Мир и война будущего глазами военных

Будущее интересно тем, чьи финансовые потоки более, чем велики. Им нужно знать, как следует развиваться в новых условиях, которые все равно наступят вне зависимости от нашего желания. Такими заинтересованными игроками являются бизнес, государства и военные. Их финансовый уровень не позволяет им пренебрегать будущим, поскольку их потери будут наибольшими, вплоть до полного прогирыша.

Сегодняшний мир боится, например, проникновения технологий в ментальную среду, когда принятие решений будет модифицироваться новыми факторами. Так, британские военные, рассматривая будущую среду безопасности, подчеркивают: «К 2035 году идентичность будет больше зависеть от культуры и идеологии, чем от географии. Продолжающийся рост и распространение социальных медиа и вечное движение идей создадут новые формы базирующихся на идентичности «турбулентности» или изменчивости, усиливаемые своими ассоциациями. Это скорее всего интенсифицирует пространства сражений путем расширения аудиторий и энергетики «причин», за которые люди воюют, для которых будет сложнее достичь прагматических компромисов» [1]. Кстати, идеологии, основанные на вере, также будут формировать будущие конфликты в 2035 году

Процитировав К. Маркса, что война проверяет на прочность социальные институты, К. Доннели заявляет: «Если война это изменения, тогда во всех смыслах и целях мир находится в войне, поскольку мы живем в период изменений более широко распространенный, быстрый и существенный, чем когда-либо испытывали за пределами мировой войны. Более того, эти изменения продолжаются дольше любой мировой войны за последние два столетия, и они все еще увеличиваются» [2].

По его мнению, скорость изменений обошла существующие институты, сделав их устаревшими. По этой причине сейчас следует искать на работу людей, которые способны работать в военных, а не в мирных условиях. Нужны люди, способные к риску, поскольку мирное время заставляет всех уходить от рисков. Незападные страны (Россия и Китай) или негосударственные акторы быстрее научились жить в нестабильности, сложности и быстрых изменениях. И они пытаются создать свой альтернативный мир.

Начальник генштаба Великобритании Н. Картер вторит ему в том, что новые игроки используют пространство между миром и войной, используя новые типы оружия: «Энергия, деньги в виде взяток, коррупционный бизнес, кибератаки, убийства, фейковые новости, пропаганда, реальное военное запугивание являются примерами оружия, используемого для получения преимущества в эту эру «постоянной конкуренции»» [3].

Получается, что все смещается в сферу вне правил, где каждый может действовать так, как ему заблагорассудится. И понятно, что игрок, связанный правилами, будет отставать от игрока вне правил. Кстати, видимо по этой же причине на военную сцену все время выходят то силы специальных операций, то вообще частные военные компании, да и война вдруг стала не простой, а гибридной.

К. Доннелли также акцентирует роль не классической кинетической силы, а кибер, информацию, энергию, экономику как инструментарий [4]. На нетрадиционные виды инструментария, начиная с использования идей, как это было в советское время, выходят и при исследовании российского влияния во Франции [5]. Успех России объясняют страхом современного человека от сил, находящихся вне его контроля: глобализация, массовая миграция, международные финансовые институты и под.

Н. Картер говорит, что Россия использует множество пространств для конфликта с НАТО: стандартные, нестандартные и ядерное [3]: «Гибридная версия может включать маленьких зеленых человечков, большие зеленые танки и огромные зеленые ракеты. Их мышление является очень гибким. Их генеральный штаб способен быстро меняться, эволюционировать и обучаться. Например, они знают, что демография не на их стороне, поэтому они развивают то, где требуется меньшее число персонала — ракеты, дроны и двухместные танки».

Он повторяет за Доннелли, что кампании влияния и дезинформации создают системную войну, которая делегитимизирует политическую и социальную система, на которой основана военная сила.

В целом есть такое ощущение, что Великобритания чувствует серьезную опасность, исходящую от этого нового силового противостояния. Это можно увидеть и по словам главы минобороны Г. Уильямсона [6]. Его особенно обеспокоило, что россияне, например, изучают электрические сети, от которых зависит электроснабжение трех миллионов домов. Кстати, до российской агрессии в Украине США не были готовым сдержать крупномасштабную агрессию против стран НАТО ([7], см. также детальный анализ российской стратегической культуры [8]).

