Информационные технологии против Украины

Мало кто будет оспаривать тот факт, что США присвоили себе право лично влиять на ситуацию в любой стране мира. Не очень учитывая при этом неприкосновенность границ или суверенитет. Цинизм подходов привел к тому, что официальные планы деструктивного влияния уже перестают маскироваться лозунгами защиты «прав человека» или «продвижение демократии».

Определенные неудачи американской внешней политики за предыдущие годы (например, в Афганистане или Ираке, где о победе речь не идет) на фоне кризисов и нестабильности в глобальной экономике привели к тому, что роль США как мирового лидера пошатнулась. И очевидно, что американское руководство оказалось вынужденным искать новые пути влияния на события в мире. Судя по всему, ему удалось найти некоторые ответы на «вызовы» сегодняшнего дня.

Обратим внимание на два недавних события, которые можно считать знаковыми в этой сфере. Прежде всего, в мае этого года в США был обнародован документ под названием «Международная стратегия для киберпространства» («INTERNATIONAL STRATEGY FOR CYBERSPACE»), в котором изложено официальное видение руководством США своей политики в этой сфере. Помимо прочего, в нем прописаны аспекты обеспечения американцами своей информационной безопасности и влияния на недругов. Также озвучены намерения США поддерживать распространение информационных технологий, прежде всего Интернета и обеспечение свободного доступа всех людей в мире к его ресурсам.

На первый взгляд, упомянутые лозунги звучат безобидно. Но то, как эта стратегия будет воплощаться в жизнь на практике, свидетельствует другое знаковое событие — утечка информации о том, что руководство США работает над созданием т.н. «Теневых» мобильных и Интернет-систем. Они предназначаются для «правильных» неправительственных организаций, оппозиционеров и других «неравнодушных» людей в тех странах, которые удостоились «чести» оказаться в сфере национальных интересов Америки. Предполагается, что местная власть будет лишена возможности их контролировать, а пользователи в случае необходимости смогут применять упомянутые ресурсы для подрыва режимов в тех странах, которые США считают «репрессивными» и «преступными».

Нового в этом ничего нет, потому что еще несколько десятилетий назад президент США Ричард Никсон отметил, что доллар, вложенный в пропаганду (для нынешних условий — в информационное воздействие — ред.), эффективнее десяти долларов, вложенных в вооружение, поскольку начинает работать сразу же. Сейчас все чаще звучат мнения, что информационные войны становятся либо заменой, либо прямым продолжением т.н. «Горячих» войн, а любой, даже классический современный военный конфликт имеет значительную информационную составляющую.

Реализуя вышесказанное, американские структуры активно работают над созданием в других странах т.н. «Независимых» сетей сотовой связи и реализацией проектов «Интернет в чемодане». Такие проекты направлены на развертывание «сетей-невидимок», независимых от спецслужб и власти тех государств, где нужно провести очередную «цветную» революцию. Развертывание таких сетей позволяет установить на значительной территории защищенную связь с выходом в Интернет, организовывать акции неповиновения и выводить для этого людей на улицу, а потом передавать в режиме «on-line» видео-и фотоматериалы об акциях протеста и «преступления» « преступной власти ».

Интересно, что даже по Афганистану, с властью которого официально поддерживаются партнерские отношения и оказываются различные программы поддержки, уже реализованные мероприятия создание альтернативного интернета. Сообщается, что США потратили около 50 млн. долларов на «пробную» версию этой системы в Афганистане, а общий бюджет «переносного» Интернет выглядит еще значительнее.

{advert=4}

Получается, что суверенное государство, в данном случае Афганистан, просто не имеет возможности контролировать распространение на своей территории упомянутых чужих систем коммуникации. А развертывание на территории иностранного государства нелегальной телекоммуникационной сети по сути является враждебным противоправным актом, который посягает на суверенитет этой страны и ее неприкосновенность в информационном пространстве.

И афганский президент Хамид Карзай, который оказался у власти благодаря США, теперь становится еще более зависимым и управляемым со стороны своего «главного союзника». Но при этом происходит беспрецедентная трансформация механизмов влияния: лидера, который станет невыгодным, сбрасывать уже не ракеты и бомбы НАТО, а собственный народ, который будет выведен на улице нажатием соответствующих кнопок компьютеров.

Но если в Афганистане проверялась только «тестовая» версия новых технологий, то аналогичная опасность уже приближается и к нашим границам. Например, Конгресс США распространил информацию о выделении для российских оппозиционных негосударственных структур и СМИ около 70 млн. дол. в год, не считая круглых сумм для «правильных» «блоггеров».

Очевидно, что подобными проектами руководство США демонстрирует всему миру, что оно не просто поддерживает «активистов будущих революций» в странах, которые считаются ими «недемократическими», но и создает потенциал для дальнейшего «подрыва» таких режимов.

Кроме американцев, похожие тенденции своего отношения к окружающему миру демонстрирует Западная Европа. СМИ уже недавно писали, что верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон и комиссар ЕС по вопросам расширения и политики соседства Штефан Фюле представили коммюнике «Новый ответ меняющемся соседству». Этот документ предусматривает изменение схемы финансовой поддержки стран-соседей ЕС. Теперь Брюссель будет оценивать страны-получатели «согласно их прогресса в политических реформах и построении глубокой демократии». Что это означает на практике, хорошо демонстрирует заявление главы представительства ЕС в Украине Пинту Тейшейры о том, что новая стратегия соседства предусматривает прямую финансовую помощь со стороны ЕС «политическим партиям и незарегистрированным общественным организациям».

Возможен ли украинский щит?

