принципов и принадлежащей ей схемы ценностей (презрения, непризнания и отбрасывания Государства, как аналога греховного тела человека), и капитализма, взятого на щит протестантизмом, при котором Государство (как и тело человека, обладающее страстями) признаётся хоть и разделённой (на различные ветви власти, с гражданским обществом, иными религиями и т. д.), но ценностью.

Поэтому западная социальная модель требует разрешения общественных и государственных конфликтов посредством компромиссов. По большей части на основе взаимных интересов и зависимостей. И в основном за счёт построения сложных систем стейкхолдерских отношений (политический аспект) с обязательными бонусами (в большинстве экономическими) для каждой заинтересованной стороны. То есть выработки лабильной системы (без преобразования её ритмов) не столько границ, сколько фронтиров, извилистых «красных» линий и центров притяжения. А так же отказа от морализирования по поводу определённых социально-политических вопросов, вызывающих наибольшее напряжение в обществе. Что не может существовать без фактической реализации понятий свободы выбора, конкуренции и независимости.

Но такая социальная модель может существовать и действовать эффективно только в среде, порождённой иудеохристианскими религиозными постулатами Страха Божьего (то есть подчинения собственной воли вынесенному за скобки социума Судье, воля которого материализуется в виде Закона). Потому она представляется большинству окружающих лицемерной, в том числе и через свою неспособность разрешить в их, не западных социумах, существующие общественные конфликты. Например, с диктатурами, не желающими уступать своей власти.

Тем более что Запад не готов сейчас к конфронтации с элитами ядерных держав, смотрящих на мир через призму более древней социальной парадигмы «око за око» – баланса сил и сдерживания, как внутри своих социумов, так и между государствами. В этом заложен и проявляется конфликт, и непонимание друг другом человеческих сообществ, живущих в разных временах, векторах и фазах своего развития.

Поведение современного Запада, истомлённого своей зрелостью, в отношении ситуации с Украиной (впрочем, как с Грузией или Беларусью) есть актуализация такого кризиса – идейной традиции непризнания Государства: все злодеяния переводятся в высокий дискурс (необходимо поговорить, пристыдить, пригрозить, в общем убедить агрессора, что он не прав – ведь все под Богом ходим; может предложить ему только часть того, чего он хочет; а если не получается, ну, что поделать – надо дать ему пока то, что он, ухмыляясь, требует – смирение превыше всего: а там Бог дал – Бог взял; глядишь – потом своё и вернём, да с походом). Чем снимаются все обвинения не только с идеологических традиций экспансионистской агрессии, но и с нынешнего реального социального пространства России (хотя элиты всегда только выполняют запросы общества). А потом на сцену выходит капитализм, «примиряя» всех на основе joie de vivre – деньги-то не пахнут.

Таким образом, либеральные западные демократии в действительности признают российское влияние на постсоветском пространстве на условиях возможности смен в этих странах правящих режимов, но с сохранением этих государств в сфере интересов России. Как выразился отвечающий сейчас за внешнюю политику Евросоюза Ж. Боррель по поводу социальных выступлений в Беларуси: «нам не нужна вторая Украина».

Борьба с Россией и подобными ей странами ведётся условным Западом вне времени, за счёт инициации и поддерживания процессов усложнения организации различных частей этих государств и их обществ, стремящихся сохранить себя в архаике устоявшихся взаимоотношений. Что неотвратимо вызовет, как минимум, их переформатирование, если не разрушение. Но и тогда, пройдя через такое обновление, они будут следовать в кильватерном строю за Западом, успевшим сделать за это время шаг ещё дальше в своём развитии.

Поэтому Западу (точнее ведущей пока протестантской его части) на постсоветском пространстве не нужна сейчас борьба за свободу (степень и меру которой он наконец-то неплохо научился контролировать в своём собственном общественном пространстве, несмотря на все произошедшие социальные выступления) ввиду разворачивающегося экономического кризиса. Ему нужны стабильные деловые отношения с Россией (которая тоже не может себе позволить утрату сателлитов, но умеет контролировать свою кормовую базу только силовыми методами прошлой эпохи). И желательно против Китая.

Эту проблему многократно усиливает глубокая апатеистичность нынешнего правящего класса Украины, принципиально не понимающего сакрального смысла внутренних идей, управляющих на базовом социальном уровне, как католической и протестантской Европой (и США), так и ортодоксальной (православной) Россией. Поэтому, от его невежества, в Украине происходит не противостояние политиков, а противостояние политик.

Именно это не даёт украинцам выбороть у Запада и Востока признание своего права на собственное, пусть небольшое, но Пространство, обладающее признаваемыми всеми Границами. В котором возможно будет построить и развивать далее настоящее украинское Государство. А значит, и достичь состояния самодостаточности, напрямую зависящее от национальных способов и методов освоения своего Пространства.

