Бывает такое, накатит в августе, и деньки теплые стоят, и арбузные кучи на всех углах, и на море еще мотануть можно, а уже понимаешь: все, лету конец — желтый лист с тополя падает, темнеть раньше начинает и ночи холодные. Все-все, лето закончилось. Еще, чуть-чуть и захлюпает, затянет, заметет. Дальше зима. Предчувствие большой войны носится в воздухе. Почему-то снова хочется перелистать давно прочитанного Ремарка. По научно-популярным каналам идут фильмы со старой хроникой. Путина сравнивают с Гитлером и вспоминают про Мюнхенский сговор.
Человечество привыкло к аналогиям, однако, аналогия свойств и аналогия отношений, моделируют разные системы. Джеймс Эдвардс был способен задать себе вопрос: «Что делает белая девочка ночью, где-то среди толпы монстров, с учебниками по квантовой физике?». Именно поэтому он стал «агентом J», а остальные нет, несмотря на их отличную боевую подготовку. Россия на всех парах движется к классическому фашизму, но в глобальном раскладе — она не Третий Рейх. Германия вошла в войну гораздо раньше, чем стала нацистской. Сбрендивший ефрейтор просто пошел путем проложенным Кайзером, и совсем не потому, что был фашистом — немецкая нация, которую распирало от ресурсов, не видела другого пути. Большие войны, как правило, производная от перегрева ресурсов. Если бы не толпы младших сыновей благородных рыцарей, бродивших по дорогам средневековой Европы, еще вопрос состоялась бы «Эпоха крестовых походов». Глобальная война двадцатого века — следствие демографического взрыва и промышленной революции века девятнадцатого.
Весь мир, в ночь 18-го, затаив дыхание следил за горящими баррикадами на Майдане. Про Украину снова говорят, кто-то восхищается, кто-то ругает, но это не делает ее субъектом на мировом шахматном поле. Когда-то, так восхищались греками и сербами. Украина всего лишь новый пороховой погреб Европы – узел, где завязаны интересы глобальных игроков, такой же, как Балканы начала прошлого века. Две империи связал «балканский узел». Первую (наследницу Священной Римской) в конце девятнадцатого века ненавидели всей Восточной Европой. Получив огромное влияние после Наполеоновских войн, теряя в результате военных конфликтов и революций территорию за территорией, она судорожно пыталась удержать в круге своих интересов хоть что-то, ну хотя бы часть Балкан. Вторая не волновала никого и расползалась в тех местах, где не было особого сопротивления, почти без национальных восстаний, так мелочи, чуть-чуть в Польше, чуть-чуть на Кавказе. Национальные элиты прекрасно себя чувствовали в сборной солянке губерний с различным статусом. Инициатор созыва Гаагской Мирной Конференции Император Николай II совсем не горел желанием воевать. Спокойно переморгал Боснийский кризис, после выстрела в Сараево, пол-лета строчил депеши кузену Вилли, с заверениями в преданности к их прекрасной дружбе юности. Предлагал созвать и разобраться. Он сам не понял, как так получилось, что пришлось подписывать указ о полной мобилизации. В сегодняшних условиях «украинского узла», Россия играет роль Австро-Венгерской Империи начала прошлого века. Такое же огромное влияние по результатам Второй Мировой и та же потеря территорий, такое же желание удержать в орбите своего влияния хоть что-то и та же ненависть всей Восточной Европы. Евросоюз в некотором смысле играет роль Российской Империи, с нежеланием элит воевать и потугами заговорить и заболтать. Если бы не давление глобальных игроков — Украину бы разменяли, еще вчера.
