Демократический транзит: модели развития стран Южного Кавказа

Американский ученый-транзитолог Самуэль Хантингтон пришел к выводу, что в современном мире имели место три волны демократизации. Каждая из них затрагивала сравнительно небольшой число стран, и во время каждой происходили переходы и в недемократическом направлении.

Таким образом, по Хангтинтону, «волны демократизации» – это «группа переходов от недемократических к демократическим режимам, которая происходит в заданный период времени и значительно преобладает численностью группу переходов в противоположном направлении»¹. За каждой из первых двух волн демократизации наступал откат, во время которого некоторые страны, которые осуществили когда-то переход к демократии, переходили к недемократическому правлению.

В рамках этой транзитологической парадигмы мы предлагаем рассматривать политико-правовые и экономические модели развития стран Южного Кавказа (Азербайджана, Армении и Грузии). Транзитология дает необходимый научный инструментарий, который позволяет не только описать феномен перехода новых государств к демократическому правлению, но и сформировать кейс характеристик, определяющих их дальнейшее развитие.

Актуальность данного исследования состоит также в том, что все три страны региона Южного Кавказа сегодня находятся в некой точке стратегического выбора пути развития, которая определяет их дальнейшую судьбу на десятилетия.

Так, Грузия и Азербайджан входят в период президентского избирательного трека. В отличие от предыдущих выборов глав государств, нынешние выборы – это определение порядка дня трансформации этих стран, выбор парадигмы развития. Армения же должна на деле подтвердить свой геополитический выбор: интеграция в Таможенный союз или дальнейшее сближение с Европейским Союзом?

РАЗДЕЛ І. ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ МОДЕЛИ СТРАН ЮЖНОГО КАВКАЗА

1.1. Источники и генезис государственного строительства

Генезис политико-правовой модели развития стран Южного Кавказа можно условно разделить на несколько этапов:

1) Первый этап – 1991-1994 гг. – создание базы государственности.

Становление новой государственности Грузии, Армении и Азербайджана происходило в условиях углубления политических противоречий внутри республик и обострения этнонационального противостояния.

Ослабление союзного центра привело к переходу значительного объема полномочий к руководству национальных республик, национальное возрождение и рост национального самосознания создало предпосылки для возникновения популистских националистических движений. Местная партийно-хозяйственная номенклатура оказалась не в состоянии выработать адекватную «повестку дня» для стабилизации ситуации. Возникла угроза гражданской войны.

В Грузии и Армении с 1990 по 1992 гг. власть перешла от партийного руководства к верховным советам (парламентам), где превалировали националисты. В начале партийное руководство пыталось возглавить процесс, и первые секретари ЦК местных компартий возглавили парламенты своих республик. Однако парламентская республика как форма правления оказалась не в состоянии стабилизировать ситуацию. Достаточно быстро бывшие партийные постсоветские руководители вынуждены были уступить лидерские позиции представителям оппозиционных сил.

Так, на выборах в Верховный Совет Грузинской ССР 28 октября 1990 года победу одержал националистический блок Звиада Гамсахурдиа, который и сменил на посту спикера грузинского парламента первого секретаря ЦК КП Грузии Гиви Гумбаридзе.

4 августа 1990 года председателем Верховного Совета Армянской ССР был избран лидер оппозиционного Армянского общенационального движения Левон Тер-Петросян, который сменил председателя президиума Верховного Совета Армянской ССР, ставленника Компартии, Гранта Восканяна.

В Азербайджане эти процессы растянулись во времени до 1992 г. После развала СССР власть в республике де-факто оставалась в руках партийной номенклатуры. Поэтому в сентябре 1991 года в Азербайджане на президентских выборах победу одержал бывший первый секретарь ЦК КП Азербайджана Аяз Муталибов. Однако, как считает российский дипломат и политолог Станислав Чернявский, Муталибов не обладал качествами лидера и не пользовался общественной поддержкой. На фоне неудач на азербайджано-армянском фронте 6 марта 1992 г. он вынужден был уйти в отставку. К июню 1992 года власть в Баку перешла в руки националистического Народного Фронта Азербайджана во главе с Абульфазом Алиевым (Эльчибеем)².

Все три страны прошли этап либерализации и демократизации начала 1990-х гг., когда новые независимые государства создавались на основе нормативно-правовой базы бывших советских республик: по форме правления – парламентские республики. Однако, «новые старые элиты» (бывшая республиканская партийно-хозяйственная номенклатура), были не в состоянии реализовывать в рамках демократических процедур задачи экономической модернизации. В то же время, стагнирующая экономика, обеднение населения и проблемные вопросы распределения собственности, приватизация и пр. требовали оперативного реагирования и концентрации полномочий.

Главную роль в торможении процессов демократического транзита сыграло также наличие угроз национальной целостности (этнополитические конфликты в Абхазии и Южной Осетии в Грузии, азербайджано-армянский конфликт в Нагорном Карабахе).

2) Этап «политики доминантной власти» или «управляемая демократия». Потребность в стабилизации политической ситуации, задачи экономической модернизации и нациостроительства южнокавказских стран требовали перехода к сильной исполнительной вертикали, усилению роли президента. В условии слабой приемственности исторической демократической традиции (все три республики имели опыт национального демократического государства в 1917-1922 гг.), низкой политической культуры, неразвитости гражданского общества, слабости партийной системы, к средине 1990-х гг. в Азербайджане, Армении и Грузии сложилась специфическая политическая система с преобладающими элементами сильной жесткой управленческой вертикали.

После гражданского конфликта между пропрезидентскими силами и оппозицией, а также бегства из Грузии первого Президента Звиада Гамсахурдии, в начале марта 1992 года в страну вернулся экс-глава МИД СССР Эдуард Шеварднадзе, который пользовался авторитетом и поддержкой, как местной политической элиты, так и популярностью в народе. 4 августа 1995 г. Э.Шеварнадзе «провел» через парламент утверждение новой Конституции, восстановившей в Грузии президентскую республику. 5 ноября 1995 года в Грузии прошли президентские выборы, победу на которых одержал Эдуард Шеварднадзе, набрав 72,9% голосов.

По Конституции Грузии 1995 г. вся исполнительная власть была сосредоточена в руках Президента, который, является Главой государства, исполнительной власти, Верховным Главнокомандующим Вооружёнными силами Грузии, высшим представителем Грузии во внешних сношениях; направляет внутреннюю и внешнюю политику страны, обеспечивает её единство и целостность, работу государственных и всех прочих органов.

Переходной дизайн грузинской политико-правовой модели в формате «управляемой демократии» был оформлен в 1999 с введением Кабинета Министров и восстановлением поста Премьер-министра.

