Юрий Романенко: Раздел Украины может стать прелюдией к третьей мировой войне

Задекларированная «перезагрузка» в отношениях России и США, наряду с заметным «охлаждением» отношения Европы к Украине, открытое дистанцирование Североатлантического альянса от нашей страны, нагнетание агрессивной риторики со стороны северного соседа, неопределенность с будущим курсом страны накануне президентских выборов полностью спутали представление маленьких украинцев о месте их Родины в будущих геополитических «пасьянсах». К сожалению, нынешней власти, в силу различных причин, не удалось обеспечить Украине определенное, прогнозируемое, безопасное будущее и определить место страны в «новом» мире, процесс формирования которого мы сейчас наблюдаем. Понятно, что нынешние политики, находящиеся у «руля» уже ничего не предложат обществу, которое многие годы Независимости безнадежно продолжает ожидать ответы на эти вопросы. Сделают ли это политики, которые придут к руководству Украиной зимой 2010 года?..

Геополитическое положение Украины в начале 21 века и его перспективы.

Поделиться своими взглядами на эти процессы «ФЛОТ2017» попросил директора Центра политического анализа «Стратагема», ведущего эксперта Центра военно-политических исследований, лидера общественного движения «Хвыля» («Волна») Юрия РОМАНЕНКО.

— Проанализируйте нынешнее геополитическое положение Украины, и как, на ваш взгляд, удастся ли избежать силового разрешения назревающего конфликта с амбициозным и агрессивным соседом? Ведь о таких сценариях в последнее время все чаще ведутся разговоры.

— Не думаю, что в ближайшей перспективе возможен какой-либо силовой вариант развязки ситуации в отношении Украины. И вот почему. Украина вовлечена в большие инфраструктурные цепочки в Евразии, в первую очередь связанные с поставкой сырья из России в Европу. Поэтому, такое развитие событий не выгодно никому и, прежде всего, России.

Вариант с разделом Украины, который также активно муссируется в украинских и российских СМИ, также маловероятен. Поскольку, в таком случае, россияне опять-таки не решают одну из ключевых для себя задач – полного контроля над газотранспортной системой и гипотетическими «частями» Украины.

Если предположить, что западная часть страны выделиться в некое отдельное государство, этот «осколок» не сможет принадлежать самому себе. Ведь в таком случае никто не будет гарантировать бесперебойный транзит углеводородов в Западную Европу. Назову вещи своими именами. Если западные территории нынешней Украины не переходят под контроль Германии, с соответствующим выделением ресурса на оккупационные войска или же поддержку лояльного Германии режима, то собственно раздел Украины не имеет никакого смысла.

В другом случае туда вводить войска придется России, а это может привести к самым неожиданным последствиям. Сегодня в Германии нет ресурсов для проведения такой деятельности. Западная Европа финансово «обескровлена» борьбой с рецессией, свернуты программы поддержки Восточноевропейских стран, а так как именно Германия является основным донором ЕС, выделять деньги на такие геополитические «проекты» никто не станет. Даже если бы Россия и Германия попытались реализовать такой сценарий, то они неизбежно столкнулись бы с противодействием других «игроков», прежде всего, США.

Для США стратегически является недопустимым появление сколь-нибудь мощного континентального союза в любом формате – Россия–Германия, Россия-Китай, поскольку это автоматически ослабляет их позиции в Евразии. Обе мировые война происходили, в том числе из-за этого, и в обеих континентальные державы понесли самые большие потери. Так будет и сейчас, когда цена ставки будущая гегемония в мире. США — объективно падающий гегемон, находится в позиции Британии начала 20 века, но у них есть огромное военно-политическое преимущество, которое способно оказывать воздействие на позицию любой самой мощной державы.

