Украина: незавершенная революция

Отличия буржуазно-демократического строя от других форм господства буржуазии следует искать в двух плоскостях: в отношениях внутри самого класса буржуазии и в отношениях этого класса с эксплуатируемыми массами.

В отличие от откровенной диктатуры, буржуазная демократия означает политическую власть всей буржуазии, а не одной ее части и не защищающей экономические интересы буржуазии, подавляя и пресекая ее политические притязания, военной или чиновничьей клики. Устойчивый буржуазно-демократический режим способен проводить долгосрочную политику, синтезирующую интересы разных групп буржуазии, учитывающую эти интересы и в то же время объединяющую их в рассчитанную на годы вперед стратегию.

Однако наличие демократии внутри правящего класса — не единственный признак буржуазно-демократического строя, который существовал в развитых капиталистических странах в 1870-1970-е годы. Демократия, доступ к государственному управлению, свобода слова и организаций для «своих», для властных и богатых, существовали и в старых олигархических республиках и в олигархических конституционных монархиях. Что отличало их всех от буржуазной демократии 20 века — так это полное отстранение простонародья от политики, имущественный ценз для участия в выборах и вообще режим классовой сегрегации.

Буржуазные демократии 1870-1870-х годов, в отличие от Венецианской республики позднего средневековья или Английской монархии 18 века, были обществами классового компромисса. Из страха перед пролетарским бунтом, буржуазия пошла на политические и экономические уступки обездоленным массам, чем продлила свое господство не меньше чем на полтора столетия.

После того, как раннее революционное рабочее движение было сломлено беспощадным террором буржуазии, после того, как в рабочие массы было вбито понимание капитализма как роковой неизбежности, буржуазия пошла на введение всеобщего избирательного права, а чтобы поддерживать свою власть над пролетариатом, легализовала рабочие партии и профсоюзы. Эти последние организовывали пролетариат, но организовывали его типично буржуазным образом, множество одиночек и частных групп работников они делали классом, но классом, играющим по правилам, установленным его классовым врагом — буржуазией. Они организовывали давление рабочих на буржуазию, чтобы та пошла на реформы, и тем самым предотвратила революцию. Бурный экономический рост 1870-1913 и 1945-1975гг. позволял буржуазии идти на социальный компромисс, на экономические уступки пролетариям, позволял жертвовать частью, чтобы сохранить целое. В столетие классового компромисса пролетарии из изгоев, стоящих вне общества, из отверженных, которым было нечего терять, кроме своих цепей, которые считались ничем и именно поэтому стремились стать всем, превратились в часть политической системы капитализма. С их настроениями должен был считаться любой разумный буржуазный политик, а уступки им воспринимались любым разумным буржуа как неприятная неизбежность.

Все начало меняться в 1970-е годы, когда капитализм вступил в затяжную депрессию, из которой не может выбраться по сей день. Буржуазия сочла, что в обстановке уменьшающихся прибылей уступки рабочему классу обходятся слишком дорого, и что поэтому следует забрать их назад. Отучившиеся за долгие десятилетия классового мира от непримиримой борьбы и солидарности рабочие могли оказать оказавшемуся неожиданным для них наступлению буржуазии лишь спорадическое сопротивление, а их партийные и профсоюзные лидеры, за те же долгие десятилетия социального компромисса полностью вросшие в правящий класс, советовали им во имя «национальной экономики» потуже затянуть пояса.

В результате за последние 30 лет в развитых капиталистических странах от классической буржуазной демократии 1870-1970-х годов сохранилась лишь пустая форма, содержание — классовый компромисс — ушло в небытие. Если 50 лет назад правые и левые буржуазные партии спорили о реальных вещах: какую  политику лучше проводить в интересах сохранения капитализма, то теперь и правые, и «левые» партии буржуазии единодушны в том, что единственная возможная в нашем мире политика состоит в том, чтобы побольше взять с бедных и побольше дать богатым. Из политической корпорации буржуазного общества, организуемой и контролируемой «своими» партиями и профсоюзами,  пролетариат снова превратился в класс отверженных бедняков, лишенных политического представительства и именно поэтому могущий опираться лишь на свою силу, в класс, стоящий вне буржуазной политической системы, в класс, который считается ничем и именно поэтому может стать чем-то, лишь став всем…

Этот длинный экскурс в историю буржуазной демократии понадобился нам для того, чтобы лучше понять особенности политической системы СНГовии вообще и Украины в особенности…

В эпоху перестройки и постперестройки  для «советской» буржуазии, стремительно перестраивающейся в русскую, украинскую и т.д. буржуазии, демократические словесы стали обязательным лицемерием. Почти все возникшие на территории СССР государства (мы говорим осторожно «почти все», потому что плохо знаем идеологию ханств Средней Азии) претендовали на то, что являются демократиями. Однако в них не было тех социальных условий, которые делали бы возможной прочную и устойчивую буржуазно-демократическую форму правления, в результате она осталась здесь формой без содержания.

Рабочий класс СССР был атомизирован сперва сталинским террором, затем брежневским благополучием, превращен в совокупность одиночек и профессиональных групп, неспособных ни к революционной, ни к реформистской борьбе за общеклассовые интересы. Всеобщая деполитизация, охватившая народ после последовавших один за другим краха двух иллюзий: сперва в «коммунизме», затем в «демократии», имела своим следствием то, что множество партий, созданных в начале 1990-х годов, оказались однодневками и фикциями, мало чем отличающимися друг от друга и неспособными к борьбе за власть. В то же время находившаяся в состоянии реорганизации буржуазия не доросла еще до отстаивания общеклассовых интересов и ожесточенно (иногда — с оружием в руках, когда самым надежным средством решения бизнес-конфликта было нанять киллера) дралась за интересы индивидуальные и самое большее — клановые. В итоге всего этого получились выборы, победитель на которых известен заранее, и оппозиция, которая не вредна, потому что не вредит. Так обстоит дело в России, не говоря уже о среднеазиатских ханствах.

Такая тенденция существовала и на Украине при Кучме, во всяком случае, в последние годы его правления. «Оранжевая  революция» сорвала эту тенденцию, пресекла шедшую полным ходом путинизацию Украины. Однако она не создала и не могла создать устойчивый и жизнеспособный в долговременной перспективе буржуазно-демократический режим на Украине, поэтому что будет дальше с Украиной — это еще большой вопрос…

Различия политического устройства современной России и современной Украины не в последнюю очередь объясняются их географией. Украина по своей территории- это крупная европейская страна, Россия — полуконтинент. Эта разница не могла не повлиять на ход и итог борьбы буржуазных кланов.

Чтобы при своих огромных размерах Россия не развалилась на множество частей, ее правящие классы испокон веков проводили политику жесткой и последовательной централизации. Все основные капиталы перемещаются через Москву и контролируются Москвой, где находятся и все центры принятия общеполитических решений. В то же время из-за огромности России московский центр может сквозь пальцы смотреть на художества каких-то региональных князьков Башкирии или Татарии, которые заведомо не могут угрожать ему по причине своей слабосильности сравнительно с ним.

К концу 1990-х годов как русская, так и украинская буржуазия, понеся многочисленные утраты в зоологической борьбе за существование с отстрелом конкурентов, вышла из этой стадии зоологической борьбы за выживание, и не дойдя еще до общеклассовых организации и сознания, добралась до клановой организации и кланового сознания. В России политический кризис, развернувшийся на закате ельцинской эпохи, завершился победой самого мощного клана — государственной буржуазии, чиновников и силовиков, клана, который весьма больно дал по рукам претендовавшим на власть в Москве конкурирующим группировкам и установил режим бонапартизма — режим, защищающий прибыли частной буржуазии от посягательств пролетариата и иностранных конкурентов, но в то же время отстраняющий эту частную буржуазию от политической власти. Если русская частная буржуазия не могла демократическим путем вырабатывать общеклассовую политическую стратегию, ей пришлось смириться с тем, что эту выгодную ей как классу в целом стратегию будут вырабатывать и проводить Гбшные бонапарты, и что в процессе проведения этой стратегии отдельным представителям частной буржуазии придется очень несладко. В то же время режим Гбшных бонапартов имел достаточно ума, чтобы принять безоговорочную капитуляцию от вчерашних фрондеров из «Отечества — Всей России», сохранив им должности и капиталы, при условии, что они признают сюзеренитет Кремля и не будут лезть в кремлевскую политику.