Укрепление роли Президента в Армении началось несколько раньше, уже после избрания Президентом страны Левона Тер-Петросяна 16 октября 1991 г. Окончательное формирование переходной модели формы правления в Армении завершилось с принятием на общенародном референдуме (5 июля 1995 г.) Конституции Республики Армения, которая закрепила полупрезидентскую форму правления, смоделированную по французскому образцу.

Президент Армении получил право назначать и освобождать от должности Премьер-министра; по представлению Премьер-министра назначать и освобождать членов Правительства. В случае выражения Национальным Собранием недоверия правительству в 20-дневный срок принимает его отставку, назначает Премьер-министра и формирует новое Правительство. Кроме того, Президент получил возможность после консультаций с председателем Национального Собрания и Премьер-министром распускать парламент.

Также Президент Армении, согласно новой Конституции становился важнейшей фигурой в судебной системе и прокуратуре: по представлению Премьер-министра он мог назначать и освобождать от занимаемой должности Генерального прокурора, а также контролировать кадровые вопросы в судебной системе.

В 1993 году в Азербайджане сформировалась ситуация, когда высшее руководство республики уже начало осознавать бесперспективность этнической мобилизации и начался поиск антикризисных решений. И хотя второй Президент Азербайджана Абульфаз Эльчибей был избран на демократических выборах (июнь 1992 года), его фактическое отстранение от власти началось после антиправительственного мятежа Сурета Гусейнова (май 1993 года). В результате, лидеры Народного Фронта Азербайджана вынуждены были обратиться за поддержкой к председателю Верховного Совета Нахичеванской Автономной Республики Гейдару Алиеву, который пользовался авторитетом и доверием у народа и с именем которого было связано успешное развитие советского Азербайджана с 1969 по 1982 гг. А.Эльчибей сложил с себя полномочия Президента и удалился в родное село Келеки.

3 октября 1993 года Гейдар Алиев был избран Президентом Азербайджана. В 1995 году под руководством Г.Алиева была создана Конституционная комиссия для подготовки проекта Конституции Азербайджанской Республики. Текст новой Конституции Азербайджана был принят на всенародном референдуме 12 ноября 1995 года.

Азербайджанские авторы определяют собственную форму правления как президентскую республику с некоторыми элементами полупрезиденской республики. Президент Азербайджанской Республики, наряду с непосредственным осуществлением исполнительной власти, является Главой государства. В соответствии со статьей 8 Конституции Президент Азербайджанской Республики олицетворяет единство народа Азербайджана и обеспечивает преемственность азербайджанской государственности.

В системе исполнительной власти с целью организации осуществления исполнительных функций создан также Кабинет Министров Азербайджанской Республики. Кабинет Министров Азербайджанской Республики является вышестоящим исполнительным органом Президента Азербайджанской Республики. Кабинет Министров создается Президентом Азербайджана.

Назначение Премьер-министра осуществляется Президентом с согласия Милли Меджлиса (парламента) (п. 4 ст. 109, ст. 118 Конституции Азербайджанской Республики). Президент может назначить Премьер-министра без согласия Парламента, если Милли Меджлис не рассмотрел кандидатуру в течение одной недели или три раза не дал согласие (ч. 3 ст. 118 Конституции Азербайджанской Республики)³.

Под влиянием негативных тенденций в экономике 90-х годов основными чертами институционального развития стали жесткие методы управления. Следствиями этого процесса были: жесткий административно-налоговый контроль, установление бюрократически-олигархической экономики и слабо контролируемая приватизация (за исключением Азербайджана)⁴.

В это время формируется модель так называемой «управляемой демократии», которая позволила политическим элитам этих стран стабилизировать экономическую ситуацию. При консолидации власти Азербайджану в сравнительно короткий срок удалось обеспечить высокие темпы экономического роста.

20 сентября 1994 года правительство Азербайджана заключило «Контракт века» с крупнейшими мировыми нефтегазовыми корпорациям: BP (Великобритания), Amoco, Unocal, Exxon, McDermott и Pennzoil (США), «Лукойл» (Россия), Statoil (Норвегия), а также Государственной нефтяной компании Азербайджана, TPAO (Турция), Delta Nimir (Саудовская Аравия) и Ramco (Шотландия) на крупномасштабную разработку месторождений «Азери-Чираг-Гюнешли» в азербайджанском секторе Каспия. Это соглашение сыграло исключительную роль в деле привлечения инвестиций и развития промышленности страны.

В период 1995 – 2003 гг. объем ВВП вырос на 90,1%, доходы бюджета в 3 раза, валютные резервы в 85 раз, внешнеторговый оборот в 4 раза, а инфляция снизилась до 2-4%. Азербайджан стал энерго-сырьевым государством, играющим значительную роль в европейских и российских планах «великой энергетической игры».

В отличие от Азербайджана, в Грузии и Армении в средине 1990-х гг. возник синдром «политики доминантной власти». Как отмечает американский транзитолог Томас Карозерс, «страны с этим синдромом имеют ограниченное, но все же, реальное политическое пространство, определенную политическую состязательность между противоположными группами и, по крайней мере, главные институционные формы демократии. Тем не менее одна политическая группа — движение, партия, семья или отдельный лидер — доминируют в этой системе таким образом, что не оставляют практически никаких перспектив смены власти в обозримом будущем…»⁵.

В то же время «политика доминантной власти» предусматривала не только усиление роли президента, но и сохранение за парламентом широких полномочий, обеспечивающих конкурентную среду для политических элит.

По-сути, в начале 2000-х гг. политико-правовая модель «управляемой демократии» переходного периода исчерпала свои внутренние резервы. Общество требовало от политического класса более гибкой системы принятия решений, привлечение широких масс к управлению страной, экономической либерализации и дерегуляции, расширения демократических свобод. Государство (в Армении и Грузии) явно отставало от социального запроса общества на участие в управление страной. Это и стало причиной «революции роз» в Грузии и политической нестабильности в Армении в 2004 г.

В это же время происходит окончательное размежевание политико-правовых моделей развития южнокавказских стран. В начале 2000-х гг. они по-разному ответили на вызовы глобализации, формирования устойчивого политического режима, преемственности власти и пр.

1.1. «Дисфункциональная демократия» в Грузии

Причины «революции роз». По мнению украинского политолога Александра Фисуна, главные особенности постсоветского политического развития некоторых стран СНГ в 1990-х – начале 2000-х гг. могут быть выражены с помощью понятия «неопатримониализм», а не «демократия». Во-первых, государство управляется во многом как частное владение правящих групп, что было справедливо по отношению к Грузии и Армении.

