Убийство Сулеймани в Багдаде и провал американской саги в Ираке

Гибель одного из высокопоставленных иранских генералов Касема Сулеймани в результате удара американского БПЛА у международного аэропорта Багдада стала поистине фундаментальным событием для Ирака и всего Ближнего Востока. Пыль после авиаудара улеглась, Сулеймани был предан земле в своём родном городе Керман после пышных и многолюдных похорон, а все вокруг уселись поудобнее, ожидая некоего подобия «Третьей мировой войны». Я думаю, пришло время подводить итоги. И я буду краток.

Если вы не любите читать, но слушать или смотреть, то советую вам ознакомиться беседой Юрия Романенко со мной, где мы дали анализ ситуации на Ближнем Востоке в связи с убийством Сулеймани.

Часть первая.

Часть вторая

Сперва, экспозиция. Давайте я всё-таки соберу ВСЮ информацию, которая нам на сегодня известна об обстоятельствах гибели Касема Сулеймани, и изложу её, обрисовав вам предшествующие авиаудару события. Это поможет лучше понять политический контекст произошедшего и нарисовать себе в голове картинку ситуации на фоне всего того информационного хаоса, который уже несколько дней выливают на головы несчастных, пытающихся разобраться, что же там произошло и кто кому должен.

В ночь со 2 на 3 января генерал Касем Сулеймани и несколько его помощников прилетели из Дамаска в Багдад авиарейсом компании «Sham Wings». В Сирии Сулеймани встречался с руководством тамошних спецслужб и представителями генералитета, которые как раз обсуждали с ним планируемые сирийским правительством военные операции на северо-западе страны в провинции Идлиб. Кроме того, Сулеймани выполнял важную дипломатическую миссию от имени иранского правительства (представляя заодно и часть военно-политических элит Тегерана из Корпуса стражей исламской революции). Ещё перед поездкой в Дамаск, генерал получил от своих руководителей письмо, которое он должен был передать Саудовской Аравии, разумеется, через посредников, учитывая напряжённые отношения Эр-Рияда и Тегерана. Этим посредником было иракское правительство, которое взяло на себя эту функцию после соответствующей просьбы США, пытавшихся выйти на некие региональные переговоры с Ираном несколько раз на протяжении 2019 года.

Другими словами, Касем Сулеймани выполнял роль дипломатического посланника Ирана и одного из ключевых неформальных переговорщиков между Дамаском, Багдадом, Тегераном и Эр-Риядом на секретных переговорах о потенциальном примирении между сторонами. Стоит отметить, что своего рода мирные переговоры между Ираном и Саудовской Аравией, призванные выйти на временное промежуточное соглашение о региональном примирении, длятся уже как минимум год в виде различных непрямых переговоров и контактов через посредников – Оман, Ирак, Кувейт, Катар. В ту ночь Сулеймани вёз с собой послание от иранского руководства саудовским лидерам, которое должен был передать через Багдад. Для этого и нужна была встреча с премьер-министром Ирака Аделем Абдель-Магди, о которой сам премьер любезно рассказал во время вчерашнего выступления в парламенте.

У аэропорта Багдада Касема Сулеймани встречал Абу Магди Аль-Мугандес (настоящее имя – Джамаль Джаафар Мухаммед Али Аль-Ибрагим) – его соратник, ветеран иракско-иранской войны, один из лидеров «Сил народной мобилизации» (на арабском «Хашд Аш-Шааби»). Это специальные военные бригады в составе ВС Ирака, сформированные в 2014 году из шиитских, христианских, езидских, ассирийских добровольцев для борьбы с «Исламским государством». Ныне, это одни из самых боеспособных военных подразделений Ирака, на которых до сих пор держится значительная часть антитеррористических операций на западе и северо-западе страны. К тому же, Аль-Мугандес являлся доверенным лицом главного командующего «Сил народной мобилизации» Фалеха Аль-Файяда, с которым Сулеймани также должен был встретиться.

