Иммиграция в другую Украину

Мне недавно предложили написать об истории украинцев в Канаде. К сожалению, я не так хорошо ознакомлен с деталями этой истории, и оставлю ее описание более осведомленным людям.

К тому же, фокусирование на отдельном эпизоде не позволяет увидеть и понять общую картину, которая меня больше интересует. В добавок, люди, как правило, любят экстраполировать единичные случаи в нечто более универсальное, и помогать им этом, временами неплохо оплачиваемом деле, не хочется.

Поэтому я напишу не том, как происходила иммиграция украинцев в Канаду, а почему все иммигранты в Северную Америку в конечном итоге преуспели. Или даже почему иммигранты преуспевают вообще.

Иммиграция — всегда поиск возможностей, которых нет дома. Поэтому, как говорится, в Швеции живет несколько десятков тысяч ливанцев, а в Ливане, возможно, найдется пара шведов. Западных украинцев из Австро-Венгерской империи, крестьян, привлекала возможность владения землей, и довольно обширной по европейским меркам, где-то на прериях. А вот евреев из восточной Украины, ремесленников и чуть ли не поголовно портных, привлекали индустриальные центры вроде Нью-Йорка, где на каждом углу стояла ткацкая фабрика и пошивочная мастерская. И, что самое главное, попадали они в общество с более-менее общими правилами игры. Понятно, что идеала нет, но по сравнению с классово-этническим делением Двуединой империи и сословными пластами в Российской, демократический капитализм смотрелся не так уж плохо.

Дальше — лучше. Хотя, несомненно, этнические и религиозные предрассудки оставались, как, если честно, и остаются до сегодняшнего дня, но в душу иммигрантам особо не лезли и не пытались насильно ассимилировать. Поблажек, впрочем, тоже не давали — крутись, как можешь. Но, пока ты играешь по общим правилам, ты можешь быть кем угодно.

Даже зная язык и нравы, иммиграция не особо веселое занятие, а как она давалась крестьянам из захолустья? Лет 25 назад, узнав, что я из Украины, один мой знакомый в шутку презентовал мне значок с надписью «You can tell a Ukrainian, but you can‘t tell him much» (Ты можешь сказать, что перед тобой украинец, но много чего ты ему не скажешь). Старая шутка, немного язвительная, но показательная, не так ли? Из нее возможно вычислить, что украинцев было достаточно много, раз их выделяли в особую узнаваемую группу, причем до такой степени, что в Канаде «украинское» стало еще и эквивалентом «православности» — украинское Рождество, украинская Пасха. Они отличались по виду и не особо вписывались в окружающий их мир. Как впрочем, и немцы, и шведы, и все другие, которые избрали осесть на земле, а не в городе. Под канадской Оттавой есть целый район, где оселились кашубы и основали город Вильно (то есть Вильнюс). Те же вареники и колбаса.

В общем, жить было можно, как дома, но лучше. Лучше — это ответ на вопрос, почему иммигранты начинают вписываться в общество по собственной воле. Можно спокойно прожить и в Канаде, и в Америке без знания английского (французского в Квебеке). Это при условии, что ни себе, ни детям ты лучшей доли не ищешь, тебе и так хорошо. И такое бывает. Скажем, вьетнамец, моющий посуду в ресторане 10 часов в день за минимальную зарплату, может быть счастлив по сравнению с тем, что ему приходилось делать в Ханое по 20 часов в день практически задарма.

Тут вспомнилось замечание американского шеф-повара и телеведущего Энтони Бурдейна о том, что за все десятилетия его работы в ресторанах он никогда не видел посудомойщика, рожденного в США. Иммиграция — способ позволить местным жителям чем-то не заниматься. Это людям кажется, что иммигранты у них забирают работу, они ее сами им отдают. У нас в Онтарио каждый год на уборку фруктов и ягод привозят людей из… Ямайки! Потому что ни я, ни, тем более, мои дети этим точно заниматься не буду. А кушать мы любим, так что кому-то этим приходится заниматься. Это все, что вам нужно знать об иммиграции.

