Конечно, львиная доля оптимистических ожиданий от Михеил Саакашвили — разочарование от других политиков. Народу всегда хочется верить хоть в кого-нибудь.

Но есть и фундаментальный фактор — он, вероятно, единственный дистиллированный электоральный политик в Украине. Не бывший олигарх, не полу-олигарх, не чиновник, не крепкий хозяйственник и т.д.

Хотя честолюбие, чисто политические амбиции могут быть не менее опасны, чем корыстные и воровские, люди в Украине психологически устали от “панов”: порошенков, коломойских, аваковых, ложкиных и других банкоматов во власти, какими бы все они патриотами не были.

Саакашвили, конечно же, не политик без денег, но политик не из-за денег и не ради денег. Во всяком случае, так он воспринимается электоратом, ведь его постоянная конфликтность служит своеобразным фильтром: если Путин, Коломойский, Яценюк и Аваков не нашли на Саакашвили серьезный компромат, может быть хотя бы он не вор?

Стиль также проявляется в том, как он выстраивает коммуникацию, в том, насколько ему «дешевле брехать», а конфликтовать с ним дороже, что показывает случай с Аваковым. Ведь конфликт — его конкурентное преимущество, как ближний бой для боксера небольших габаритов.

Многие современные политики перепутали прямую коммуникацию с нарциссизмом в фейсбуке. Саакашвили зубр еще с той, дофейсбучной эпохи западного стиля популизма. Это прямое обращение к электорату с попыткой убедить, хотя бы попыткой имитировать диалог, а не только накручивать пиар вокруг своей Перемоги или чужой Зрады.

При этом у Саакашвили по-прежнему в Украине нет ни организации, ни понятной цели. Это политик-шредингера, так как инвесторы денежные и потенциальные политические доноры (недовольные социальные группы которые его могут поддержать) сомневаются, а не рванет ли он, например, в Грузию, если там что-то изменится? Можно ли ставить на него в такой подвешенной ситуации?

Это положение не изменится, пока он безоговорочно не заявит о своих долгосрочных планах в Украине на конкретный срок. Так, чтобы нарушение обещания ставило крест на репутации в любой стране.

Кроме того, его потолок ограничен невозможностью стать президентом в ближайшие годы, поэтому концентрация вокруг него неизбежно подразумевает и тот фактор, что он всегда будет в некоторой зависимости. Сейчас наблюдателям эта зависимость очевидна в том, что Саакашвили вынужден косвенно поддерживать, покрывать или умалчивать о деятельности сомнительных персон из окружения Порошенко.

Тем не менее, историческая функция Саакашвили может состоять в закрытии эпох политиков-чиновников (времен Кучмы) и политиков полу-олигархов (ненешний режим), показывая на своем примере электорально успешный кейс “политиков-политиков” для других, что могло бы вывести всю украинскую политику на более качественный уровень.