Вот почему любой раздел Украины — это «прелюдия» к третьей мировой войне. Если мы хотим вернуться в каменный век – welcome! То есть, у меня нет иллюзий, что война начнется из Украины. Нет, но произойдет такое изменение баланса сил, которое неизбежно приведет к войне. Гитлеру отдавали Восточную и Центральную Европу до Польши, после вторжения Германии в Польшу бездействие ставило под вопрос перспективы самих западных демократий. Поэтому, как они не хотели, но в войну пришлось вступать. Как сказал бы в этом случае Сюн-цзы, войны нельзя избежать, ее можно оттянуть в пользу противника.

Именно поэтому я очень скептически смотрю на тот или иной вариант «сговора» по отношению к Украине. Вообще, в нынешней ситуации Украина мне напоминает Испанию 1931-1939 годов.

— Интересная аналогия. Неужели наша страна подстегнет мировых игроков к очередному разделу мира?

— Гражданская война в Испании продемонстрировала изменение баланса сил в Европе, когда большие государства стали группироваться по «интересам». Италия и Германия, Западная Европа, Советский Союз и США фактически разыграли «испанскую карту». И хоть германо-итальянская коалиция переиграла других, но не смогли достичь «дивидендов», поскольку Франко уже играл свою собственную «партию». В чем интересен для Украины испанский алгоритм? В нем видны те угрозы, с которыми может столкнуться наша страна в ближайшем будущем.

Сегодня в Украине, как в Испании 30-тых годов существуют две политические группировки, которые ведут «условную» борьбу, поскольку уже существует договоренность кардинально не нарушать существующий баланс и после президентских выборов. Очевидные процессы радикализации некоторых слоев населения, которые будут нарастать с углублением кризиса, что приведет к появлению новых лидеров. Они то и будут подогревать и поддерживать эти процессы, вбрасывая обществу более радикальные лозунги чем те, которые использовали ПР и БЮТ до сегодняшнего дня. Политические «столкновения» неизбежны, а поскольку нынешняя власть неспособна урегулировать взаимоотношения между «антагонистами», то конфликт может перерасти в те или иные формы силового противостояния. Ярким примером (хотя и из бизнес сферы) является конфликт вокруг завода «Таврия», который попытались захватить 160 вооруженных людей. Такое возможно только в слабом государстве, где корпоративные и прочие конфликты нельзя урегулировать в правовом поле, потому в действие вступает силовой фактор.

Хотя «ограничителем» силового противостояния является внешний фактор, поскольку гражданская война в Украине чревата для Европы, России, всех остальных большими рисками. И все же угроза «сползания» страны в силовое противостояние существует, точнее говоря, на сегодняшний момент это кажется наиболее вероятной концовкой нынешней «Веймарской Украины». Похожая ситуация была и в Испании, ее суть хорошо передают слова лидера католической партии CEDA Хиля Роблеса 16 июня 1936 года. «Давайте не будем обманывать себя, — сказал тогда Роблес, — Страна может жить при монархии или республике, с парламентским или президентским строем, при коммунизме или фашизме! Но она не может жить при анархии. И сегодня мы присутствуем при похоронах демократии!». Когда я впервые прочитал эти строки в книге Хью Томаса о войне в Испании, то у меня было ощущение, словно я читаю об Украине.

Дальше. В Испании, как и у нас, существовало мощное межконфессиональное противостояние. Если испанские католики «боролись» с атеистами в лице анархо-синдикалистов, то в Украине — это конфликты между православными церквями киевского и московского патриархатов, автокефалиями, католиками и т.д.

Следующее сходство. Это наличие мощных внешнеполитических игроков, которые рассматривают нашу страну как площадку для апробации технологий управления, влияния в Восточной Европе, имеют здесь экономические и политические интересы.

Но есть и существенное отличие между Украиной сегодня и Испанией 30-ых. Это отсутствие армии как государственного института, который смог бы взять на себя функции стабилизатора. Проводя анализ, становится очевидным, что именно благодаря генералу Франко, страна спустя какое то время смогла начать модернизацию и избежала втягивание во Вторую мировую войну. Но не забываем цену, которую довелось заплатить Испании за это — 600 тыс. убитых в боевых действиях 1936-1939 гг.

Я, конечно же, понимаю, что историческая аналогия это достаточно условный инструмент для интерпретации нашего возможного будущего, но есть исторические уроки, которые мы не должны, нет, мы даже просто обязаны помнить.

— Понятно, что сегодня Украина уязвима как внешне, так и внутри. Но «сильные» нам могут гарантировать защиту, да и международное право существует…

— Наивно и опасно полагать, что, в нынешних условиях, апеллируя к международному сообществу, опираясь на положения Ялтинского мира, можно получить некие гарантии безопасности.

Мы должны понимать, что только собственная сила может быть гарантией безопасности. Это знают в Москве, Вашингтоне, многих европейских столицах и совсем не понимают в Киеве. Вот в чем одна из проблем украинской политической элиты. Есть какая-то страшная закономерность, что каждый раз, когда Украина получала возможность самостоятельно развиваться ее элита находилась в плену архаичных пережитков и руководствовалась отжившими идеологиями. В то время, как вся Европа строила централизованные абсолютистские государства мы опустились в междоусобицу «казацкой демократии» в 17 веке. Сейчас мы пытаемся построить, точнее говоря, с подачи Виктора Ющенко, пытались построить национальное государство в координатах конца 19 века. Над этим откровенно смеялись в США, даже самые откровенные симпатики Ющенко. Соотвествующие пассажи можно найти в одной из последних книг Бжезинского, где дед неприкрыто смеется над анахроничным национализмом «украинцев».

Неадеватность нынешней элиты — это главное препятствие на пути модернизации страны. Не нужно пенять на Россию или США, основная проблема в собственной «фригидности» украинских элит, да и самого народа, как такового, ведь все эти большие и малые Лозинские суть производная «маленького украинца». Бесплодные 20 лет мы прожили, эксплуатируя остатки советской инфраструктуры, смыслов, системы образования и медицины. В конечном итоге, большинство современных украинцев – это то, что осталось от «советского человека», адаптировавшегося в эпохе «дикого капитализма». Всем на все наплевать, и, в конечном итоге, эта взаимная ненависть и недоверие выродились в тотальную апатию. Мы плывем по течению, вместо того, чтобы бороться за свое будущее. Плыть по течению можно себе позволить, но не в эпоху перемен. В нашей ситуации будущее имеет тот, кто борется за него, а не ждет с моря погоды.

— Кто же в нашей стране способен взять на себя ответственность и вытянуть страну из «пропасти», в которой она находится восемнадцать лет?

— Очевидно, что это не будут сегодняшние «брендовые» политики, но не будет и армия, поскольку армия как институт, который может выступить в качестве консерватора или модернизатора у нас отсутствует. А это означает, что «стабилизатор» у нас появиться в результате общественной активности и «рождения» новых лидеров, которые уже не на словах начнут решать накопившиеся проблемы. Как это, например, было в Турции двадцатых годов прошлого века, когда Ататюрк, опираясь на широкие слои общества, смог мобилизовать население страны и создать государство приспособленное к существующим мировым реалиям.

Представляется, что в этих условиях для Украины существует два варианта, так называемого, модернизационного рывка. Первый — это внутренняя мобилизация активных элементов общества и их вхождение в политическую систему. Потому что без построения политических институтов, адекватных эпохе, ни какого рывка не будет. Это – аксиома. Либо же вступает в силу второй вариант – внешний. Но это уже будет модернизация страны в рамках большого проекта, который нам навяжут. Парадокс, но Украина рамках больших проектов реализовывала себя намного успешнее, чем, будучи предоставленной самой себе. Вспомним и Великое княжество литовское, и Речь Посполитую, и, конечно же, Российскую империю, а потом СССР.

— Все же, где ж место Украины в формирующемся миропорядке?

