Виталий Кулик: Негласно Иран сразу сказал Украине, что сбил Боинг

Дипломаты Ирана в Киеве в первый же день после гибели Боинга МАУ PS 752 четко знали, что самолет был сбит ПВО ИРИ.

В новой беседе Юрия Романенко с руководителем Центра исследований проблем гражданского общества Виталием Куликом рассказываем о том, как катастрофа Боинга повлияла на внутренний расклад в Иране. Затрагиваем конспирологические версии катастрофы. Даем оценку действиям Владимира Зеленского и его команды. А также логике действий США, Европы, России и других игроков. Разговор получился очень интересный.

Друзья! Всем привет, дорогие мои телерадиослушатели, подписчики, бездельники, сёрферы, девианты, политически и экономически экзальтированные граждане. Сегодня, когда тема по Ирану чуть-чуть сбавила свою остроту, но не сбавила своей актуальности, мы об этом поговорим в спокойном аналитическом ключе, поскольку вокруг трагедии нашего Боинга появилось множество домыслов, инсинуаций и просто идиотических комментариев. Мы погорим с человеком, который хорошо разбирается в этом, с Виталием Куликом.

Почему Виталий Кулик хорошо разбирается: Виталий в своё время работал в СНБО; во-вторых, Виталий ездил в Иран в своё время и знает, как эта страна выглядит изнутри.

Потому что Виталий не просто ездил туда, а жил в различных семьях, там люди с различных социальных групп. Поэтому когда он говорит об Иране, то он по крайней мере представляет, как выглядят эти люди, что они думают, как они действуют, и моет говорить об этом действительно экспертно.

Вот на твой взгляд, что произошло?  

У меня вопрос в отношении того, случайность ли эта ракета. Да, я читал экспертное мнение людей, которые знают, что такое ПВО, и я поддерживаю эту идею о том, что на простую человеческую случайность не похоже, т.е., сам пуск это было явно что-то, что не человеческий фактор оператор. То есть, это что-то больше. Что – пока непонятно. Я не готов комментировать что это было. Можно говорить о тех конспирологических версиях и о том раскладе сил, которое возникло вокруг этого инцидента.

Во-первых, хотел бы отметить, что в кулуарных разговорах иранские дипломаты с самого начала почти, с первого дня почти не скрывали, что это они сбили, что это была случайность. То есть, они прорабатывали. Я кстати об этом писал об этом в своём Телеграм-канале «Ранковий Кулик», я прямо вот так и писал, что они проводят встречи с ЛОМами и политическими представителями и доносят позицию Тегерана о том, что да, это была случайность, и как вы будете реагировать, какие возможны реакции. Они это снимали.

А во-вторых, ситуация внутри Ирана достаточно сложная. После убийства руководителя спецподразделения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции фактически произошло некое переформатирование внутри иранской политической элиты. Я сказал бы так, что нескольким группировкам в руководстве эта смерть была очень выгодна.

Я не сторонник конспирологических версий о том, что чуть ли не сами иранцы сдали американцам местонахождение и самого персонажа, но я думаю, что этим быстро воспользовались те, кто хочет максимально избежать осложнений в отношениях с Соединёнными Штатами и Европейским Союзом.

Сейчас в отношениях Штатов и Тегерана достаточно повышенные ноты. И то, какой потом была реакция Ирана на это убийство, такая сервильная, почти вегетарианская атака на военные базы в Ираке; то, какие были заявления со стороны Трампа, который давал возможность сохранить лицо Тегерану; то, как вели себя официальные представители Тегерана в отношении Соединённых Штатов, то, что «козлом отпущения» оказался британский дипломат, а не представители, которые непосредственно связаны с Израилем или американскими сетями; то, что не был задействован инструментарий превентивного удара по тому же Израилю например. Хотя я, например, ждал, после этого убийства, если бы это был симметричный ответ, как раз вот по Израилю. Но этого не произошло.

Поэтому на мой взгляд, этой ситуацией воспользовались для решения внутриполитических проблем, снижения влияния «Аль-Кудса» и самих «ястребов» на управление Ираном. То есть, по большому счёту, сейчас есть попытка оттеснить «ястребов» от оперативного управления страной.

Более того, ведь страну не по-детски турбулентит. На протяжении последних лет, за прошлый год явный показатель – это многотысячные демонстрации протеста, это большая мобилизация в Тегеране и в других городах и показывает рост, ну не просто рост, а вовлечение в протестные настроения всё больше других групп населения, которые раньше в этом не принимали участие. В 2019 году впервые сельское население присоединилось к акциям протеста.

