Ядерная программа Ирана: что реально пугает

Торжественное, праздничное мероприятие по этому случаю было обставлено в лучших традициях пиар-кампаний. Сам президент Ирана Махмуд Ахмадинежад загрузил одну из топливных пластин иранского производства с обогащенным до 20% ураном в Тегеранский исследовательский реактор (ТИР). После этого президент на телекамеру распорядился построить еще четыре ядерных реактора для производства радиоизотопов, необходимых, вне всякого сомнения, только для лечения раковых больных.

Ранее в тот же день глава Организации по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) Фаридун Аббаси заявил, что в ядерном центре в Натанзе установлены и введены в эксплуатацию центрифуги нового поколения, которые втрое мощнее прежних. Г-н Аббаси также объявил, что Тегеран начнет в следующем году производить новый «желтый кейк», который является исходным компонентом для наработки обогащенного урана.

Данное событие вызвало мощную волну международной критики в адрес Тегерана. Глава МИД РФ Сергей Лавров призвал Иран заморозить обогащение урана и сотрудничать с МАГАТЭ. Он напомнил, что резолюции СБ ООН и Совета управляющих МАГАТЭ требуют от Ирана отказаться от обогащения урана с целью создания условий для переговоров. Вместо того, чтобы наконец-то прислушаться к разумным советам, Тегеран бросает еще один вызов всем, озабоченным направлением развития иранской ядерной программы.

И это делается в напряженный момент дискуссий о необходимости возобновления переговорного процесса между Ираном, «шестеркой» (постоянные члены Совета Безопасности ООН плюс Германия) и МАГАТЭ. Хотя, ради справедливости, надо подчеркнуть, что после пропагандистско-агитационного взрыва в честь уникальных успехов в ядерной сфере секретарь Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) Ирана Саид Джалили направил главе внешнеполитического ведомства Европейского союза Кэтрин Эштон (она возглавляет группу «пять плюс один» или другими словами — «шестерку», ведущую переговоры с Ираном по ядерной проблеме) письмо о готовности Ирана возобновить переговоры с «шестеркой». Однако посол ИРИ в РФ Махмуд Реза Саджади заявил 16 февраля, что для продолжения переговоров с «шестеркой» Иран не намерен приостанавливать наращивание количества центрифуг. «Думаю, что все стороны знают о том, что для продолжения переговоров с «шестеркой» не должно быть никаких предварительных условий», — сказал иранский дипломат. (http://www.regnum.ru/news/polit/1499912.html). Конечно, условий не будет, также как, по-видимому, не будет и реальных результатов от предстоящих переговоров. Опыт почти десяти лет переговорного процесса с Ираном по ядерной проблеме не оставляет надежды на оптимизм. Надо отдать должное иранской дипломатии, которая в течение этого времени ни на йоту не отступилась от своих принципов, и не сделала ни одного шага навстречу своим контрагентам. А при этом ядерные работы продвигались в соответствии с планами Тегерана.

Безусловно, топливные элементы для исследовательского реактора, картинно заложенные президентом Ахмадинежадом – проект сугубо мирный, но на фоне нынешнего внимания к иранской ядерной программе и этот проект подливает масла в огонь дискуссий. Тем более что история этого проекта была неоднозначной. А вот каскады центрифуг – это уже иное дело. Ведь обогащение урана, как всем понятно, может быть частью как мирных, так и военных программ.

Данные МАГАТЭ и экспертов подтверждают иранские данные, что центрифуги новейшего (четвертого) поколения Ir-4 вместе с Ir-2m (модернизированные второго поколения) смогут в три раза быстрее обогащать уран. Исходя из этого факта, некоторые аналитики предположили, что с введением в строй центрифуг четвертого поколения для обогащения урана Иран потенциально может создать ядерное устройство через 9-12 месяцев.

Так, согласно оценке главы израильской военной разведки Авива Кохави, по состоянию на сегодняшний день Иран имеет 4 тонны урана, обогащенного до 3,5%, и 100 кг — обогащенного до 20% (для создания ядерного оружия необходимо обогатить уран до 93,5%). Учитывая темпы развития иранских ядерных программ, израильская сторона исходит из того, что Тегеран может создать собственное ядерное устройство в ближайшие 12 месяцев (http://www.kommersant.ru/doc-y/1874166). При использовании новейших центрифуг Иран может получить уран, обогащенный до 60%, и следующим этапом будет высокообогащенный оружейный уран.

Сегодня, к сожалению, приходится констатировать, что кризис, возникший десять лет назад, когда вскрылась тайная деятельность Тегерана в ядерной сфере, продолжает углубляться, причем с все возрастающей скоростью. Напомним, нынешний этап кризиса начался осенью 2009 года, когда Иран отказался от передачи значительной части наработанного им низкообогащенного урана в Россию и во Францию с целью создания там топливных элементов для использования в Тегеранском исследовательском реакторе. Сделка была со всех точек зрения выгодной, особенно Ирану, если его программа действительно имела бы мирный характер. И когда уже этот проект продвинулся достаточно далеко, иранское руководство под совершенно надуманными предлогами отказалось от него. Возникли подозрения в реальных целях иранской ядерной программы. Вот истоки того проекта, который под фанфары иранской пропаганды был завершен 15 февраля.

