Зачем России Талибан?

На днях по мировым СМИ в очередной, и, далеко не в первый раз, прошла информация о поставках российского оружия боевикам движения «Талибан».

Правда, американский телеканал CNN — первоисточник новости, признаёт, что доказательства в данном случае лишь косвенные: два снятых независимо друг от друга видеоролика, где фигурируют боевики «Талибана» с автоматами и пулеметами Калашникова. Судя по виду, оружие у них новое, притом, недавнего производства.

Представители одной из группировок талибов заявляют, что оружие было ими захвачено в результате столкновения с другой, конкурирующей, талибской же группировкой. А члены второй группировки указывают на российскую базу в Таджикистане, и тут уж пойди пойми, кто, как и в каком количестве им это оружие оттуда продал или подарил.

Впрочем, есть свидетельства и о том, что российские представители передают талибам оружие через Иран, формально — для «борьбы с ИГИЛ». Есть уже, конечно, в сети и утверждения разного рода экспертов, что, мол, оружие, попавшее на видео, всё-таки не последней модели и не редкой модификации, и что его можно купить «в любом военторге».

Одним словом, отдельно взятая новость CNN — это, скорее, повод для разговора о роли современной России в судьбе Афганистана. Страна, после советской агрессией 1979-89 годов до сих пор не может выбраться из непрерывного кошмара, где все воюют со всеми, а экономическую основу этого кошмара составляет героиновое производство.

Справка: исламистское движение «Талибан» возникло в Афганистане в 1994 году. С 1996 по 2001 «Талибан» фактически правил страной. Его закат начался после того, как лидеры «Талибана» предоставили убежище Усаме бин Ладену после теракта в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года — а США начали в ответ военные действия в Афганистане. В 2003 году ООН признала «Талибан» террористической организацией.

Официальная Москва после падения режима Наджибуллы, всегда отрицала поставки вооружения талибам. Не стала исключением и нынешняя информация CNN, которую МИД РФ назвал «абсолютно ложной». В то же время в Кабуле отмечают, что россияне не скрывают своих контактов с талибами, и что на общем фоне этих контактов поставки оружия выглядят логично.

Тем более, что такого рода новости, подкрепленные более или менее убедительными свидетельствами, появляются постоянно. Так, в апреле газета The Telegraph со ссылкой на американских генералов также сообщала, что Россия поставляет оружие «Талибану». Цепочку таких свидетельств можно отслеживать годами и даже десятилетиями. При этом, отрицая поставки оружия талибам на официальном уровне, Россия, одновременно, создаёт массу утечек в СМИ и полупризнаний разного рода экспертов, которые ясно говорят о тесных контактах между талибами и Кремлем.

Вот и сейчас, комментируя новость CNN Русской службе «Голоса Америки», россиянин Алексей Малашенко — руководитель научных исследований международного Института «Диалог цивилизаций», заметил, что говоря о талибах, надо помнить о том, что их движение в настоящее время расколото, и на территории Афганистана имеются пять или шесть группировок, которые конкурируют друг с другом (прежде всего — за долю в героиновом производстве — авт.) «Поэтому, — заявил Малашенко, — когда речь идет о поставках российского оружия, следует уточнять, к кому конкретно оно попало».

«Вообще я считаю, — продолжил он, — что если Россия там и поставляет кому-то оружие, то это совершенно нормально. Потому что в рядах талибов есть те, кто воевал еще с советскими «шурави», и они относятся сейчас к России не без симпатии».

По мнению Малашенко, Москва никогда не откажется от воздействия на ситуацию в Афганистане, тем или иным способом, поскольку имеет там постоянные интересы. «С моей точки зрения, — заявил Малашенко, — Россия имеет полное право поддерживать те религиозно-политические группировки, в сотрудничестве с которыми заинтересована. У некоторых почему-то возникает ощущение, что Москва поддерживает всех талибов, весь этот тренд, что не совсем так».

