Экономическая ситуация и определяет состояние общества, и зависит от него. Несмотря на то, что за последние два с половиной десятилетия мировая экономика увеличилась более чем в два раза, украинская до сих пор на треть ниже уровня «до независимости». Стоит ли удивляться, что украинцы находятся в последней десятке по уровню счастья, соседствуя с теми, кого традиционно сами считают неудачниками. Падение украинской экономики в 2014–2015 гг. на более чем 15% и вялотекущее восстановление в последующие два года не позволили ни отыграть довоенные позиции, ни приблизиться к уровню 1991-го. И уже понятно, что вряд ли это произойдет в новом 2018 г. с его прогнозируемым слабым 3-процентным ростом.
Один из парадоксов 2017 г. в том, что социальное напряжение в украинском обществе, которое неизменно должно было нарастать пропорционально экономическим проблемам, не достигло ожидаемого многими политиками и аналитиками градуса. Вот почему часть ставивших на это политических элит страны испытывают явное недоумение. Экономическое объяснение данного феномена достаточно простое. Украина — открытая экономическая система. Поэтому, когда обостряются проблемы, они не обязательно должны взорваться внутри страны. Они могут быть канализированы и через внешние шлюзы. Так, серьезный всплеск в уровне безработицы, который мог бы произойти в 2017-м и привести к куда более значительному росту социального напряжения, не произошел по одной простой причине — он был стравлен через увеличенную трудовую миграцию. В этом и состоял логический просчет политических сил, рассчитывавших на усиление своих политических позиций на волне экономического недовольства.
Произошло совершенно обратное — потенциальные протестующие начали активно выезжать из страны. Их могло бы быть гораздо больше, но покинуть свою относительную зону комфортности не так-то легко. И не только экономическое суждение определяло решение ехать или нет. Оценка возможных преимуществ касается как чисто экономических факторов, так и факторов неэкономического характера, которые пытаются приводить к общему знаменателю, принимая решение о затратах и преимуществах, связанных с трудовой миграцией. Если бы все находилось только в экономической плоскости, то оставшихся в стране было бы гораздо меньше. Но поскольку это не так, то и украинцев нельзя назвать холодными прагматиками. Экономика очень важна — это доказали несколько миллионов уехавших, но и духовные нематериальные составляющие имеют серьезное значение. И если предположить, что духовная часть фиксирована в своем объеме, то украинскому политикуму важно не допустить, чтобы экономические невзгоды стали слишком большими.
И важно при любом политическом и экономическом анализе помнить, что в условиях абсолютной информационной открытости сравнение своего текущего состояния с состоянием в предыдущий период — невозвратный архаизм. Любой сравнительный анализ подразумевает поиск своего местонахождения как минимум по отношению к себе в прошлом, а также и по отношению к другим. Поэтому гордость многих сегодняшних власть имущих успехами 2017-го объективна, но не оправдана. Но объективность ситуации такова, что навязать электорату свой старый подход и ограничить его мышление примитивным сравнением с прошлым уже невозможно. Социальные сети и Интернет навсегда изменили общество. Продуцирование информации в ограниченном пуле ее «производителей» более невозможно. Либо часть действующих украинских политиков попытаются вписаться в эти новые реалии, либо они должны будут уйти навсегда. При этом последний исход мне кажется более вероятным. И это не вопрос об их возрасте — часть возрастных политиков в Украине показали гораздо более высокий уровень модернизма по сравнению с физически молодой группой.
Сравнительный подход говорит, что прогнозный рост в 3% в 2018 г. более чем низкий. Учитывая открытость экономических систем — а они будут двигаться в среднем именно с такой же скоростью, — относительный рост Украины будет равен нулю. Более того, страны нашей группы (с рисковыми рынками — emerging market countries) будут двигаться стремительнее. Наше отставание от них в 2018-м составит более 1%. Давайте выбросим в мусорную корзину наши представления прошлого века о том, кто является «папуасом» современного мира. Однажды осознав это, в отличие от наших обычных рассуждений «как бы так сделать, чтобы у нас все было, а нам за это ничего не было», их политические элиты сделали все возможное, чтобы обеспечить для своего народа рывок. И это изменило жизнь и судьбы некогда наибеднейших стран. Например, Вьетнам начиная с 2010-го ни один год не рос медленнее, чем на 4%. А некогда беднейшая Камбоджа — не менее 6%. И Турция, которая давно уже живет намного лучше, чем Украина, тоже растет в среднем около 6%. А в это же время Монголия достигала роста в 10% и выше. Перечислять можно и дальше. Мы продолжаем оставаться успешными и счастливыми только в воображении наших местечковых политиков. Но эта иллюзия быстро исчезнет. Каждые семь лет при росте в 10% экономика удваивается. Поэтому, не обеспечив себе опережающего роста, мы рискуем остаться далеко в хвосте, и совсем скоро скрывать это будет невозможно.