Без учёта многовекового статуса территории Украины, которой культурами обеих сторон отведено место фронтира, а также жесточайшей тысячелетней селекции властью населения Запада и Востока, возникший намедни украинский правящий класс непонятно с чего самонадеянно рассчитывает, что сможет договориться с их элитами только на основе капиталистических отношений, термин которым появился лишь во второй половине XIX в. И которые, на самом деле, для всех этих социально-религиозных систем (по разным причинам) вторичны, и по большей части вынуждены. Чтобы это понять, достаточно проанализировать современное европейское, американское и российское мифотворчество, в котором имперское отношение к подчинённым народам и культурам, несмотря на весь антураж идей равенства и братства, нисколечко не изменилось.

Украинский правящий класс не понимает, что в учении Христа предлагается только один метод и даётся только один шанс на спасение – через Покаяние, то есть искреннее и безоговорочное принятие (а не национальная адаптация или интродукция) условий предлагаемой системы ценностей. И настоящее спасение (помощь) даётся только кающимся. Если ты этим шансом не воспользовался, то не стал Призванным, а значит, автоматически отправляешься «Во тьму внешнюю и скрежет зубовный» (Мф. 8:12). И становишься частью окружающей среды (Лк. 10:18, Пс: 109: 1-1), которую можно и нужно использовать для своей насущной жизни и построения земной басилеи тон уранон на пути к Царствию Божьему.

Кроме этого католицизм работает с будущим временем, протестантизм – с настоящим, а ортодоксы (православие) – с прошлым. В сумме с описанным выше это задаёт не только вектор мышления, но и определяет темпоритмы освоения пространства его носителями. Увы, но нынешние украинские власти не проявляют признаков системного учитывания этих основополагающих факторов в своей внешней и внутренней политике.

Темпоритм в государственном управлении есть состояние внутренней (на уровне Общества) и внешней (на уровне Государства) активности человека. Внешне тот или иной темпоритм проявляется в энергичности действий, обмене информацией и скорости перемещения в пространстве. Внутренне – в быстроте мышления при решении возникающих проблем и эмоциональной вовлечённости в этот процесс.

При этом темп есть скорость повторения определённых сочетаний действий, т. е. быстрота движения характерных элементов, придающих движению законченность и форму. Он выражает смысл движения. Темп – это стремительность жизни.

Ритм – это определённое сочетание, «структура» элементов движения и применяемых приёмов. Ритм выражает внутреннее состояние действия, его наполненность и осмысленность.

Всякой жизненной ситуации в Государстве соответствует свой темпоритм. Он постоянно меняется в зависимости от изменений обстоятельств и их влияния на Государство. Темпоритм законченного комплекса действий – это темпоритм сквозного действия и подтекста. Чтобы избежать ошибки в государственном управлении в процессе определения и выбора соответствующего сложившейся ситуации темпоритма нужно помнить, что он находится в прямой зависимости от верной оценки поставленных целей, существующих ресурсов, имеющихся обстоятельств и происходящих событий. Что, в сущности, и есть одной из основных задач Кабинета Министров и Верховной Рады Украины – соединения в единое живое целое статического и динамического начал Государства. Чем сложнее условия освоения Государством национального Пространства, тем многограннее и сложнее должен быть формируемый и применяемый темпоритм.

Темпоритмы в государственном управлении органически связаны с характером Государства, его подтекстом и вторым планом, внутренними полилогами его Общества. Правильно сформированный темпоритм помогает Государству вызвать необходимое чувство у Общества, поддерживает это чувство, способствует наиболее полному его выражению. А значит, и более качественному освоению национального и внешнего пространств или их частей. Потому темпоритм нельзя вспомнить и ощутить без воображения, не создав проспекций и мифов, соответствующих предлагаемым обстоятельствам.

Историческим примером этому может послужить подготовка в 1936-1941 гг. к вступлению США во Вторую мировую войну, завершившаяся нападением японцев на центральную базу Тихоокеанского флота Военно-морских сил США, находящуюся в гавани Пёрл-Харбор на острове Оаху (Гавайи).

После негативного опыта практики призыва во время Первой мировой войны (пацифистские протесты и демонстрации; 73 тысячи добровольцев в первые полтора месяца войны вместо поставленной цели мобилизации 1 миллиона человек; закрытие газет и журналов, публиковавших статьи против войны и призывавших население отказываться от призыва в армию; последующий поголовный призыв на военную службу самых бедных американцев, иммигрантов и непропорционального количества афроамериканцев (13 % от общего числа); освобождение от воинской повинности представителей высшего класса и промышленных рабочих; вынесение отказникам смертных приговоров, присуждение им пожизненных заключений и 20-25-тилетних тюремных сроков с отсидкой в Форт-Ливенворте; и так далее) население США не хотело участвовать в войнах. Тем более, как оно справедливо считало, в чужих. Ведь в результате, после вступления США в Первую мировую войну в 1917 г., простые американцы не только похоронили более 53,4 тысячи своих граждан, павших на европейских полях сражений (общие потери составили 116 516 человек), но и при этом оплатили европейские военные расходы 1914-1918 гг. из своего кармана.