Основной конфликт Первой Мировой, был завязан в «ближневосточном узле», где мощная молодая германская империя теснила старушку Англию. Впрочем, теснила она ее по всему миру, но особенно ярко это проявлялось на Ближнем Востоке. «Ближневосточный узел» — остался «ближневосточным узлом». Кто на сегодня у нас «Владычица морей» — понятно даже фанатам Дмитрия Киселева. А вот с ролью Германии, все гораздо интереснее. Долгое время какую-то роль на Ближнем Востоке играла СССР, но мы уже пришли к выводу, что сегодня Россия (как правопреемница СССР) — увядающая Австро-Венгрия. Она имеет довольно слабое влияние в своих бывших сферах (кстати, как и Габсбурги перед Первой Мировой). С кем же конфликтуют США, эта Британская Империя двадцать первого века? Ответ очевиден: с самим Исламским Миром! Это и есть государство в государствах. Все государственные образования Ближнего Востока, подобны германским княжествам середины девятнадцатого века — временные халупы на теле единого народа. Они чувствуют себя одним целым, у них один враг (вернее два, но про это позже) и они воюют с ним по всему миру. В мусульманском «котле» кипит миллиард народу. Это ли не перегрев ресурса? Да, исламский Восток — не технократическая Германия, но мы не рассматриваем свойства, мы рассматриваем отношения и роли. А роли двух центров мирового влияния, без сомнения, ведущие и отношения между ними перманентно напряженные, начиная с 60-х годов прошлого века. Россия тоже отметилась в Афганистане и Чечне, но ненависти в Исламском Мире к ней нет. Во-первых, никто не знает, где заканчивается православная Русь и начинается исламский халифат. Во-вторых, опять же, слабое влияние в своих бывших сферах вычеркивает Россию из списка реальных врагов. В-третьих, большевистская конфронтация с западом, включила опцию – «Враг моего врага – мой друг». Во многом ненависть по отношению к США связана с многолетней поддержкой Израиля, однако если есть союз, значит, существует интерес, а если существует интерес, значит, существует конфликт интересов. И конфликт – явно не слабый!
Кстати об Израиле и его роли в контексте аналогий с Первой Мировой…. Территориальные споры с сопредельными исламскими государствами, где-то напоминают третий узел конфликтов начала двадцатого века. Назовем его «эльзасским». Опять же, Израиль не похож на Францию, но государственность его никак не младше и она ни на минуту не прерывалась. Евреи свою государственность носили с собой почти полтора тысячелетия. Еврейские средневековые гетто — государство в государстве, где исполнялись свои законы и собирались свои налоги, то самое сетевое государство, про которое так любят сегодня поговорить. Однозначно, Израиль в будущем конфликте, будет весить никак не меньше Франции начала двадцатого века.
Украинский кризис подобно Боснийскому (также замороженному в 1878 году с подачи «Железного Канцлера») добавил нюансов в основной конфликт двадцать первого века (США и Исламский МИР) и вполне возможно очертил основу будущих противоборствующих блоков: «США — Евросоюз – Израиль» и «Русский Мир — Исламский Мир». В пределах этой схемы, будут бегать стаи перебежчиков и прилипал, которые подобно Италии, Болгарии, Румынии, Японии будут то с одними, то с другими. Неясен вопрос, в каком лагере окажется Турция и бывшие республики Закавказья, но основной расклад принимает все более четкие очертания.
Осталась еще одна роль, — роль джокера, последнего игрока, того, кто вступит в войну последним и соберет все бонусы. В глобальной войне двадцатого века таким игроком оказались США. Кто будет джокером новой войны — не трудно догадаться. Но, на какой стороне он сыграет? Это тоже вопрос! Китайцы – нация загадка!
Мировая война двадцатого века, привела к развалу двух старых империй. В настоящий момент, Австрия – небольшое тихое государство, со скромными амбициями. Россия, имевшая все ресурсы для того, чтобы стать Третьим Римом, но спалившая их в «Большом рывке» и в «Большой войне» — имеет нескромные амбиции, но весьма скромные возможности, основанные в основном на таблице Менделеева. Бывшие основные лидеры мировых процессов (Англия и Германия) — пока довольно крепенькие, поскольку умудрились не спалить свои ресурсы, однако играют вторые и даже третьи роли региональных лидеров и сателлитов США. Каковы будут итоги новой глобальной войны? А кто его знает! Аналогии это аналогии. Шансы Китая стать глобальным мировым лидером очень даже велики. Шансы России сохранится в своих прежних границах — стремятся к нулю. США может остаться региональным лидером – довольно крепеньким, но региональным. Европа, уже в какой-то мере мусульманская, как впрочем, и Россия. А пока есть шанс перечитать Ремарка и посмотреть старую хронику. Говорят: яблоки в этом году уродили. Что уже радует!
