Миграционная катастрофа в Венесуэле

 «Самый масштабный миграционный кризис в истории Западного полушария» — так описала ситуацию Организация американских государств на саммите в конце июня. В стране, где не идет война и нет стихийных бедствий 13% населения вынуждены были уехать. А иногда даже идти пешком…500 километров.

Давайте разбираться, почему венесуэльских беженцев скоро станет больше, чем сирийских, почему люди бегут и как на это реагируют соседние страны.

Для начала предлагаю пройтись по статистике, чтобы оценить масштабы кризиса.

Итак, по состоянию на июнь 2019 Агенство ООН по делам беженцев (UNHCR) оценивает количество венесуэльских вынужденных мигрантов в 4 млн. человек по всему миру. При этом в конце 2015 года таких людей насчитывалось всего 695 тыс. Для сравнения, за 8 лет войны Сирию покинуло 6,7 млн. людей. По прогнозам, к концу 2020 года число беженцев из Венесуэлы достигнет 8 млн. — такого Латинская Америка еще не видела.

Темпы оттока населения ужасают: ежедневно 5 000 граждан этой Карибской страны покидают ее в поисках нормальных условий для жизни. Нельзя забывать, что реальные цифры куда выше. В регионе настоящий гуманитарный кризис.

Почему венесуэльцы массово покидают свою страну?

Потому что жить становится невозможно: дефицит базовых товаров, высокий уровень преступности, нехватка жизненно необходимых медикаментов и дикая инфляция национальной валюты (2 295 981% в феврале 2019).

Речь идет одновременно о 3 кризисах: политическом, экономическом и социальном.

Первый вызван нарушением принципа ротации власти — Единая социалистическая партия правит страной еще со времен Уго Чавеса (2007 г.). На выходе имеем дисбаланс 3 веток власти: законодательная и судебная лишены возможности сдерживать исполнительную.

Экономический коллапс произошел отчасти из-за падения цен на нефть — основы венесуэльской экономики. Именно доходы от черного золота приносят 95% всех экспортных доходов страны. А так как товары первой необходимости Венесуэла импортирует — их стало катастрофически не хватать. Кроме этого, причинами кризиса могли стать большие траты на социалку, отсутствие реформ и долги по внешним кредитам.

Социальный кризис стал логическим продолжением экономического. На протяжении последних 20 лет Венесуэлу вряд ли можно было назвать безопасной страной — Каракас неоднократно лидировал в ТОПах опаснейших городов мира. Сейчас же, когда более 87% населения живет в условиях бедности, ситуация с преступностью только усугубилась. Частым явлением стало мародерство, особенно во время «апагона» — массового отключения электричества во всей стране.

Всегда ли из Венесуэлы был такой большой отток населения?

 Нет. Скорее наоборот — в ХХ веке страна принимала беженцев из соседних государств. Сами венесуэльцы эмигрировали в основном ради образования и больших возможностей. Напомню, что в 1930—1970-х годах ВВП на душу населения в Венесуэле был на уровне западноевропейских стран, самый высокий в Латинской Америке.

В ХХI веке было 2 масштабные волны эмиграции венесуэльцев. Первая — во время президентства Уго Чавеса — тогда страну покинул примерно 1 млн. человек. Это были преимущественно представители «высшего класса». Вторая волна пришлась на первый срок правления Николаса Мадуро — эмигрировал «средний класс».

А с 2017 года началось то, что мы называем миграционным кризисом — из Венесуэлы стали уезжать беднейшие слои населения. Среди беженцев увеличился процент тяжелобольных, беременных женщин и людей старшего возраста — они идут пешком за медикаментами и едой. Их прозвали «каминантес» — идущие.

Среднестатистического беженца можно описать так: это мужчина/женщина 20-39 лет, в 60% случаев с высшим образованием; в Венесуэле имел работу, в будущем планирует вернуться на родину к семье. Уезжает из-за угрозы жизни, отчаяния от происходящего, голода и нехватки лекарств. 8 из 10 остаются в Латинской Америке, остальные 2 едут в Северную Америку/Южную Европу.

В какие страны бегут венесуэльцы?

По состоянию на июнь 2019 года больше всего мигрантов приняла Колумбия — 1,3 млн. человек. Ее и Венесуэлу, помимо языка и границы, объединяет кое-что еще: в 60-70х годах последняя приютила у себя большое количество колумбийцев, которые бежали от затяжной гражданской войны. Такой себе дух солидарности.

Основная нагрузка по приему беженцев ложится на колумбийский приграничный город Кукута (население — 750 тыс.). Именно он является отправным пунктом для многих венесуэльцев. Там сотрудники международных и общественных организаций оказывают беженцам минимальную медицинскую помощь, снабжают продовольствием и предупреждают об опасности такого путешествия. Кстати, нередко этим занимаются сами венесуэльцы, которые пережили это и теперь помогают другим.

На втором месте Перу с 800 тыс. выходцами из Венесуэлы. В основном мигранты направляются в столицу Лиму, где правительство обещало обеспечить их работой. Некоторым из них удалось даже открыть небольшой бизнес. До недавнего времени страна была положительно настроена к притоку дешевой рабочей силы.

Третье место делят Чили и Доминиканская Республика. В каждую страну приехало около 290 тыс. венесуэльцев. Надо сказать, что во время правления там режима Аугусто Пиночета (1973-1990) многие чилийцы нашли убежище в Венесуэле — поначалу это и сыграло свою роль в лояльном отношении к беженцам.

Эквадор занимает четвертое место с 295 тыс. После него идут Бразилия и Аргентина с 170 и 130 тыс. венесуэльцев соответственно. Хотя Бразилия и ощутимо ближе к Венесуэле, чем Аргентина, но в последней беженцам предоставляют больше возможностей, чем в Бразилии.

Как жители этих стран относятся к беженцам из Венесуэлы?

Поначалу (с 2015 г.) большинство людей были вполне лояльны к вынужденным мигрантам. Ведь регион нестабилен и часть населения осознает, что завтра они могут оказаться на их месте. Тем не менее, когда в 2019 поток мигрантов приобрел немыслимые масштабы, по Латинской Америке прокатилась волна ксенофобии и «венесуэлофобии» (исп.venezolanofobia, venecofobia, antivenezolanismo). Если первое явление понятно и привычно, то второе требует объяснений.

Дело в том, что во времена нефтяного «бума» ХХ века Венесуэла была одной из богатейших стран региона. Венесуэльцев называли заносчивыми и уж слишком «буржуазными». Даже появился специальный термин — «agringados» (исп. те, кто стали гринго).

Вдобавок ко всему, они ощущали, что находятся в привилегированном положении по сравнению с остальными латиноамериканцами, и это сказывалось на отношении к ним. А в приграничных зонах венесуэльцы систематично «боролись» с нелегальной миграцией и часто устраивали самосуд над беженцами из соседних стран.

Вернемся к 2019 году. На графике показано эволюцию отношения жителей Лимы к венесуэльской миграции:

Похожая картина прослеживается и в Колумбии:

Ухудшение отношения к венесуэльским мигрантам с 2019 г.  в основном обусловлено ростом преступности, особенно в крупных городах. Бесконтрольный приток беднейших слоев населения, у которых нету денег даже на автобус, толькоухудшает криминогенную обстановку в других странах.

Также на этой теме любят акцентировать внимание правые политики, играя на ксенофобских настроениях своих граждан. А медиа помогают им в этом. Например, в Бразилии прошел слух в соцсети, якобы венесуэльцы изнасиловали местную девушку. Информация так и не была подтверждена, но лагерь беженцев уже подожгли, а его жителей выгнали по ту сторону границы.

Каков правовой статус беженцев и реакция государств региона ?

Начнем с того, что у многих венесуэльцев нету паспорта, а если и есть, то срок его действия давно истек. Получить новый практически нереально — у госслужб нету бумаги для печати. Со справкой о несудимости тоже туго, а многие страны требуют ее для въезда.

Теперь рассмотрим на каких правах венесуэльцы находятся заграницей и как эти государства регулируют их приток.

Аргентина. Одна из самых гостеприимных стран для граждан Венесуэлы: въехать можно без визы и без паспорта. На месте все получают временную визу. Власти считают венесуэльцев гражданами MERCOSUR, что предусматривает право на пребывание и проживание в стране, хотя формально членство Венесуэлы в этой организации было приостановлено в 2017 г.

Иммиграционная политика президента Маурисио Макри кардинально изменилась: еще пару лет назад он ужесточил правила въезда в страну и даже заявлял о депортации иностранцев, совершивших преступление в Аргентине. Сейчас же страна с радостью принимает и распределяет беженцев по всей территории. Объяснение простое:

1. «Утечка мозгов» среди высококвалифицированных молодых аргентинцев
2. Высокая квалификация среднестатистического венесуэльца
3. Нехватка рабочей силы во внутренних районах страны

Таким образом, Макри пытается использовать поток беженцев в пользу страны, населяя ими давно пустующие деревни на севере и юге Аргентины. В качестве бонуса он повышает свой имидж на международной арене, забирая значительную часть мигрантов себе и обеспечивая их работой.

Колумбия. Также дружелюбное государство к соседям-мигрантам, но требует паспорт (пусть и 2-летней давности). В приграничных областях действует Tarjeta de Movilidad Fronteriza (исп. Карта приграничной мобильности), которая позволяет венесуэльцам совершать короткие поездки в Колумбию и находиться транзитом до 15 дней. Последнее дает возможность легально мигрировать другую страну.

Власти обеспечивают временное место проживания, доступ к медицине, помогают в трудоустройстве и т.д. А в августе этого года было принято решение давать колумбийское гражданство детям, которые родились тут. В общем говоря, социальные услуги для беженцев оказываются на высоком уровне.

Однако нагрузка на приграничные города настолько велика, что они попросту с этим не справляются. Людям не хватает еды и медикаментов — все это ведет к накаливанию обстановки внутри страны, росту ненависти и ксенофобии.

Президент Колумбии, Иван Дуке, всячески призывает международное сообщество помочь его стране, которая  принимает на себя основной поток беженцев. Финансирования катастрофически не хватает: например, на одного сирийца выделяется 5 000 долл., а на венесуэльца — менее 100 долл.

Бразилия. Удивительно, но несмотря на фигуру Жаира Болсонару и его отношение к иммигрантам, государство очень помогало венесуэльцам. Например, в январе 2019 г. для осуществления гуманитарных акций была задействована армия: Воздушные силы Бразилии распределяли мигрантов в другие штаты, менее населенные. Кроме этого, некоторые венесуэльцы получили разрешение на работу.

В это же время Болсонару заявил у себя в Твиттере о планах выйти из Глобального договора о миграции. Скорее всего, таким образом он пытается балансировать: для своих избирателей он остается противником иммиграции, а с другой стороны — полностью не закрывает границу с Венесуэлой, дабы не вызвать осуждения международного сообщества.

Что касается обстановки в приграничной зоне, то основная нагрузка падает на штат Рорайма, а именно город Паракайма и Боа-Виста. Сейчас венесуэльцы составляют 1/5 жителей штата, а это 100 000 человек. Ежедневно около 600 людей  пересекают бразильскую границу.

Все это приводит к постоянным стычкам с местными — последние совсем не рады видеть чужаков. Не редкость и поджог лагерей для беженцев: недавно бразильцы насильно изгнали 1 200 беженцев из города Пакарайма. Из-за такого отношения количество венесуэльцев в Бразилии в разы меньше, чем в соседних Колумбии или Эквадоре.

Перу и Чили в последнее время ужесточили правила въезда и пребывания для венесуэльцев. С июня этого года Перу предоставляет «гуманитарную визу»,  для получение которой нужно предъявить справку о несудимости. А получить ее на родине практически нереально. Недавно президент Вискарра заявил об экстрадиции 50 граждан Венесуэлы, которые соврали о криминальном прошлом. Amnesty International назвала этот шаг «не гуманитарной мерой, а барьером». Напомню, что Перу приняло 37% венесуэльских беженцев в регионе.

Для въезда в Чили необходимо получить так называемую «визу демократической ответственности», что являет собой визу на временное проживание. После года проживания появляется возможность просить вид на жительство.

Мексика также ужесточила правила из-за давления США. Но, в отличии от других стран региона, не только для венесуэльцев. Для Мексики основная проблема — это мигранты из Центральной Америки.

Самая негостеприимная страна региона — острова Тринидад и Тобаго. Туда приехало около 40 тыс. беженцев — 2% от общего населения острова. При этом страна требует и визу, и паспорт. Был короткий период амнистии (2 недели), когда некоторые венесуэльцы «успели» легализироваться, но тех, кто не успел — депортировали. Такая агрессивная иммиграционная политика объясняется тесными экономическими связями архипелага с Венесуэлой. Обе страны не признают этих людей беженцами и, соответственно, никаких привилегий для них не существует.

Подводя итоги, можем сказать, что на отношение стран региона к мигрантам из Венесуэлы влияют 3 основных фактора:

• Внешняя политика государства;
• Руководство конкретной страны (дублирование позиции Макри и Дуке);
• Картахенская декларация о беженцах 1984 г., подписанная отдельно взятыми странами.

А какова позиция самой Венесуэлы по этому вопросу?

Руководство Боливарианской Республики считает, что:

1. Во-первых, никакого миграционного кризиса нет. Это все выдумки американских медиа, раздутые Западными СМИ. А еще ультраправыми партиями Венесуэлы.
2. Во-вторых, те, кто уезжает из страны — моют тарелки в Майами, обманутые иллюзиями о лучшей жизни за пределами родины.
3. В-третьих, против Венесуэлы ведется экономическая война и поэтому в стране кризис.
4. В-четвертых, представительства Венесуэлы в других странах регулярно получают просьбы граждан о помощи в возвращении на родину.

Как видим, Николас Мадуро и его окружение продолжают отрицать критическое положение в стране и чудовищную эмиграцию как следствие. Кстати, слова о посудомойках в Майами вызвали негодование даже у сторонников Мадуро (да, такие еще существуют).

Какие последствия может иметь миграционный кризис для региона?

Часть последствий мы можем наблюдать уже: рост ненависти и ксенофобских настроений в латиноамериканском обществе. А это, в свою очередь, повлияет на электоральные предпочтения населения. Тут и до «правого поворота» недалеко.

Политики будут подогревать эти настроения, обещая «выгнать всех венесуэльцев домой» и это сработает, скорее всего. Ведь в Латинской Америке традиционно высокий уровень преступности, а обстановка с сотнями тысяч неустроенных отчаянных людей явно не идет на пользу.

Такие массовые перемещения населения не могут не повлиять на будущее региона. Это бомба замедленного действия — пусть большинство континента и говорит на одном языке, и имеет общие страницы истории, но все же это отдельные государства. Как мы могли видеть, недовольство присутствием «чужаков» — это лишь вопрос времени.

Проблема массовой миграции в Латинской Америке напрямую затрагивает США. Тревога была поднята, когда увеличились потоки из Центральной Америки, которая по численности уступает Южной. Трудно представить, что будет, если хотя бы половина населения 32-милионной Венесуэлы покинет страну и распределится по соседним странам. Напоминаю, что сейчас 13% ее населения эмигрировали, что это уже считается гуманитарным кризисом в регионе.

Попытки справиться с гуманитарным кризисом — это необходимые, но недостаточные меры для решения вопроса. Ведь эта миграционная катастрофа является лишь следствием глубочайших системных проблем Венесуэлы, на решение которых понадобится не один год.

Пока вы читали эту статью, Венесуэлу покинули 50 человек.