Не просто протесты – бунты начались на юге, там, где проживает т.н. арабское меньшинство, на берегу Персидского залива. Впервые за многие годы не только городская беднота, маргиналы и либеральная публика, но и люди среднего класса, которые были «столпами» консерваторов, они тоже присоединились к этим акциям протеста.

Это вполне видно по социальным сетям, когда идут репосты фотографий, даже есть группы в социальных сетях, где раньше, которые поддерживали  политическое руководство Ирана, Хаменеи, где каждое заявление антиамериканского содержания было доминирующим, то сейчас эти группы полны хейтинга в отношении Корпуса стражей революции, в отношении политического режима, и в целом выражения своего недовольства.

И это ведь не только политическое недовольство либеральной публики – там называются социально-экономическое позиции.

Ну, наверное, прежде всего.

И они являются главными. Это цены, это субсидии, это пенсии, это и ведение бизнеса, это поборы, это коррупция на местах и т.д. То есть, множество факторов, которые сейчас всплывают на поверхность, и позволяют говорить о том, что общество очень нестабильно в Иране.

Поэтому на мой взгляд, была очень грамотно использована ситуация со сбитым украинским самолётом в пользу тех, кто убрал или оттеснил с политического руководства силовиков.

Причём заметь, это произошло буквально на протяжении нескольких дней. Сначала убийство Кассема Сулеймани, оно укрепляло по сути позиции консерваторов, потому что вызвало многочисленные митинги в поддержку, на похороны очень много людей съезжалось.

Но проходит там несколько дней, и ситуация разворачивается абсолютно в другом направлении, потому что включается абсолютно другой нарратив уже со стороны либеральной публики…

Да, кстати, ты знаешь, что ведь у нас показывают эти похороны Сулеймани, и показывают эту почти миллионную публику… Дело в том, что и оппозиция, и власть научились проводить выгодные для себя мобилизации участников таких массовых акций. У каждой из них есть своя система призыва людей и обеспечения массовости мероприятий.

В акциях похорон принимали участие люди, которые потом выходили на акции протеста.

Я не говорю, что это были проплаченные люди. То есть, в одном сознании есть две установки: о том, что убили нашего, убили несправедливо, нужна месть.

Но с другой стороны, сбивают самолёт, где были иранцы (хотя граждане других стран, но были иранцы), причём в основном это были студенты, которые возвращались учиться дальше или приезжали к родственникам – и надо отомстить тем, кто это сделал, это сделали сами же наши представители Корпуса стражей.

То есть, здесь мотивация для нас может быть не совсем понятна как для стороннего наблюдателя – для иранца это вполне понятно. И там нет «зради» и «перемоги» в этом всём. Там как раз чувство справедливости в отношении первого и второго, причём они равноценны. Снова-таки, это почти одни и те же люди.

Если говорить о том, да, быстрота реакции в Тегеране всегда поражала, т.е. ключевые решения принимаются достаточно быстро. Это не инерционная система. Многие из наших хейтеров Ирана пытаются изобразить систему, что это такая мракобесная страна, полный тоталитаризм, что это ужасный диктат мракобесов, которые контролируют размер юбок у женщин, что это максимальное мракобесие в политике, что это какие-то обезьяны, которым дали гранату… Но это совершенно не так.

Иран – это высокообразованная страна, с большим коэффициентом интеллекта у большинства населения, с хорошей системой образования…

Чтобы зрители знали, рейтинг научных статей у Ирана выше, чем у Турции соседней, существенно выше.

Да. Они имеют полный цикл производства вооружения, причём высокоточного. Ихние дроны являются одними их самых вживаемых в Африке и юго-восточной Азии. Они создали внутренний цикл производства дронов, без китайцев и без внешней помощи.

Ракеты. «Шехаб-3» летают на две тысячи километров.

Вплоть до Прибалтики долетают. И можно сказать, что иранская система власти, да, она основывается на системе сдержек и противовесов. Это не диктат одной фигуры. Это наличие внутренней конкуренции между разными группировками. Да, сейчас система идёт немножко в разнос. И тому есть причины.

Потому что социально-экономическая нестабильность, система санкций. Как бы там ни было, но всё-таки она даёт о себе знать. Иран должен выходить на внешние рынки, пробиваться куда-то вовне. У них это получилось со сделкой с Обамой, с ядерной сделкой. Сейчас это дело отыгрывается.

Но в целом есть проблемы внутри системы. Но в целом на протяжении 40 лет – это очень успешная система принятия решений внутри этой вертикали власти, как она построена. Архитектура власти эффективна у них, и принятие решений там достаточно быстрое. Это было там, начиная с 1990-х годов, достаточно быстрое принятие решений.

Это решение принимается не духовным лидером и не президентом – это коллективное принятие решений. Но она быстрая. И это позволяет Ирану эффективно противодействовать внешним угрозам. Да, не так, как бы они хотели, но в принципе эта система рабочая.

Второе. Внутриполитическая нестабильность была прогнозируемая, если бы даже не сбили даже украинский самолёт. Потому что уже на апрель месяц планируются массовые акции протеста, уже оппозиция декларирует подготовку чуть ли не восстание против режима Хаменеи. То есть, есть запрос на протестные настроения.

И тут есть повод – сбитый самолёт, и с одной стороны люди выходят на улицу сейчас. Во всех городах, от Кума, который является религиозным центром, научным исламским центром Ирана, шиизма в целом, до Шираза, везде происходят акции протеста, в которых принимают участие десятки тысяч человек.

И это, скажем так, был ожидаемый результат. Об этом говорили даже дипломаты, что они ожидают акции протеста у себя, будет нестабильность, что они ожидают нестабильность в Тегеране, нестабильность в Иране. Быть может, размеры были недооценены, но в принципе они это понимали.

Снова-таки, я не хочу быть конспирологом во всей это истории. Я думаю, что решения принимались быстро «по ходу пьесы», не было заведомо какого-то плана. Тем более, некоего плана, что вот, они убьют нашего генерала, а мы собьём украинский самолёт, а это нам поможет сделать то-то и то-то… Вот таких вещей, я думаю, что никто не просчитывал, никаких планов, заверенных в Тегеране, в сейфе хранящихся, таких не было.

Тем более, это не игра Трампа по дестабилизации ситуации в Иране, потому что на данный момент президент себя неплохо чувствует, и коалиция вокруг него формируется достаточно устойчивая.

Ты имеешь в виду Хасана Роухани?

Да. У него сейчас ситуация достаточно устойчивая. И это позволяет ему, во-первых, уже позволило отодвинуть часть силовиков, назначить ответственных за происходящее, отодвинуть от принятия решений, убрать из комитета по принятию решений (начальников штабов, например), поменять людей, которые могли повлиять на какие-то силовые возможности.

И когда мы видим заявления по времени, в хронологии после сбития самолёта, мы видим, что заявления эти делались не Корпусом стражей – эти заявления делались военным руководством, политическим руководством, духовными лидерами, а уже потом Корпусом.

То есть, их сделали виноватыми. Причём для внутреннего пользования у себя в Иране. И это тоже надо понимать, что это выгодная была распасовка для существующей власти.

Причём я её не считаю либеральной. Есть ещё более либеральное крыло во власти, которое настроено на диалог с Западом.

И это хорошая ситуация для той же Европы. Потому что она как раз позволяет давить на Трампа, идти по поводу какой-то деэскалации дальнейшей…

Ты знаешь, я не увидел вообще реакцию ЕС на всё происходящее с этого времени. Кроме заявления Джонсона.

Меркель сказала – ну слава Богу, что всё решилось…

Вот. То есть, Европейский Союз выдохнул.

Да.

И насколько я знаю, во многом на такое затягивание реакции со стороны Киева повлияло в том числе оперативные переговоры с немецкими и французскими дипломатами, которые убеждали в том числе Банковую в том, что не надо вестись на быстрые, на политизацию этих…

И это было правильно. Ты тоже писал об этом.

Да. Я знаю, что многие порохоботы и «соросята» будут меня критиковать. Я невысокого мнения о внешнеполитических талантах нашего президента. Но я считаю, что в этой ситуации Зеленский себя повёл достаточно логично.

Возможно, что эта логика, эта логичность проистекает не из его умственных способностей или его окружения, а из логики его должности, где он находится, т.е. учитывание разных рисков происходит автоматически, и вырабатывается некая внятная, правильная позиция.

Это была правильная позиция, потому что если мы присоединились бы сразу и возглавили процесс хейтинга в отношении Тегерана, я не вижу явных дивидендов для Украины в этом вопросе.