Степень реальной экономической и политической централизации Украины меньше, чем России. Киев, при всей его важности, все же не Москва. Захват Москвы башкирскими или чукотскими буржуазными группировками находится на уровне политической фантастики, а вот захват Киева донецкой группировкой в конце 2004г. выглядел настолько реальной угрозой, что против него объединилась вся остальная украинская буржуазия.

Режим Кучмы опирался на коалицию буржуазных кланов: днепропетровского (к коему принадлежал сам Кучма), донецкого и киевского. Экономический подъем начала 2000-х годов привел к резкому усилению донецкого клана и к оттеснению на задний план всех прочих. Это нашло выражение в выдвижении «донецкого» Януковича в преемники Кучмы.

«Донецких» сгубила жадность. Они не поняли, что если всерьез стремиться к взятию власти, нужно делиться. Клановая и личная жадность преобладала в них над общеклассовым интересом. Незадолго до первых выборов 2004г. по Киеву ходили основанные на множестве реальных фактов разговоры — один страшнее другого — о наезжавших донецких братках, которые ложили глаз на все то, на что после победы собирались наложить лапу. Чувствовавшая себя обделенной западноукраинская буржуазия поняла, что пробил ее час, потому что киевская и днепропетровская группировки не будут всерьез бороться за то, чтобы посадить себе на шею «донецких», а значит, их благожелательный нейтралитет или даже активная помощь в борьбе с донецкой экспансией обеспечены. Так стала возможной «оранжевая революция».

Испокон веков эксплуататорские группировки используют в своих междоусобных войнах эксплуатируемые классы. Но только нынешнее вырожденное сознание упадочного капитализма может считать, что такое использование может быть эффективным при использовании примитивного подкупа. Чтобы обездоленные шли умирать на баррикады, или даже стоять долгими часами на лютом морозе, нужно вдохнуть в них веру в то, что они делают великое и святое дело, нужно раскрыть перед ними все преступления и пороки своих конкурентов (скромно умалчивая о своих собственных), нужно воззвать к их самым благородным чувствам, к их святой ненависти и к их страстному стремлению покончить со своим нищенским уделом. Все это оранжистская буржуазия и проделала — с некоторым даже блеском. Это, наверное, единственный плюс, который зачтется ей на суде истории — и на суде Ревтрибунала грядущей Коммуны.

Во время «оранжевой революции» трудящиеся массы боролись не за свое, но за чужое дело. Но двигал ими их собственный, вполне реальный протест против невыносимой жизни, против повседневного ада капиталистической эксплуатации. В ходе борьбы они получили бесценный опыт: как положительный, так и отрицательный. Положительный опыт состоял в том, что миллионные массы обездоленных людей могут властно вмешиваться в политику и срывать планы правителей. Отрицательный же опыт — еще более важный — состоит в том, что смена «плохих» правителей на правителей «хороших» означает для обездоленных масс лишь продолжение их невыносимых страданий, единственный способ прекратить которые — это взять власть в свои руки, установить власть общих собраний трудящихся, трудовую республику …

После своей победы «оранжевая революция» застряла на полдороге. Она сорвала авторитаризацию буржуазного режима, но не создала не только трудовую республику — т.е. власть общих собраний трудящихся  (о ней в то время думала разве полдюжина левых активистов), но и устойчивую и жизнеспособную буржуазно-демократическую республику. Устойчивость и жизнеспособность этой последней определяется не столько свободным проявлением плюрализма интересов буржуазных группировок, но способностью вырабатывать из этого плюрализма долгосрочную политику в интересах всего класса буржуазии, политику, которую способны воспринять все буржуазные группировки. Добавочной опорой буржуазной демократии является способность интегрировать рабочий класс, идя ему на социальные уступки. С этим последним обстоятельством дела для украинской буржуазии обстоят точно так же, как для русской — обстоят плохо. Промышленное оборудование изношено, мировой рынок переполнен и к тому же вползает в Великую Депрессию, поэтому прибыль украинская буржуазия может получать лишь за счет нещадной эксплуатации рабочего класса, и ни о какой готовности к социальным компромиссам и к введению социального государства с ее стороны нет и речи. Национализированный в первое премьерство Тимошенко «Миттал стил» был немедленно перепродан, куда пошли вырученные от этой перепродажи деньги, знают лишь те, кто их получал, а от социальной демагогии, присущей ей одно время, Тимошенко все больше переходит к демагогии национальной.

Не лучше обстоит дело и с консолидацией украинской буржуазии в класс, проникнутый сознанием общих интересов и ориентированный на долгую перспективу. Триумф «донецких» не состоялся, но класса украинской буржуазии как спаянного одной волей политического субъекта по прежнему нет, есть прежние кланы, подковерная борьба которых и составляет историю Украины 2005-2008гг. Уже назначение президентом Ющенко в 2005г. премьером его прежнего заклятого врага, Януковича, стало страшным ударом для наивных рядовых оранжистов, верящих в борьбу светоча демократии Ющенко с чудищем Бандюковичем.

Это было не последнее разочарование. Жизнь трудящихся украинцев, от самых обездоленных бедняков, до мелких торговцев, студентов и начальничков самого низшего ранга, всех тех, кто в составе плебейской коалиции мерз на Майдане, не испытала заметных изменений в лучшую сторону, изменений, которые обещала «оранжевая революция». Маятник покачался, но все вернулось на круги своя. Прибавки к зарплатам съедает инфляция, условия содержания в тюрьмах чуть-чуть улучшились, но политические заключенные, попавшие в них за борьбу против кучмовского режима, на свободу не вышли. Сразу после победы Ющенко во многих городах Украины возникли низовые социальные движения, выступавшие за продолжение революции, за смещение оставшейся с кучмовских времен администрации и за установление контроля над жизнью города со стороны «громады». С разочарованием в итогах «оранжевой революции» и со спадом общественной активности такие движения в большинстве случаев развалились или были перекуплены определенными местными буржуазными группировками, которые стали использовать их против своих конкурентов. Кучмовские чиновники отчасти остались, но даже в случае отстранения их  сменившие их новые чиновники оказались ничуть не лучше.

Опыт, разумеется, не прошел даром, прошедшая через незавершенную революцию Украина — более живая страна, чем замороженная Россия. Подспудное политическое размышление продолжается в массах тех, кто мерз на Майдане, и если у одних оно приводит к полному разочарованию в политике, то есть наверняка и те, кто рано или поздно дойдет до вывода «Пусть они все — начальники и капиталисты — проваливают!» и захочет довести до конца недоделанное на Майдане, не повторяя прежних ошибок и не веря никаким буржуазным группировкам, которые между тем в обстановке буржуазной демократии делают свое хорошее дело — своей беспринципной конкурентной борьбой дискредитируют себя в глазах трудового народа.

Лучшее изложение отличия буржуазного авторитаризма от буржуазной демократии было дано одним из персонажей детективного романа  Александры Марининой: «Есть города, где правит одна мафия, и есть города, где мафий несколько. В городах с несколькими мафиями жить легче». Россия сейчас дает пример первой ситуации, Украина — второй, и жить в ней действительно несколько легче. Проблема в том, что общества с плюрализмом мафий, плюрализмом буржуазных кланов, не сведенным в некую общую политику, беззащитны перед лицом монолитной мафии. Это доказывает судьба Речи Посполитой, аристократической республики, поделенной на части абсолютистскими монархиями, и это же доказывает судьба плюралистической многопартийной Веймарской республики, завоеванной гитлеровской НСДАП.

