Когда долго душат пакетом – теряешь сознание, — Сенцов

Сегодня, 6 августа, в Северо-Кавказском окружном военном суде в Ростове-на-Дону прошло заседание, где рассматривалось дело украинского режиссера Олега Сенцова и анархиста Александра Кольченко, которых обвиняют в терроризме.

Перед судом выступил Олег Сенцов, текст выступления приводит Дождь.

Выступает Олег Сенцов.

— Ваша честь, я уже заявлял, что не считаю данный суд легитимным. Мы — граждане Украины, которые были задержаны на территории нашей страны. И пытаются обвинить по сфальсифицированному делу. Но я не испытываю личной неприязни к суду, прокурору и другим участникам процесса.

Здесь уже прозвучало много неправды, и поэтому я считаю необходимым дать здесь некоторые прояснения, но в дальнейшем я не собираюсь участвовать в этом суде активно, давать какие-то пояснения, показания активно и отвечать на какие-то вопросы, даже вопросы адвокатов.

Я считаю себя активистом Майдана. Но это не значит, что я преступник. Я был на Майдане. Майдан — это главный поступок, который я сделал в своей жизни. Но это не значит, что я радикал, сжигал «Беркут» или пил чью-то кровь. Мы прогнали нашего президента-преступника. Когда ваша страна оккупировала Крым, я вернулся туда и продолжил свою волонтерскую работу, что и на Майдане. Я общался с очень многими активистами, с сотням, разных взглядов. Мы думали, что делать дальше, потому что ситуация была очень сложная, трудная и непонятная для всех. Но никогда я не призывал ни к каким насильственным действиям, которые могли бы привести к жертвам, пострадавшим среди мирного населения. Не создавал террористических организаций, и тем более не имел отношения к «Правому сектору». Я занимался помощью журналистам, в том числе иностранным.

Сенцов вспоминает, как помогал в Крыму иностранным журналистам и блокированным украинским военным, занимался поиском пропавших активистов и другой волонтерской работой. «Там был полный беспредел, некоторых мы нашли, некоторых нет, и наверное уже их нет в живых», — резюмирует он.

— Я общался с сотнями людей, со всеми, кто готов был выступать за Украину. Из всех людей, которые были здесь упомянуты, я знаю только Геннадия Афанасьева и Кольченко Александра. О том, что он Кольченко, я узнал только в суде. Я его знал как Тундру. Тут говорили, что он всем представлялся как Александр. Это неправда. Он — Тундра.

9 мая мне позвонил Саша Кольченко и сказал, что его друг видел, как задержали Афанасьева. Через несколько часов мне позвонил Афанасьев и голосом обреченного попросил встретиться. По наводящим вопросам я понял, что его заставляют это говорить. Я выключил телефон, но остался в городе и продолжал искать, где он находится. 10 мая меня задержали у подъезда моего дома. Меня кинули в микроавтобус, с мешком на голове привезли в здание бывшего СБУ на Ивано Франко. Начался очень жесткий допрос, меня спрашивали, кого я знаю из активистов, кто собирался взрывать памятники. Меня начали избивать ногами, руками, дубинками, стоя, лежа и сидя. Когда я отказывался говорить, начали применять удушение. Когда душат пакетом – теряешь сознание.

Я много раз видел это в кино, и не понимал, как люди на этом ломаются. Но это очень страшная штука. Со мной это 4 раза делали. Они угрожали изнасиловать меня дубинкой, прочими средствами, вывезти в лес и там закопать. Часа через три-четыре они утомились, и повезли ко меня домой на обыск. Только там я узнал, что это — сотрудники ФСБ. Они там ожидали увидеть террористов и оружие, а нашли только моего ребенка — он присутствовал при обыске, о чем в протоколе не говорится. Найденные деньги — это деньги моей кинокомпании для съемок фильма «Носорог».

Потом, вспоминает Сенцов, его отвезли на допрос. Там уже не били. Ему удалось вытащить телефон и написать смс знакомой журналистке, и сообщить ей о задержании. Он продолжал отказываться оговаривать себя. Тогда Сенцову предложили дать показания на «руководство Майдана» — «что это они дали приказ взорвать памятники, и тогда получишь семь лет, а если нет — сделаем тебя руководителем и поедешь на 20 лет».

По словам режиссера, позже на обысках у него изымали диски с фильмами. Особенно оперативников заинтересовал фильм «Обыкновенный фашизм» и кинохроника Третьего рейха.

— Я вам сказал все, что знал. Очень удивительно, они ничего не нашли ни в компьютере, ни в телефоне, никаких связей с праворадикалами. А через полгода следствие неожиданно нашло у меня инструкции какие-то по терроризму.

Тут фамилия Чирний произносится чаще, чем Сенцов. Вы слышали, что он говорил тут в парке. Вы думаете, что если я буду делать теракт, я доверю это такому человеку, как Чирний? Чтобы он всех завалил? Мы якобы планировали там теракты, при этом я остаюсь в городе, ничем не пытаюсь им помочь. Какой я тут революционер? Я неумеха.

Я все сказал, и больше не хотел бы участвовать в этом процессе и отвечать на вопросы суда или прокурора. Спасибо, что выслушали, ваша честь.

Судья уточняет, будет ли Сенцов отвечать на вопросы суда, прокурора или Кольченко. «Нет», — отвечает режиссер.

Видео выложено на ютуб-аккаунте Грани.ру.