Мир изменился. Экономический рост очень важен, но недостаточен в современных условиях. Серьезный вызов — это расслоение общества. Вот почему просто обеспечение роста как постановка задачи в сегодняшнем мире все меньше используется. Мало расти, надо, чтобы преимуществами этого роста могли воспользоваться все члены общества, все социальные группы должны получить преимущества в распределении добавленных благ. Концентрация благ роста в ограниченной социальной группе наиболее богатых не изменит ситуацию для обычных граждан. А значит, новый социальный взрыв будет неизбежен. И единственный вариант для политического класса продолжать оставаться у власти (как это ни парадоксально) — это дополнительная интенсификация миграционных процессов, которая будет снимать напряжение по этому направлению. Но это не может устраивать общество.
Базовый экономический сценарий на 2018 г. далек от радужного оптимизма. С высокой долей вероятности Украина покажет экономический рост. К сожалению, снова за счет некоторого оживления на внешних рынках, что позволит удерживать на неплохом уровне наш экспорт. Но не более того. Это будет не так уж сложно сделать, учитывая, что аграрии слишком сильно пострадали от погодных условий в
2017-м, а значит, важнейшим фактором будет и эффект низкой статистической базы. При таких вялотекущих реформах ожидать серьезного всплеска в инвестиционной активности вряд ли стоит. Но некоторое оживление внутреннего инвестора возможно. Преимущественно либо того, у которого нет выхода — инвестировать нужно прямо сейчас (в противном случае предприятие рассыплется), либо той незначительной группы, которая очень неплохо чувствует себя в сегодняшние сложные (в том числе и финансово) времена. Добавьте ко всему еще и рост по зарплатам в бюджетном секторе экономики (ведь это именно та группа, лояльность которой пытаются так активно покупать в последнее время), и вы вполне получите реальную возможность для экономического роста в 3%. Но если по-прежнему рост будет далек от инклюзивности — в плане приобщения к его благам всех, то большая часть населения его просто не почувствует. А не почувствует, значит, будет продолжать находиться в диапазоне от полной индифферентности к политическому классу до абсолютной ненависти к нему. Поэтому важнейший вызов 2018 г. — это обеспечение не только роста, но и относительно справедливого распределения его результатов. В идеале, даже с искажением в сторону населения. Этакая своеобразная покупка действующим политическим классом временной индульгенции для себя.
