В первой статье цикла о чартерных городах по модели Пола Ромера мы говорили об их перспективах и общей теории — как именно следует их реализовывать, в чем заключается основная идея, чего может достичь, используя данную модель. Сегодня я предлагаю поговорить о причинах провалов Пола Ромера и его концепции.

Иррациональный избиратель причиняет вред не только себе. Он также причиняет вред всем, кому в результате его иррациональности приходится жить в условиях отвратительной экономической политики. Поскольку для избирателя большая часть издержек его иррациональности является в н е ш н е й (т.е. оплачивается д р у г и м и людьми), то почему бы ему не поддаться соблазну? Если достаточное количество избирателей будут думать таким образом, социально пагубная политика побеждает на народном голосовании. Грубо говоря, правление демагогов не является аномалией. Это естественное состояние демократии. До тех пор, пока электорат голосует, исходя из предрассудков и остается доверчивым, демагогия будет выигрышной стратегией. Более того, хотя слово «демагог» обычно предполагает неискренность, последняя едва ли обязательна. «Религиозные» избиратели не только побуждают политиков п о д с т р а и в а т ь свое поведение под популярные предрассудки, но и способствуют появлению на политической арене политиков, искренне разделяющих их предрассудки.

Bryan Caplan «The myth of the rational voter»

Он дважды пытался создать чартерный город. Первую энергичную попытку воплотить свою теорию на пратике Ромер предпринял в 2008 году, договорившись с президентом Мадагаскара Марком Равалумананой. Равалуманана — бизнесмен, который организовал Tiko Group — корпорацию, державшую под контролем значительную часть национального пищевого (молочные продукты и соки) и сырьевого рынков. Он поддержал план Ромера и выделил под строительство города территорию на слабозаселенном юго-западном побережье, однако еще до начала строительства был смещен с поста президента в результате путча, которому предшествовали массовые протесты. Мародеры разграбили магазины и склады, принадлежавшие его торговой сети, а сам он был вынужден уехать из страны. Строительство чартерного города, разумеется, было отменено. Никто не стал бы вкладывать деньги в строительство в стране с высокой политической нестабильностью.

Вторая попытка Ромера была более успешной. По крайней мере, идею успели всерьез обсудить и попытаться «продавить» законодательно. В 2009 году в Гондурасе был смещен с поста левый президент Мануэль Селайя, попытавшийся провести антиконституционный референдум и захватить власть. Его сменил «кризисный менеджер» Роберто Мичелетти, а в 2010 году в стране прошли демократические выборы, на которых президентом выбрали молодого технократа Порфирио Лобо. Он начал с энергичной чистки коррумпированной полицейской системы и финансовых министерств. Помимо сотен полицейских, замешанных в коррупции и кумовстве с наркомафией, Лобо отправил в отставку министра финансов Эктора Хуийена и некоторых других видных правительственных деятелей. Несмотря на это, Гондурас остается очень бедной страной, открытой к новым предложениям и нетрадиционным методам решения финансовых проблем.

Ромер отправился в Гондурас для переговоров с Лобо. Президента заинтересовал проект чартерных городов, и он предпринял ряд активных действий по его реализации. В 2011 году проект получил одобрение правительства Гондураса, и в Конституцию страны была внесена поправка о Regiones especiales de desarrollo (RED) — регионах особого развития, под которыми понимаются города-хартии. Началась работа по формированию состава комиссии, которая бы следила за прозрачностью финансовых схем, строительством и управлением городом. Страны, которые частично прошли через подобный опыт (Сингапур и Южная Корея), тоже поддержали идею строительства «футурополисов» в Гондурасе и изъявили готовность участвовать в эксперименте. Роль арбитра между городом и «внешним миром» согласился выполнять Верховный суд Маврикия. В итоге в Гондурасе планировалось построить несколько независимых «гонконгов», куда бы стекалась интеллектуально-профессиональная элита со всего материка, недовольная положением в своих странах, но не готовая к переезду в США, Канаду и Европу.