Сто процентов.

Многие говорят, что вот мы являемся союзниками Соединённых Штатов, и мы должны были всячески подыгрывать Вашингтону в этом вопросе. Нет, я так не считаю, потому что мы не юридический союзник США, мы не являемся ни союзником Соединённых Штатов вне НАТО, мы не имеем никаких юридических обязательств со стороны Соединённых Штатов в отношении союзнических отношений. Да, у нас есть углублённое сотрудничество, да, США нам помогают, да, они оказывают нам поддержку в войне с Россией. Это хорошо, это замечательно.

Но не всегда надо отыгрывать их повестку своими руками, понимая, что мы от этого получаем минимум, даже больше – мы от этого только проиграем.

Да. Как помнишь, было с Бушерским контрактом. Когда мы отдали этот контракт, отказались от него и потеряли сотни миллионов долларов. И американцы не сдержали своё обещание, ничего мы не получили…

Да, да, да. История с Бушером это полностью тому подтверждение. То есть, вместо выгодного позиционирования мы получили бы явный негатив в виде ухудшения до полного разрыва отношений с Тегераном, проблемы для украинцев, которые пребывают в Ираке, проблемы для украинского бизнеса на Ближнем Востоке.

И я не вижу, например, вот политических дивидендов, даже имиджево-политических дивидендов в международном глобальном масштабе от другой позиции со стороны Киева и Зеленского. Просто не вижу.

Я тебя тут абсолютно поддерживаю. Я тоже считаю, что тут тот редкий случай, когда президент действовал канонически правильно. Выдержка, спокойствие – по-другому во внешней политике нельзя.

Я разочарую порохоботов, если скажу, что если бы это произошло при Порошенко, он бы действовал также, он бы действовал абсолютно также, потому что это была совершенно правильная, взвешенная позиция президента страны, которая столкнулась с сильными вызовами и внешнеполитическим кризисом.

Мы потеряли своих людей, мы потеряли самолёт, потеряли украинцев, которые погибли. Естественно, что мы должны требовать справедливого расследования и максимальной прозрачности. Естественно, что мы должны требовать наказания виновных, т.е. должен быть суд непосредственно над исполнителями и теми, кто отдавал приказ.

И Украина имеет полное право не доверять официальной версии, что это случайная человеческая ошибка одного оператора. Система ПВО не так работает. Есть процедура принятия решений, и она зависит не от оператора, а от непосредственного руководства этого оператора – это политическое руководство этого оператора. Сбить ракету – это не менее генерала, сбить самолёт, ракету.

Поэтому мы должны требовать наказания виновных, справедливое расследование, и компенсации, компенсации максимальной. Не то, что было заявлено 200 тысяч семье погибших. Я думаю, что мы должны требовать больших компенсаций со стороны Ирана.

Офис Президента уже сказал, что около миллиона долларов будет требовать компенсацию.

И я думаю, что Иран может на это пойти. Почему Иран так быстро согласился? Я читал статью вашего эксперта, частично я с этим согласен, о том, что у него других выходов то и не было, ему надо было признавать, потому что все условия говорили о том, что это была ракета.

И более того, как я уже сказал в начале, сами дипломаты это понимали и начинали уже отыгрывать историю о том, что мы потом признаемся. Это не было большим секретом.

То есть, в первый, во второй день они уже начали…

Да. Восьмого утром, в 10:30 были первые звонки ЛОМам с просьбой о встрече, и уже разговор был о том, что скорее всего, это была случайность, и как поведёт себя украинская сторона, как вы думаете и т.д. То есть, уже было прощупывание грунта. И я думаю, что это был не секрет не только для украинских ЛОМов, которые встречались с дипломатами, но и для политического руководства Украины. То есть, уже было известно.

Сказать, что Украина не имела данных, что это ракета – имела Украина данные. Но как правильно, грамотно это использовать. Ведь когда было сказано, что разведки Соединённых Штатов и Канады имеют данные, что это была ракета, у меня был первый вопрос: когда мы получим официальное подтверждение этих разведданных.

Насколько я знаю, действует специальный протокол передачи таких материалов. Это не позвонил посол, и пришёл, показал папочку под роспись о неразглашении украинскому представителю. Это специальная процедура разрешения передачи секретной информации, это снятие с режима секретности в стране и передача другой стороне. Это протокол. Это максимум три дня. То есть, в день озвучивания позиции Трампом, Джонсоном и Трюдо, Украина не имела официально подтверждённых разведданных от этих стран.