К. Доннелли называет современную войну неоднозначной, неопределенной (ambiguous) [2]. Он видит в ней следующие отличия от войн прошлого:

— внешние и внутренние угрозы взаимосвязаны,

— войны, катастрофы и стихийные бедствия создают неуправляемое пространство, которое заполняется нестабильностью,

— локальные конфликты и нестабильность имеют глобальное влияние, происходит их экспорт,

— тактические действия могут иметь стратегические последствия,

— глобализация несет военные темпы изменений населению, которое имеет ментальность мирного времени,

— нормой является постоянная нестабильность,

— институты не справляются, поскольку все становится сложным и не может ни предсказываться, ни контролироваться,

— фокус глобального богатства и силы смещается на восток.

Все эти факторы по-разному опираются на одно: ощущение нестабильности и неопределенности в сегодняшней временной точке. Понимание завтрашнего дня, готовность к нему существенно запаздывает. Мы скорее готовы к вчерашнему дню, чем к дню завтрашнему.

В связи с этим возникает внимание к когнитивным аспектам войны, например, вводится понятие когнитивной глубины, представляющей собой ментальную деконструкцию времени, пространства и цели одной вражеской системы относительно другой [9].

Возникает понятие когнитивного хакерства. Кстати, это то, что проявилось во всех последних вмешательствах в выборы. Эти вмешательства выталкивали людей на запрограммированное поведение. Одно из объяснений таких действий лежит в большой скорости и охвате передачи дезинформации [10]. Плюс к этому добавляется то, что лежит в основе данного метода микротаргетинга — точная оценка когнитивной уязвимости целевой аудитории.

Мы живем в мире, построенном не нами. Это вдвойне касается не физического, а когнитивного мира, который весь соткан из внешних информационных потоков и их последствий. Однако все решения принимаются нами на этой базе.

Ю. Харари, например, подчеркивает, что сегодня не так опасны фейки, как то, что можно обозначить, как отсутствие мозгов: «По-настоящему нам не хватает способности не отличать ложь от правды, а осмысливать информацию. Проблема прессы не в том, что она публикует вымышленные новости, а в том, насколько она сфокусирована на том, чтобы помочь людям иметь понимание глобальной картины мира. Реальная проблема в том, что СМИ просто стремятся как можно быстрее запустить в людей очередной историей, не важно, правдивая она или нет» [11].

Мы все пытаемся заполнить образующиеся пустоты красивыми терминами, ощущая от этого определенную успокоенность. Назвали войну гибридной, и сняли с себя всю ответственность. Но завтра на смену гибридной придет очередной новый тип, что придется делать тогда?

Еще одним таким термином стали «стратегические коммуникации», которым никак не найдут единого определения. В последнее время они вообще становятся «шапкой» для любых действий в информационном пространстве

Анонимный автор пишет о них так: «Термин стратегические коммуникации фактически представляют собой тип мышления и действий, которые превосходят даже философию маневренной войны. Или, лучше сказать, они представляют собой следующий логический шаг в эволюции теории маневренной войны. Поскольку сутью маневренной войны является навязывание нашей поли противнику, то сутью стратегических коммуникаций является даже нечто более трудное, а именно, влияние на мысли и действия не только «врага», но и всех тех, кто либо физически занимают спорную территорию, либо зависит от результата действий в ней» [12].

К приходу «чужого» будущего, являющемуся по определению опасным, военные также усиленно готовятся. У Британии есть программа, которая не должна допустить технологических шоков вне ее, которые могут повлиять на ее безопасность [13]. Кстати, когда-то была и американская программа, которая должна была искать в Интернете будущие «нехорошие» тексты. Создатели этого подхода исходили из того, что Гитлер или Ленин издали свои книги за 10-15 лет до прихода к власти для реализации своих целей. Так и Аль-Каида выросла из текста исламоведа Кубта, который писал свою магистерскую работу в США, хотя потом стал относиться к стране отрицательно.

Британская программа ориентирована на технологические, а не гуманитарные аспекты, хотя в число вызовов вписаны также социальные, юридические и этические варианты развития, которые могут существенно повлиять на бри анскую оборону и безопасность.