Поэтому в августе 1935 г. Конгресс принимает закон о нейтралитете, по которому США не могли даже оказывать помощь воюющим государствам. А президент Ф. Рузвельт в течение первого своего срока систематически заявляет на всю страну о недопустимости отправки американских солдат в Европу.

Кроме того тяжёлое наследие Великой депрессии (отбрасывание уровня промышленного производства на 30 лет назад; массовое банкротство предприятий; крах биржевой и банковской систем; огромная, местами в 50 % трудоспособного населения, безработица; резкое снижение рождаемости; средний возраст жителя 26 лет и так далее) продолжало разрушать страну, усиливая социальное напряжение (появление большого количества социалистически настроенных партий и организаций, равняющихся на СССР) и упрощая её экономику, лишая США будущего. Рецессия 1937-1938 гг. только приумножала проблемы.

При этом американские элиты хорошо понимали неизбежность Второй мировой войны из-за неразрешённости накопившихся противоречий результатами Первой мировой войны и наглого, преступно-эгоистичного поведения в финансово-экономической сфере крупнейших европейских держав-победительниц – Франции и Великобритании. А также роста союза, мощи и возможностей нацисткой Германии и тоталитарного СССР. Хотя всё это стало следствием действий и самих США, принявших, например, в средине 1930 года закон Смута-Хоули о тарифе, усиливший националистические тенденции во всём мире.

Потому все мировые элиты, каждая из своих соображений, хотели войны. Даже в США, которые во многом вступили во Вторую мировую войну из-за Китая, рассчитывая заполучить контроль над его ресурсами и рынками сбыта благодаря принципу «открытых дверей», поддерживаемому ими с начала ХХ века. Оттого потеря Китая в 1949 г. была воспринята американскими элитами как внешнеполитическая катастрофа.

Поэтому существовали реальные трудности не только с весьма специфическими процессами развития национального военно-промышленного комплекса, финансированием и комплектацией возможных экспедиционных корпусов армии и флота, которые должны были действовать на самых различных участках и театрах боевых действий. А и с самой возможностью проведения экспансионистской политики со стороны США, в первую очередь в экономической сфере, за пределы их территории.

В данной ситуации у США, для решения всех накопившихся проблем, оставалась только одна возможность – выход из состояния изоляционизма и вступление в войну с целью последующей экономической экспансии и политического доминирования, но на своих условиях и в выбранное самими время. При этом часть американских элит сумели увидеть в самой неизбежности этой войны огромные возможности и перспективы, позволяющие запустить расширенное производство и научно-технический прогресс за счёт мобилизации внутренних резервов параллельно с модернизацией армии. Но для этого США нужны были: 1) доступный капитал, которого в стране по упомянутым причинам не было; 2) консолидация нации за счёт политического, социального и экономического консенсуса; 3) контроль и лояльность крупного капитала, и профсоюзов; 4) интеллектуальный и инвестиционный всплеск; 5) массовые модернизация и эффективная утилизация всего устаревшего и не нужного.

К тому же, к 1936 г. Д. Кейнс уже окончательно сформулировал свою «еретическую» «Общую теорию занятости, процента и денег», согласно которой только прямое стимулирование экономики за счёт крупных государственных расходов (правительства должны тратить деньги, которых у них нет) способно оказывать на неё заметное действие. И американское Государство решительно вторглось в сферу образования и здравоохранения, гарантировало прожиточный минимум населению и взяло на себя обязательство по обеспечению престарелых, инвалидов, неимущих и так далее.

Появились предпосылки, основываясь на которых Ф. Рузвельт (и собранная ним команда) всё-таки выполнил своё предвыборное обязательство 1933 г., связанное с новым мышлением и новыми ценностями, высказанное им ещё в далёком 1926 г. в речи перед выпускниками университета. И перезаключил новый общественный договор для американского народа, который действовал до конца 70-х гг. ХХ в. – изоляционизм сменился экспансией.

Поэтому, со средины 1930-х гг., США навязывают Японии ресурсную и технологическую зависимость, а также вливают в свою экономику её финансовые средства, став для японцев основным поставщиком нефти, топлива, стали, самолётов и так далее. После этого, в самом начале 1936 г. Ф. Рузвельт впервые прилюдно выступает против европейской агрессивной политики и, немного позже, добивается пересмотра закона о нейтралитете. В сентябре 1940 г. США накладывают эмбарго на поставки в Японию железа и металлолома. В марте 1941 г. Ф. Рузвельт продавливает через Конгресс закон о ленд-лизе, а в июле того же года США вводит эмбарго на поставку нефти и нефтепродуктов Японии. И замораживает все японские активы на подконтрольных территориях. При этом военно-морской флот США в одностороннем порядке не допускает танкеры третьих стран к японским островам и заморским владениям Японии.