Малашенко также напомнил, что в Афганистане активно действуют американцы, китайцы и европейцы, «которые преследуют свои интересы». «Москва здесь не исключение, — заявил он. — Но падать в обморок и говорить, что Россия поддерживает терроризм как феномен, я бы не стал. Не вижу в этом ничего ужасного».

Почему российскую активность в Афганистане нельзя ставить в один ряд с активностью других стран?

Но анализ российской активности в Афганистане приводит к противоположным выводам: Россия преследует там цели, принципиально отличные от целей других игроков.

В период 1919-33 годов Советская Россия и СССР активно вмешивались во внутриполитическую ситуацию в Афганистане, стремясь привести к власти удобные Москве фигуры, и широко используя методы «гибридной войны», хорошо известные по Донбассу и Крыму. Затем последовал период «дружбы», когда СССР удавалось удерживать Афганистан в орбите своего влияния относительно мирными методами.

В 1979 году на решение о вводе войск в Афганистан влияло несколько факторов. Помимо политической нестабильности, возникшей после Апрельской революции 1978 года, и опасений, что в итоге к власти в Кабуле придет недружественный Москве режим, присутствовало также недоверие Москвы к Хафизулле Амину, которого Кремль считал недостаточно управляемым и не вполне просоветским.

В итоге, СССР все-таки не удержал под контролем ситуацию в Афганистане, после чего «воины-интернационалисты» оттуда ушли, бросив страну в нескончаемый кровавый хаос. После падения правительства Наджибуллы российские власти немедленно стали налаживать контакты с Северным альянсом Ахмад Шаха Масуда — и одновременно с талибами.

Особого успеха на талибском направлении поначалу достигнуто не было: в ходе Второй чеченской войны осенью 1999 года руководство «Талибана» поддержало чеченцев, сражавшихся против федеральных сил, отправив им $4 миллиона и 24 переносных зенитно-ракетных комплекса. В январе 2000 года представитель «Талибана» в Пакистане объявил о признании независимости Чечни и установлении дипломатических отношений с правительством Аслана Масхадова.

Когда же после терактов 2001 года США начали операцию «Несокрушимая свобода» Россия повела игру сразу со всеми сторонами: стала продавать США данные, накопленные за десять лет войны, и запасы советского оружия для недорогого вооружения частей Северного Альянса, одновременно нащупывая связи с лидерами талибов заново, «с чистого листа».

Интерес был взаимным: осенью 2001 года представители талибов от имени духовного лидера Муллы Омара предложили Москве «объединиться для борьбы с американской агрессией». Разумеется, последовал демонстративный отказ — как заявил тогда в интервью BBC секретарь Совбеза Сергей Иванов, «Россия ответила на это предложение всемирно известным англоязычным жестом fuck off».

Но демонстративные жесты предназначались исключительно для Запада. Переговоры же тем временем шли, и отношения выстраивались. А в декабре 2015 года специальный представитель президента России по Афганистану Замир Кабулов уже не скрываясь заявил: «Интересы талибов объективно совпадают с нашими в борьбе с ИГИЛ».

Здесь самое время перейти от истории к географии, вглядевшись в российские отношения с другими экстремистскими организациями: ИГИЛ, ХАМАС, «Хезболла». Суммарный доклад о российских связях с ними, а также с «Талибаном», подготовленный украинскими аналитиками, был передан http://interfax.com.ua/news/general/424584.html на заседании весенней сессии Парламентской ассамблеи (ПА) НАТО в Тбилиси вице-президенту ПА НАТО Расе Юкнявичене и членам национальных делегаций Альянса.

Понять мотивацию Москвы в каждом конкретном случае и спрогнозировать её действия на том или ином направлении можно только при системном подходе, рассматривая отношения России с каждой из этих организаций как часть общей игры. Поддерживая тесные контакты с исламскими радикалами Москва параллельно решает сразу несколько задач.