Основная деятельность представлена в следующем виде [13]:

— выявить возможности по идентификации и оценке будущих, новых и возникающих типов угроз,

— анализировать и оценивать потенциальное воздействие возникающих технологий на британские возможности,

— разработать оригинальные концепции и техники разрушения.

Будущее — это не только технологии, но и страны. Если технологии новые и оригинальные, то страны остаются старыми. Американский совет по иностранным делам выступил с докладом на тему сдерживания России [14], на которую сразу же откликнулся гневной отповедью С. Коэн [15]. Текст про сдерживания начинается, конечно, со вмешательства России в президентские выборы, Среди инструментария вмешательства называется следующее:

— обнародование украденной информации,

— использование РТ и Спутника для распространения дезинформации,

— влияние на дебаты в социальных медиа с помощью троллей и ботов,

— использование рекламы в социальных медиа,

— вмешательство в работу избирательных систем,

— подделка документов,

— сотрудничество с кампанией Трампа.

В докладе предлагается целый набор санкций против России. Общий вывод таков — США находятся во второй холодной войне с Россией.

В анализе стратегических трендов, сделанным американской разведкой, подчеркивается, что взгляд в будущее осложнен теми представлениями, которые уже есть в наших головах [16]. Американцам, например, кажется, что с приходом благосостояния люди становятся более счастливыми, более демократичными, не хотят воевать друг с другом. Однако такие группы, как ИГИЛ, не соответствуют таким представлениям.

Этот доклад американской разведки, который мы цитируем, носит название «Парадоксы прогресса», что достаточно необычно. И вот один из них: «Идеи и идентичности несут волну исключения. Растущая глобальная связность посреди слабого роста будет увеличивать напряжение внутри и между обществами. Возрастет популизм справа и слева, угрожая либерализму. Некоторые лидеры будут использовать национализм для усиления контроля. Религиозное влияние будет все более последовательным и более авторитетным, чем многие правительства. Почти во всех странах экономические силы будут усиливать статус женщин и лидерские роли, но также будет иметь место и отрицательная реакция» [17].

В докладе акцентируются конкурирующие представления о нестабильности. Китай и Россия видят ее как результат западного заговора протолкнуть ценности свободы. Однако взаимосвязь планеты такова, что изоляция сегодня невозможна [18].

Критические тренды и выборы, пересекаясь, создадут разные пути к будущему [19]. На национальном уровне — это Острова, на региональном — Орбиты, а на транснациональном — Сообщества. Страны, построившие стены против изменчивости, станут островами. Общий вывод состоит в том, что выиграют страны, которые поставят на исследования и инновации, высокого уровня образование, пожизненное обучение. Страны, которые поставят контроль на доступ к информации, проиграют.

Новая концепция американской стратегии национальной безопасности также уделяет особое внимание информационной составляющей. И это понятно в свете последних событий по вмешательству в выборы по всему миру.

В стратегии национальной безопасности утверждается: «Соперники Америки используют информацию как оружие, чтобы атаковать ценности и институты, на которых стоят свободные общества, в то же время закрывая себя от информации извне. Они используют маркетинговые техники нацеливания на индивидов, основанные на их активности, интересах, мнениях и ценностях. Они распространяют дезинформацию и пропаганду» [20].

О России в этом документе говорится: «Россия использует информационные операции как часть своих кибератак для влияния на общественное мнение по всему миру. Эти кампании влияния соединяют тайные операции разведки и фальшивые онлайн персоналии с государственными медиа, посредниками и оплаченными участниками социальных медиа или «троллями»».

Угрозы, идущие из будущего, ощущаются военными аналитиками достаточно четко. И с их точки зрения мир вступает в новую фазу противостояния Запада и Востока. С другой стороны, это противостояние сопровождает мир все время.

В прогнозах американской разведки нам встретился небольшой подраздел, который не очень характерен для такого рода документов. Он называется «Как люди думают» [21]. Здесь, например, говорится: «Глядя вперед, усиливающаяся связность и возрастающая скорость коммуникаций заставят идеи и идентичности развиваться более быстро. Диаспоры будут играть важную роль в формировании идей. Экстремальные взгляды будет легко находить однотипно думающих последователей. Поскольку доступ к интернету распространится в развивающемся мире, общий опыт и идентичности скорее всего усилят глобальные и транснациональные связи, такие, как религиозные и этнические идентичности в одних местах, секуляризм и либерализм — в других».