Во-вторых, возникает своеобразная модель «политического капитализма», при котором накопление капитала происходит путем получения доступа к политическим и административным ресурсам. В этой системе ведущее место принадлежит новому классу политических предпринимателей, которые достигают экономических целей с помощью «политических инвестиций» в главу государства, в силовые структуры, политические партии, депутатский и чиновничий корпуса. А взамен получают политически обусловленные льготы и привилегии, доступ к бюджету, к государственной собственности, очень часто – иммунитет от закона.

В-третьих, решающая роль в политико-экономическом процессе принадлежит так называемым клиентарно-патронажным отношениям и связям. Патрон – президент, премьер, мэр и так далее – защищает своих клиентов, а те взамен оказывают ему всевозможные услуги. Экономические и властные ресурсы первого обмениваются на политическую и электоральную лояльность вторых. В этом смысле неопатримониальная система представляет собой сложную пирамиду разнообразных региональных, отраслевых и бизнес патронатов, которая объединяется вертикалью президентской власти⁶.

По мнению украинского политолога Владимира Малинковича, в преддверии «цветных революций» (например в Грузии) власть в этих странах стала нелегитимной. Оппозиции в значительной мере удалось канализировать общественное недовольство и получить ту социальную базу, на которую она справедливо могла рассчитывать. Здесь проявился основной парадокс «цветных революций»: ее организаторы хотели лишь поменять политическую элиту, а участники массовых выступлений хотели радикальной смены всей системы политической власти, часто сами этого не подозревая⁷.

Мы умышленно уходим от дискуссии вокруг движущих сил «революции роз», роли внешних факторов в обеспечении победы Михаила Саакашвили и пр. Однако вынуждены констатировать, что вместо перехода к консолидированной демократии и обеспечения необратимости демократического процесса, «цветная революция» принесла Грузии (после 2011 г.) «дисфункциональную» демократию, двоевластие и политический кризис.

Поскольку «дисфункциональная» демократия не создает механизмов неизменности демократического выбора, то при стечении разных обстоятельств, смена правительства может обернуться, как транзитом к консолидированной демократии, так и к «авторитарной модернизации».

Грузия прошла весь цикл: от «авторитарной модернизации» до нынешней ситуации «дисфункциональной демократии». После свержения Эдуарда Шеварнадзе, Михаил Саакашвили выдвинул тезис о необходимости укрепления вертикали власти во имя преодоление кризиса в пост-революционной стране. Лидеры «революции роз» разработали проект конституционных изменений, которые были вынесены на обсуждения в начале 2004 г.

В феврале 2004 г. парламент Грузии утвердил вторым и третьим чтениями (177 из 179 голосов) пакет конституционных поправок. Согласно внесенным в Основной закон Грузии поправкам:

• Премьер назначается парламентом по представлению Президента.

• Правительство формируется Премьером по согласованию с Президентом.

• Президент получает право роспуска Парламента, если Парламент не может утвердить Правительство.

• Если Парламент выскажет недоверие Правительству (кстати, требовалось квалифицированное большинство — 3/5 голосов!) — Президент может либо отправить в отставку Правительство, либо — распустить Парламент.

• Президент по своему усмотрению наделяет граждан Грузии правом получения двойного гражданства.

• Президент получает часть функций Конституционного суда.

При Президенте М.Саакашвили в Грузии центральные органы власти укрепились, а уровень коррупции в госструктурах сократился. Однако грузинский Парламент был ослаблен, в результате законодательной власти было трудно контролировать и сдерживать исполнительную, свобода печати сильно ограничилась. Непарламентская оппозиция обвиняла Президента в узурпации власти, политическом терроре, ущемлении прав и свобод граждан страны. Бескомпромиссность М.Саакашвили привела к массовым демонстрациям и столкновениям с полицией в Тбилиси осенью 2007 г.⁸.

Особого внимания вызывает, начатая М.Саакашвили тотальная борьба с коррупцией, реформирование сектора безопасности страны. Наибольшим изменениям подверглись силовые ведомства: были ликвидированы Министерство внутренних дел и госбезопасности. Следственный отдел МВД отошел к вновь созданной структуре Министерства по делам полиции и общественного порядка, отдельным ведомством стала муниципальная, патрульная полиция и спецназ, создана новая структура — Служба внешней разведки (ранее эти функции выполняло Министерство обороны и госбезопасности)⁹. Реформа правоохранительных органов в Грузии осуществлялась по американскому образцу. Однако, в отличие от оригинала, в Грузии не была создана система гражданского и парламентского контроля за деятельностью силового блока.

В конце 2009 – начале 2010 г. перед правящим классом возникла необходимость продолжения конституционных реформ. Главной мотивацией стало желание М.Саакашвили обеспечить личное влияние на политический процесс после истечения второго президентского строка (Конституция Грузии предусматривает только 2 президентских строка подряд).

15 октября 2010 года Парламент Грузии принял конституционные изменения, которые фактически установили парламентско-президентскую форму правления.

Правительство становится высшим органом исполнительной власти, и в то же время, является подотчетным Парламенту. Главой Правительства является Премьер-министр, который назначает на должность и освобождает с должности других членов Правительства, в том числе и силовых министров (по Конституции Грузии в редакции 2004 г., это входило в эксклюзивные права Президента). Отставка или прекращение полномочий Премьер-министра автоматически вызывает прекращение полномочий других членов Правительства.

По мнению грузинского эксперта Тамары Хидашели, анализ положений Конституции показывает, что цели реформы не были полностью достигнуты. В частности, хотя власть Президента и была существенно ограничена, большинство его функций было передано Премьер-министру. Поправки к тексту подразумевают совершенно новую роль Парламента в формировании Правительства. Однако парламентская функция надзора над деятельностью Правительства не обеспечивается конституционными гарантиями. Однажды получив доверие Парламента, Премьер-министр уполномочен менять весь состав Правительства без согласования с законодательной властью¹⁰.

Эксперты считали, что конституционная реформа 2010 года должна была обеспечить сохранение власти самого М.Саакашвили в должности Премьер-министра. Однако в октябре 2012 году этот план дал сбой. На парламентских выборах в Грузии победу одержала оппозиционная к М.Саакашвили партия «Грузинская мечта» во главе с миллиардером Бидзином Иванишвили. Последний и стал Премьер-министром Грузии с новыми расширенными полномочиями, а сам М.Саакашвили вынужден был уйти в оппозицию.

Грузия вошла в период «дисфункциональной демократии». Т.Карозерс дал наиболее емкое определение той модели политической системы, которая существовала в Украине в 2006 – 2010 гг., а с 2012 г. существует в Грузии. По его мнению, это «дисфункциональная» демократия или режим «беспомощного плюрализма», когда «партии, которые воюют за власть, настолько преисполнены слепой ненависти друг к другу, что все их оппозиционные усилия направляются исключительно на то, чтобы любой ценой не позволить соперникам чего-либо достигнуть»; «политическое соревнование происходит между глубоко враждебными партиями, которые действуют, в сущности, как сети клиенталистского патронажа, без каких-либо попыток к самообновлению»; «власть переходит от одной недолговечной политической группировки к другой, во главе с харизматическим лидером, или к временным альянсам с невыразительной политической идентичностью»¹¹.