В 1 час ночи по местному времени, как только кортеж автомобилей, в которых перемещались Сулеймани и Аль-Мугандес, тронулся с места и отъехал от терминала аэропорта, грянул взрыв. Американский беспилотник MQ-9 «Reaper» нанёс два воздушных удара по машинам, убив всех, кто находился внутри, включая Сулеймани, Аль-Мугандеса. Всего – 12 человек. Приказ о нанесении авиаудара отдал лично президента США Дональд Трамп, когда его донесли об определении местонахождения Сулеймани и готовности БПЛА к удару.

А теперь пару слов о мотивах, которые, на мой взгляд, стояли за решением Трампа совершить этот роковой поступок. Мне кажется, тут сыграли несколько ключевых факторов.

1. Идеологическое предубеждение. Начиная с 2017 года, как только Дональд Трамп и его команда пришли к власти, на Иран существенно усилилось информационно-политическое давление. После долгих лет умеренной и ограниченной политики Барака Обамы, администрация Трампа вернулась к лучшим традициям жёсткой, бескомпромиссной политики времён Буша-Чейни.

Вокруг Трампа собралось множество людей из той эпохи, в особенности анти-иранские ястребы-неоконы, фанатичные правые консерваторы-исламофобы и опытные генералы, ветераны войн в Ираке и Афганистане. Все они так или иначе считали, что именно Иран виноват во всех их бедах, включая провалы в «бесконечных войнах» на Ближнем Востоке, как их называл Трамп. Поэтому, неудивительно, что сразу после прихода к власти ближневосточная политика администрации Трампа стала неприлично одержима Ираном. По сути, вся внешняя политика Штатов в этом регионе сконцентрировалась на идее противостояния Ирану, которая затем трансформировалась в так называемую «стратегию максимального давления». В течение 2017-2018 годов те люди из окружения президента, которые пытались балансировать между войной и миром, и держаться умеренной позиции, были уволены либо отодвинуты от механизма принятия решений, то есть от ушей Трампа.

За годы доминирования в Белом Доме анти-иранских радикалов, убеждённых в том, что лишь силовая смена режима в Иране решит все проблемы США на Ближнем Востоке, политика Вашингтона на этом направлении стала цинично-оппортунистской. Вместо разного рода хитрых и никому не понятных многоходовок а-ля Барак Обама, Трамп просто бьёт в лоб при минимуме оперативной разведывательно-аналитической информации. А последняя также стала «хромать» по качеству после того, как в Белый Дом пригласили советниками по иранским вопросам разных радикальных оппозиционных активистов типа Масих Алинеджад, связанных либо с экстремистами из «Организации иранских моджахедов», либо с оторванными от реальности маргинальными монархистами угасшей иранской династии Пехлеви.

Аналитика и разведка определяют качество принятого решения. Поэтому стоит ли удивляться, что в логике США, учитывая идеологические восприятия Ирана, ничего такого в принципе не произошло в Багдаде, был убит всего-навсего один из «международных террористов», а США «всё ещё привержены де-эскалации отношений с Ираном». Идеология играла одну из ключевых ролей при подготовке решения о ликвидации Сулеймани.

2. Политический расчёт. Очевидно, администрация Трампа, ликвидировав Касема Сулеймани, руководствовалась убеждением, что его гибель спровоцирует иранский народ на протесты и восстание, когда все увидят, какой иранским режим слабый, уязвимый и на самом деле «смертный», несмотря на «легендарность» его руководителей. Если проследить за заявлениями официальных лиц США, начиная с середины 2019 года относительно внутриполитической ситуации в Иране, то можно сделать вывод, что они искренне считали её чуть ли не «предреволюционной». Реакция Майкла Помпео на протесты в Иране в конце прошлого года ярко проиллюстрировала убеждённость многих из окружения Трампа, что санкции США действительно работают, и это исключительно из-за давления США иранцы выходили на улицы, а режим уже трещит по швам. Таким образом, необходимо дать ему лишь один небольшой толчок, заодно создав очередную демонстрацию силы для идеологической подпитки своей ближневосточной политики в глазах американского избирателя.