Пока люди, по тем или иным причинам, не стремятся выйти из своей социальной ниши, никакой общности в стране не получится, сколько не рисуй законов о языке и образовании. А вот социальные и экономические возможности очень стимулируют и к познанию языка, и к получению образования. Опять-таки, на общем языке.

Почему канадские украинцы (итальянцы, китайцы, эфиопы) более аутентичные, чем их родственники на старой родине? Это их сознательный выбор. Потому что, в отличие от родственников, они вполне могут не идентифицировать себя ни с какой группой, и ничего им за это, в отличие, скажем, Ирака, не будет. Как, к слову, ваш покорный слуга, который чувствует себя ближе к Будде, Леннону и Сковороде, чем к какой-либо отдельной этно-культурной общности. Но нормальному человеку обычно важно кто он и откуда. И тогда он прикладывает личные усилия, чтобы сохранить свое прошлое.

И в этом секрет и залог успеха иммигрантов, да и вообще успешных обществ. И мой ответ экономисту Аузану на книгу «Эффект колеи», где он аргументирует важность менталитета в экономике страны. Дело тут в разнице между личностной и общественной идентичностью, которые не пересекаются. То есть, я себя идентифицирую так-то и так-то, при этом в общественной сфере я такой же, как и остальные. Это в личной жизни ты украинец, католик, любитель пива или собиратель марок, а в общественной — налогоплательщик и гражданин. И там, где личное смешивают с общественным — возникают проблемы. Как в России Аузана. На этом же и построена вся идеология любого толка — если ты не суннит, не пролетарий, не ариец, то все, что ты делаешь не считается. Достижения обязаны быть не личными, а идеологическими. Как говорил парторг педагогического института, в котором училась моя сестра: «Что там ваши Моцарты, Бетховены и Бахи? Музыка будет звучать только тогда, когда она будет звучать в высоких регистрах марксистко-ленинского учения!» Эйнштейн считал, вроде, себя евреем. Но кому, кроме нацистов, придет в голову назвать его еврейским ученым? Не валите личное в общественное – и будет вам счастье.

В постсоветском пространстве люди часто ошибаются, принимая двойную идентичность населения Северной Америки за смешную или двойную национальность. Ну, что такое афро-американец или франко-канадец? А все просто — личная и общественная идентификация. В этом ничего сложного нет. Как писал Пушкин, «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Украинцы или итальянцы поколениями сохраняют свою культурную идентичность, при этом оставаясь самыми, что ни на есть, канадцами. И никакого тут противоречия нет.

Культура и этнос — это самоидентификация, я намеренно повторяю это слово до опупения.. Гражданство — обстоятельство реальности, независимо от моей самоидентификации. Я могу завтра обратится в индуизм, а послезавтра создать собственный культ. И ничегошеньки в моей гражданской жизни не изменится, я останусь тем же налоговым субъектом и политическим объектом.

Иммигрант ищет или создает свою нишу в экономике и обществе, в отличие от местных жителей, у которых сложился определенный уклад. До сих пор в умывальниках Англии не используют смесителей для горячей и холодной воды, и никакого рационального объяснения этому нет. Так сложилось. Да и боязно — сегодня смесители поставят, а завтра что — монархию отменят? Традиции ведь не всегда хорошие. И новоприбывшему, несмотря на уверения шовинистов, не предоставляют лучшие места. Они всегда уже заняты местными. Что понятно. И украинцы, как и все иммигранты, оказались в Канаде только потому, что местным чего-то не моглось или не хотелось делать. Кстати, когда разразился кризис 2008 года, миграция мексиканцев в штаты стала негативной. Трампу не нужно строить стену на границе, достаточно опустить экономику, тогда не то, что мигранты, свои побегут.