Собственно в рамках модели возникли следующие факторы: а) тесная связь Правительства с Парламентом, особенно с его партийным большинством; б) зависимость Правительства и большинства его членов от главы Правительства и Парламента, чем от Президента; в) отсутствие эффективных схем решения конфликтов интересов между Президентом и Правительством, возникновение «двоевластия» (противостояние Саакашвили — Иванишвили).

Избирательная система Грузии также находится в определенной турбулентности. Новый Избирательный кодекс вступил в силу в январе 2012 г. В Парламенте Грузии 73 мандата получают избранные в одномандатных округах мажоритарные депутаты, а остальные 77 мандатов распределяются пропорционально по партийным спискам среди тех политических партий и избирательных блоков, которые преодолевают 5%-ый барьер.

Согласно докладу Парламентской Ассамблеи Совета Европы, представленного мониторинговому Комитету ПАСЕ, грузинская избирательная система не обеспечивает искоренение тех недостатков, которые касаются существующего неравенства между мажоритарными округами. «Это означает, что новая избирательная система не в полной мере соответствует европейским стандартам. Аргумент властей, что существующие на сегодняшний день районные границы (избирательных округов) необходимы для того, чтобы в Парламенте были бы представлены представители региональных меньшинств, по нашему мнению, является слабым. Существуют значительно лучшие механизмы, соответствующие европейским демократическим стандартам, чтобы обеспечить представительство меньшинств в Парламенте», — говорится в докладе¹².

На данный момент ситуация в Грузии развивается именно в логике «дисфункциональной демократии». И здесь можно полностью согласиться с выводами российского исследователя Руслана Лекова, который утверждает, что политический процесс в Грузии характеризуется низкой институциональностью ее политической системы, при которой высока вероятность разрешения политического конфликта нелегитимным способом. При этом смена политической элиты в республике не гарантирует укрепления государственности. Структуры и традиции прежнего режима во многом сохраняются, так как новые акторы часто проходили процесс социализации в условиях старого режима¹³.

1.2. «Управляемая демократия» по-армянски

Уже к середине 1990-х годов в Армении наблюдалось катастрофическое отчуждение власти от народа. Противостояние власти часто принимает радикальный характер, митинговая активность достаточно велика, но в реальности политическая оппозиция оказывает незначительное влияние на процесс государственного управления. Номинально в стране существуют демократические институты (многопартийность, свобода слова и т. п.), но в действительности складывается олигархическая система политической власти¹⁴

Президент по Конституции Армении не являлся главой исполнительной власти. Однако специфика его полномочий обеспечивала возможность достаточно жестко влиять на Правительство и его политику. Президент назначал и смещал Премьер-министра, а по предложению последнего назначал и смещал членов Правительства. Президент руководил заседаниями Правительства, без его подписи акты Правительства были недействительны. Президент отменял те решения Правительства, отдельных министров, государственных комитетов, других ведомств, которые противоречили Конституции, решениям Парламента и собственным указам. Тот факт, что Президент контролировал формирование Правительства, делал форму правления скорее президентской, а не полупрезидентской.

Это создавало существенное напряжение, которое ослабляло внутреннюю легитимность каждого Правительства. Оппозиция использовала и ныне использует те демократические инструменты, которые обеспечивали ей успех в прежние времена: митинги, демонстрации, акции протеста, неприятие предложенных правил игры.

Однако в новой реальности эти инструменты работают плохо, свидетельством чего стали события весны 2008 года. Тогда после президентских выборов массовые митинги впервые в независимой Армении переросли в беспорядки; власть, не готовая к такому развитию событий, отреагировала на него совершенно неадекватно, следствием чего стали жертвы, аресты и углубившийся раскол общества.

В то же время, по мнению Александра Искадеряна, политическую систему, которая складывается в Армении, нельзя назвать классическим авторитаризмом. В условиях крайней скудности природных ресурсов, в частности энергоносителей, государство не имеет возможности раздавать натуральную ренту; бизнесмены должны заработать деньги, заключая между собой соглашения о разделе зон влияния, и только потом их можно обложить налогом, будь то официальным или «серым»¹⁵.

Естественным итогом такого процесса становится коалиция. Это коалиция представителей торгового и производственного капиталов, региональных «князьков» и государственных служащих, многочисленных лобби экспортеров и импортеров. Президентская власть — лишь часть этой системы, хотя и очень крупная. И Парламент, и Правительство в такой системе неизбежно оказываются коалиционными. Это происходит и на формальном уровне: в Армении уже сложилась традиция формирования коалиционного Правительства, даже когда в этом нет политической необходимости. Сама по себе правящая партия также представляет собой, по существу, систему коалиции различных элитных групп.

Такая система кажется ее участникам достаточно устойчивой. Однако главный элемент неустойчивости заложен в самом устройстве политической системы — в том, что политика остается почти исключительно делом элитных групп, а более широкие массы включаются в нее практически только во время выборов, которые в результате превращаются своего рода в стихийное бедствие. Сцепка «чиновник — законодатель — предприниматель» создает ситуацию «бифуркационного застоя», когда власть может устойчиво воспроизводить себя, не прибегая к массовым репрессиям, однако это — не власть народа, а власть политиков¹⁶.

Поэтому с целью снижения политических рисков руководство Армении инициировало конституционный процесс. Не последнюю роль в мотивировке конституционной реформы сыграло сближение Армении с Европейским Союзом и перспектива ассоциации с ЕС.

В ноябре 2005 г. Президентом был вынесен на референдум законопроект о внесении изменений и дополнений в Конституцию Армении, частично ограничивающий полномочия Президента. Необходимо отметить, что подобный проект изменений уже выносился на референдум в 2003 г., но не получил народной поддержки.

По конституционным изменениям Армении, система сдержек и противовесов стала относительно сбалансированной. Президент назначает Премьер-министра исключительно исходя из расстановки политических сил в Парламенте. У него нет полномочий смещать Премьер-министра. Последний уходит в отставку только при выражении вотума недоверия Парламентом. Руководит заседаниями Правительства уже сам Премьер-министр, акты правительства более не нуждаются в подписи Президента.