— Все зависит от внутренней трансформации внутри самой Украины: или же она снова будет частью какого-то большого проекта, либо же станет субъектом новой геополитической реальности, «выжившим» после всех катаклизмов. Для того, что б стать серьезным и самостоятельным мировым игроком, необходимо быстро перестраиваться, поскольку времени для этого мало, а процессы протекают очень быстро. Мы должны понимать, что если кризис не закончится ядерной войной, то, когда он закончится, произойдет очередная структуризации мировой карты. Возникнут ряд интеграционных блоков, состоящие из выживших государств. Для нас вопрос заключается в том, в каком качестве мы будем находиться в составе того или иного интеграционного блока. Как единое государство или же как территория, распределенная между более сильными игроками.

— В таком случае, чем мы можем «удивить» мир, что мы можем «предложить» Европе и миру?

— «Соревноваться» с мировыми «тяжеловесами» Украина сможет, вернувшись к «руским истокам» (именно с одной «с»). Киев имеет моральное право и потенциал выступить духовным и политическим центром Восточной Европы как во времена Киевской Руси. Мы никуда не уйдем от экономического сближения с Россией. А если еще и предложим хороший политический концепт, который можно «транслировать» на всю территорию постсоветского пространства, Украина «обречена» стать в будущем мощным государством, скажем функционально, как Франция в составе ЕС. Франция экономически намного слабее Германии, но она постоянно фонтанирует политическими инциативами, выступая в роли провайдера многих инициатив. Вот это та роль, которую бы могла играть Украина в составе интеграционного проекта в Восточной Европы. Мы слишком взрослая исторически страна, чтобы играть вторые роли.

На данном этапе для нас ключевая страна — Беларусь. От того, каким образом мы с ней выстроим отношения, зависит наше будущее. Без тесного сотрудничества с Минском у нас посредственные шансы играть хорошие партии с Москвой и Брюсселем.

— Многие годы наши политики «футболят» Украину то в сторону России, то Европы. Неужели не существует некого третьего пути движения Украины?

— Много лет я говорю о создании с Турцией мощного интеграционного объединения, по крайней мере, в экономической сфере, так называемый союз «лимитрофов» (буферных государств). Это было целесообразно в 90-е годы и начале 2000-х, а сейчас уже время, пожалуй, упущено.

Понимая некоторую утопичность этой идеи, приходится признать объективный потенциал такого объединения. Это огромный людской ресурс: кроме собственно двух стран, сюда могли б войти многие государства, находящиеся в орбите турецкой политики (Казахстан, Киргизстан, Азербайджан, Грузия, возможно, Армения). Это можно было бы сделать на платформе ОЧЭС. По крайней мере, используя эту платформу можно было бы по-другому играть и с ЕС, и с Россией. Исторически, подобный ход также имел место, если вспомнить деятельность гетьмана Дорошенко во второй половине 17 века.

Но сейчас время уже упущено. Кризис актуализировал поведение, когда каждый сам за себя. Я за 2008-2009 годы побывал в ряде стран Ближнего Востока, куда включена и Турция, и везде видел признаки активной подготовки к войне. И все понимают, что она неминуемо начнется из-за огромных демографических, экологических, экономических проблем, которые нельзя разрешить в рамках дипломатической активности. Поэтому, поздно фантазировать, нам нужно укреплять как можно быстрее собственную обороноспособность, а это невозможно без политической стабилизации. Вот почему Украина вошла в зону риска.

— А насколько интересно было бы такое сближение турецкой стороне?

— По словам турецких дипломатов, они рады активно сближаться с Украиной. Интерес к Украине огромный, уже сейчас Турция в списке наших наибольших экономических партнеров. Вместе с тем, турки не понимают на кого тут можно сделать ставку (также как и другие страны заинтересованные в сотрудничестве). Здесь нет субъекта, который дал бы гарантии того, что это сотрудничество будет долгосрочным и взаимовыгодным.

Потому нужно признать, что чрезвычайно интересное «Южное направление» стало направлением утраченных возможностей для Украины. Хотя ряд интересных зацепок и возможностей по-прежнему еще существуют.