К сожалению, Ромер не учел такого фактора, как рациональное невежество, чрезвычайно распространенного в развивающихся странах. Оно выражается в том, что люди крайне неохотно отходят от приверженности ложным представлениям, которые теоретически усвоили в ходе жизни, но не опробовали на практике, хотя при этом они могут выглядеть вполне рационально мыслящими в обычных условиях. Классический пример — в России огромное большинство жителей считает, что свобода возможна только при наличии чрезвычайно мощного государства. Опыт царского периода и СССР так и не научил этих людей — они снова и снова, из поколения в поколение, голосуют за «сильную руку», которая уничтожает гражданские свободы и создает стремительно деградирующую систему. Система в итоге разваливается — и русские снова требуют «сильной руки». При этом отдельно взятый россиянин будет вполне рационален и воспитан. Аналогичную ситуацию можно наблюдать в Аргентине. Большое количество аргентинцев уверены, что курс национальной валюты, искусственно завышенный внутри страны за счет государственных запретов, в частности, запрета на свободное хождение доллара и евро, на самом деле правильный и рыночный, тогда как курс за пределами Аргентины — искусственно заниженный с целью унизить и уничтожить независимость государства. Не имея ни малейшего представления об экономике и прожив достаточное время в условиях интеллектуально несостоятельной диктатуры Хустисиалистской партии, созданной еще Пероном, они всерьез думают, что весь мир сговорился, чтобы сокрушить независимую Аргентину. В области быта и привычных повседневных операций, однако, тот же самый аргентинец покажет себя вполне разумно мыслящим человеком. Т.е. разница между рациональным невеждой и неосведомленным человеком заключается в том, что первый старается любой ценой держаться за свои заблуждения, тогда как второй свободно усваивает новую информацию и изменяет свою картину мира в соответствии с обновляющейся информацией. Несложно догадаться, что количество верующих в «сильную руку» русских, равно как и уверенных в «заговоре» аргентинцев, растет обратно пропорционально образованности. Наиболее бедные и необразованные являются самыми патриотичными и приверженными мифам; наиболее образованные — напротив, понимают, как работает система. В менее развитых странах первая категория граждан обычно представляет собой подавляющее большинство — низкие зарплаты, бедность и низкий уровень образования не располагают к интеллектуальной работе. В таких странах политики, даже самые образованные и просвещенные, в условиях современных политических систем вынуждены идти на сделку с совестью, чтобы обаять значительную аудиторию. Существует порочная зависимость — чем беднее страна, тем больше популизма должен допускать политик для прихода к власти — и в итоге в бедных странах третьего мира можно наблюдать правительства, целиком состоящие из популистов, подыгрывающих наиболее необразованным и темным слоям населения и имитирующим политику вместо занятия ею.

Гондурас — очень бедная страна. И один энергичный образованный президент с небольшой командой просвещенных технократов и блестящим интеллектуалом-экономистом не сможет изменить ситуацию. Правительство страны начало сопротивляться идее «отдать часть страны чужакам», Конституционный суд постановил признать первоначальный проект незаконным и посягающим на суверенитет государства, и в итоге, после долгих прений, было принято решение преобразовать чартерные города в ZEDE. По большому счету, это своеобразные зоны свободной торговли, лишь внешне похожие на изначальные RED. Площадь по-прежнему можно взять в аренду, однако возглавлять город дожен попечительский совет, назначенный президентом Гондураса; работать в этих зонах должно не менее 90% граждан страны, а судебная система тоже должна быть гондурасской. Также городам будет навязана минимальная зарплата, а создаваться они могут на базе уже готовых муниципальных единиц при условии проведения референдума среди местного населения. Ромер отказался от участия в проекте, заявив, что «появились серьезные проблемы с прозрачностью», которую он, наряду с интеллектуальными ресурсами, ставил превыше всего — об этом мы говорили в первой статье о проекте городов-чартеров.

Проанализировав причины провала проекта Ромера, можно сделать важный вывод — все они имели политическую, а точнее — «народническую», «популистскую» причину. Экономически расчеты Ромера были бы безупречны, если бы они учитывали тот факт, что в пакете с судебной и экономической коррупцией обычно идет коррупция социальная, а также порочная практика потакания рациональному невежеству, свойственная любому государству вообще, а бедному государству — тем более. Государство парадоксальным образом заинтересовано в ограничении числа высокообразованных интеллектуально честных людей, чтобы те не «сотрясали» его основы; при этом невежественный электорат будет агрессивно защищать государство, если оно достаточно умело выстроит политику, потакающую интересам низших классов. Поэтому, помимо интереса в ограничении «умников», государство также заинтересовано в увеличении числа «невежд», предпочитающих плохое, но знакомое лучшему, но неизвестному. Гондурас, как и любая страна третьего мира, десятилетиями развивался в соответствии с этой логикой. Уже в конце 50-х эта страна рассматривалась как «сельскохозяйственное и территориальное приложение» к технически более развитому Сальвадору; более крупные региональные игроки вооще рассмаривали эту страну как тренировочный лагерь для наемников и перевалочный пункт для наркотрафикантов и прилагали все усилия к тому, чтобы ситуация не изменялась. В результате систематического искусственного взращивания всеобщего невежества, страна стала популистской и ориентированной на консервативные, проверенные временем (хотя и плохо работающие) общественные механизмы. Проект Ромера в заданных условиях был обречен на провал.

Заданные условия, впрочем, являются не более, чем устоявшейся «традицией», в условиях которой стабильно удерживается статус-кво. Традиции далеко не всегда являются чем-то хорошим, особенно в бедных и развивающихся странах, где они чаще всего используются государством с целью обоснования повальной бедности населения, а также недоступности базовых услуг и товаров. Такие традиции и «исторические условия» следует периодически изменять. Опыт Чили, Сингапура, Гонконга, Панамы и многих других стран свидетельствует об этом. Как можно избежать типичных ошибок, связанных с инновационными схемами, внедряемыми в консервативных и отсталых обществах, мы расскажем в следующей статье цикла.

Источник: Kitty Sanders