Теперь Президент может распустить Парламент только в одном случае, если последний два раза подряд в течение двух месяцев не утвердит программу деятельности Правительства. И логика тут есть, ибо Президент уже может представить только ту кандидатуру в Премьер-министры, которую поддерживает парламентское большинство. И если два раза подряд Парламент не утверждает программу деятельности своего же Правительства, то Главе государства ничего не остается, как распустить Парламент и вывести страну из политического тупика¹⁷.

В июле 2005 года Венецианской комиссией Совета Европы было дано положительное заключение на армянский пакет конституционных реформ. А в начале августа 2005 г. спецпредставитель генсека СЕ в Армении Бояна Урумова заявила, что новая Конституция открывает дорогу к интеграции Армении в Европу.

В то же время армянские эксперты говорят о том, что реформа Конституции 2005 года так и не достигла своих основных целей. Во-первых, не было продолжено углубление процесса децентрализации власти и не реформировано местное самоуправление. Во-вторых, конституционная реформа не обеспечила развитие правосудия с углублением независимости и повышением действенности судебно-правовой системы и, как следствие, формирование правового государства. В сфере разделения ветвей власти и создания независимой судебной власти, предлагаемые изменения незначительны¹⁸.

Практика показывает, что, несмотря на усовершенствования в законодательстве, прокуратура все еще сохраняет за собой функцию расследования. Более того, посредством поправок к законопроекту была не только восстановлена прежняя роль прокуратуры, но этому ведомству были переданы и другие компетенции в сфере уголовного права. По сути, бывшие полномочия прокуратуры были восстановлены в полной мере без учета их соотношения с обязанностями или подотчетностью. Эта власть прокуратуры обеспечивает полную зависимость судебной системы, о чем говорит практическое отсутствие оправдательных приговоров, доля которых составляет менее 1%¹⁹.

Первый Парламент (1990-1995) был избран полностью по мажоритарной системе, и это в принципе естественно. Начиная с 1995 года, в Армении используется смешанная система выборов. Причем если на парламентских выборах 1995 года по мажоритарным округам было избрано около 80 процентов депутатов, то после последних парламентских выборов, которые прошли в 2007 году, доля «мажоритарщиков» составила чуть больше 30 процентов. В Национальное Собрание Армении, состоящее из 131 депутата, были избраны: по мажоритарным округам только 41 депутат, по пропорциональной системе — 90.

Можно согласиться с мнением израильского политолога Александра Цинкера, о том, что проблема Армении не в модели избирательной системы, а в том, чтобы весь процесс подготовки и проведения выборов был транспарентным, максимально открытым и понятным населению²⁰. А этого в Армении не наблюдается.

По словам армянского антрополога Гаяне Шагоян, в Армении зарегистрировано около 5 тысяч общественных организаций, институциональным видом которых являются гражданские движения. На протяжении последних двадцати лет в республике рождаются гражданские движения, представляя интересы отдельных групп в виде общественных протестов. Предметом борьбы гражданских инициатив становятся те темы, которые не входят в повестку дня, как властей, так и оппозиции. Очень часто гражданское движение становится узкоспециализированным (протесты водителей, торговцев и т.д.), что говорит об отсутствии соответствующих институтов у властей. Гражданские инициативы в стране не хотят себя ассоциировать с политическими силами. Активисты считают себя «третьей силой» между провластными и оппозиционными²¹.

О незавершенности процесса формирования политико-правовой модели в Армении говорит и армянский политолог Акоп Бадалян. Он считает, что конституционная реформа 2005 года не помогла предотвратить потрясения в электоральный период 2007-2008 гг..

В то же время, при подобных проблемах «элит» и гражданского общества, конституционные модели становятся инструментом для решения сиюминутных задач. Именно в этой логике в Армении формируется консенсус по переходу к парламентской системе правления. Но нет ответа на вопрос, что будет, если та же правящая сила получит в Парламенте подавляющее большинство, что, кстати, сейчас присутствует²².

Очевидно, что после заявления Армении о желании войти в Таможенный союз, Ереван будет вынужден откорректировать дизайн своей политической системы.

1.3. Азербайджанская модель

В отличие от Грузии и Армении формирование нынешней политико-правовой модели развития Азербайджана со средины 1990 – начала 2000-х гг. происходило эволюционным путем, без политических потрясений и гражданского противостояния. Большинство политических реформ были инициированы Гейдаром Алиевым и продолжены Ильхамом Алиевым, что обеспечило преемственность политики. Кроме того, Азербайджан раньше своих соседей приступил к модернизации собственной правовой системы, создав базис для дальнейшей пошаговой работы в сфере расширения демократических свобод.

По мнению российского политолога Нодари Симония, «значительная роль государства в современных странах Южного Кавказа и Центральной Азии призвана играть активную формирующую или созидательную роль практически на всех этапах общества, в экономическом базисе… в национально-экономической композиции, в социальной структуре, во всей системе политической надстройки (в том числе в плане достраивания и перестраивания собственного гражданского и военно-полицейского аппарата) и даже на идеологическом уровне (формирование и внедрение господствующей государственной идеологии)… Отсутствие всеобщей, скрепляющей и цементирующей гражданской жизни национальные правительства и лидеры пытаются компенсировать внедряемой сверху политической жизнью. Дело здесь не в воле или своеволии этих правительств и лидеров, а в существующей объективной потребности в подобной компенсации»²³.

Конституционно-правовые реформы в Азербайджанской Республике проводились в два этапа на референдумах – 24 августа 2002 года и 18 марта 2009 года.

По итогам референдума 2002 года в Конституцию были внесены некоторые изменения и дополнения: включен перечень вопросов, по которым референдум не может быть проведен, такие, как вопрос налогов и государственного бюджета, амнистии и помилования, а также избрания, назначения или утверждения должностных лиц, избрание, назначение или утверждение которых отнесено соответственно к ведению органов законодательной и (или) исполнительной власти (часть III статьи 3); в часть II статьи 76 было внесено дополнение, что действительная военная служба может быть заменена альтернативной службой и т.д. Самое важное – посредством референдума 2002 года каждому было предоставлено право обращения в Конституционный Суд Азербайджанской Республики по вопросам восстановления своих нарушенных прав и свобод.

На референдуме 2009 года в Конституцию было включено положение, что экономическое развитие Азербайджана имеет социальную направленность. Эти реформы стали практически переходом на новый этап развития социального государства. В целом, можно отметить, что референдум 2009 был связан с укрепление механизма защиты прав человека и социального государства.

Для эффективного обеспечения принципа равноправия статья 25 Конституции была дополнена положением, что «каждому обеспечиваются равные права в отношениях с государственными органами и носителями полномочий государственной власти, принимающими решения, связанные с правами и обязанностями». Существенно были расширены гарантии защиты частной жизни в статье 32, гарантии защиты экологических прав граждан были включены в статью 39 Конституции.