Кроме того, в администрации Белого Дома явно переоценивали роль Касема Сулеймани как в военно-политической иерархии Ирана, так и в координации операций КСИР в регионе. На деле же, образ Сулеймани был во многом искусственно раскрученный в СМИ, да и самими американцами. В некотором смысле, гиперболизировав образ и репутацию Сулеймани, они сделали ровно ту же ошибку, что в своё время и с лидером «Аль-Каиды» Усамой бин Ладеном, и с «праотцом» террористов «ИГ» Абу Мусабом Аз-Заркауи.

3. Внутриполитическая ситуация в США. Безусловно, предвыборная лихорадка в США и скандалы вокруг Трампа (импичмент, налоговые декларации) повлияли на решение президента ударить по Сулеймани. Трамп, известный своей одержимой любовью к вниманию и пиару, разумеется, не упустил возможность заодно поднять свои рейтинги и поиграть на свой электорат, в очередной раз показав, что он не Обама, а гораздо более жёсткий, волевой и сильный лидер, за которого стоит проголосовать уже в ноябре. Кроме того, внешняя политика часто играют роль громоотвода в случае каких-либо проблем на домашнем фронте. В данном случае – отвлечение внимания от токсичного информационного дискурса в США по импичменту.

Теперь о последствиях убийства Сулеймани и Аль-Мугандеса. Как я уже написал, это событие стало поворотным моментом для ближневосточной политики США последнего десятилетия. Я бы выделил следующие основные последствия авиаудара США:

1. Провал американской политики в Ираке. Убийство Касема Сулеймани и Абу Магди Аль-Мугандеса – двух популярных в Ираке военачальников – без ведома союзников, в нарушение международного права и национального суверенитета Ирака, вызвало социальный взрыв в обществе, объединив практически все крупные политические партии против США, что вылилось в историческое голосование 5 января за выдворение американских войск из территории страны. Кроме того, внимание многих протестующих, которые с октября 2019 года требуют полной перезагрузки политической системы, переключилось на противостояние Соединённым Штатам, тем самым обострив и без того напряжённую ситуацию в стране, парализованной демонстрациями, обескровленной войнами и всё ещё ослабленной экономическим упадком и кризисом.
2. Кризис доверия. Как уже стало известно, США совершили авиаудар по Сулеймани, не уведомив не только своих ближайших союзников в регионе (Саудовскую Аравию, Иорданию, Израиль), но и даже европейских союзников в НАТО и собственный Конгресс. Многие чиновники самой администрации узнали о произошедшем пост-фактум, или из новостей, что свидетельствует о продолжающемся кризисе системы сдержек и противовесов в США.

Авиаудар породил серьёзный кризис доверия, прежде всего, между США и их иракскими партнёрами. Речь премьер-министра Ирака Аделя Абдель-Магди перед парламентом в день голосования за вывод американских войск стала ярким примером обиды, возмущения и негодования иракских элит решением Штатов, которые даже не предупредили их об этом, подведя всю страну на грань нового конфликта. После 2003 года правящие силы очень ревностно относятся к вопросам своего суверенитета, а в последние 6 лет в Ираке усилились призывы к нейтралитету и отказу быть площадкой для выяснения отношений между Ираном и США. Теперь же, после воздушного удара, даже шиитский проповедник Муктада Ас-Садр, всегда придерживавшийся умеренной позиции как по отношению к США, так и к Ирану, внезапно развернулся на 180 градусов и сам призвал выгнать американцев, закрыть их посольство и сделать сотрудничество с Вашингтоном уголовно наказуемым.

Своим ударом по Сулеймани США также подставили своих европейских союзников по Международной антитеррористической коалиции, которые теперь вынуждены прекратить все свои военные операции на территории Ирака, закрыть тренировочные программы НАТО и усиливать меры предосторожности для посольств и консульств, боясь за жизни своих граждан в Ираке.

