Злодеем является кусок самой Греции: раздутый и неэффективный общественный сектор, свирепая коррупция, многолетняя финансовая распущенность, частично скрытая от внимания общественности не вызывающей доверия (если не сказать хуже) статистической отчетностью. Ведущие роли в этой драме играют легковерные европейские политики, которые приняли Грецию, под надуманными предлогами, в евро-клуб. Роль Кассандры играет Европейский Центральный Банк, предупреждавший – увы, напрасно – об опасностях нарушения железных законов существующего монетарного союза. Держатели акций, «рынки», и финансово здоровые страны играли героические роли бесстрашных (если не запоздалых) рассказчиков правды.
Характерные недостатки и мрачная действительность финансовой арифметики руководили неминуемым развитием сюжета. Страны, принятые в еврозону, не изменившие при этом свои дурные привычки и стили жизни, непомерно важничали. Вторжение сил судьбы в форме глобального кризиса раскрыло слабости характера злодея. Развязкой стал трагический рост безработицы и падение доходов. Поскольку повинна в своих страданиях и оказалась «злодеем» сама Греция, греческая трагедия служит ценным уроком важности финансового здравомыслия и необходимости раскаяться, пока не поздно. Любая попытка смягчить трагичность этих событий только затушевывает важность этого урока и приглашает к повторению другими эллинских глупостей.
Как считают некоторые, греческая трагедия, это «пьеса о морали». Такой взгляд – если вы не думаете, что здесь я раздуваю из мухи слона, ставит перед нами, по меньшей мере, три серьезных проблемы. Во-первых, он очень упрощает происходящее. Во-вторых, он дает тем, кто считает себя безгрешным, ничем не оправданное чувство собственного превосходства, и делает их слепыми к собственным ошибкам. Наконец, и что самое важное, он служит скверным указателем к тому, какой должна быть будущая политика.
Герои и злодеи «греческой трагедии»
Чтобы сценарий лучше соответствовал действительности, нужно сказать следующее.
Греция, конечно же, не лишена недостатков, однако это сложная проблема, и ее поведение содержит в себе элементы злодеяния, но также и поведения жертвы и невинного прохожего. Конечно же, общественному сектору страны и системе сбора налогов присуща специфическая, эндемичная неэффективность. Однако в основном это проблема самих греческих граждан, страдающих от бедности и дороговизны услуг государства; это не вопрос финансовой безответственности как таковой, и совершенно неясно, можно ли оправдать внезапный провал финансовых рынков. В действительности «реальные» финансовые возможности такой страны даже лучше, если судить по возможности быстро поднять доходы от сбора налогов, чем в стране с хорошо отлаженной системой управления. Ложные статистические данные, конечно, оправдать нельзя (хотя недавно выяснилось, что банки с Уолл-стрит спекулировали греческими CDS, а это значит, что даже в этом реальность сложнее, чем казалось раньше).
Есть более существенные причины сомневаться, можно ли оправдать финансовые рынки в том, что они выбрали своим объектом для «проваливания» именно Грецию. Конечно, страна должны больше делать для сокращения своих долгов, когда ее экономический рост высок. Однако в нынешней истерической атмосфере трезвый взгляд на «официальные данные» выясняет, что текущий дефицит Греции и долги правительства в процентном отношении к ВВП идут почти параллельно среднему показателю по 15 старым членам ЕС с середины 1990-х. Это показатель очень стабильный. Он отражает тот факт, что Греция существенно подняла рост ВВП, чем ее соседи, сделав постоянный высокий дефицит бюджета финансово оправданным.
Недавнее ухудшение дефицита до 12% следует примеру англосаксов – Ирландии, Британии и Соединенных Штатов, и явно является следствием финансового кризиса и попыткой спасения банков. Всего несколько месяцев назад был достигнут консенсус в том, что кризис, по меньшей мере, не является следствием провала одних только финансовых рынков, что сегодня играют против Греции; сегодня ясна тенденция в том, чтобы больше возлагать вину на более привычных нам субъектов: коррумпированных политиков, государственный сектор и «недобросовестных южан».