По поводу коммуникации фиксируется следующее:

— в мире «пост-фактов» индивиды будут более ориентированными на чувства, а не факты, искать информацию, которая будет поддерживать их мнение,

— за интерпретацией люди будут обращаться к лидерам, которые думают, как они, чтобы интерпретировать для них «правду»,

— люди будут входить в социальные медиа, чтобы получать новости и реагировать на события.

Мир в этих прогнозах остается в рамках тех же факторов, которые нам известны сегодня. Он все равно будет чужим для одних и добрым для других, поскольку уровень неравенства как между странами, так и между людьми сохраняется. А это значит, что сильные (люди и страны) еще сильнее уйдут вперед, а слабые (люди и страны) отстанут еще сильнее. Во многом место в будущем предопределено днем сегодняшним, поскольку свои ошибки правительства будут переносить из одного времени в другое.

Литература

1. Strategic Trends Programme Future Operating Environment 2035 // www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/646821/20151203-FOE_35_final_v29_web.pdf

2. Donnelli K. War in peace time. Ambiguous warfare and the resurgence of the Russian military // www.comec.org.uk/wp-content/uploads/2017/11/Occasional-Paper-No-9.pdf?x25948

3. Dynamic security threats and the British Army: Chief of the General Staff General Sir Nicholas Carter // www.gov.uk/government/speeches/dynamic-security-threats-and-the-british-army-chief-of-the-general-staff-general-sir-nicholas-carter-kcb-cbe-dso-adc-gen

4. Donnelly C. Understanding NATO’s evolution and current challenges // www.statecraft.org.uk/research/understanding-nato%E2%80%99s-evolution-and-current-challenges

5. Thom F. The Russian party in France // www.statecraft.org.uk/research/russian-party-france

6. Payne A. Russia is ready to ‘kill thousands and thousands’ of British people // www.businessinsider.com/russia-is-ready-to-kill-thousands-and-thousands-of-british-people-2018-1

7. Ochmanek D. Recommendations for a Future National Defense Strategy // www.rand.org/pubs/testimonies/CT484.html

8. Covington S. R.The Culture of Strategic Thought Behind Russia’s Modern Approaches to Warfare // www.belfercenter.org/sites/default/files/legacy/files/Culture%20of%20Strategic%20Thought%203.pdf

9. Allen J.K. Cognitive Depth and Hybrid Warfare: Exploring the Nature of Unique Time, Space, and Logic Frames // www.dtic.mil/get-tr-doc/pdf?AD=AD1038857

10. Waltzman R. The weaponization of information. The need for cognitive security // www.rand.org/pubs/testimonies/CT473.html

11. Харари Ю.Н. Большинство людей вообще не осознают, что происходит и что на кону // republic.ru/posts/89144?code=a3d06dd03da816c2a4eff48805fda566

12. Maneuver Warfare in the Cognitive Domain https://www.mca-marines.org/gazette/2010/03/maneuver-warfare-cognitive-domain

13. Future Threat Understanding and Disruption Programme // www.gov.uk/guidance/future-threat-understanding-and-disruption-programme

14. Blackwill R.D., Gordon P.H. Containing Russia. How to Respond to Moscow’s Intervention in U.S. Democracy and Growing Geopolitical Challenge // www.cfr.org/sites/default/files/report_pdf/CSR80_BlackwillGordon_ContainingRussia.pdf

15. Коэн С. Американский истэблишмент открыто объявляет вторую холодную войну России — после многолетнего отрицания ее возможности // inosmi.ru/politic/20180127/241299338.html

16. Paradox of progress. Letter from NIC chairman // www.dni.gov/index.php/global-trends/letter-nic-chairman

17. Paradox of progress. Trends transforming the global landscape // www.dni.gov/index.php/global-trends/trends-transforming-the-global-landscape

18. Paradox of progress. The near future: tensions are rising // www.dni.gov/index.php/global-trends/near-future

19. Paradox of progress. Three scenarios for the scenarios the distant future: islands,orbits, communities // www.dni.gov/index.php/global-trends/three-scenarios

20. National security strategy of the United States of America/ December 2017 // www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf

21. Paradox of progress. How people think // www.dni.gov/index.php/key-global-trends/how-people-think

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook.