Информационная система Украины продолжает работать по принципам плановой экономики Советского Союза

Украинские ученые и политики прилагают все свои силы, чтобы убедить, что наша страна, если еще и не перешла, то уже совсем скоро, перейдет в «светлое» будущее информационного и постиндустриального общества. И тогда, все наши проблемы, копившиеся веками, разом будут решены сами собой. Но, к сожалению, чудес не бывает… Хотя, очень даже полезно знать, про то, куда стремятся наши более удачливые соседи, и как они туда планируют попасть. Тем более, что определенные шансы у нас есть, и если мы выберем правильное направление сегодня, то лет через 10-15, мы сами сможем там оказаться.

Украинская реформа управления похожа на здание без фундамента

Для формирования информационного общества важно, что параллельно со становлением сетевой цифровой экономики (процесс Industry 4.0 в Украине только начинается), идёт формирование управленческой структуры нового формата, основанной на использовании возможностей информационных технологий и сетей. В Украине именно этот процесс сейчас в тренде и активно продвигается и властью, и бизнесом, и гражданским обществом. Но мы строим 35-й этаж и крышу, еще не закончив фундамента. Хотя, в общественной жизни, такие вольности и могут привести к какому-то хорошему результату – не только к тому, что все обрушится, как «карточный домик». Главное, не забывать про фундамент и что его надо достроить.

Наша власть пока еще не осознала, что в основе любых управленческих процессов лежит информация. И если ее не достаточно или она не качественная, как бы ни был подготовлен чиновник, он не сможет принять правильное решение. Можно сколько угодно внедрять новые технологии, но если информационные каналы страны продолжают работать по принципам плановой экономики Советского Союза — это ничего не изменит.

Раньше весь рынок был поделен на отрасли народного хозяйства, которые  централизовано докладывали о достигнутых результатах и проблемах в детализированных отчетах в органы статистики. Специалисты анализировали огромный массив информации и направляли выжимки в правительства и министерства. На основе этих выжимок чиновники принимали решения. Какое влияние оказали принятые решения на рынок, так же изучалось статистикой. Так работала информационная система плановой экономики.

В 1994 году Украина начала переход от плановой к рыночной экономике и свободной торговле. Рынок стал частным, а информация – коммерческой и конфиденциальной. Конечно, частные предприятия по-прежнему подают информацию в органы статистики, вот только количество и качество этой информации оставляет желать лучшего. Я уже не говорю том, что информация о молниеносно меняющемся рынке  попадает в министерства только спустя год! А изучение влияния законов на жизнь людей не проводится вообще. Сегодня чиновники вынуждены принимать решения в условиях острого дефицита информации. Его с лихвой компенсируют всевозможные представители личных интересов, растет политическая коррупция.

Институционный фетишизм

Дело в том, что кризис доверия власти это не украинская специфика, а «эпидемия» XXI века. Например, в Соединенных Штатах Конгрессу доверяет менее 10% респондентов, а украинскому парламенту  — 8,5%. Да и в 25 странах мира с развитой экономикой курсу правительства доверяет лишь 44%, причем безусловное доверие продемонстрировали только 15% опрошенных. Эти сомнения населений в правительстве усиливаются по мере расширения пропасти между возможностями и  практиками гражданского участия. Чиновникам давно пора понять, что кризис доверия вызван негативным отношением людей не к отдельным политикам, а к системе государственного управления в целом.

Четвертая промышленная революция IT-технологий подарила государствам очередной шанс на построение справедливых систем управления. Нужно понимать, что никакое право – кроме «институционального фетишизма», согласно определению Роберто Унгера – не препятствует их обновлению. В правилах работы парламента и правительства нет ничего священного и незыблемого. Пора вспомнить, что это всего лишь инструменты реализации воли народа.

Новая модель правительства представляет собой принципиально новый, по своему содержанию и форме, электронно-сетевой институт организации деятельности государства при которой правительство опирается на компетенции и потенциал сетевого сообщества людей. Европейские исследователи, отождествляя понятия «электронное правительство» и «электронная власть», представляют последнюю, как новый стиль лидерства, новые подходы к обсуждению вопросов и принятию политических и инвестиционных решений, новые пути доступа к образованию, новые способы изучения мнения граждан, а также новую технологию организации и предоставления государственных услуг. На данный момент, об этом пытается сказать, только лишь Ю.В.Тимошенко, в своем «Новом курсе для Украины». Правительство же ограничивается массовой публикацией открытых данных – как будто наши проблемы решаться только от того, что на них сбросили «информационную» бомбу.

Новая модель правительства XXI века

Французский исследователь, один из создателей концепции «электронного правительства», Ж. Фанг, в своей статье «E-Government in Digital Era: Concept, Practice, and Development», обозначил восемь направлений внутренних и внешних изменений, связанных с внедрением электронного правительства, каждое из которых не только изменяет существующие способы предоставления публичных услуг, но и приводит к возрастанию интеллектуального капитала общества.

Первое: Government-to-Citizen (G2C). Предоставление государством в режиме онлайн информации и общественных услуг для граждан посредством электронных каналов. Это касается вопросов общественного контроля и легитимности решений власти.

Второе: Citizen-to-Government (C2G). Обратное к первому, — стимулирование государством предоставления гражданами различной информации государству, посредством электронных каналов в онлайн режиме. Прежде всего, это касается определения приоритетности принятия законов и оценки их влияния на жизнь людей.

Третье: Government-to-Business (G2B). Предоставление государством в режиме онлайн необходимой информации и услуг для бизнеса посредством электронных каналов, выдачи разрешений, лицензирования.

Четвертое: Business-to-Government (B2G). Проведение бизнес-структурами электронных транзакций с правительством, таких, как закупки через электронные каналы.

Пятое: Government-to-Employee (G2E). Обеспечение внутренней эффективности государственных структур и повышение производительности труда в них, за счет применения лучшей практики и опыта деятельности коммерческих организаций в таких областях, как логистика, управление финансами, управление знаниями, основанных на использовании электронных технологий. Основным индикатором этого направления является значительное сокращение аппарата управления.

Шестое: Government-to-Government (G2G). Как можно более полное использование возможностей информационных технологий и средств для организации эффективного межведомственного взаимодействия в процессе реализации государственных функций.

Седьмое: Government-to-Nonprofit (G2N). Технология электронного правительства позволяет установить эффективные информационные взаимодействия между органами власти и заинтересованными сторонами общества и бизнеса.

Восьмое: Nonprofit-to-Government (N2G). Совместная работа над государственными решениями чиновников, объединений граждан и граждан в формате электронной платформы.

Подсчитать, сколько направлений из восьми, сегодня реализуется в Украине, я оставляю на суд читателя. Заканчивая колонку хочу сказать, что продолжение сегодняшнего курса на создание модели «электронного правительства» в формате замкнутых правительственных сетей без обратной связи с обществом и бизнесом может стать не «цепочкой развития» Украины, а «ловушкой глухой петли реформ».

Автор —  директор Національної ліги транспортного бізнесу, член Української асоціації професіоналів у сфері GR та лобізму

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook.