Общая численность интербригад была невелика — её можно оценить в 2-3 тысячи человек, однако они, окопавшись в городе, проведя предварительную работу по переброске в Хомс людей, оружия, боеприпасов, сумели создать мощный узел обороны среди густонаселенного миллионного города. Видимо, именно этим объясняется длительность операции по уничтожению группировки боевиков. Сирийская власть решала попутно и задачу минимизации жертв среди гражданского населения — их избежать в таких условиях невозможно, однако в случае решительного штурма любой ценой количество убитых должно было исчисляться тысячами, а возможно, и десятками тысяч. Уже поэтому разговоры о кровавом режиме несколько веселят — кровавому режиму плюс-минус несколько тысяч безразличны.
Война против Сирии, ведущаяся Западом и Заливом, показала, что Асаду противостоят умные и безжалостные противники. Они не занимаются лобовой долбёжкой, а постоянно комбинируют, пытаясь нащупать наиболее выигрышную стратегию. Видимо, после серьёзного поражения в Хомсе, ставка на крупные вооруженные формирования и захват городов для превращения их в последующем в неконтролируемый из Дамаска анклав будет пересмотрена.
Логика подсказывает, что следующий наиболее вероятный вариант — перевод противостояния в плоскость минно-взрывной партизанской борьбы. Это долгоиграющая стратегия — и её минус для стран Залива очевиден — все планы войны против Ирана, которые корректируются исходя из событий в Сирии, отодвигаются. Это не означает, что война с Ираном будет отложена на неопределённое время — Израиль в игры монархий не играет и способен уже в ближайшее время самостоятельно запустить новый и гораздо более опасный конфликт. Однако деваться некуда — Асад доказал, что прямой военный навал он вполне успешно способен парировать.
Партизанская война для Сирии гораздо более опасна. Проблем много — во-первых, для борьбы с партизанами нужна не армия, а жандармерия — по-нашему внутренние войска. В Сирии её нет. Во-вторых, требуется создание мобильных групп осназа, способных методично уничтожать базы, схроны, укрытия, главарей и так далее — в России этот этап проходил в 2000-2002 году в Чечне. В-третьих, нужно принципиально менять пропагандистскую работу среди населения — так как террор создает очень тяжелую морально-психологическую обстановку, которой довольно трудно противостоять.
В общем, задачи непростые, их, безусловно, гораздо больше — и нужно будет посмотреть, какую именно тактику выберут мятежники. Однако проблема Сирии в том, что к партизанской войне она не очень готова. У неё практически ничего для этого нет, всё придется создавать с нуля.
Сирийская оппозиция тоже будет вынуждена решать свои проблемы. Заявление Клинтон о том, что она не понимает — кто такая сирийская оппозиция и с кем нужно иметь дело — это четкий сигнал, что США более не устраивает тот бардак, который творится в стане оппозиции. Бардак, конечно, вынужденный, так как противники Сирии играют каждый в свои игры и не очень поддерживают друг друга — скажем, монархии Залива с подозрением относятся к Сирийской освободительной армии, которая вполне себе светская, базируется в Турции и находится под турецким патронажем. Турция в свою очередь без восторга относится к салафитским дружинам, которые как раз финансируются саудитами и катарцами. Между Катаром и Саудовской Аравией свои тёрки — что отражается и на подведомственным им бандам.
Тем не менее, заявление Клинтон требует от всей этой разношерстной публики спрятать поглубже свои проблемы и объединиться. При этом в силу характера новых задач политическая составляющая оппозиции будет неизбежно уступать военной — поэтому на первый план начнут выдвигаться полевые командиры, а интеллигенты-западники будут вынуждены отходить в тень.
Видимо, утряска не обойдётся без усушки — и определённый отстрел оппозиционеров руками самих оппозиционеров в такой обстановке неизбежен. Однако радоваться возможным сообщениям о гибели того или иного оппозиционного деятеля не стоит — это будет всего лишь ампутация недееспособных частей организма. Которая его лишь укрепляет.
Скорее всего, в течение марта коалиция агрессоров будет решать вопрос о продолжении прежней стратегии или о переходе на новую. Если она решит продолжить прежний курс на захват анклавов вблизи границ — то наиболее вероятным следующим пунктом противостояния можно назвать Идлиб. Если же будет принято решение о переходе на диверсионную минно-взрывную тактику — то к концу месяца мы увидим существенное возрастание числа терактов на инфраструктурных объектах Сирии, взрывы смертников в крупных городах и точечный террор против значимых фигур.