Первый референдум 2002 года предоставил право законодательной инициативы Генеральному Прокурору Азербайджанской Республики, а второй 2009 года добавил в этот список группу из 40 тысяч граждан Азербайджанской Республики, обладающих избирательным правом.

Кроме того, в 2009 г. было отменено ограничение на избрание одного и того же лица президентом страны более двух сроков подряд.

Форма правления. На сегодняшний день по форме государственного правления в теории конституционного права Азербайджан признают как президентскую республику с некоторыми элементами полупрезиденской республики. Президент Азербайджанской Республики наряду с непосредственным осуществлением исполнительной власти является Главой государства. В соответствии со статьей 8 Конституции Президент Азербайджанской Республики олицетворяет единство народа Азербайджана и обеспечивает преемственность азербайджанской государственности. Президент представляет государство внутри страны и во внешних отношениях.

В системе исполнительной власти с целью организации осуществления исполнительных функций создан также Кабинет Министров Азербайджанской Республики. Кабинет Министров Азербайджанской Республики является вышестоящим исполнительным органом Президента Азербайджанской Республики. Кабинет Министров создается Президентом Азербайджана. Однако в соответствии со статьей 119 он имеет определенную самостоятельность в вопросах бюджета, оперативных делах управления экономикой, культурой и социальными вопросами. Кабинет Министров Азербайджанской Республики непосредственно подчиняется Президенту и подотчетен ему.

Партийная система и избирательное законодательство. Формирование партийной системы Азербайджана началось параллельно процессам «перестройки» и отражало структуру общества, преобладающие общественные настроения, взгляды и идеи общественных деятелей, интеллигенции. По мнению большинства экспертов, с 1988 года, формирование политических организаций Азербайджана происходило под значительным влиянием проблемы Нагорного Карабаха. Данная проблема явилась неожиданностью для азербайджанского общества, но сыграла ведущую роль в общественной и политической динамике. Практически, выступления армянского населения в Нагорном Карабахе явились катализатором развития общественно-политических процессов в Азербайджане.

Обстоятельства конца 80-ых и начала 90-ых годов оказывают влияние на партийное строительство в Азербайджане и в настоящее время. Если в Грузии сложилась «классическая» европейская схема расстановки политических сил – «левые-правые», а в Армении – несколько своеобразная схема «традиционалисты-либералы», то в Азербайджане произошло «смешение» этих двух схем. Большинство партий Азербайджана декларировали свою социальную идеологию, определив спектр, к которому они относятся²⁴.

В июне 2003 года был принят кодифицированный нормативный акт, регулирующий процесс выборов – Избирательный Кодекс. Этот кодекс предусматривает порядок выборов Президента, депутатов Милли Меджлиса, муниципальных выборов, проведения референдума. В Азербайджане была введена мажоритарная избирательная система, вместо смешанной. Таким образом, оппозиционные партии потеряли свой политический капитал и не могут создать реальную конкуренцию пропрезидентской «Ени Азербайджан». В то же время, по мнению руководителя аппарата Администрации Президента Азербайджана Рамиза Мехтиева, мажоритарная система «способствовала оздоровлению общества… усилению оппозиции на местах. Хотя не секрет, что свою роль сыграли наличие и неустроенность более одного миллиона беженцев и насильственно перемещенных лиц… Свою «лепту» внесли и некоторые клиенталистские группы, прикрывающиеся партийной фразеологией»²⁵. В то же время, руководство Азербайджана не исключает, что когда «восстановится территориальная целостность страны и в стране сформируется партийная система европейского типа, смешанная система может возобновиться»²⁶.

По словам эксперта Центра стратегических исследований при Президенте Азербайджана Гейдара Мирзы, результаты работы в фокус-группах показывают, что граждане, как правило, не в состоянии назвать более двух-трех политических партий. Не только названия партий, но и имена, и лица партийных деятелей большинству азербайджанцев ничего не говорят. Причем, данное замечание относится как к правящему, так и оппозиционному лагерю политических партий. Кроме того, на качестве наполнения партийного пространства не сказывается присутствие или отсутствие той или иной политической партии в Парламенте страны²⁷.

В то же время, сформировавшаяся в стране политическая система на нынешней стадии демократического транзита несет в себе как наработанные традиции (и рудименты), так и существенный потенциал для эволюции.

Сегодня в Азербайджане государственную регистрацию прошли 55 политических партий. Нынешний состав Парламента был избран в ноябре 2010 года по мажоритарной избирательной системе. Большинство депутатов являются беспартийными или представляют пропрезидентскую партию «Ени Азербайджан» (74 депутата из 125).

 

Партия

Мест

Новый Азербайджан 71 Партия гражданской солидарности 3 Партия родины («Ана Вэтэн») 2 Беспартийные кандидаты 42 Другие партии (под одному кандидату) 7

Правовая модернизация. Азербайджанские авторы признают, что по темпам правовых преобразований Азербайджан на протяжении 90-х годов в целом заметно отставал от большинства других постсоветских стран. К началу 1999 года были приняты лишь отдельные, преимущественно второстепенные кодексы: Воздушный кодекс – в 1994 году, Водный, Лесной Таможенный кодексы в отдельности – в 1997 году. Однако к концу 2000 года в стране практически была завершена кодификация всех основных отраслей права. В 1999 году были приняты новый Земельный, Трудовой, Семейный, Гражданский и Гражданский процессуальный, Уголовный и Уголовно-процессуальный, Налоговый Кодекс и Кодекс об административных проступках. Фактически с 2000 г. начинается интенсивное развитие правовой системы республики²⁸.

Для укрепления гарантий и защиты прав и свобод человека и гражданина были приняты конституционные законы: 28 декабря 2001 года «Об уполномоченном по правам человека (Омбудсмане) Азербайджанской Республики» и 24 декабря 2002 года «О регулировании осуществления прав и свобод человека в Азербайджанской Республике». С целью усиления контроля за исполнительной властью 24 декабря 2002 года был принят Конституционный закон «О дополнительных гарантиях права решения вопроса о доверии Милли Меджлиса Азербайджанской Республики Кабинету Министров Азербайджанской Республики».

Судебная система. Первым этапом модернизации судебной системы Азербайджана стали реформы 2000 года. По мнению Аннагы Гаджибейли, формально, Конституция 1995 года дала старт судебно-правовой реформе. Однако Закон «О судах и судьях», определяющий основы той части реформы, что связана с судебной системой, был принят лишь в 1997 году. Принятие же других законодательных актов растянулось до середины 2000 года. Наконец, весной 2000 года были проведены экзамены и конкурсы и с сентября 2000 года новая судебная реформа и корпус судей начали свою деятельность.