Перед этим, в сентябре 1940 г., в США созывается национальная гвардия, проводится регистрация всех мужчин в возрасте от 21 до 35 лет и впервые начинается призыв в армию гражданского населения в мирное время (однако военная служба ещё ограничена сроком в 12 месяцев). В мае 1941 г. Ф. Рузвельт объявляет в США чрезвычайное положение, а в августе того же года Конгресс одобряет ещё один призыв, увеличивая военную службу до 18 месяцев.

Ведётся активная разнообразная антифашистская пропаганда посредством многочисленных патриотических плакатов, короткометражных, полнометражных и мультипликационных фильмов, театральных постановок, комических выступлений и песен, радиовещания, обращений политиков и артистов («You Nazty Spy!», «The Great Dictator», «Who’s Afraid of the Big Bad Wolf?» и тому подобное).

Параллельно, в декабре 1940 г., США и Великобритания подписывают контракты на поставку военной техники и снаряжения на 750 миллионов долларов (в том числе 50 старых эсминцев, свыше 12 тысяч самолётов, амуниции, стали и так далее). Кроме того США получает в аренду в британских владениях восемь военных баз сроком на 99 лет.

Правительство и военные США знали о готовящемся нападении японцев на Пёрл-Харбор (вплоть до предупреждения правительством Австралии, разведка которой засекла движение группы авианосцев японского флота и их корабельного эскорта к Гавайям, которых потеряла из виду военно-морская разведка США в средине ноября 1941 г.). Однако американский флот был оставлен в Жемчужной гавани. Только предварительно оттуда, в соответствии с новой стратегией войны на морском театре боевых действий, разработанной американскими военными теоретиками, в которой уже не было места морально устаревшим большим артиллеристским кораблям, были выведены авианосцы.

Что же получила американская нация и её элиты в результате разработки и претворения в жизнь в сложных и не благоприятных условиях такого многогранного управленческого темпоритма?

В результате японской воздушной атаки 07.12.1941 г. на Пёрл-Харбор было уничтожено или серьёзно повреждено (по разным источникам) 18 боевых кораблей (линкоры, эсминцы, крейсера, минный заградитель) и 347 самолётов, 2403 человек были убиты, а 1178 ранены.

В конце этого же дня, а нападение случилось утром, от добровольцев уже не было отбоя, что позволило даже использовать национальную лотерею для призыва в армию. А к концу 1942 г. перейти к административному набору, чтобы обеспечивать до конца войны по 200 тысяч человек в месяц для потребностей вооружённых сил США, при этом критически не истощая человеческий ресурс, используемый на трудовом фронте – к 1943 г. в США стала ощущаться серьёзная нехватка рабочих рук. Более того, в ноябре 1942 г. опрос американских старшеклассников показал, что 69 % из них выступали за обязательную послевоенную военную подготовку.

Время службы в армии продлено до окончания войны плюс шесть месяцев после неё и проведена регистрация всех (!) мужчин от 18 до 64 лет. Что позволило усовершенствовать налоговое законодательство и беспрепятственно увеличить налоговое бремя. Но не на богатых (в виде 100 % налога на доход свыше 25 тысяч долларов в год), а на получающих более низкие доходы (с 1940 по 1944 гг. почти 100 % работающих американцев стали платить федеральные налоги, тогда как до регистрации таких было 10 %, а остальные платили в свои громады или в бюджет штатов). Кроме того около 75 % государственного долга было принудительно размещено среди простых граждан США.

Беспроблемно закреплено различными способами за рабочими местами большинство населения США в определённых отраслях экономики (в том числе кое-где и без права увольнения или перехода). Действия большинства профсоюзов, несмотря на их значительный количественный рост, взяты под контроль правительством на основе стейкхолдерских отношений и патернализма. Это позволило беспрепятственно и дёшево запустить крупные (в том числе инфраструктурные и наукоёмкие) гражданские и военные проекты. Заложив основы для будущего технологического рывка за счёт послевоенного внедрения сделанных открытий и разработанных военных технологий в гражданское производство, передачи излишней военной инфраструктуры в пользование населению и бизнесу.

В обмен на это корпорации согласились с федеральным контролем над своим производством и меняли его профиль по требованию правительства. В особенности, если дело касалось армии и флота.

