Владлен Дезидерьев: За 10000 долларов милиция закроет уголовное дело, которое сама и придумала

Марк Антоненко: Давайте начнем с предыстории, что стало причиной интереса милиции к вам? Какая у них была мотивация?

Владлен Дезидерьев: Я уже порядка 10 лет занимаюсь охранной деятельностью. Людей, структур, предприятий, организаций и т.д. В 2003 году с нами познакомились хозяева кампании «Платан», на тот момент мощное сельскохозяйственное предприятие, которое имеет порядка 3500 га земли. Им была нужна была серьезная и качественная охрана их полей. Там сильно воровали урожай. Мы заключили договор и работали с ними 5 лет. Их все устраивало, нас тоже. Было построено ля наших людей помещение для жилья, питание и транспорт тоже были. В 2005 году начался конфликт между учредителями в этой кампании «Платан» — Гаврик Андрей Иванович и второй учредитель Беляева Елена Владимировна. Она в 2004 году принимала активнейшее участие в оранжевой революции, была одним из организаторов запорожского майдана, потом возглавила предвыборный штаб «Наша Украина» в Запорожской области. В связи с тем, что она занималась политикой, она практически перестала заниматься предприятием. И Гаврик Андрей Иванович, который на тот момент также был и директором предприятия сумел поставить вопрос так, чтобы вывести ее из действующих учредителей

Он перестал допускать ее на предприятие, перестал подавать отчеты о действии предприятия, фактически захватил предприятие себе. В 2006 году Беляева переехала на постоянное место жительства в Киев и по договору дарения передала мне свою долю в предприятии. С этого момента начались мои проблемы. Гаврик категорически отказался ввести меня в состав учредителей. Начались всякого рода жалобы на какие-то противоправные действия с нашей стороны. Нам приписывали, захваты офисов, кражу документов, незаконное удержание людей, в общем, десятки заявлений. По всем этим заявлениям было отказано в возбуждении уголовного дела, потому как это все стопроцентная ложь.

Сам Гаврик человек известный в нашем регионе своими аферами. Он брал деньги у банка или у какой-то хозяйственной структуры под залог урожая. Потом он этот урожай в виде ростков продает своему же другому предприятию, которое работает. Когда приходит сбор урожая и возврата заемных средств, то оказывается, что-то предприятие, которое брало в долг, на нем нет никаких средств, и все подачи в суд, все действия оказываются безрезультатными. Деньги уходят на его личные нужды. Предприятие получает то, что хочет, а те люди остаются с носом.

Из-за того что Беляева продолжала числиться в составе учредителей, а для получения любых кредитов нужны протоколы заседания, то с 2005 года, все до единого кредитные деньги, которые были получены с поддельной подписью Беляевой. О чем есть ее показания, есть два уголовных дела, которые возбуждались, но благодаря крыше, которая есть у Гаврика, эти дела были закрыты.

Более того службы безопасности банка узнавали об этом всем и уже своими методами забирали свои деньги. Арестовывали его счета, его депозиты, забирали деньги, чуть ли не силовыми методами. До 2008 года все заявления, которые он писал против меня не имели никакого хода, то есть по ним проводилось расследование и потом закрывалось из-за отсутствия состава преступления. Но в 2008 году у него появилась серьезная крыша в лице нашего заместителя областного прокурора. По непроверенной информации является одним из долевых участников в бизнесе Гаврика. С тех пор по факту возбуждается два уголовных дела по якобы противодействию работе предприятия и по хищению каких-то документов. Дела расследуются на протяжении трех лет, и нет никакого результата. Но постоянно происходят вызовы на допросы, угрозы, вымогательства со стороны следователя Бугайца Константина Николаевича. Он просто заявил, что за пять тысяч долларов не будет предъявлять мне обвинения. Если вы откажитесь, то я буду делать вас виноватым. Я отказался и сказал, что не вижу повода платить деньги, потому что никаких действий нами не производилось.

Марк Антоненко: Но, вы же, наверное, понимали риски, связанные с вхождением на предприятие. Почему же вы тогда согласились на дарение?

Владлен Дезидерьев: На момент когда происходило дарение, это было достаточно активное и серьезное предприятие, и я прекрасно понимал, что при правильном хозяйствовании это будет не плохой бизнес проект. С помощью предприятия можно было бы зарабатывать не плохие деньги. Кстати, как некий факт, чтобы было понятно, что на сегодняшний день предприятия не существует. Оно полностью похоронено, земля за долговые обязательства передана другому предприятию, все материальные ресурсы распроданы, при этом ни я ни Беляева не получили денег. Осталась только голая оболочка, от которой на протяжении года не подается отчетов, не производиться никаких действий. Можно сказать, что предприятие висит в воздухе.

Марк Антоненко: Тогда какая мотивация за него бороться? Вы с него ничего не получаете, кроме проблем, мне непонятна мотивация в этом случае.

Владлен Дезидерьев: С 2007 года я за это предприятие уже не борюсь. Когда я увидел, что его утопили в кредитах, когда я увидел, что большая часть ресурсов, которые были распроданы, либо находятся в залоге, которые явно будут не возвратом, то отказался от борьбы. Но к тому моменту у господина Гаврика уже возник личный мотив мести, за то, чтобы я на протяжении года пытался зайти на предприятие, не давая ему возможности действовать так, как он хочет. Ведь я писал заявления в прокуратуру, в МВД, оспаривая его действия. Мы оповестили все банки, в которых, он брал кредитные ресурсы, что они получены по фиктивным документам, и банки в этом убедились. То есть, я создал ему достаточно проблем. И с тех пор работает фактор мести. Проходит время и появляются новые заявления. Вот и зимой этого года начали вызывать моих знакомых, бывших работников на допросы. Оказалось, что на Гаврика произошло нападение, и он начал делать акцент на то, что это сделал я (заказал или организовал эти нападения). Я не понимаю логики его действий, так как я давно перестал бороться за это предприятие. Они мне не нужны. У меня есть свой бизнес и меня не интересует, как и что происходит там. Расследование дел находилось в шестом управлении. Опросили десятки моих людей, знакомых, родственников, и никакой связи между нападением и мной не было установлено. После этого неожиданно дело перебрасывается в областное следственное управление к тому же майору Бугайцу Константину Николаевичу, который неоднократно пытался с меня вымогать деньги за фактовые дела. Он в свою очередь опросил несколько моих сотрудников.

И вот раздается звонок в дверь моей квартиры. На пороге стоял Бугаец, два сотрудника милиции и понятые, которые пришли с обыском по делу о нападении на Гаврика. Я вызвал своего адвоката, пригласил их в квартиру. Спросил что ищут, на что ответили, что это не мое дело. Обыск был в спальне, там шуршали по комоду, а мы все находились в зале, так как в спальне мало места. Так вот стоит адвокат, следователь, моя жена и я. Тут господин Бугаец кладет на стол какие-то карточки банковские, я узнал одну, это карточка служб безопасности Приватбанка, есть такие для VIP-клиентов. У меня есть такая же. Следователь зовет понятых и говорит, что при обыске спальни были найдены вот эти предметы. Понятые задают вопрос, как так вышло, что они тоже находились в спальне и ничего не видели, а сейчас их зовут и говорят, что это нашли в спальне. Он сказал, что нет никакой разницы, потому как это нашли в квартире.

Я сразу заявил, что эти карточки были подкинуты и нужно провести все экспертизы, и убедится в том, что я не имею отношения к этим карточкам, что там нет моих отпечатков пальцев. На это я получил жесткий отказ. Тем временем все перешли в зал. Выходит один из сотрудников милиции из спальни, один без понятых, с ящиком из под комода и ставит его на стол. Сказал моей жене, чтобы она достала там какие-то фотографии и сказала кто на фото. Она догадалась не прикасаться к ним, наклонилась и сказала, что не знает, что это такое лежит. В ящике, где у женщины лежат все ее принадлежности, оказалась фотография Гаврика откуда-то вырванная и фото, я так понимаю его жены, из какого-то документа. Мы сказали, что не знаем что это и откуда. Мы спросили почему они не позвали понятых когда нашли фотографии, так, как э требуется по закону.

При этом понятым не были объяснены их обязанности, их права, люди не понимали вообще, что они здесь делают. Понятые были люди из нашего подъезда.