Во-первых, она изолирует исламское сопротивление на территории России от мусульманского мира за границей. Если в начале войн в Чечне весь мусульманский мир сочувствовал и помогал чеченским повстанцам, то сегодня России удалось минимизировать эту поддержку.

Одновременно Москва растит верную себе мусульманскую элиту, которую использует в дальнейшем для углубления контактов с исламским миром — в том числе и с радикальными исламскими организациями. Одновременно ФСБ держит под контролем каналы вербовки и переправки добровольцев, желающих присоединится к радикальным исламским движениям за пределами России. Создавая иллюзию борьбы с такими вербовщиками российские спецслужбы в действительности используют их для вывода за пределы России наиболее пассионарных, и потому опасных для российской власти элементов.

Во-вторых, Россия, поддерживая такие организации до какого-то момента, при изменении конъюнктуры, немедленно сливает их, создавая себе тем самым имидж эффективного и полезного «союзника мирового сообщества в борьбе с международным терроризмом». Это даёт Москве надежду рано или поздно создать ситуацию, когда в обмен на такое союзничество Запад простит ей Крым и Донбасс, хотя бы частично.

В-третьих, оказывая дозированную поддержку таким организациям и играя на конфликтах между ними, проистекающих как из долговременного, длящегося уже 1300 лет, конфликта суннитов и шиитов, так и из ситуативных конфликтов, порожденных сиюминутной конкуренцией различных лидеров и группировок, Россия, при минимальных затратах, может создавать очаги напряженности.

Притом, не только в Средней Азии и на Ближнем Востоке, но и по всему миру, включая и страны Запада, поскольку исламский терроризм давно уже стал глобальным явлением. Разумеется, каждая такая организация в отдельности имеет ограниченный диапазон применения.

Но будучи взяты в совокупности они образуют универсальный инструментальный набор, позволяющий создать проблемы любой степени сложности, в любой точке мира и для любой страны или группы стран. А затем предложить свою помощь в их решении. Между тем, ни одна из других стран, оперирующих в Афганистане, не станет перед собой задач перманентной и глобальной дестабилизации. Именно этим российская активность в Афганистане и отличается от активности других игроков.

Роль и место Афганистана в глобальных российских планах

Афганистан одним из основных мировых поставщиков героина, а его географическое расположение позволяет без особых затрат распространять нестабильность на бывшие советские республики Средней Азии и Синцзян-Уйгурский район Китая.

Кроме того, используя соперничество между «Талибаном» и ИГИЛ Россия не допускает излишнего усиления этих игроков, выступая то в роли посредника и примирителя, то в роли провокатора конфликтов.

Напомню, что в сентябре 2014 года спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов в интервью «Интерфаксу» заявлял о возможном союзе Исламского государства и «Талибана». Это вызвало тревогу России, которая предприняла меры для обострения соперничества между лидерами обоих движений, распространив слухи о готовящемся переходе части рядовых талибов к ИГИЛ.

Цель была достигнута. Сегодня Россия может торговать своим влиянием на «Талибан».

Во-первых, предлагая его как ситуационного союзника против ИГИЛ.

Во-вторых, предлагая помощь Китаю в поддержании мира в Синцзян-Уйгурском районе, в рамках действий в составе контактной группы «ШОС-Афганистан».

Иными словами, перед нами очередная попытка придать себе дополнительный международный вес, торгуя воздухом и страхом. В рамках этой торговли Россия дает понять заинтересованным сторонам, прежде всего, США и Китаю, что она состоит в близких отношениях с талибами. И что её инструменты влияния могут быть использованы в интересах этих стран, в обмен на что-то, ценное для Москвы — а могут быть использованы и против них.

Россия создала слишком много инструментов влияния на ситуацию в исламском мире, получив в свои руки глобальный механизм разрушения и дестабилизации. Но для последовательного слома этого механизма, нужна длительная и системная работа.