Главным итогом судебно-правовой реформы, осуществленной в 2000 году, стала ликвидация прежней советской судебной системы и создание новой – трехступенчатой системы (первая инстанция, апелляционная и кассационная инстанции)²⁹.

Однако судебная система республики все еще не соответствовала европейским стандартам и существенно отставала от запросов самого азербайджанского общества.

Процедура назначения судей на должность, пересмотр изменения сроков назначения – одно из обязательств во внутригосударственной правовой сфере, взятых на себя Азербайджаном перед Советом Европы согласно рекомендациям ПАСЕ от 28 июля 2001 года. Это обязательство должно было быть выполнено в течение 3 лет. Однако процесс существенно затянулся. Первым шагом стало принятие двух законов: «О внесении дополнений и изменений в Закон «О судах и судьях»; «О судебно-правовом совете». Оба закона приняты 28 декабря 2004 года, месяц спустя, 28 января 2005 года, Президент подписал их, а еще два дня спустя, законы были официально опубликованы. Однако исполнение обязательства и законов пока что полностью не реализовано.

Несмотря на то, что в Законе 1997 года «О судах и судьях» имеются соответствующие положения, до сих пор некоторая категория дел (по желанию лиц, совершивших особо опасные преступления, за которые грозит пожизненное заключение), несмотря на наличие соответствующего положения, рассматривается без участия присяжных.

В 2010 году вступил в силу Административно-процессуальный Кодекс, которым руководствуются в настоящее время административные суды. В настоящее время административное производство судов осуществляется на базе бывших экономических судов. Эти суды были переименованы и называются административно-экономическими судами. В будущем, по всей вероятности, административные суды будут функционировать раздельно.

Гражданское общество. В Азербайджане потребность в демократической модернизации обусловлена ростом среднего класса, который нуждается в политической эмансипации.

Форсированно развивается «третий сектор». Так, начиная с 2006 г. в Азербайджане сформировалась государственная политика поддержки развития гражданского общества. 27 июля 2007-го года решением Президента Азербайджанской Республики была утверждена «Концепция государственной поддержки неправительственных организаций», которая определила базовые принципы начала нового этапа развития в стране сектора НПО. После прошедших в общественном секторе принципиальных обсуждений концепции, указом Президента Азербайджанской Республики от 13 декабря 2007-го года был создан Совет государственной поддержки неправительственных организаций при Президенте Азербайджанской Республики и был утвержден Устав Совета. Далее, путем проведения прозрачных выборов среди представителей НПО был определен состав Совета, и в апреле 2008-го года был запущен механизм формирования государственной поддержки НПО.

Рост экономической мощи Азербайджана создал условия для финансирования государством предложенных НПО проектов и рациональных инициатив по самым различным аспектам социально-общественной жизни.

В 2013 году Милли Меджлис принял закон «Об общественном участии», который существенно расширил возможности «третьего сектора» влиять на выработку управленческих решений. В список принципов общественного участия, предусмотренного законопроектом, внесены принципы политического плюрализма и равенства, недопущение пристрастия, а к формам общественного участия добавлены письменные консультации.

РАЗДЕЛ ІІ. МОДЕРНИЗАЦИЯ И МОДЕЛИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ НА ЮЖНОМ КАВКАЗЕ

2.1. Общие характеристики

1) Все без исключения страны бывшего СССР избрали в качестве ориентира модель «догоняющего развития». Логика выбора модели состояла в том, что в начале 1990-х гг. единственным конкурентоспособным ресурсом была дешевая рабочая сила. Это стало основным аргументом для политической элиты того времени. Модель «догоняющего развития» предусматривает «окно возможностей» для разнообразных экономических экспериментов и даже вмешательства государства.

2) Транзит экономики от плановой командно-административной к рыночной проходил (проходит) по шести общим принципам при активном участии МВФ и Мирового банка: макроэкономическая стабилизация, либерализация цен, частная собственность, приватизация государственной собственности, становление экономики открытого типа и ограничение прямого государственного вмешательства в экономику.

3) Все страны постсоветского пространства на пути к восстановлению экономического роста прошли одинаковые исторические периоды и реализовывали типовые антикризисные меры.

— «Шоковые» реформы и кризис разрыва производственных связей СССР (1991 – 1994 гг.). В это время принимаются первые экономические программы реформ. Например, в Грузии (где экономический кризис был усугублен гражданской войной) производство сократилось в 6 раз и составляло 15-18% от уровня 1989 года. В 1994 году объём выпускаемой продукции упал до уровня 1960-х годов. Производственная и транспортная инфраструктуры распались. Инфляция составляла около 9000% в год, а безработица достигла 20%.

В ходе военных действий Азребайджан потерял 20% своих территорий, за чертой бедности оказалось не менее 85% населения страны, 25% без работы. Напряжение на Северокавказской железной дороге привело к кризису с хлебом. В структуре национального дохода в 1990 г. доля промышленности составляла более 54%, на сельское хозяйство приходилось примерно 36%. В результате развала экономики страны, в том числе и из-за военных действий, доля сельского хозяйства в производстве ВВП в 1993 и 1994 гг. превысила долю промышленности.

Экономика Армении демонстрировала большую устойчивость в период начала 1990-х и военных действий с Азербайджаном. В конце 1990 г. — начале 1991 г. в республике были осуществлены мероприятия по повышению и частичной либерализации оптовых, розничных и закупочных цен, введены новые тарифы для транспорта и связи. Однако эти изменения не преодолели механизмов покрытия расходов ценообразования. Сводный индекс цен товаров и предоставленных населению услуг в 1991 г. (по отношению к 1990 г.) составил 274,1%. Углубление энергетического кризиса, который начался в ноябре-декабре 1992 г., привело к спаду во всех областях экономики.

В 1993 г. проведена денежная реформа, вызвавшая скачкообразное повышение цен на потребительские товары и услуги, и естественно повышение уровня инфляции. Цены и тарифы выросли в среднем в 110 раз.

— Политика стабилизации (1994 до 2000-х годов). Начиная со средины 1993 г. – начала 1994 г., в каждой стране начали объявлять курс на вывод экономики из кризиса. Стабилизационные меры не отличались многообразием. В целом, экономическая политика этого этапа представляла собой комбинацию монетаристских и административных мер – так называемый «административный монетаризм». Важным событием стала денежная реформа – введение в действие национальной денежной единицы.

Следует отметить, что в этот период усилилось влияние МВФ и МБ на формирование экономической политики в странах бывшего СССР.

В то же время, в Азербайджане и Грузии разворачиваются программы по привлечению инвестиций в нефтегазовую сферу. Хотя упор на развитие энергетического сектора стал причиной недостаточной диверсификации экономики этих стран и зависимости от ситуации на мировом энергетическом рынке. В 1994 года Баку подписал нефтяной «контракт века» с консорциумом западных компаний, что укрепило фундамент азербайджанской экономики.