Занятость составила около 98 % трудоспособного населения – вместо ушедших на фронт мужчин на производство пришли их жёны, пенсионеры и студенты. Женщинам было позволено работать на рабочих местах, традиционно считавшихся в патриархальном американском обществе только мужскими (на автомобильных заводах и оборонных предприятиях, в научных лабораториях, банковскими клерками и продавцами обуви). Использовался труд почти двух миллионов детей и подростков. Улучшен менеджмент и логистика. Выросла продолжительность рабочего дня и оплата труда, однако она лишь частично покрывала уровень инфляции (то есть реальная зарплата уменьшилась). Поэтому было применено рационирование продуктов и хозяйственных товаров посредством распределительных талонов. Часы досуга населения сократились. Жилищное строительство приостановлено. Переезды на большие расстояния были затруднены либо невозможны. Из-за этого значительная часть доходов населения откладывалась для накопления (этот отложенный спрос простимулировал потом послевоенный рост экономики и предотвратил возвращение её депрессии, когда военные заказы закончились).

Поэтому федеральное правительство Ф. Рузвельта взяло на себя обязательства отстаивать интересы рабочих, осуществляя контроль над уровнем заработной платы и прочими условиями трудовых контрактов. В результате из-за полной занятости и высокой заработной платы разница в уровне доходов бедных и богатых американцев существенно сократилась.

При этом указами Президента США был введён запрет на дискриминацию при распределении и выполнении правительственных контрактов, а также создан специальный правительственный комитет, наблюдающий за равенством прав граждан на работу независимо от расы и вероисповедания. Это позволило афроамериканцам переселиться в города и получить работу, о которой раньше они не могли даже и мечтать. Причём после войны эти указы помогали распространению практики ограничения расовой дискриминации в частном секторе экономики. Однако только на Севере, на Юге жизнь продолжалась по законам Джима Кроу.

Более того, в ответ на проблемы с

афроамериканскими женщинами, которые раньше работали в основном на хлопковых полях либо были домохозяйками, и, переселившись во время войны в города и устроившись на низкооплачиваемую работу, требовали для себя равных возможностей с прочими американскими гражданами,

около миллионом в основном белых женщин, служивших «девушками правительства» в Вашингтоне, которые хотели получать заработную плату наравне с мужчинами и иметь уважение общества и коллектива, хотя им часто не хватало опыта,

было переориентировано управление и производство на работников с низкой квалификацией, что сделало такие рабочие места доступными и для низкоквалифицированных безработных мужчин, постепенно заменявших женщин.

Вооружённые силы США сумели восстановить своё значение в американском обществе (в сентябре 1939 г. они насчитывали всего 174 тысячи человек, большинство из которых были малограмотными и получали низкое жалование), а флот и армия прибыльно избавиться от старых и морально устаревших кораблей и техники (например, винтовок Спрингфилда образца 1903 г.). Что позволило не только облегчить модернизацию вооружённых сил США за счёт активного государственного финансирования и научных разработок (например, США единственная страна, вооружившая свою пехоту полуавтоматическим и автоматическим оружием до вступления во Вторую мировую войну), но и снизить некоторые издержки (например, новобранцев не требовалось больше переучивать). К тому же, до высадки союзников в Нормандии в 1944 г., большинство солдат находились на военных базах и в лагерях, проходя необходимое обучение. А также привлекались к работе на гражданских объектах, принося некоторую прибыль армии США. Кроме того, миллионы жён военнослужащих последовали за своими мужьями в военные лагеря (разводы с отсутствующими военнослужащими были специально затруднены). Поэтому было основано много новых военных баз, особенно на американском Юге.

За счёт военных заказов экономика США вышла из Великой депрессии – валовой внутренний продукт увеличился более чем в два раза (40 % шло на военные нужды), а большая часть её продукции шла на экспорт. Из-за дефицита многих товаров и материалов были разработаны технологии, и распространилась практика реутилизации. Что имело отражение даже в массовой культуре (Ф. Уоллер «Get some cash for your trash»).

С окончанием Великой депрессии пары, которые были вынуждены отложить вступление в брак из-за экономических трудностей, поженились и завели детей. Рождаемость в США с 1941 г. начала быстро расти – так начался американский демографический взрыв 1940-1950 гг.

Во время войны произошло расширение традиционного понимания социальной роли женщин в американском обществе. Их экономическое значение и вес в социуме значительно выросли. Символом трудовой Америки времён Второй мировой войны даже стала клепальщица Роузи (Н. Роквелл) – собирательный образ американских женщин. И хотя многие из них после войны потеряли работу, значительная часть женщин, всё же, осталась на производстве. Что изменило культурный код общества – с тех пор женский труд, наряду с мужским, стал социальной нормой в США.

Более того, в послевоенное время предназначением женщины стали считать не только заботу о семье и доме, но и заботы о защите нации на «домашнем» или трудовом фронте. Одновременно предназначение мужчин стало пониматься в американском обществе не только как работа или служба вне дома, но и как служба за границами США.