Но мы знали о том, что да, скорее всего. И думаю, что Данилов (секретарь СНБО) абсолютно прав в том, что имелись все основания утверждать, что это ракета. И он, кстати, об этом и заявил, что одна из версий – это ракета.

Некоторые пытаются разыграть историю о том, что между Ермаком и Даниловым якобы существуют противоречия в оценке ситуации, и о том, как себя вести. Я думаю, что нет никакого разночтения. Насколько я знаю, на заседании у Данилова озвучивалось та же позиция, что необходимо выждать, потому что надо понять логику всех игроков и сформировать позицию.

Теперь какая должна быть позиция Украины. На данный момент есть ожидание завершения работы комиссии. Вчера Данилов написал в Фейсбуке о том, что группа будет работать, и борт с украинскими экспертами будет находиться до тех пор, пока не будет закончена работа комиссии по исследованию останков и сбор всех необходимых данных. Даже по социальным сетям в Иране видно, что Иран не сильно скрывает данные, т.е. техническую сторону он предоставляет.

Но есть некоторые сюжеты, которые требуют прояснения. Например, правда ли, что было отсутствие контакта между башней, диспетчером и нашими пилотами. Одна их версий, что была десятиминутная задержка контакт-запрос борта к башне, башня не ответила.

Перед взлётом.

Да. Часть, как было сказано, повреждений чёрного ящика вызывает много вопросов. Я не являюсь специалистом в авиации, и тем более я не хочу комментировать работу ПВО и комментировать работу экспертов по безопасности полётов. Но есть ряд вопросов, которые вызывают обеспокоенность, и вопросы по этим пунктам у нашей стороны, у наших экспертов. Не только у тех, кто принимает участие в работе комиссии в Иране, а я знаю, что там сейчас напряжённая работа, но и у экспертов, которые контролируют ситуацию в Украине.

Да, у меня есть вопросы к нашему посольству в Тегеране, поспешность заявлений сразу после катастрофы ну явно было неправильным. Я думаю, что наши дипломаты могли бы придержать пока своё мнение в отношении того, что произошло, до официальной позиции Киева, и не комментировать. Мы знаем, что было заявление посольства о том, что они исключают полностью теракт или ракету.

Да.

Но это было неправильно. В целом, если говорить об истории вокруг, то все основные геополитические игроки получили максимум дивидендов из того, что они хотели.

Иран переформатировал свою власть: сейчас будут микшировать и снижать протестую активность; есть публичное наказание силовиков; есть решение внутриполитических проблем для президента и для духовного лидера; внутри Корпуса произошла замена, ряд игроков, которые были близки к погибшему генералу, их убрали, есть информация об арестах.

С другой стороны, вскрылись протестные инициативы, и сейчас главная задача это всё придушить. Возможно вскрылись даже раньше времени, как я сказал, что было намечено на апрель, а протесты начались сейчас. Я думаю, что это позволит снизить риски…

Власть сможет купировать это.

Да, купировать. Трамп получил историю о том, что есть страна-террорист, Иран, что его политика в отношении Ирана, разрыв ядерной сделки, история о новых санкциях и блокировании это правильная история, что его внешняя политика она приводит к результатам, что вот, смотрите, что они делают… Прекрасное внутри политической повестки Трамп своё получил.

И по ходу ещё протянул Ирану – давайте новую сделку.

Да. Давайте новую сделку. Более того, он в это втягивает сейчас Европейский Союз.

Да.

Трюдо сыграл свою игру, потому что погибли его граждане, он отлично отыграл разъярённого политика, который поддержал сильного соседа в отношении хейтинга. Это англо-саксонская игра. То же самое сделала Британия, которая находится в тесной связке.

Россия тоже, кстати, выиграла. Россия выиграла в том, что Сулеймани выпал как игрок, который как раз сдерживал русских в регионе, потому что он играл больше с китайцами, и вёл такую проиранскую позицию.

А сейчас в России такие крокодиловые слёзы по Сулеймани, его же называют другом Путина, что это человек, который сделал много для ирано-российской дружбы. А в действительности ты прав, что он как раз был сдерживающим фактором, он купировал и создавал большие проблемы в Сирии для россиян, их продвижению.

