Тени в аду

Моя весна была зловещим ураганом,

Пронзенным кое-где сверкающим лучом;  

В саду разрушенном не быть плодам румяным –  

В нем льется осенний дождь и не смолкает гром.

Бодлер, «Враг» 

Вот уже неделю Украина сотрясается от педогейта  – скандала с изнасилованием детей,  в котором оказались замешаны журналист, ряд народных депутатов, функционеров детского лагеря «Артек». Не будем рассматривать частные моменты, о них можно найти достаточно информации в Интернете.

Шок, который испытали все,  закономерен, потому что Украина 13 октября пересекла черту отделяющую жизнь от смерти.

Педогейт  обозначил смерть Украины, в том виде, в котором она существовала после развала  СССР. Являясь одним из кусков разваленого Союза, Украина гнила, будучи предоставленной самой себе. Тело украинского государства  кишело паразитами  — комсомольско-бандитской номенклатурой, которая продолжала существовать за счет осваивания советского наследия. В конечном итоге было утилизировано все – инфраструктура, армия, ресурсы, образование, медицина и вот, наконец, оказалась утилизирована и мораль.

Дети лежат в основе базовых ценностей любого общества. Дети – это жизнь, это будущее, это продолжение рода. Втягивание фактора детей в политическую игру означает, что произошло нивелирование  базовых ценностей как таковых. Никаких ограничений нет. На все можно плюнуть в шоу Савика Шустера. Все можно осмеять, осквернить и испохабить. Нет элиты, но нет и народа. В Украине живут одни кнопкодавы, разница только в кнопках. Одни давят на кнопки в Раде, другие на шоу Савика Шустера. Нет людей, одни функции с элементами homo sapiens.

Я думаю, что в Партии регионов до сих пор не понимают какого джина они выпустили из бутылки в пылу политической борьбы. Ставки в игре повышены до максимума. Если в ход идут дети, то большей ставкой может быть только смерть. По сути, с момента старта педогейта в Украине пошла игра на уничтожение. Чтобы выиграть, Тимошенко должна повысить ставку, чтобы не проиграть, регионалы должны будут отвечать. Это означает, что в Украине в ближайшее время мы можем стать свидетелями терактов, больших техногенных катастроф и т.д.

Я не берусь утверждать, кто сделает первым шаг, но сама логика политической борьбы подтягивает противоборствующие силы к насилию. Социальные психологи знают, что аппеляция к крови является самой эффективным инструментом в политической борьбе. Как говорил Гюстав Лебон, « Бесконечно более многочисленные, чем живые, мертвые также бесконечно более сильны, чем они. Они  господствуют в огромной сфере бессознательного, той невидимой сфере, которая держит под своим контролем проявления ума и характера…».

Теперь, когда утилизированы все смыслы, все ценности, начинается утилизация самой системы, которая создала такой порядок вещей. В Украине уже повсеместно раздаются разговоры о том, что нужно браться за оружие. Последний пример – эфир «Свободы слова» на ICTV, где такую мысль высказала Лариса Скорик.  Это естественное желание в сложившейся ситуации, поскольку становится очевидным, что невозможно разорвать замкнутый круг коррупции, педерастии, педофилии, проституции, неэффективного управления  и прочих пороков, которые привели к печальному финалу украинского государства. По сути, у нормального человека в Украине остается два выбора – бежать из этого ада или стрелять тех, кто его породил. Третий же вариант —  гнить заживо в прямом и переносном смысле.

Мы еще будем года два наблюдать постсмертные судороги, но в целом это государство и общество уже мертвы. Остались одни тени в социальном аду. Тени мечутся, суетятся, стараются создать видимость жизни, насквозь фальшивой. Фальшивый президент издает фальшивые указы, фальшивая армия якобы оберегает нас от каких-то там опасностей, фальшивая милиция поддерживает иллюзию порядка, а фальшивые граждане фальшиво возмущаются по кухням и форумам. 

Хочется крикнуть «Мужики, к оружию!», но где те мужики и где то оружие? Мигом выскочат толпы фальшивых моралистов, сразу взвоет стая фальшивых журалистов, оплюют фальшивыми соплями, зальют фальшивыми слезами. Вот же натура! Даже падая в яму, украинец не упустит возможности повернуться и смачно плюнуть в морду падающему за ним.

Одно хорошо – развязка уже близка. Нечто подобное переживали в 1939 году поляки. Я вспоминаю строки Чеслава Милоша, который так описывал первые дни Второй мировой войны:

«Когда начался Blitzkrig, я почувствовал потребность исполнять приказы и избавиться от ответственности. К сожалению, того, кто отдавал бы приказы не так легко было бы найти…. К другой сфере принадлежал сплав ненависти и облегчения в момент, когда я осознал, что ничто из министерств, правительств и армии не удержится. Безумие закончилось. Это окончание приносило освобождение ото лжи «во благо», самообмана, непрозрачное становилось прозрачным и только плуг в селе, колодец, крыша дома, а не выступления государственных деятелей, которые теперь вспоминались с ненавистью, были реальными. Земля была особенно обнаженной, как это может быть для людей, вырванных из государства и освобожденных от всех привычек».

И когда идешь по осеннему лесу и вдыхаешь запахи разлагающейся страны, то понимаешь, что, может быть, это и есть начало новой жизни. 

Юрий Романенко, лидер Общественного движения «Хвиля»