Украинская буржуазия до сих по не продемонстрировала никаких признаков политических способностей, никаких симптомов того, что от клановых интересов она поднялась до общеклассового интереса. Это делает судьбу буржуазной демократии на Украине весьма проблематичной.

Возобладает  ли тенденция к авторитаризму и удастся ли Ющенко (или кому-то еще) то, что не удалось Кучме и Януковичу? Или предстоят события еще более интересные — и куда более страшные?

Основной факт мировой политики в настоящее время — это вызванное экономическим кризисом резкое падение международной роли США, фактический крах американской гегемонии. Потеряв значительную часть подчиненной ей прежде территории, русская империалистическая буржуазия могла приступить к отвоеванию потерянного лишь при благоприятной мировой ситуации. Крах американской гегемонии и заинтересованность Западной Европы в союзе с Россией (как из-за российских нефти и газа, так и для общего противостояния США) показали ей, что час пробил. Подвиги православного русского воинства в Южной Осетии и Абхазии — это начало, как началом была гитлеровская аннексия Австрии. Дальше, по логике вещей, последует Крым, а быть может, вся Юго-Восточная Украина. Защищать «украинскую державность» США не будут — не защитили же они Саакашвили, да и вообще им сейчас не до того. Между тем вся внешняя политика украинской буржуазии искала защиты от восточного соседа — от Российской Империи — в альянсе с США, а не в собственных силах, не в собственном и не в русском народе.

Украинские националисты старых времен, Бандера и Стецько, как буржуазные политики были на три головы выше нынешних украинских политиканов. Рассуждая в логике капитализма, они прекрасно понимали, что от соседства с Россией Украине все равно никуда не деться, и что пока сохраняется (пусть в урезанном виде) Российская Империя, она неизбежно будет тянуться своими когтями к Украине — как кот к куску сала. Выход из ситуации они видели в превращении Украины в самостоятельный империалистический центр силы, в объединении вокруг нее всей Восточной Европы и в окончательном развале Российской Империи, в превращении ее в федеративную республику, находящуюся в вассальных отношениях с Украиной. Такой империалистической политике большого стиля нельзя отказать в логичности и даже в своеобразном разбойничьем величии.

Но упадочная украинская буржуазия и ее упадочные политики оказались неспособны на империализм большого стиля. Когда в начале 2005г,. во время пенсионерских бунтов в России, в Ленинграде стояли оранжевые палатки, а русские пенсионеры надевали оранжевые повязки, Украинская Республика могла бросить вызов Российской Империи в борьбе за гегемонию в Восточной Европе. Но для этого нужны были Бандера и Стецько, а не Ющенко и Тимошенко. А на нет, как известно, и суда нет, поэтому «маемо те, що маемо» («имеем то, что имеем» — слова Кучмы, вошедшие в украинский фольклор так же, как в русский фольклор вошли слова Черномырдина «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда»).

А «маемо» мы непрекращающуюся грызню украинских буржуазных группировок, при этом проигравшие группировки неизбежно будут искать помощи у соседей, самым сильным из которых является Россия. Сильные в свое время пророссийские настроения среди юго-восточных кланов украинской буржуазии сильно поослабли после путинского зажима олигархов, показавшего буржуазии украинского Юго-Востока, что в случае объединения с Россией она рискует потерять весь свой бизнес в пользу алчных до прибылей «кремлевских» и «питерских» (таким же образом когда-то Иван Грозный своей опричниной уничтожил весьма сильные среди православных магнатов Великого Княжества Литовского промосковские настроения: этим  магнатам стало понятно, что идти на объединение с Московским царством — значит буквально класть голову под топор). Но что будет, если Кремль покажет, что от него все равно не уйти, лапу на украинский Юго-Восток он все равно наложит,  и в то же время даст гарантии, что покорных будет «милостиво миловать и жалостливо жаловать»?

Украинским правящим классам не впервые идти «под высокую государеву руку» и не впервые продаваться соседям. Достаточно вспомнить «Руину» 17 века., когда вся Правобережная Украина была превращена в безлюдную пустыню в ходе ожесточенных войн разных группировок украинского правящего класса, ожесточенно споривших между собой — кому продаться: Москве, Варшаве или Стамбулу? При современном развитии военной техники все может окончиться еще страшнее…

Современное украинское буржуазное государство не содержит в себе гарантий собственной жизнеспособности. Для трудящихся классов оно оказалось не доброй матерью, а злой мачехой. Миллионы жителей Украины не могут найти работу на Украине — с ее разваливающейся промышленностью и опустевшими селами — и вынуждены маяться полурабами на чужбине. Старые борцы за независимость Украину — от Шевченко до Полтавы, боролись не за украинское государство как таковое, не за независимость украинских правящих классов от их начальников в Москве или Варшаве. Лозунгом Шевченко и Полтавы было «За вольную Украину без хлопа и пана!», без раба и господина. Вместо этого современная Украина является страной чудовищного панского паразитизма и чудовищной хлопской нищеты.

Современное украинское буржуазное государство не может обеспечить интеграцию в Украину ее многочисленных жителей, говорящих на русском языке. Этнический украинский национализм не объединяет, а раскалывает Украину, толкает русскоязычное население в объятия империалистической Москвы. И никакие фокус-покусы с изобретением «национальной идее» тут не помогут. Объединит Украину только политическая и социальная революция, только доведение до конца того дела, ради которого сотни тысяч мерзли на Майдане, от руки изготавливая самодельные лозунги: «Нам терпеть обрыдло! Мы — народ, а не быдло!».

Только политическая и социальная революция создаст на Украине безнациональную трудовую республику, власть общих собраний трудящихся, при которой в равном положении будут находиться все национальные языки и культуры, и выбьет таким образом почву из-под империалистических происков Москвы. Только такая великая революция возродит великую украинскую культуру, даст ей невиданный подъем (как Великая революция 1917-1921гг. вызвала к жизни великую украинскую культуру 1920-х годов). Только политические и социальная революция лишит власти и собственности паразитические буржуазные кланы, только в ней трудовые массы завоюют власть и собственность и станут хозяевами собственной судьбы.

Середины нет. Как говорил великий французский революционер Сен-Жюст, «Кто делает революцию наполовину, тот сам роет себе могилу». «Оранжевая революция» оказалась революцией меньше чем на половину. Уложит ли созданную ею неустойчивую буржуазную республику в могилу новый президентский авторитаризм или империалистическая война, вопрос важный, но не самый главный. Как буржуазная демократия, украинское буржуазное государство обречено…

Ситуация на Украине усугубляется мировым экономическим кризисом, воздействие которого на Украину имеет особо острые формы. Уже закрылись 20 (из 36) доменных печей. О значении этого факта нужно судить, помня, что металлургия имеет для украинской экономики и особенно для украинского экспорта почти такое значение, как добыча нефти и газа для экономики и экспорта России.

Как и любая другая буржуазия, украинская буржуазия пытается решить свои проблемы за счет трудового народа. Украинское правительство получило кредит от МВФ в обмен на обязательства по добиванию остатков системы социального обеспечения. На встрече с предпринимателями Тимошенко заявила, что «социальному паразитированию» нужно положить конец. Под паразитами она понимает, ясное дело, не капиталистов, богатеющих за счет народной нужды и бедняцкого горя, но пролетариев, трудом которых создано все богатство общества. В рамках этой программы капиталистического наступления были повышены в 4 раза цены на поезд в киевском транспорте, что стало сильным ударом по трудящемуся классу.

Как воздействует кризис на трудящиеся массы и как они воспринимают его, можно видеть по письму одного украинского пролетария:

«…Кризис развивается пока вокруг моей работы, т.е. зарплату платят пока исправно. А вот ООО “Домобудивнык”, на котором работает мой зять, сворачивает строительство, замораживает объекты, объявило своим рабочим об сокращении их. Пообещали поставить людей на биржу а по весне более толковых (?) забрать опять на работу. Дочь учится в педуниверситете на  втором курсе  после академотпуска, получает 130 гривен в месяц. Внук 1,5 года постоянно болеет, лечение требует средств. И если зять потеряет работу, кризис приблизится и к нашей семье вплотную. Остановка предприятий , строек идет по всей Украине. Безработных становится все больше, и найти хорошо оплачиваемую работу сейчас рабочему трудно. Но никаких протестов и роптаний пока что не наблюдается. Люди “сочувственно” говорят о всемирном кризисе, хотя причину его возникновения объяснить может не каждый, как, впрочем , и я.
Мне кажется, что кризис на Украине создается и раздувается искусственно с целью поддержать теряющий свою стоимость доллар.
Наверное именно поэтому стоимость доллара непрерывно растет приближается уже к 7 гривнам. Наличного доллара в обменных пунктах найти невозможно, банкиры через менял и биржи наваривают барыши на валюте (используя  недавно полученный кредит от МВФ).
Вокруг села , где моя дача, стоят сотни гектаров подсолнуха и кукурузы. Убирать не торопятся, так как негде хранить, а продавать по низким закупочным ценам наверное не выгодно. Подсолнух сыпется, кукурузу люди таскают на корм скоту.
Цены на импортную технику растут, на продукты растут, на газ с сегодняшнего дня тоже поднимают. Бензин в пределах до 6 гривен.
По селам вырезают коров, держать некому и невыгодно.
На железной дороге тоже идут сокращения, хотя штаты ее не укомплектованы. ИТР и рабочих отправляют в отпуска за свой счет.
Следует ожидать новых аварий и трагедий.
Цены на лекарства  растут, врачи берут за лечение уже в открытую и без стеснения.  ЭТО НАВЕРНОЕ И ЕСТЬ КРИЗИС».

Единственная альтернатива для трудящихся масс, единственный путь покончить с нищетой и бесправием, — усвоить уроки «оранжевой революции», не верить никаким буржуазным группировкам, никаким буржуазным политикам и партиям, и бороться за свою революцию, за свою власть — власть общих собраний трудящихся.

Что означает лозунг власти общих собраний трудящихся?

1). Слом всей буржуазной власти, президентств, парламентов и т.д., переход всей власти в руки общих собраний трудящихся по производству и территориям; с выборными и подконтрольными делегатами;

2). Экспроприацию всей эксплуататорской собственности, частной или государственной, все равно, управление производством общими собраниями и советами трудящихся; ориентацию производства не на прибыль паразитов, а на удовлетворение человеческих потребностей;

3). Слом всей чиновничьей, управленческой, военной и карательной систем, всеобщее вооружение трудового народа;

4). Реальный федерализм, устройство власти по принципу «снизу — вверх»;

5). Принципиально безнациональный характер власти общих собраний (не «Украина для украинцев», а Украина для всех, кто живет и трудится на данной территории), свободное и равноправное развитие всех языков и культур, которые могут развиваться и обогащаться лишь при взаимодействии друг с другом;

6). Возрождение старой идеи Мыколы Хвыльового об Украине как мосте между пролетариями Запада и трудящимися Востока, понимание невозможности устоять во враждебном империалистическом окружении без боевого союза с пролетариями всего мира; практическая боевая солидарность с пролетарской борьбой в любой точке земного шара.

То, что достичь всего этого будет крайне трудно, что эксплуататоры-паразиты никогда не уступят своей власти без боя,  это понятно. Но украинский трудовой народ, как и трудовой народ всего мира,  будет либо гнить и вырождаться в аду империалистического мира и гибнуть в аду империалистических войн, либо вырвется из этого ада, добудет себе свободу в бою своей рабочей рукой, сделает то, что не удалось сделать поколению Махно и Хвыльового…

Других реалистических альтернатив просто нет…

Автор тов. shraibman