Сергей Переслегин в своём интереснейшем докладе очертил проблемы перехода к новому типу мышления, названному им «мышление-3». Утверждалось, что пока не существовало никаких оснований для этого перехода, и они только могут быть созданы.
Рискну предположить, что в научной фантастике такие попытки уже предпринимались. Из наиболее известных (и наиболее отвечающих перечисленным Сергеем Борисовичем критериям) можно выделить две таких попытки – это «Дюна» и «Вархаммер-40000».
Давайте для начала рассмотрим эти попытки на соответствие выдвинутым семи критериям.
1. Поиск основания для дальнейшего совместного существования группы. Для мышления-1 этой группой был Полис (Город), для мышления-2 – Страна. В рамках «мышления-3» такой группой должно стать Человечество (для начала планетарное, а в перспективе и межпланетное).
И Дюна, и Вархаммер подходят под этот критерий. В первом случае целью существования объединённого человечества заявлено формирование нового типа человека – Квизатц Хедераха, во втором – выживание во враждебном окружении.
2. И в первом, и во втором носит мифологический характер. В Дюне мифологизируются способности Моаддиба, в Вархаммере – Бога-Императора.
3. Проект должен занимать по времени более жизни одного поколения. В Дюне это задаётся за счёт увеличения продолжительности жизни пророка Пола Атридеса (Моаддиба), в Вархаммере – за счёт погружения императора в особое стасис-поле, в котором тело его сохраняется от разрушения, а разум продолжает действовать и координировать деятельность человечества.
4. Наличие субъекта проектирования. В Дюне это Муаддиб-федайхины-фримэны, в Вархаммере – Император-Инквизиция-Космодесант.
5. Проекты носят глобальный характер. В Дюне изменение климата Арракиса через контроль добычи спайса влияет на космоплавание во всей ойкумене, в Вархаммере Империя является единственным способом противостоять вторжению Хаоса и Ксеносов, которые иначе полностью уничтожат человечество.
6. Оба проекта устанавливают общий для всей ойкумены закон.
7. Институализация на Дюне происходит за счёт обожествления Муаддиба (с предварительным появлением пророчеств о его приходе), а в Вархаммере – за счёт обожествления Императора. Причём постепенно формируются и мифы, и ритуалы, и различные институции – религиозные, военные, научные, управленческие.
Как видим, оба фантастических сеттинга удовлетворяют заявленным критериям соответствия. Естественно, они основаны на вымышленных условиях и поэтому не могут быть слепо применены к нашим текущим обстоятельствам. Но некоторые их черты вполне могут быть использованы при дальнейшем моделировании.
1. Идеологическое обоснование глобального мира, необходимости постепенного отхода от национальных государств и перехода к планетарному человечеству проистекает из осознания новых глобальных вызовов. Нельзя сбить астероид над своей территорией и не сбить над соседской. Нельзя отразить вероятное инопланетное вторжение на Украине и спокойно наблюдать, как захватывают Россию, Турцию или Польшу. Нельзя не допустить глобального потепления в отдельно взятой стране. Эпидемия или радиоактивное загрязнение не остановятся возле нашей государственной границы.
"Большая сделка": Трамп встретится с Путиным, в США раскрыли цели
В ДТЭК подсказали, как понять, что счетчик электроэнергии неисправен
Банки Украины ужесточат контроль: клиентам придется раскрыть источники доходов
Это самая глупая вещь: Трамп высказался о войне и поддержке Украины
Причём глобальные угрозы – это только один из многих аспектов необходимости глобализации. Возможное истощение колтановых рудников в Конго ударит по компьютеризации всего человечества. Неурожай в Украине стал дополнительной причиной волнений в Египте и других странах Ближнего Востока. Перебои поставок нефти из Персидского Залива угрожают экономике половины планеты. А про влияние нестабильности в отдельных странах на всю мировую экономику уже исписаны труды. Самые простые примеры – это стагнация украинской экономики в связи с падением спроса на металл на мировых рынках, или зависимость китайской экономики от американского спроса.
Отдельным примером необходимости создания наднационального управленческого органа является ЕС, который из-за постоянных перетягиваний одеяла на себя его членами уже оказался на грани развала. В результате в проигрыше все – и превратившиеся в непроизводящих потребителей страны Юга Европы, и промышленные страны Севера, которые теперь страдают от недостатка спроса и от необходимости оплачивать долги южан (которые сами же им навязали). В случае общего сбалансированного управления большинства этих проблем можно было бы избежать.
Этот список можно продолжать. По факту, обосновать необходимость разделения на отдельные страны гораздо сложнее, чем обосновать единое человечество – нужно вводить всякие искусственные категории типа «национальности», которые зачастую не совпадают с текущими границами – так ареалы расселения русских, немцев (дойчей), украинцев, евреев или англосаксов связаны с государственными границами очень слабо. Многие народы живут в составе нескольких стран одновременно, или между ними происходит настолько сильное смешение (как этническое, так и кросскультурное), что определить границу расселения становится практически невозможно (и во многом бессмысленно).
Более значимым является ценностное разделение, но оно чаще всего не совпадает с очертаниями государственных границ. И если мы формируем новое мышление, то возможно оно сможет (или даже призвано) стереть и эти границы?