3. Усиление политического режима Ирана. В результате воздушного удара по Багдаду, США не только не настроили иранцев и иракцев против Ирана, но и получили прямо противоположный эффект: усилили антиамериканских радикалов-силовиков и консерваторов в Тегеране, а также объединили крупнейшие политические силы Ирака против Вашингтона. Своими же руками, Трамп ускорил вопрос выдворения американского контингента из Ирака, за который парламент страны несколько раз не мог проголосовать за последние 3 года, а также мобилизовал иранцев вокруг режима аятоллы Али Хаменеи. В принципе, произошло ровно то, что Трамп получил после одностороннего выхода из ядерного соглашения 2015 года, когда реформистско-умеренное крыло во главе с Хассаном Роухани было резко ослаблено, а радикалы получили «второе дыхание» и возможность наброситься на президента Ирана с критикой как ядерного соглашения, так и всей его умеренной осторожной про-западной политики.
4. Усиление террористов «Исламского государства». Мало кто упоминает об этом, но боевики «Исламского государства», ушедшие в глубокое подполье, и ведущие партизанскую войну против центральных властей, были среди тех, кто аплодировал Трампу за ликвидацию Касема Сулеймани.

Касем Сулеймани и Абу Магди Аль-Мугандес, кроме того, что они «международные террористы», как их называл Трамп, являлись одними из самых эффективных военачальников в борьбе с «Аль-Каидой» и «ИГ» на территории Ирака и Сирии. В частности, Сулеймани считается одним из главных архитекторов формирования антитеррористического фронта в 2014 году в Багдаде, который остановил террористов «ИГ» прямо у врат столицы. А Аль-Мугандес командовал формированиями добровольцев, прошедших через все основные битвы с «ИГ» в 2013-2018 годах, от Рамади и Фаллуджи до Тикрита и Мосула.

Разумеется, ослабление иракских, преимущественно шиитских, военных бригад в результате убийства их лидеров, играет на руку террористам «ИГ», которые до сих пор, несмотря на публичную браваду США, чувствуют себя вполне комфортно и свободно, осуществляя многочисленные вылазки против правительственных сил на севере и северо-западе Ирака. После убийства Сулеймни и заморозки Штатами всех военных операций Международной коалиции против боевиков, «ИГ» активизировались в провинциях Дияла, Салах-эд-Дин, Найнава и Киркук, организовав несколько десятков нападений на армейские блокпосты, военные базы, конвои и гражданские объекты, а также провоцируя межплеменные конфликты в округах, где было ослаблено присутствие федеральных войск.

5. Обострение ядерного кризиса. Одним из ответов Ирана на убийство Касема Сулеймани стало решение снять с себя большую часть ограничений по обогащению урана в рамках ядерного соглашения 2015 года. Официальный Тегеран подчеркнул, что отказ выполнять часть положений договора был согласован в ответ на ликвидацию Сулеймани. Это вызвало грандиозный резонанс, особенно в европейских столицах, где пытаются спасти ядерную сделку любой ценой, понимая, какие риски несёт возрождение ядерной программы Ирана в той или иной форме. К тому же, такие действия Ирана могут ещё больше обострить ситуацию на Ближнем Востоке, вынуждая другие государства региона броситься в ядерную гонку (Саудовская Аравия, Турция, Эмираты) или попытаться помешать Тегерану, совершив какой-нибудь удар по их территории. И тогда региональный конфликт уже будет не остановить.
6. Нарушение негласных правил международных отношений. Как и в любом государстве, в международных отношениях существуют некие негласные, неписанные правила поведения, проистекающие из общественно-политических норм, на которых зиждется тот или иной мировой порядок. Одно из таких правил гласит, что нельзя точечно убивать глав других государств (или высокопоставленных чиновников), когда тебе заблагорассудится. Ни у кого никогда не было иллюзий по поводу того, что США имели и имеют технологические и военные возможности ликвидировать любого неугодного им лидера, особенно если речь идёт о странах, отстающих в этом плане от США в несколько десятков раз, например Сирия, Венесуэла и КНДР. Но этого не делали по понятным причинам. Ибо в таком случае мы вернёмся в мир позднего Средневековья: без правил, без дипломатии, без сдерживающих факторов и без табу, так сказать. А ответом на такую политику может быть только террор, что погрузило бы мир в хаос и анархию. Убийство Касема Сулеймани (признанного «террористом» в США, но не во всём мире) – официального высокопоставленного военного офицера, и Абу Магди Аль-Мугандеса – иракского политика и командира одного из военных подразделений в ВС Ирака, сломали это правило и создали очень неприятный прецедент.