Еще один интересный факт, все что я описал, все что было найдено, было найдено в первые 7 минут обыска. После этого про спальню все забыли, хотя половина ящиков осталась, не тронута, перешли все в зал, после чего началось явно показательное выступление. Смотрели дневники, блокноты, все с полок летело на пол. Начали задавать вопросы по поводу номеров телефонов на карточке, смотрели на диски, просили поставить посмотреть, потом задавали вопрос кто на фото, которое мне показали, фото явно из какого-то документа, спросили, что за человек, жив ли он или я его уже убил. И это все продолжалось около пяти часов.

Когда понятые сказали что хотят внести в протокол, то, что они не видели как нашли эти предметы, так им сказали, что они находятся в квартире и предметы тоже в квартире, и что этого достаточно. Заявления адвоката отказались категорически внести в протокол. Звучали постоянные угрозы закрыть рот и не мешать следственным действиям. После обыска меня в принудительном порядке доставили на допрос в управление следственной области и начали проводить допрос как подозреваемого. Последовали прямые вопросы, организовал ли я нападение, была попытка навязать мотив с точки зрения того что я считаю, что Гаврик мне должен деньги. Сразу начали писать протокол, что да считаю, что он мне должен деньги. И я оборвал их на том, что они записывают свои же слова в протокол. Я этого не говорил.

Марк Антоненко: А что Гаврик должен вам деньги?

Владлен Дезидерьев: Нет, он мне денег не должен. Он оставался должен денег предприятию, но мы проиграли хозяйственный суд и я считаю, что вопрос закрыт, потому что суд вынес свое решение.

Вот в таком русле проводился весь допрос, четко с направлением на обвинение. После этого мы направили во все контролирующие инстанции заявления о действиях Бугайца, потребовали немедленно отстранить его от проведения расследования, провести дактилоскопическое обследование тех предметов, которые были найдены, сравнить с моими отпечатками пальцев и четко доказать, что никакого отношения к предметам я не имею. Плюс я обратился в СМИ с целью защиты своей чести и достоинства.

Марк Антоненко: Какая реакция была после этого со стороны милиции?

Владлен Дезидерьев: Со стороны милиции реакция была следующая. В начале, Бугайца отстранили от расследования, и началось проводиться служебное расследование. 16 сентября по каким-то необъяснимым причинам господин Бугаец опять был назначен на расследование дела, а служебное расследование по нашим заявлениям было приостановлено.

Марк Антоненко: Как они это мотивируют?

Владлен Дезидерьев: Мне никто мотивацию не объяснял. Просто наши заявления на основе фактов нарушений во время обыска (были заявления понятых, которые подтвердили на допросах в МВД и прокуратуре, что они не видели как нашли все эти предметы) были все проигнорированы. Вообще, нет никакой реакции на наши заявления на сегодняшний день. Продолжается дело с конкретным нацелом и Бугаец четко объявил, что он возбуждает дело против меня как организатора нападения на господина Гаврика.

Марк Антоненко: Они предлагали вам заплатить им деньги, чтобы закрыть все это? И если да, то сколько?

Владлен Дезидерьев: Да предлагали, 10 000 долларов. Такса возросла в два раза.

Марк Антоненко: Так может быть проще заплатить им эти деньги, или вы думаете, что даже после этого они не закроют дело?

Владлен Дезидерьев: Вы знаете, я больше чем уверен, что это просто обычное вымогательство. И что люди, которые пошли один раз на нарушение закона и на откровенную фальсификацию каких-то доказательств они будут это делать дальше. Я не считаю, себя виновным и не имею никакого отношения к этому делу. Я не должен что-то платить, когда приходит кто-то в мой дом, подкладывают вещи, которые я вижу первый раз в жизни, и говорит мне, что я должен заплатить какие-то деньги. Это моя позиция и менять я ее не собираюсь

Марк Антоненко: Что вы будете делать дальше?

Владлен Дезидерьев: Будем обращаться в СМИ, будем писать заявления во всевозможные контролирующие органы, будем пытаться обращаться к кандидатам в президенты, может они на реальном примере смогут показать заботу о человеке. Будем делать все что можно делать по закону, чтобы доказать, что это все сфальсифицировано.

«Хвиля»