Укрепилось в американском социуме и положение афроамериканцев, что помогло им продолжать борьбу в послевоенное время за равные права и возможности с остальными американскими гражданами.

Вот яркий пример формирования и воплощения в жизнь властями, и элитами государства только одного сложного темпоритма в соответствии с вызовами времени и поставленными целями для подготовки, и вступления нации в неизбежную войну. Причём он имел и послевоенное пролонгированное эффективное положительное влияние, входя в цепочку других таких же темпоритмов, будучи плотно взаимоувязан с ними ресурсно, в пространстве и времени.

Это то, чего не сделало ни одно Правительство или Верховная Рада Украины, зная о возможном военном конфликте украинского государства с Россией (о чём их неоднократно предупреждало различными путями немалое количество серьёзных экспертов и организаций). И не делает до сих пор, даже понимая неизбежность продолжения войны. После нас хоть потоп!

В результате всех этих взаимосвязанных действий, естественно основанных на протестантской культурной парадигме и этике, США удалось провести быструю эффективную модернизацию армии и экономики, используя чужие финансовые ресурсы, ставшие для них доступными. Что явилось причиной окончания Великой депрессии – бурный рост в американской промышленности начался в 1939 г. за счёт массовых закупок государством вооружения (но ни минутой ранее, пока не были созданы все необходимые политико-социально-экономические предпосылки для её развития – планомерно решена проблема «бутылочного горлышка»). На этой волне крупный американский капитал окреп и упрочился, приготовившись к началу мировой экспансии, но уже под прикрытием армии и флота США, и их союзников. Были произведены смена парадигмы восприятия мира и поворот менталитета целой нации (от изоляционизма к экспансионизму). Заложены основы будущего мирового могущества, доминирования и господства США. А также деньги, которые были вынужденно заплачены элитами населению за его работу, успешно изъяты у него в течение десяти-двенадцати послевоенных лет.

Одной из основ всего этого стал правильный выбор противника в качестве намеченной жертвы – Японии, для которой заинтересованность в обладании доступом к жизненно важным для её экономики сырьевым районам, вроде Суматры или Борнео, становится одной из основных целей войны против США. А не Германии, которую активно кредитовал Уолл-стрит долгие годы, эффективно лоббируя свои интересы в американском правительстве.

Причём Япония, элиты которой были не менее алчны и кровожадны, чем элиты, например, Германии или Италии в 30-е гг. ХХ ст., была спровоцирована и поставлена в такие безвыходные условия запущенным американцами темпоритмом, что своими действиями она морально оправдала и легитимизировала все последующие действия США во Второй мировой войне. Как внутри государства (интернирование американцев японского и итальянского происхождения), так и вне его, включая ядерную бомбардировку японских городов Хиросимы и Нагасаки. Произошла консолидация растерянного и кое-где сломленного Великой депрессией американского народа за счёт внутреннего (не благонадёжные особы) и внешнего (национализм + империализм) врага.

Предлагая себя в качестве тихой и активно развивающейся гавани, США не только привлекли к себе дополнительный иностранный капитал, принёсший с собой немалые инвестиции. Но и получили, в обмен на покой и защиту, большое количество высококлассных учёных, инженеров и экономистов, бежавших из Европы. Которые работали не покладая рук (так сумели устроить экономическую и политическую системы американские элиты) на благо США. Породив, в конце концов, очередную технологическую революцию, материально поддержавшую перезаключённый общественный договор. Политические дивиденды США, как внутри, так и на мировом уровне, были заоблачными.

Следует заметить, что США с Японией и СССР с Германией принципиально делали одно и то же. Но это уже другая история.

Эго нации определяет её отношения с другими нациями, отражающиеся в связях, объектах и ритмах их Пространств. В Государстве, как теле Нации, самые разнообразные ритмы взаимодействуют и проникают друг в друга. Они захватывают первичные импульсы и энергии масс населения вместе с воздействиями окружающей среды. Ритмы соотносятся с потребностями, рассеяны в тенденциях и концентрируются в желаниях нации. Их анализ позволяет не только понять возможности и свойства различных ритмов в государственном управлении, но и способы их использования. Главное – такой анализ позволяет обнаруживать ритмы, проявляющиеся лишь опосредовано в своих косвенных эффектах и выражениях, но являющиеся основой жизни Государства.

Примером принятия краеугольного управленческого решения при отсутствии подобного анализа является военная верхушка Японии, которая, перед объявлением войны США, считала, основываясь на своих предубеждениях, что война с ними будет иметь достаточно краткосрочный характер по политическим мотивам: как только американцам будет нанесён урон, счёт жертвам при котором пойдёт на тысячи, матери и невесты призванных в армию мальчиков – клерков, бейсболистов и джазменов – устроят демонстрацию перед Белым домом и заставят Ф. Рузвельта заключить мир на любых условиях. Кроме того, им не верилось, что «эти прилизанные молодые люди в галстуках бабочкой, играющие в теннис и купающиеся в бассейнах, способны просидеть в окопе хотя бы полчаса и не начать митинг по поводу нарушения их гражданских прав». Так кто же будет воевать?

Единственный, кто на правительственном совещании летом 1941 г. привёл сравнительные данные о наличных ресурсах США и Японии, и обратил внимание высшего руководства страны на стоическую пассивность американского народа («двери восстаний не были открыты») в самый разгар Великой депрессии – полковник Х. Ивакура из управления вооружений военного министерства – был после этого отправлен служить в Камбоджу.

Нечто подобное произошло и в Кремле, когда не были учтены уровень самоорганизации и историческое наследие украинского народа, особенности различий менталитета населения обеих стран, выразившиеся в деятельности волонтёров и добробатов, и их поддержки населением Украины. Хотя, справедливости ради, следует признать, что это были не главные факторы принятия решения о нападении без объявления войны России на Украину.

Таким образом, ритмоанализ позволяет применить к живому телу Государства, со всеми его сложными и чрезвычайно подвижными внешними и внутренними отношениями и взаимосвязями, принципы и законы ритмологии. Что существенно облегчает стратегическое планирование процессов развития Государства. Поэтому главными объектами и экспериментальной площадкой государственного управления в плане освоения своего Пространства или его частей (в том числе и с целью достижения состояния самодостаточности Государства) становятся ритмические звенья и их последовательности, порождающие синергетические эффекты. Что, опять-таки, является одной из основных задач и возможностей Кабинета Министров и Верховной Рады Украины.

Однако они, находясь сейчас под внешним управлением и выборочно опираясь лишь на некоторые постулаты политэкономии А. Смита XVIII в., оперируют только понятиями финансово-ресурсных потоков. Большинство из которых, территориально начинаясь в Украине, уже изначально подчинены существующим (чужим) пространствам и ритмам. И порождают при соприкосновении с ними только различные, зачастую деструктивные импульсы, не связанные с собственным ритмом украинского Государства и разрушающие его.

В государственном управлении импульс – это то, что переживает человек или общество, субъективно воспринимая и осмысляя иные ритмы и пространства, когда в точке их восприятия сходятся законы природы, государства, социальной реальности и потребности тела.

Одной из исторических вех в процессах украинского государственного строительства станет момент осознания большинством групп влияния правящего класса значимости для их дальнейшего существования процессов освоения различных пространств, создаваемых и наполняемых Государством (в том числе реальными внутренними инвестициями), а не бездумного перевода прибавочной стоимости в ликвидную массу М1. Что сыграет важную роль для обретения самодостаточности будущим украинским Государством.

Чтобы осознать значимость этих процессов, необходимо понимать, что любой орган Государства имеет свой ритм, но ритм Государства не имеет органа и не является ним – он эмерджентен. Невозможно из Офиса Президента задавать ритм жизни всей Украине. Наоборот, он должен чутко прислушиваться к ритму жизни украинского Государства – системе и порядку взаимодействия всех его органов и структур гражданского Общества. Закон Ритма – регулярность, обусловленная пространством ритма, его отношениями со временем.

Социальная практика (в т. ч. и государственное управление) складывается из ритмов, которые сложнее природных. Основным свойством социальных действий является их связность. Различие между связным и бессвязным разграничивает культуру (порядок) и природу (хаос), создаёт границы и сферы влияния социальных систем. Которые в современном мире постструктурализма и постмодернизма строятся в основном по законам детерминированного хаоса.

Нарушения в нынешней украинской социальной практике происходят из-за преобладания в ней одних видов ритмов над другими (например, линеарных над циклическими – вывод капитала вместо реальных инвестиций в развитие национального производства). В этом же одна из причин бесплодности для украинского общества, как Оранжевой, так и революции Достоинства: восстановления общего ритма жизнедеятельности государства Украина посредством перенастройки ритмов его социально-экономической практики не произошло.

Живое Пространство Государства складывается посредством ритмов (в значении средств, среды и взаимодействия), где законы и двойственность самого Государства (симметрия и асимметрия, разметка и ориентация, реальное и идеальное, и тому подобное) согласуются с законами ритмического движения (регулярность, синергия, взаимопроникновение), образуя непротиворечивое целое.

Деятельность Государства включает в себя символы, знаки и сигналы. Символ содержит смысл, знак отсылает от означающего к означаемому, сигнал требует немедленного или отложенного действия. В государственном управлении сигналы бинарны, чередуются по принципу противоположности (поощрение-наказание, разрешение-запрет и так далее) и в соответствии с национальными ритуальными (кодированными) правилами, образуя уникальный «язык» каждого государства.