Рост (пусть даже и инклюзивный) важен, но это точно не все. Так уж повелось в Украине, что об эффективности экономической политики судят еще и по валютному курсу. Это абсолютно неправильно, но ничего не поделаешь. Так уж повелось. А вот с ним-то могут возникнуть серьезные проблемы. Открытая и незаполненная потребность Украины в валютных поступлениях в 2018-м — около 7 млрд долл. Если есть сотрудничество с МВФ, находящееся сейчас под шквалом критики, иногда и заслуженной, то никаких особенных проблем с поступлением валюты по всем направлениям, включая возможный собственный повторный выход на внешние рынки заимствования капитала, не должно возникнуть. А если нет, то что делать в этом случае? В базовом сценарии сотрудничество с международными финансовыми институциями будет продолжено, если Украина будет выполнять взятые на себя обязательства по реформаторской повестке дня. Определено основное — борьба с коррупцией и связанные с этим направления, такие, как проведение приватизации. Подобного рода подвижки будут иметь четко выраженный фискальный эффект. Вместо того чтобы наполнять коррупционные каналы огромными суммами, поток которых в годовом исчислении оценивается в 5–10 млрд долл., государство сможет получить фискальное пространство для стимулирования экономики. Разумеется, что это даст дополнительный рост, будет стимулировать занятость и как минимум сократит миграционные потоки. Но насколько вероятен этот сценарий? Ведь он же полностью ломает слаженный механизм клептократической системы, которую в своем большинстве поддерживает украинский политический класс. Это будет катализатором изменений и по многим другим направлениям. Например, уменьшит политическую коррупцию и позволит сделать избирательный процесс более прозрачным, а значит, и демократичным. Вот почему основной удар — здесь. Бездействие по многим другим направлениям могут простить или временно закрыть на это глаза. На неборьбу с коррупцией — нет. А это означает, что у тех сил, у которых на чаше весов перевешивают предоставляемые им коррупцией сегодняшние личные возможности, тогда как на другой — возможность обеспечения финансовой стабильности и недопущение социального недовольства и политической турбулентности, неизбежно возникнут серьезные проблемы уже во второй половине 2018-го. «Ничегонеделание» на фоне колоссальных вызовов 2019 г. неизбежно затянет экономику страны в воронку широкомасштабного экономического кризиса, который идеально накладывается на пик политического цикла. Нестабильность может вытолкнуть на поверхность политиков совершенно разного толка — варьирующих в спектре от твердой руки и тоталитаризма до неолибералов. Предсказать сейчас достаточно сложно. Но для теперешнего политического класса — при любом раскладе — это будет означать абсолютное фиаско. Для них любая комбинация, кроме консервации ситуации, плоха, а именно эта самая консервация невозможна. Значит, в среднесрочной перспективе прогноз по Украине относительно оптимистичен. Пусть и высокорискован, но все же оптимистичен.
Плохое состояние украинской экономики сейчас и крайняя ее непривлекательность, выражающаяся в более чем голодном текущем инвестиционном пайке, сыграют, в конце концов, позитивную роль. Даже абсолютно незначительный прирост инвестиций выведет страну на траекторию высокоскоростного роста. Колоссальная неэффективность во всем не требует, по крайней мере на начальных этапах, изобретения инновационных подходов к ее увеличению. В неэффективных системах самые примитивные позитивные изменения способны давать колоссальный эффект. Растущая экономика, если удастся переломить ее сырьевую наклонность, требует целого ряда ресурсов, в том числе и трудовых. Учитывая увеличивающуюся производительность труда как следствие роста эффективности, более высокие заработные платы не только остановят миграцию, но и позволят вернуть часть трудовых мигрантов назад в страну. Вот, кстати, почему очень многие инвесторы, потенциально задумывающиеся об инвестициях в Центральную и Восточную Европу, не делают ставку на излюбленный пассаж инвестиционных банкиров о преимуществе Украины как стране с относительно образованными и дешевыми трудовыми ресурсами. Дешевизна слишком временна. Для примера, на старте экономического взлета в Китае средняя месячная заработная плата в индустриальном секторе была около 100 долл., а сегодня около 800.
Надо ли говорить, что инвестор активно приходит на старте реформ. У него очень простая логика. По мере улучшения инвестиционного климата в стране стоимость активов в ней увеличивается. Для обеспечения максимально возможного выигрыша в капитализации вход должен быть совершен на этапе начала долгосрочного тренда роста. Одни будут входить, но есть уже и те, кто присутствует на рынке. Эти уже имеющиеся — особенно представители крупного бизнеса — сейчас находятся на развилке. Либо продолжать выжимать последние соки из хиреющей экономики и получать постоянно стремящуюся к уменьшению ренту, которую правдами (а чаще неправдами) они смогли себе обеспечить ранее, либо поневоле стать приверженцами реформ. В первом случае стоимость их активов также находится на наклонной плоскости. И то, что стоило сотни миллионов и миллиарды, достаточно быстро будет обнулено. Во втором случае у них появляется шанс — пойти на снижение ренты, но компенсировать этот проигрыш за счет прироста в стоимости активов, который неизбежно произойдет в случае проведения реформ. Простимулировать необходимое позитивное мышление уже активно помогают и иностранные партнеры и быстро развивающееся сознание гражданского общества. Траектория движения уже во многом предопределена. Карфаген будет разрушен, а народ сможет вырваться из объятий прошлого.
Источник: Зеркало недели
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook
