Вопрос о том, где проходит восточная граница Европы, тревожил государственных деятелей на протяжении веков. Так же и Евросоюзу сегодня сложно решить, как вести себя со странами на востоке, которые хотели бы присоединиться.
Об этом пишет The Economist, напоминая, что в 2009 году ЕС запустил программу «Восточного партнерства», которая должна была дать ответ на европейские надежды Украины, Молдовы, Грузии, Беларуси, Азербайджана и Армении, передает ZN.UA.
Идея заключалась в том, чтобы продвигать економическую интеграцию и европейские ценности, а также сократить влияние России. Но при этом отсутствовали какие-либо обещания, что страны-партнеры хоть когда-нибудь присоединятся к ЕС. Теперь на фоне приближения саммита «Восточного партнерства», который пройдет в ноябре, растет недовольство соглашением.
«Без света в конце тоннеля завершить процесс будет очень склажно», — сказала на прошлой неделе в Риге Тамар Хулордава, которая возглавляет комитет по евроинтеграции в парламенте Грузии.
Шесть стран «Восточного партнерства» пообещали выполнить 20 новых целей до 2020 года, включая некоторые, которые могут быть не популярными. Среди таких, к примеру, продвижение сексуального равенства с целью достичь стандартов безопасности ЕС. Европейские чиновники говорят, что это хорошие вещи, которые стоило бы сделать так. Но Украина, Грузия и Молдова уже добились подписания соглашений о свободной торговле и безвизовом режиме с ЕС, и в последнее время пытаются проводить сложные реформы, которые не обязательно приблизят их к членству в ЕС.
Оппозиционные группы тем временем обвинить правительства в том, что их еврофильство якобы отчасти служит для прикрытия коррупции и преследований. В Молдове «Демократическая партия», которую поддерживает местный олигарх Владимир Плахотнюк, громко провозгласила проевропейскую ориентацию страны. Но при этом она лишь сдерживала расследование использования молдовских банков в отмывании денег из России.
В Грузии реформистское движение замедлилось. Правящая «Партия мечты» находится под сильным влиянием миллиардера Бидзины Иванишвили, который ее основал. По словам оппозиционера Георгия Канделаки, бюрократия, которую предыдущее правительство сокращало, теперь разрослась. Правительство потакает популизму, запрещая иностранцам покупать землю и двигаясь в направлении запрета однополых браков на уровне конституции.
Украина, которая сделала свой европейский выбор в 2014 году, устроив революцию, не достигла большого успеха в том, чтобы покончить с политической системой, в которой доминируют олигархи. В последнее время правительство давило на антикоррупционные организации и не смогло реформировать украинские суды.
Что же касается Армении, Азербайджана и Беларуси, они остаются в разной степени автократическими и тесно привязанными к российской структуре безопасности. Это их отличает от Украины, Грузии и Молдовы, у которых части территорий оккупированы армией России и которые бы хотели получить гарантии безопасности от ЕС.
Все это создает сомнения у ЕС относительно того, как далеко «Восточное партнество» должно зайти. 16 сентября Украина, Грузия и Молдова выступили с совместным призывом оказать им дорожную карту для членства на саммите в ноябре. Зато все может закончиться пометкой о «признании европейских стремлений» стран-партнеров, которая была в итогах прошедшего саммита в 2015 году. Германия и Нидерланды, чьи избиратели весьма болезненно относятся к расширению ЕС, не очень хотели бы повторять это заявление. Единственное на что страны-партнеры могут надеяться, это что восточный европейский рубеж останется достаточно размытым и в дальнейшем. И возможно однажды он закрепится, включив их в ЕС.