Как пишет, академик Алексей Арбатов в своей только что опубликованной статье в издании «Военно-промышленный курьер» (№6 – 2012) никакие соображения развития «мирного атома» не оправдывают программу ядерного топливного цикла, которую Иран осуществляет. И это совершенно справедливо. Как уже было отмечено, Иран накопил более 100 кг 20% урана. При этом иранцы пытаются убедить всех, что это исключительно для ТИРа. Однако директор Центра энергетики и безопасности Антон Хлопков подсчитал, что 120 кг дообогащенного до 20 % урана хватит ядерному реактору в Тегеране на 10-20 лет. «Если учесть почтенный возраст реактора, который был построен американцами в 1967 г., то планы загрузить его работой на 20 лет вперед, выглядят, мягко говоря, оптимистичными», – указывает он. (http://www.1prime.ru/news/articles/-201/%7BE979F942-0AFF-496E-9A77-1C2F38FE4659%7D.uif). При этом обогащение до 20% (пока до 20!!!) активно продолжается. Для чего?

Помимо этого в Иране на предприятии в Натанзе, как заявил президент ИРИ (http://www.interfax.ru/business/news.asp?id=231169), уже смонтировано почти 9 тысяч центрифуг (правда, из них задействовано только около 4 тыс. – авт.). Более того, в 2009 году было обнаружено тайное строительство еще одного подземного центра обогащения на три тысячи центрифуг в Фордоу. Причем Тегеран не сообщил об этом, тем самым в прямую нарушая Дополнительные положения к гарантиям МАГАТЭ, который Иран не имеет права отменить в одностороннем порядке.

Учитывая то количество ядерных реакторов, которое есть в настоящее время в Иране, масштабы работ по обогащению не могут не вызывать вопросов. У Ирана есть только одна АЭС в Бушере (причем работает она на привозном, российском топливе) и два исследовательских реактора. Правда, в Тегеране уверяют, что скоро в стране будет около двух десятков АЭС. Но когда они будут – никто не знает. Понятно, что такие объекты строятся не год и не два. А топливо для них – вот оно, уже готово! Для чего? Развивать ядерный топливный цикл, не имея ни одной АЭС, готовой «поглотить» это топливо, – с точки зрения элементарной логики все равно, что строить нефтеперерабатывающий завод, не имея ни одной бензоколонки, как остроумно подмечают аналитики.

Но у иранского руководства логика своя. И это настораживает международное сообщество. Поскольку, исходя из этой логики, просто напрашивается вывод, что на самом деле цели подобных масштабов обогащения урана – совсем иные. Специалисты уже подсчитали, что, используя ныне имеющийся обогащенный (до 3,5 и 20%) уран, Тегеран способен в течение года – полутора создать ядерное оружие после принятия там политического решения о том, что этот шаг должен быть совершен. Принято оно или нет, можно только гадать. У Ирана закрытая система принятия решений, это нигде не обсуждается, не дебатируется, утечек нет, — считает академик Арбатов. Правда, г-н Авива Кохави уверен, что верховный лидер ИРИ аятолла Хаменеи уже отдал приказ начать обогащение урана до оружейного уровня (http://www.kommersant.ru/doc-y/1874166).

Однако указанные сроки (год – полтора), пожалуй, слишком «укороченные». И они являются результатом чисто математических подсчетов в рамках теоретических умозаключений без учета объективных и субъективных внутри- внешнеполитических факторов, которые могут оказать (и оказывают) существенное влияние на темпы иранских ядерных разработок.

Специалист по ядерной проблеме ИРИ доктор Марк Фитцпатрик из Лондонского института стратегических исследований указывает, что даже если Тегеран примет (или уже принял) политическое решение о создании ядерного оружия, он столкнется с очень серьёзными технологическими трудностями.

Г-н Фитцпатрик ещё в 2010 году отметил, что «способность Ирана эксплуатировать в Натанзе более 4 тысяч центрифуг ограничивается проблемами с доступом к ключевому сырью и оборудованию. Несмотря на заявления о самодостаточности, программа Ирана по обогащению урана по-прежнему зависит от импорта отдельных материалов, в том числе мартенситностареющей стали и углеводородного волокна. Возможно, со временем Ирану удастся преодолеть эти сложности, однако строгий экспортный контроль и эффективная работа спецслужб по противодействию функционирования черного рынка не позволит Тегерану быстро нарастить производство обогащенного урана» .

Подобный анализ дает возможность утверждать, что при активном противодействии оппонентов иранской ядерной программы (строгий контроль за экспортом, финансово-экономические санкции, эмбарго. Не будем исключать и целенаправленные кибер-атаки и т.д.) срок создания Ираном ядерного оружия может быть отодвинут на пять – семь лет. Но то, что Иран уже стоит на ядерном пороге, не вызывает никаких сомнений. Когда Тегеран сможет переступить через этот порог — другой вопрос.

Само иранское руководство дает понять, что это случится вот-вот. Но зачем так громогласно трубить об этом? Неужели в Тегеране не понимают, что тем самым дают сильный козырь своим противникам? И, в особенности, зачем это нужно именно сейчас, на гребне международной критики в адрес иранской ядерной программы? А нужно это, — считают многие эксперты, — прежде всего, президенту Ахмадинежаду накануне парламентских выборов 2 марта. Предвыборная борьба в Иране идет жесткая. Поэтому президенту крайне необходимо повысить имидж правительства и своих соратников для того, чтобы иметь в будущем составе меджлиса больше своих людей. Меджлис ныне – это, по сути, трамплин для прыжка в президентское кресло (не для Ахмадинежада, конечно, – у него второй срок на исходе, а для его соратников). А успехи в ядерной сфере для сегодняшнего Ирана и в первую очередь для исполнительной власти, которая через Корпус стражей исламской революции рулит ядерной программой, – это наилучший показатель квалификации, профессионализма и патриотизма. Правда, эти успехи могут оказаться весьма и весьма виртуальными.

Примечательно заявление пресс-секретаря Госдепартамента США Виктории Нуланд о только что прошедшем ядерном празднике в Тегеране. Она сказала: «Вчерашнее заявление президента Ирана Махмуда Ахмадинежада о прорыве в процессе обогащения урана не создают никакой новой ситуации, ибо носят чисто рекламный характер… . Все эти заявления о новых центрифугах, об изготовлении урановых стержней, о самостоятельном обеспечении страны урановым топливом, не следует принимать всерьез. Это рекламный трюк и больше ничего… Тактика Ахмадинежада – отвечать воинственными заявлениями на любую попытку давить на него. Фактом же остается то, что Иран ощущает все большую международную изоляцию. Что же касается ядерной программы, то, по данным США, от стадии, заявленной Ахмадинежадом, Иран отстоит на долгие месяцы и отстает все больше» (http://www.zman.com/news/2012/02/16/120500.html).

Скорее всего, это именно так. Например, возникают естественные сомнения по поводу столь быстрого создания Ираном топливных элементов для ТИРа. Ведь, напомним, для каждого реактора нужны свои, присущие только данному типу реакторов, топливные элементы. Их производство является высокотехнологичным процессом. Даже обладающая мощной ядерной инфраструктурой Россия, когда в 2009 году обсуждался вопрос обмена низкообогащенного иранского урана на топливные элементы для ТИРа, отказалась их делать, предоставив это Франции. Именно эта страна обладает технологической линейкой для производства топливных пластин, необходимых для Тегеранского реактора. Россия должна была лишь обогатить иранский 3,5-процентный уран до 20% на своих мощностях и передать обогащенный уран Франции. А сейчас получается, что Иран за довольно короткие сроки, практически «на коленке» сделал эти пластины. Трудно поверить в достоверность этого факта. Кроме того, любые топливные элементы для ядерных реакторов обычно проходят длительные многосторонние тесты, получают лицензию и только после этого получают доступ к реактору.

Такой же скепсис возникает и по поводу центрифуг четвертого поколения. Уже упоминавшийся Марк Фитцпатрик также отметил, что ура-заявления Тегерана значительно преувеличены. Аналитик подчеркнул, что все центрифуги еще должны пройти испытания, прежде чем можно будет начать их эксплуатацию в обычном рабочем режиме. Эти тесты длятся довольно долго. По его словам, если Иран начнет эксплуатировать неапробированные центрифуги, людям, живущим поблизости от предприятия, лучше покинуть свои дома на несколько месяцев. (http://www.firstnews.ru/news/policy/bashar-asad-pryachetsya-za-konstitutsiyu/).

Вне всякого сомнения, пиар-успехи президента Ахмадинежада в ядерной сфере, продемонстрированные 15 февраля, предназначены для внутренней целевой аудитории. Но с другой стороны, ахмадинежадовский мыльный пузырь, лопнув, окутывает туманом реальное положение вещей в ядерной программе Ирана. И даже сотни инспекторов МАГАТЭ, которых иранские власти пускают только туда, куда хотят пустить, за тысячи человеко-часов не способны развеять этот туман. Химический состав этого тумана, как ни странно, очень прост: пиар-пропаганда и секретность. А вот процентный состав одного и другого определить чрезвычайно трудно или вообще невозможно: закрытое государство, закрытое общество, закрытое всё.

Однако, в связи с иранским ядерным праздником 15 февраля, который всегда с ним – с президентом Ирана Махмудом Ахмадинежадом, — можно констатировать только одно пропагандистская кампания, поднятая в Иране по поводу явных или мнимых успехов в ядерной сфере – это еще одна мощная мина на пути конструктивного разрешения иранской ядерной проблемы.

1.Марк Фитцпатрик. Как быстро Иран способен создать ядерное оружие?, Журнал «Ядерный клуб», №№ 5-6, 2010, стр. 34 – 37.

Источник: Институт Ближнего Востока