Когда Иран называют союзником Российской Федерации на Ближнем Востоке, у меня вызывает это не просто улыбку – хохот гомерический, потому что это не соответствует полностью действительности.

У Ирана собственная игра. Это империя, империя, которая всегда находилась в конкурентных отношнеиях с Российской империей, во все времена.

И с турками.

И с турками. И там и менталитет имперский в отношении к другим конкурентам. Для Ирана…

Вот был у меня простой разговор, для иллюстрации, в Тегеране, на блошином рынке я покупал монеты времён шаха, и разговор, откуда вы, с Украины, вот у меня сын в Украине учится, есть ли у вас гривны, вот давайте я у вас куплю гривны…

Разговорились с человеком. Он говорит про Россию: понимаешь, русские нам ведь не друзья, русский тебе улыбается, а держит за спиной нож, который он хочет тебе в спину засадить.

Но эта формулировка, что русские нам не друзья, и об этом, о ноже и улыбке, она у многих проявляется, от Шираза до Исфахана многие об этом говорили, о том, что Россия имеет свои интересы, и мы это понимаем, мы знаем, что делает Россия на Каспии по сдерживанию наших интересов, как влияет Россия в Туркменистане, в Таджикистане на наши интересы, в Армении, где также присутствуют иранские интересы.

То есть, для Тегерана Россия не большой союзник. Да, она ситуативный попутчик в некоторых допросах, да, они взаимодействуют, синхронизируют свои силы. Но это не одно и то же.

Точно так и с Эрдоганом. Там же тоже похожая история. И когда говорят, что он там продался…

Каждый пытается сам получить свои дивиденды. И это максимальный национальный эгоизм. Иранцы, в этом, кстати, очень сильно преуспели, в этом национальном эгоизме.

В целостности если мы говорим об Иране, то специфическая страна. Вот это вот правда, что я много поездил по многим городам, и мы ездили семьёй по семьям, останавливались у знакомых и жили. Причём мы жили и у либералов в Тегеране, и у полицейского в Ширазе, у которого семья очень набожная, верующая, традиционная. Я могу сопоставить, как живут эти люди.

Это очень открытая страна, люди очень открытые. Ты три минуты постоишь с картой в любом городе, и к тебе подойдут пять раз, спросят, не нужна ли тебе помощь. Многие учат английский язык. Для многих есть прямое высказываемое недовольство действительным режимом, на улице, незнакомому иностранцу.

Сказать, что там тоталитарный режим, максимальное закручивание гаек, идеологический диктат, мракобесие на уровне бытовом – это неправда.

Ну это, наверное, что-то, как было в СССР в конце 1980-х. Ближе такая атмосфера…

Да. Да. Да, существует КГБ так называемое, да, существует партийный аппарат, да, существует некая внешняя обрядовость. Но жизнь идёт другим способом, и социально-экономические отношения совершенно другие.

Да, это ещё не эпоха распада режима. Режим пока ещё эффективен, но в нём есть внутренние противоречия, которые рано или поздно надо будет решать. Надо будет или открываться, или снова закрываться. Для Ирана, кстати, это вопрос выбора, и они для себя это не решили.

Я разговаривал с многими экспертами иранскими, скажем так, конструктивно-либерального настроения, которые это признают, и говорят о том, что увы, ответа нету ни у теократии, ответа нету и у оппозиции. Потому что один вариант и второй вариант неприемлем для основной массы иранцев, которые просто взорвут страну.

И так как есть всё-таки внутреннее единство в стране, то есть постоянное откладывание решения важного для страны вопроса «что делать дальше». То есть, картинка будущего в Иране отсутствует. И в этом, возможно, есть и главная проблема, которая приводит к турбулентности Ирана. Для империи это очень важно.

Если в Турции картинка будущего есть, то в Иране этой картинки будущего нет. Кстати, для Кореи это актуально, и для многих других стран.

Ну и для нас в том числе. Для нас это вообще сверхзадача.

У нас впереди только вызовы и проблемы. И лебедя чёрные, лебедя.

Да, да, да. И сама страна как чёрный лебедь перманентный.

На этом мы наверное будем заканчивать. Спасибо за офигенно сжатые, короткие, лаконичные и чёткие ответы. Всем желаю хорошего дня. Обнимаем, целуем, и пусть у вас всё будет хорошо.

И подписывайтесь на «Ранкового Кулика» на Телеграме.

Всё.

Пока.  

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook, страницу Юрия Романенко в Instagram