Наконец, подведём итог, дабы уже закрыть тему с убийством Сулеймани. У нас на глазах заканчивается 18-летняя сага США в Ираке. То, что так браво, пафосно и немного незаконно начиналось в 2003 году, завершится в 2020-м полнейшим провалом. Пост-саддамовская политическая система в Ираке, созданная на базе американско-иранских договорённостей, громко и бесповоротно рухнула. Стараясь осуществить самую показательную для всех демонстрацию силы и своих возможностей, создать пример успешного насаждения демократии и своего идеологического базиса в регионе, американцы с лёгкостью вошли в Ирак, но выйти из него так и не смогли. Невероятно глупые и недальновидные действия оккупационной администрации в 2003-2004 годах, провальная информационно-коммуникационная кампания в Ираке, вычленение Курдистана из состава Ирака в 2005 году, неспособность организовать нормальные выборы в 2006 году – всё это загнало Штаты сперва в глухую оборону, а затем в состояние перманентной анти-партизанской войны, в которую включились шиитские добровольцы, суннитские исламисты, экстремистские организации и бывшие сторонники Саддама. К 2010 году США уже бросили попытки что-либо создать в Ираке. Их главной задачей стало выживание и сохранение уже достигнутого в 2003 году «прогресса». Грабли продолжались, и сегодняшние события в Ираке засвидетельствовали окончательную смерть политической системы, созданной Соединёнными Штатами.

В случае дальнейшей эскалации в регионе, Ирак может ждать очередная прокси-война. Это начало конца военно-политического присутствия США в Ираке на долгое время. Отношения между Вашингтоном и Багдадом серьёзно подорваны, а уровень антиамериканизма местного населения зашкаливает (кроме, разве что курдов). Вывод американских войск и сил коалиции несомненно ослабит иракские власти, чем могут воспользоваться террористы «ИГ» и «Аль-Каиды», а также различные региональные элиты для выяснения отношений между собой. В южном Ираке на фоне протестов звучали призывы к автономизации южных шиитских провинций. За ними могут пойти и сунниты на западе и северо-западе. В таких условиях, дальнейшее существование Ирака в границах 1921 года становится сложным, а постепенная эрозия влияния США в результате их собственных действий порождает вакуум влияния, который захотят заполнить их геополитические противники – Китай и Россия, что может ещё больше разжечь региональную войну на Ближнем Востоке.

Таким образом, можно поздравить Дональда Трампа. Он повторил «подвиг» Джорджа Буша-младшего. Тот вошёл в историю как президент, осуществивший вторжение в Ирак 2003 года, кардинально изменившее политический ландшафт региона. А Трамп войдёт в историю, как президент, который похоронил политику Буша и окончательно показал всю бессмысленность и деструктивность иракской политики Вашингтона. Символично, что это происходит в начале 2020 года, как раз под конец десятилетия, в ходе которого США безуспешно пытались создать хоть какую-то целостную стратегию по Ираку и Ирану, а в итоге лишились многих союзников и заканчивают свою сагу в одиночку. Вопрос теперь стоит лишь в том, хлопнуть ли изо всех сил дверью, выходя из дома?

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram, на страницу Илии Кусы в Facebook, канал Илии Кусы в Telegram