Кроме долгов и дефицита бюджета (которые в Греции высоки, но не исключительно высоки), есть еще два крайне важных момента, такие как процентная ставка и номинальный показатель роста. Глядя на них, возникают сомнения в героичности роли этих двух предположительно «хороших парней» в разыгравшейся драме.
Долги и дефицит, даже в греческой пропорции, легко покрыть, если процентная ставка низкая. Если раньше процентная ставка колебалась в районе 3%, платежи по процентам были управляемы (если долги составляют 100% ВВП, то проценты по ним составляют 3%; в Японии, где ставка составляет 1%, даже несмотря на то, что долги правительства вдвое превышают ВВП, это не вызывает краха, потому что процентная ставка остается низкой). Когда же процентная ставка поднимается до 10%, риск лавинообразного нарастания дефицита и дефолта резко увеличивается.
В то же время, смысл роста процентных ставок состоит в широком росте предложения над «безопасными» сбережениями. Ясно, что некоторые игроки на финансовых рынках извлекают прибыли, предсказывая кризис, что расширяет предложение, делает выгодным вложение денег в кредитные свопы (CDS), когда инвесторы ведут себя как перепуганная толпа, это делает кризис самосбывающимся пророчеством. Это не теория заговора, разве можно так быстро забыть уроки кризиса, касающиеся вреда, наносимого неуправляемыми финансовыми рынками, движимыми подобными извращенными стимулами?
Зеленский сказал, готова ли Украина отдать Крым и оккупированные территории Путину
В Украине аннулируют отсрочки от мобилизации: осталось три месяца
Залужный сказал, когда Россия ударит с новой силой
"Зимова єПідтримка" украинцев: как получить деньги и на что их можно потратить
До недавних пор финансы Греции были относительно стабильны, поскольку они имели более быстрый рост, чем другие страны, хотя и с высокой инфляцией. Инфляция вела к потере конкурентоспособности экономики, что нельзя было преодолеть через девальвацию, и стало основной причиной пересмотра финансовых позиций. Вот почему некоторые игроки, особенно правительство Германии (и ее общественное мнение) и Европейский Центральный Банк ткнули пальцем в «эллинского злодея»: греческие проблемы имеют внутреннее происхождение. Однако позиции этих игроков шатки. В монетарном союзе конкурентоспособность это понятие относительное. Если Греция нарушила предписания ЕЦБ, раскручивая более высокий рост зарплат, чем производительности, тогда другие страны, и особенно Германия, также ошиблись: Германия жила «не по средствам», наращивая объемы своего экспорта и увеличивая свою часть рынка за счет Греции и других «периферийных» стран еврозоны. К сожалению, прозрения Кейнса, сделанные три четверти века назад, забыты: если кто-нибудь будет действовать как Германия, он ввергнет еврозону в смертельный штопор дефляции. ЕЦБ следовало бы быть осторожнее со своими советами.
Критический анализ сценария разыгрывающегося представления показал, что Греция отнюдь не безупречна, но и не она одна повинна в том, что происходит. Более того, реалистичный взгляд на тех, кто обвиняет и тычет пальцем, раскрывает то, что многие из них стригут на этом купоны и просто наживаются. Не являемся ли мы свидетелями скорее европейского фарса, чем греческой трагедии?
Какой должны быть будущая политика?
В основном это зависит от развязки ситуации. В настоящее время это выглядит правильным, но болезненным делом: резкое сокращение расходов, чтобы снизить дефицит с 12% ВВП до 3% за три года; в действительности с этим многие согласны, но этого недостаточно. В то же время, такие решительные антикризисные меры снизят как инфляцию, так и экономическое развитие. Это сделает достижение поставленных финансовых показателей (которые не абсолютны, а выражаются в процентах к ВВП) более трудным делом.
На самом деле, чем сильнее и круче сокращения, тем больше риск попадания в дефляционный штопор, в котором финансовые показатели станут еще хуже.
Эта исключительно дорогостоящая стратегия, которая, даже если во всем виновата только Греция, ударит по многим невинным (факт, который не слишком беспокоит «моралистов»). Если упадет спрос, фирмы сократят инвестиции и правительство сократит бюджет, тогда откуда придет более высокий спрос? Ах да, поет европейский хор, в котором выделяется солирующая Германия: снижение зарплат и цен повысит греческую конкурентоспособность! Экспорт – вот в чем спасение! Жестокий поворот сюжета, однако, состоит в том, что остальная Европа, ведомая Германией, неустанно расширяя свою долю рынков, экспортирует тем самым экономический спад и безработицу, всегда делая одно и то же. Отхватывание кусков рынков через так называемую «внутреннюю девальвацию» это лучший ход в этой азартной игре, где игроки стараются обдурить друг друга. Что хуже всего, это ввергает весь континент в стагнацию.
Это есть угроза превращения греческой трагедии, через европейский фарс, в трагедию Европы.
В конце любой игры, однако, на сцену должен выйти драматург. Если бы им был я, сценарий был бы таким: Европейский Совет и ЕЦБ совместно объявляют о немедленной финансовой помощи, прижигают пальцы спекулянтам и снижают процентные ставки; Греция соглашается на расширение надзора за состоянием ее финансов и объявляет о принятии пакета долгосрочных мер по оздоровлению своих финансов, разработанного так, чтобы подсластить эту горькую пилюлю (чтобы снизить размеры уклонения от уплаты налогов); это сочетается с замораживанием зарплат и администрированием цен и проведением политики по увеличению рыночной конкуренции.
Тем временем Германия и другие страны вводят фискальные стимулы, чтобы периоды роста зарплат, опережающих рост производительности стали дольше; ЕЦБ приравнивает процентную ставку к нулю и объявляет о переходе к системе поддержания ценовой стабильности близкой к 4%, но ниже ее; это повышает номинальный рост и ликвидирует конкурентные дисбалансы в странах еврозоны и позволяет в следующие пять лет избежать массовой дефляции в странах с большим бюджетным дефицитом.
В результате такой смеси мер, европейская экономика переходит в период трехлетнего роста – во время которого реформируются финансовые рынки, а безработица, размеры дефицита и долгов снижаются до докризисных уровней.
Уроки кризиса состоят в том, что нужно прислушиваться к предостережениям Кассандры, но в положительном смысле, немедленно поставив машину управления финансами и экономикой на службу всем гражданам Европы. Это включает в себя и процедуры срочной выдачи кредитов, и координации налоговой системы, более тесный, но равноправный и симметричный между разными странами мониторинг финансовой системы.
Нездоровые идеи относительно финансовой политики и экономического управления, а также нездоровые порядки в этой сфере, уже стали причиной множества трагедий в Европе (да и во всем мире). Пришло время для реальных историй со счастливым концом.
Греческий афтершок – сокрушит или создаст Европу?
После землетрясения следуют афтершоки. Таковы законы геофизики, а теперь и геополитики. Около года назад мировая экономика пережила мощное экономическое потрясение силой 8 баллов по шкале Рихтера. С тех пор разные страны мира испытывают афтершоки.
Два таких афтершока попали в газетные заголовки, один из них – недавно произошел в Греции, а другой – в Калифорнии. Сравнение этих двух событий высвечивает нечто важное в характере двух крупнейших капиталистических экономик, Соединенных Штатов и Европы.
Греческий афтершок ударил по финансовым рынкам совсем недавно. Когда Греции поступил счет на 25 миллиардов долларов, рынки ценных бумаг забеспокоились, чтобы дефолт Греции не привел к волне других национальных дефолтов в Португалии и Испании, что могло бы потащить ко дну и само евро (как крах «Леман бразерс» привел к краху мировой финансовой сферы).
Однако это маловероятно. Греческая экономика составляет всего 2% от экономики Европы, примерно такую же часть составляет в Соединенных Штатах штат Индиана. Греческий дефицит в процентах к ВВП составляет около 12,5%, что лишь немного больше, чем у Японии и США (около 10,5%). Правда, Греция имеет значительный долг, накопившийся за многие годы, который оценивается в 110% ВВП, однако даже США имеют долг в 94%, и ожидается, что к 2012 году он достигнет 100%. Греция вошла в еврозону, где довольно невысокий уровень дефицита по отношению к ВВП, составляющий 6%. Таким образом, у нас мало сомнений в том, что Европа способна разрешить все проблемы Греции. Это задача доверия инвесторов, а не фундаментальная экономическая проблема.
Для сравнения, Калифорния составляет 14% американской экономики, то есть примерно столько же, сколько Германия в Европе. В то же время, когда Калифорния прошлым летом угрожала дефолтом по своим долгам, и губернатор Арнольд Шварценеггер попросил федеральной помощи, администрация Обамы ответила ему отказом. Это вынудило Калифорнию начать выпуск специальных бессрочных долговых обязательств (известных как IOUs), пытаясь погасить долги, и сегодня ее котировки великолепны.
Положение Калифорнии в некотором отношении более тревожное, чем Греции. Иметь штат, составляющий одну седьмую национальной экономики в таком отчаянном положении это угроза экономическому оздоровлению всей нации. Представьте себе, что вместо Греции аналогичные события происходят в Германии, что забастовки поразили само сердце Европы. Калифорнию сотрясают массовые сокращения и увольнения – Лос-Анжелес недавно сократил 1000 работников, а базовые социальные программы урезаны. Миллионы детей из малообеспеченных семей утратили доступ к программам питания, а коммунальные больницы закрыты. Почти три миллиона членов бедных семей потеряли скидки на зубоврачебную помощь, услуги психологов и маммограммы.
Кроме того, в то время как Калифорния и Греция вынуждены затягивать пояса, по крайней мере, в Греции все семьи имеют доступ к медицинскому обслуживанию и множеству программ социальной поддержки. В Калифорнии, даже до кризиса, миллионы людей не имели медицинского обслуживания, а теперь еще и лишились работы и медицинской страховки. Выплаты по безработице мизерны, сеть социальной помощи дырява, что еще более сокращает потребительские расходы и ослабляет экономику.
Однако Калифорния и Соединенные Штаты имеют одно важное преимущество перед Грецией и ЕС. В то время как федеральное правительство США привыкло играть роль финансового поручителя штатов, Франция и Германия в ЕС еще не привыкли к роли поручителя более слабых членов Евросоюза. Они еще не поняли, что евро является их скрытым обязательством вытаскивать из кризиса Грецию, а возможно, и другие страны в трудные времена. Кризис, это проверка на крепость Евросоюза.
Значит ли это конец ЕС, или евро, как предсказывают некоторые мрачные пророки? Как раз наоборот, утверждает Томмазо Падуа Шипа, бывший итальянский министр экономики, считающийся одним из «отцов» евро. В недавнем интервью он заявил, что случай с Грецией «ясно подтверждает необходимость роли евро». Кризис, как он считает, сблизит между собой членов ЕС, и сделает их сильнее, показав развитие Евросоюза. Члены ЕС прошли вместе слишком долгий путь, чтобы поворачивать назад.
После каждого кризиса ЕС менялся, нации-партнеры создавали новые неформальные правила и соглашения, и двигались дальше. Каждые 15 лет они брали предыдущие договоренности, и клали их в основу следующего договора, таких как Маастрихтский, Лиссабонский и другие. Действительно, когда евро только вводилось, многие предсказывали его близкий крах. Однако евроскептики, предсказывавшие конец Европы были и раньше, и все они ошиблись в своих прогнозах.
Перевод Андрея Маклакова, Диалоги
Текст документа доступен по адресу:
