Восстановление экономического роста Европы

Несмотря на достигнутые на саммите Европейского Союза в декабре этого года новые договоренности, укрепление доверия финансовых рынков к еврозоне остается недостижимой целью. В период после саммита обменный курс евро опустился до самого низкого в течение года уровня (около $1,30), а доходность итальянских пятилетних облигаций достигла нового максимума (почти 6,5 %). Во Франции кандидат в президенты от Партии социалистов Франсуа Холланд категорически заявил, что последнее соглашение «не является правильным ответом », так как «без экономического роста мы не сможем добиться ни одной цели в сокращении дефицита».

Холланд был прав. С тех пор как разразился кризис в Греции почти два года назад, лидеры ЕС не смогли предложить решение, которое бы смогло уравновесить меры жесткой экономии с экономическим ростом. Всякий раз, когда  рынки сигнализировали  о скептическом отношении к жизнеспособности евро, европейские лидеры спешили восстановить доверие через меры жесткой экономии, игнорируя при этом основную потребность в восстановлении условий для роста. Срочное вытесняет наиболее важное. Но без роста долгосрочные перспективы ЕС выглядят мрачными.

С начала кризиса необходимость экономического роста проблемных стран-должников изображалась как исключительно их проблема. Для кредиторов, особенно немецких кредиторов, основным приоритетом было наложение дисциплины и жесткой экономии на расточительный юг еврозоны. Поскольку немецкие банки держат большую часть долгов периферийных банков и правительств, чиновники сосредоточили свое внимание на этой связи между финансовой экономикой Германии и этих проблемных членах еврозоны. Но объяснимое желание канцлера Германии Ангелы Меркель дисциплинировать расточителей ведет к спиливанию последней ветви, на которой сидят банкиры и налогоплательщики Германии.

Стратегия Меркель игнорирует второе звено между Германией и странами еврозоны с высокой задолженностью. Значительная часть немецкого экспорта (также как и экспорта других здоровых экономик еврозоны) идет на  рынок еврозоны, в том числе и на проблемный юг.

До того как разразился кризис, Германия извлекала огромную пользу из стабильной среды, созданной в еврозоне. Периферийные страны еврозоны страдали от больших дефицитов текущего счета, который субсидировал немецкий рост. Поскольку сейчас наблюдается сжатие этих рынков и меры жесткой экономии привели к серьезной рецессии в Греции, Ирландии, и за ними, как предполагается, в следующем году последует Португалия, то ожидается, что в следующем году такие же последствия ожидают и немецкую экономику. Южные страны с высоким уровнем задолженности далеко не одни должны быть заинтересованы в их экономическом росте.

Любая жизнеспособная стратегия по выходу из кризиса должна включать обе связи между центральной и периферической экономиками. Это значит найти правильное сочетание между политикой жесткой экономии и роста. Только решение, которое сбалансирует обе стратегии, будет гарантировать долгосрочный рост обеих ‑ центральной и периферической ‑ экономик еврозоны, заверяя долговые рынки в их платежеспособности и останавливая распространение заразы, которая грозит заполонить весь континент. Соглашение, достигнутое на последнем саммите ЕС, по институционализации мер жесткой экономии должно быть дополнено политикой обеспечения роста.

Это требует двухстороннего подхода. Во-первых, странам с высокой задолженностью должно быть позволено поменять существующую задолженность на новые облигации, выпущенные под большие скидки. Скидка чрезвычайно важна для снижения суверенного долга на периферии до управляемых уровней и снижения текущих выплат в счет погашения долгов, что позволит высвободить ресурсы для инвестиций и потребления, которые сделают возможным рост.

Но если кредиторы должны принимать участие в нисходящей стороне кризиса, они также должны принимать участие в будущем экономическом росте периферийных экономик еврозоны. Это требует второго шага: связывания новых облигаций с варрантами, привязанными к росту ВВП стран-должников. Преобразование существующего внутреннего долга в новые облигации, привязанные к варрантам ВВП, будет работать как обмен долгов на собственный капитал компании в процедуре корпоративного банкротства. Это было бы гарантией того, что кредиторы примут участие в восходящей стороне реформы, которую еврозона должна реализовать, чтобы обеспечить свою жизнеспособность.

Существует прецедент. После дефолта в 2002 году Аргентина успешно реализовала аналогичную программу. В обмен на сокращение существующей задолженности аргентинское правительство выпустило новые облигации, привязанные к варрантам ВВП, и из 5% будущих ежегодных темпов роста ВВП свыше 3,3% направляло в фонд, из которого средства распределяются между кредиторами.

Эти аргентинские варранты ВВП вскоре стали торговаться на бирже отдельно от облигаций, к которым они первоначально были привязаны, что позволило их владельцам обналичивать их. После возобновления роста в Аргентине ее варранты ВВП стали одной из лучших инвестиций в развивающихся странах, принося совокупный доход более чем 500% за последние 5 лет.

Без экономического роста не будет долгосрочного решения кризиса еврозоны. Для возрождения проблемных экономик последнее соглашение по мерам жесткой экономии должно быть дополнено значительным урезанием долга. Однако подобное урезание трудно продать немецкому электорату. Варранты ВВП были бы хорошим способом завершить сделку.

Джим Лейтнер — президент корпорации Falcon Management. Нуно Монтейро и Ян Шапиро ‑ профессора политологии в Йельском университете.

Перевод с английского – Николай Жданович

Источник: Restoring European Growth