Тогда пространство можно представить как некий промежуток времени, отделяющий отложенное действие от сигнала, который его предвещает, подготавливает и означает. В таком случае для того, чтобы различать Пространство Государства во множестве его проявлений (то есть детерминировать его в хаосе природных явлений посредством волевых и сознательных усилий – практики), в него необходимо внести социальное содержание. И произвести акт распознания частей этого Пространства, их последовательности, взаимодействия и порядка. Что позволяет количественно оценить качества и свойства протекающего в этих процессах времени.

Это означает, что понимание Замысла украинского Государства простым украинцем, как и траектории его дальнейшего развития, – это путь от чистой формы провозглашённых идей к последовательностям различных содержаний. Которые необходимо сознательно вводить на этом пути (одно за другим, в определённом темпе, ритме и порядке) в мышление и восприятие, как всего украинского общества, так и каждого украинца. Тогда связь между идеями (не материальная (ментальная) часть Пространства Государства – мысли людей) и реальностью (материальная (физическая) часть этого же Пространства – социальные практики) произойдёт через опосредующие звенья – символы, знаки и сигналы. За которыми уже стоят реальные механизмы государственного управления – то, чего не хватило для реализации идей постреволюционных реформ в Украине.

При этом, для целостного понимания и эффективного использования феномена Государства, как механизма реализации основополагающих идей любых реформ и революций, нельзя смешивать или подменять анализ его социального подпространства анализом ментального подпространства.

Если это происходит (то есть объективное пространство и его субъективный образ – социальное и ментальное – совпадают, как у нынешних властей в Украине), то единственной целью и смыслом распознавания Пространства Государства со стороны, как Человека, так и Общества, становится запоминание и субъективное узнавание только определённых его локусов. А это ведёт к распаду связей между осмыслением, восприятием и переживанием. Замене репрезентации пространства пространством репрезентаций. Тогда как основная проблема при построении Пространства украинского Государства состоит в сопряжении и выявлении опосредующих звеньев его подпространств. Чем, в принципе, и должен, опять-таки, заниматься Верховная Рада и Кабинет министров Украины с подчинёнными ему органами и ведомствами исполнительной власти.

В результате такой подмены нынешнее государство Украина породило и содержит в себе несколько негативных парадоксов. Один из которых заключается в том, что оно одновременно есть: 1) совокупностью локусов, где рождаются противоречия; 2) средой, в которой они проявляются и которую автоматически разрушают; 3) орудием, позволяющим их подавить и заменить внешней когерентностью. Что практически наделяет Государство функцией, которую прежде выполняла Идеология, – действовать во имя некоего «добра», машинально направляя себя (Государство) к саморазрушению. В общем, полная победа сил добра над силами разума.

Поэтому нынешнее государство Украина только внешне (и то с трудом) выглядит необходимым, открытым и полезным для людей социальным институтом, «реформирование» которого нынешней властью так и не «оценило» его население. На самом деле основной задачей этого государства стало нивелирование любого маломальского организованного сопротивления украинского общества. Нынешние власти стараются обескуражить украинцев своею деятельностью и напором за счёт их тотального информационного сопровождения. С прицелом на деморализацию, когда всё население Украины, отчаявшись, покинет политические баталии и с головой уйдёт в частную жизнь.

В этом смысле, чем грубее, наглее и неприличнее действия властей, тем для них лучше. Основной посыл в этом то, что простые украинцы ничего не могут с этим поделать, а власти делали и делать будут то, что пожелают. В результате ярость и возмущение, покипев некоторое время, опустошит людей, как это уже не раз было, заставив их смириться с безысходностью. Вот это чувство бессилия у народа и есть главная награда для власти.

И тогда принцип самодостаточности в Украине так и останется пустым лозунгом, а нынешняя Украина получит другой, более страшный вариант развития событий в этой ситуации. Красота и уродство, любовь и ненависть, жизнь и смерть, на самом деле, это не антагонисты – все они вызывают чувства, а значит, взывают к действию. Их антагонистом является безразличие. Равнодушие к происходящему порождает все мерзости мира.

Но стратегически такое поведение сегодняшней украинской власти ведёт её к поражению. Она и вправду такими действиями деморализует народ, сбивая протестные настроения. Однако это постепенно раздражает людей и в определённый момент то, что на предыдущем витке их деморализовало, спровоцирует новый всплеск протестных настроений.

Поэтому любые революции и реформы цикличны и длительны. И уже сейчас необходимо выстраивать систему параллельной политической коммуникации для обсуждения иной повестки будущего Украины. Чувство бессилия должно появиться у власти, отлучённой от такого обсуждения. И с этим нельзя затягивать.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, страницу «Хвилі» в Instagram.