Анализ мероприятий, осуществляемых в армиях западных стран, показывает, что они постепенно приобретают очертания, что позволяет им вести современные информационные войны, при которых, например, стратегические ядерные силы или танковые армады уже не рассматриваются как основная и единственная ударная сила.

Так в США ряд экспертов считают, что существенная доля военных расходов должна быть уменьшена путем масштабного сокращения сухопутных сил. По их мнению, значительное количество задач сегодня успешно решаются военно-воздушными и военно-морскими силами совместно с силами информационного противоборства и силами специальных операций, и содержание значительных по численности сухопутных сил является не оправданным.

Весомым аргументом в пользу необходимости кардинальной реформы вооруженных сил и оценка ситуации в революционных событиях «арабской весне», особенно в Ливии. У них изначально не были активно вовлечены ни армия, ни ВВС, ни ВМС. Классические оперативно-стратегические концепции применения сил, которые разрабатывались американцами в последние годы, оказываются здесь бесполезными. Движущие силы и средства были принципиально другими: информационные технологии (как информационно-психологической борьбы, так и противоборства в киберпространстве), силы специальных операций, высокоточное оружие.

Такая информация наталкивает на серьезные размышления. Прежде всего, насколько мы уязвимы для подобного влияния, прежде всего информационного? Возьму на себя смелость утверждать, что наша уязвимость обусловлена ​​отсутствием в стране центрального органа исполнительной власти, на который возложена вся полнота полномочий и ответственности за безопасность государства в информационной сфере. Попробуем проанализировать нашу нормативно-правовую базу в сфере национальной безопасности. Но не с целью выявления недостатков и критики, как это сейчас модно, а с целью поиска тех норм, которые способствуют решению данной проблемы.

{advert=1}

Действительно, оказывается, что функции и полномочия в сфере информационной безопасности все же распылены между разными министерствами и ведомствами. Но интегрирующего органа на верхушке этой пирамиды нет (президента страны вспоминать не будем, у него и так много задач и он физически не сможет самостоятельно интегрировать вышеприведенное)

Создавать новое министерство? В принципе можно и нужно. Но вряд ли на это пойдет сейчас руководство государства, которое совсем недавно начало административную реформу и сокращение в структурах государственной власти. Кстати, профильный департамент, который занимался проблематикой информационной безопасности в СНБО Украины, в ходе реформирования последнего прекратил свое существование. По странному стечению обстоятельств недавно были сокращены кафедра информационной борьбы в Национальном университете обороны Украины, а также подразделение информационной борьбы в Генеральном штабе ВС Украины, который даже не явился.

Причем только год назад вновь назначенный начальник Генерального штаба — Главнокомандующий ВС Украины генерал-полковник Г. Педченко неоднократно заявлял, что вскоре в украинской армии будут созданы и даже поставлены на боевое дежурство силы и средства, обеспечивающие выявление информационных угроз и реагирования на них. К сожалению, нам пока неизвестно о воплощении этих намерений в реальность.

Давайте отойдем от реалий и попытаемся внимательно изучить статью 17 Конституции Украины. В ней определено, что «защита суверенитета и территориальной целостности Украины, обеспечение ее экономической и информационной безопасности являются важнейшими функциями государства, делом всего Украинского народа». Чуть ниже это положение конкретизировано: «оборона Украины, защита ее суверенитета, территориальной целостности и неприкосновенности возлагаются на Вооруженные Силы Украины».

Безусловно, в прямой постановке задачи обеспечения информационной безопасности на ВС Украины не полагается. Но если раскрыть, которое смысловую нагрузку несет в себе словосочетание «защита ее суверенитета …. и неприкосновенности », то придем к выводу, что именно попытки несанкционированного противоправного наполнения информационного пространства Украины и является посягательством на наш суверенитет, то есть на главенство украинского права и законов в нашем информационном пространстве.

Также в статье 1 Закона Украины «Об обороне Украины» приведены определения понятия «оборона Украины», под которой подразумевается система различных мероприятий государства, в т.ч. информационных.

То есть мы постепенно приходим к выводу, что даже существующий минимальный уровень нормативно-правового регулирования позволяет положить на ВС Украины роль «первой скрипки» в обеспечении национальной безопасности страны в информационной сфере. Выше говорилось о трансформации современной вооруженной борьбы и ее существенного переноса в область информационного пространства, что мы видим на примере развитых стран мира. Для нас это означает, что наши вооруженные силы также должны видоизмениться до нового очертания, при котором в одном ряду с традиционными танками и пушками окажутся средства информационного противоборства.

Право на существование этой гипотезы подтверждают два характерных примера, взятые из «противоположных полюсов». Первый касается ВС США, которые недавно получили задание обеспечивать безопасность от кибер-угроз не только своих собственных компьютерных сетей, но и аналогичных сетей системы государственного управления и даже частного бизнеса. Второй пример подает нам Республика Беларусь. Автору приходилось наталкиваться на информацию о том, что в этой стране задачи планирования и руководства информационным противоборством в масштабах государства возложено на Генеральный штаб ВС РБ. Всего этого у нас, к сожалению, пока нет даже в самом простом и примитивном виде.

Похоже, что в Украине уже давно пора проводить «мобилизацию» государственных (и не только) сил и ресурсов на обеспечение нашей информационной безопасности. Сделать это должна нынешняя власть. И если наши национальные лидеры не поймут это сейчас, то завтра может оказаться поздно. В первую очередь для них, ибо личная безопасность национальной элиты и ее безбедное существование неотделима от безопасности всей страны.

Источник: ЦВППБ