Но свободное общество на то и свободное, что постоянно меняется, и там, где возникает проблема, может появится и новая возможность как раз в тех нишах, которые достаются иммигрантам. Когда в начале 20 века Томас Эдисон душил патентами независимых продюсеров фильмов, подрабатывающих по мелочам на востоке США, в основном еврейских иммигрантов из Восточной Европы, те просто собрали манатки, ускакали на другой конец страны в Калифорнию и основали Голливуд. Не было счастья, так несчастье помогло.

И если присмотреться внимательно, то можно заметить, что иммиграция это просто миграция из плохого в лучшее, из села в город, из многоэтажки в личный дом, что не никакой принципиальной разницы между переездом из Азии в Америку и из Новогригорьевки в Херсон. Что причины миграции, создаваемые ею как преимущества, так и несомненные проблемы, плюс необходимые политические решения связанные с ней везде одинаковы. Другое дело, что в одних странах это понимают, в других нет. Мы все, так или иначе, двигаемся по миру, особенно сейчас, когда интернетовский джин переносит тебя по желанию куда угодно, без отрыва задницы от кресла.

Больше было сказано два года назад в тексте «Эмиграция в будущее: как Украине перестать бояться перемен«. Иммигранту не приходится бояться нового, он не стесняется учиться всему новому — языку, отношениям, поведению, методам, правилам, и он всегда, каким бы тупым не был, каким-то образом умудряется все это, худо-бедно, усвоить. Успешная иммиграция — это не переезд в другую страну, это готовность измениться, при этом сохранив свою индентичность.

Не знаю, как сейчас, а лет 15 назад считалось, что у каждого двадцатого канадца украинские корни. И, учитывая, что Канада довольно-таки успешная страна, большинство из этих с корнями довольно-таки преуспели в жизни. Что подтверждает старую армейскую аксиому «Не боевая техника красит воина, а воин красит боевую технику». Нет особых препятствий для того, чтобы украинец в Украине жил как украинец в Канаде. Я, и не только я, писал, что для этого необходимо. Основное, это стать своего рода внутренним иммигрантом и не бояться нового, учиться всему новому — языку, отношениям, поведению, методам, с нуля, заново. Если вы хотите жить в другой стране, придется всему этому учиться. Допустим, что это не Канада, а Украина, но другая, новая. Ведь у Украины задача стать другой, отличной от прошлого и настоящего, так в чем же проблема?

Хорошо бы перевести тупиковый дискурс из бессмысленных антагонизмов Бандера-Сталин, русский-украинский, правильная история-неправильная история, в более полезный сегодня-завтра. Хотя бы на внешнем уровне, Например, предложив параллельную символику. Сегодня флаг небо-пшеница, завтра, в другой стране — солнце-море, а по диагонали 25 звезд Чумацького шляху, допустим. Вот у всех нудный Млечный путь, а только у украинцев – романтический Чумацький шлях, на небе, как напоминание о бродячих бизнесменах старины. Или называть тризуб “човном” , как оно, собственно, и было на оригинальной княжеской печати — изображение ладьи идущей на зрителя. Возможно, если называть одни и те же вещи на разный манер, то возникнет и другой взгляд на них. Потому что другой взгляд очень важен, чтобы убедится в правильности первого. И параллельный гимн бы не помешал. Вот у американцев по крайней мере пять (5!!!) и ничего, как-то справляются. Один старый гимн для печальных событий и торжественных дат, другой, повеселее и побыстрее, для фестивалей и наградных церемоний. И чтоб его через открытый конкурс проводили, чтобы печально известные украинские чиновники от культуры и истории не сочинили нечто, похожее на фейковый «гимн» Казахстана из комедии «Борат»:

Казахстан – величайшая страна в мире:

Все остальные управляются маленькими девочками,

Казахстан — экспортер калия номер один,

Другие страны имеют плохой калий.

Короче. Новое — не хорошо забытое старое, новое — это хорошо организованное сегодня. Из которого нам всем приходится иммигрировать. А вот в Канаду или в будущее – это уже зависит от нас всех.