2. И «мышление-1», и «мышление-2» одинаково редукционистские по сути. Первое низводило всё к вопросам веры, ставя логику в подчинённое состояние, второе ставило во главу угла науку, игнорируя неэмпирические методы получения информации. «Мышление-3» может работать на стыке, используя логику для эмпирически воспринимаемого, а медитативные практики для того, что подобными методами не постигается.
3. Постмодернизм, отрицая все прошлые смыслы, ценности и системы, не сумел породить ничего, что могло бы претендовать на их полноценный заменитель. Впрочем, эти старые смысловые системы и без него уже устарели, и нигилизм просто выполнил работу могильщика, освобождая место для новых смысловых систем. Впрочем, в рамках самого постмодернизма они появиться не могут принципиально. Равно как и пользователи «мышлений 1 и 2» не могут принять нового, поскольку это требует выйти за рамки привычных шаблонов.
И носители нового типа мышления неизбежно будут сталкиваться с отрицанием и враждебностью от реакционного большинства, утверждающего свою «арифметическую» правоту.
4. Новое мышление должно быть принципиально человекоцентрировано и человечествоцентрировано. К примеру, неолиберальная экономика вообще игнорируя человека и его потребности, и ставя во главу угла макропоказатели, заставляет человека быть неким «идеальным потребителем», который должен покупать не то, что ему нужно, а то, что нужно индустрии (его покупательские приоритеты формируются рекламой и маркетинговыми стратегиями продвижения, а не природными потребностями).
Также и технологии должны быть ориентированы на то, чтобы или удовлетворять физические потребности, или помогать реализации когнитивных потребностей в познании и творческой самореализации человека. В этом плане адронный коллайдер важнее и нужнее, чем появление новых мобильных гаджетов или новых сортов водки.
5. Сложившаяся индустриальная парадигма породила нерешаемое в рамках текущей модели противоречие: автоматизация производства и повышение производительности труда приводят к тому, что для производства необходимого объёма товаров нужно всё меньше людей. Одновременно растущая в связи с этим безработица снижает покупательную способность большинства населения, делая эти товары невостребованными. В результате товары нужны, но не могут быть оплачены, поскольку население не обладает покупательной способностью.
Проблема сохранения всеобщей занятости могла бы быть решена за счёт сокращения длительности рабочего дня, но это прямо противоречит доминирующим капиталистическим принципам максимизации прибыли. И даже если бы отдельные капиталисты пошли бы на это, они проиграли бы, поскольку стали бы донорами для всех остальных, не получая за это никакой компенсации.
В результате получается, что всё большее количество людей на планете становится «лишним». И их трудовой и творческий потенциал оказывается невостребованным. И явление «лишних людей» подразумевает, что капиталистические элиты будут реализовывать различные программы «утилизации» этих людей. И зверства нацистов по сравнению с этими программами покажутся невинными детскими шалостями в песочнице.
Если мы хотим сохранить истинную человечность, не скатившись в массовую мясорубку и новые «тёмные века», нам нужна принципиально иная форма организации социума.
6. Впрочем, задача сохранения человечности выходит за морально-этические рамки. Особенно в условиях наступающего трансгуманизма. Где начинается Человек и где он заканчивается? Где граница? Какая часть внутренних органов может быть искусственной? Возможно ли введение в геном генов других живых существ или произвольные манипуляции с генами? Как быть с андроидами, клонами, киборгами?
С определённого момента ценностные и поведенческие критерии неизбежно станут более критичными, чем биологические или антропоморфные.
Более того, неизбежно встаёт вопрос, что некоторая часть существ, формально биологически принадлежащих к виду Homo Sapiens, по своим ценностям, мышлению, поведению, отношению к природе и другим людям считаться ЧЕЛОВЕКАМИ не может. И необходим протокол эффективного взаимодействия с ними, нейтрализации их возможных разрушительных действий.
7. Следующим ключевым вопросом, тесно связанным с предыдущим, является протокол взаимодействия с Иным. Протоколы ознакомления с Иным, протоколы интеграции того, что может оказаться полезным, а также блокирование или даже уничтожение того, что оказывается вредоносным. Выработка чётких критериев пользы и вреда. Однозначное определение (декларирование и реализация в законах и прочих механизмах), что общественное является более важным, чем личное (это основы выживания любого социума), а также разграничений, в какие сферы общество может и должно вмешиваться, а в какие нет.
Плюс, выработка протоколов «взаимодействия разностей», когда в целях повышения выживаемости человечества будет одновременно обеспечено максимальное разнообразие культур, этносов, стратегий поведения с обеспечением их максимально бесконфликтного взаимодействия. И начинать нужно с понимания, что «Иной» не обязательно означает «Чужой» или «Враждебный», а иногда может быть и «Партнёр» и «Друг».
Опять же, нужно понимать, что носители нового мышления неизбежно столкнутся с непониманием, враждебностью и воинственным сопротивлением со стороны носителей мышления старого. Сократа заставили выпить яд, многих философов уничтожали или отправляли в изгнание (что в те времена было почти равносильно уничтожению, или даже хуже). Галилея, Коперника и Бруно преследовала Инквизиция. Для продвижения новых идей уже в эпоху Просвещения понадобились Гуситские войны, Варфоломеевская ночь, религиозные войны, многочисленные революции и парад независимостей, сопряжённых с гражданскими войнами.
Новое никогда не приходит безболезненно, и к этому тоже нужно быть готовыми. Если же трудности не пугают истинных мыслителей, то тогда можно продолжать двигаться в этом направлении, и я думаю, что история признает этот путь прогрессивным и правильным.