4) Формирование национальных специфических моделей экономического развития началось со средины 1990-х – начала 2000-х гг. Эти модели не определяют стратегическую перспективу (поскольку все живут в парадигме «догоняющего развития»), а дают ответы на тактические вызовы мирового рынка.

5) Начиная с 2005 – 2010 гг. наблюдается активное стратегиррование экономической политики государств. В качестве экономической стратегии избирается формула «модернизация страны« (синхронизация экономических и общественно-политических трансформаций). Целью на среднесрочную перспективу провозглашается «вхождение в постиндустриальную экономику» (экономику знаний, информационное общество и т.п.). Инновационное развитие получает приоритетность в правительственных программах реформ.

2.2. Модели экономического развития стран Южного Кавказа

— Грузинская модель реформ.О грузинской модели экономических реформ начали говорить с 2005 г., когда Тбилиси удался проект дерегуляции. Она постулировала следующие реформы: количество министерств должно быть сокращено с 18 до 13, количество государственных служб должно сократиться с 52 до 34, должно произойти 35% сокращение персонала министерств и 50-процентное — чиновников общественного сектора.

Одновременно в Грузии приступили к реализации ряда значительных либеральных экономических реформ: ослабление контролирующей роли государства в развитии частного бизнеса; смена системы получения лицензий принципами «одного окна»; сокращение перечня лицензируемой деятельности (на 85%) и т. п. Была также реформирована система государственной службы и упразднены функции многих государственных органов: ликвидированы те учреждения, которые до реформ считались наиболее коррумпированными – ГАИ, санитарная служба, антимонопольное ведомство. Самой большой реорганизации подверглись Министерство финансов, Минэкономразвития, таможенная служба, где на 90% сменили сотрудников.

В том же году была проведена крупнейшая налоговая реформа — принят новый Налоговый кодекс. В результате из 20 налогов осталось 7: подоходный налог, социальный налог, НДС, налог на прибыль, налог на имущество и акцизы по некоторым товарам (например, на сигареты), а также налог на игорный бизнес. В 2005 году «Европейский институт налоговых реформ» и «Европейский институт предпринимательства» даже присудили Грузии первую награду в области экономических реформ за максимальную либерализацию экономики³⁰.

Следующим этапом реформирования социально-экономической модели Грузии стало принятие в 2006 году закона «О свободной и конкурентной торговле», который провозглашал новые правила работы на финансовом и биржевом рынках. Был принят закон, позволяющий приватизировать землю, в том числе и сельскохозяйственного назначения. Была изменена система пользования природными ресурсами, которые также стали товаром на рынке.

Подверглась радикальному реформированию и социальная сфера. Образование было переведено на ваучерную систему. Была введена страховая медицина. Приватизация была объявлена одним из приоритетов экономической политики, на торги были выставлены крупнейшие предприятия страны, что вызвало бурный рост иностранных инвестиций и ВВП страны. По данным на 2007 год, рост ВВП, в среднем за 5 лет, составил 9,7 %.

Внешняя помощь и кредиты, предоставленные Грузии другими странами и международными организациями, дали стране существенные возможности для осуществления необходимых реформ и поддержания устойчивости экономики, особенно после военного конфликта Грузии с РФ в августе 2008 года³¹.

В то же время, курс ультралиберальных реформ привел к увеличению внешнего долга Грузии. В августе 2009 года внешний долг Грузии составлял уже $3,1 млрд. Наиболее крупными кредиторами Грузии стали Всемирный банк и Международный валютный фонд (1200 и 848 млн. $, соответственно). По данным Центра исследования экономических проблем Грузии, в 2013 году на обслуживание и выплату внешнего долга понадобится $771,76 млн. — в привязке к размеру госбюджета, например, 2009 года это составляло 25,2 % бюджета страны. Так что вполне реальным остается риск развития сценария дефолта Грузии в 2013 году.

Анализируя реформы в социально-экономическом секторе Грузии, все более становится явным тот факт, что страна выживает благодаря масштабной финансовой помощи от США и ЕС. Реальные же перспективы изменения социально-экономической модели лежат в будущих периодах, и требуют дальнейших реформ.

— «Армянская модель». Армения находится в «недружественной» геополитической среде, что формирует у армянского политического класса изоляционистские подходы к экономическому развитию или, «патрон-клиентистские» концепции «субсидированной» экономики (за счет инвестиций в безопасность со стороны РФ и Запада).

Как отмечает азербайджанский политолог Эльчин Велиев, транспортная и энергетическая блокада Армении способствовала фактическому демонтажу промышленного производства с последующей экспансией на армянский рынок продукции иностранного происхождения – от сельскохозяйственной продукции из Ирана до высокотехнологических товаров из Арабских Эмиратов. В свою очередь, население республики, которое в силу разных причин не выехало за границу, но у большей части этих людей есть поддержка родственников из-за рубежа (как правило, в валюте), на свет родилась резервационная схема бизнеса³². Трансферты являются главным доходом значительной части населения Армении. Эта система идентична ситуации в Республике Молдова, где трансферты выступают основным источником «живых средств» для населения.

По разным оценкам, 35-40% от валового внутреннего продукта в Армении состоит из “теневого бизнеса”, это значит, что эта деятельность выходит за пределы какого-либо государственного контроля, и, разумеется, представляет огромные потери для налоговой базы.

С начала 1990-х гг. экономика Армении претерпела серьезные структурные изменения. В 2000-х гг., когда темпы экономического роста резко ускорились (13% в среднем за период в 2003 по 2007 гг.).

При более детальном анализе основных источников роста в 2012 году, становится очевидным, что, несмотря на высокий темп роста, экономика все еще не восстановилась после кризиса в 2009 году. Восстановление внутреннего спроса произошло вновь за счет роста денежных переводов и активного кредитования внутреннего потребления банками. Рост экспорта объясняется сохранившимся внешним спросом и относительно высокими ценами на экспортируемые Арменией металлы³³.

Приоритеты экономического развития Армении не очевидны. Как отмечает Давид Степанян, за последние годы при двух последних президентах Армении ее экономика меняла свои локомотивы, как перчатки. Вначале, после появления в стране корпорации Synopsis, приоритетной была объявлена IT-сфера. Впоследствии, в докризисный период, локомотивом была провозглашена гранильная отрасль, также демонстрировавшая в то время определенные успехи. И, наконец, в 2007-2008 годы на фоне строительного бума, опиравшегося на российские капиталы сомнительного происхождения и охватившего в основном центр Еревана, локомотивом армянской экономики была объявлена сфера строительства. Осенью 2008 года мировой финансовый кризис расставил все на свои места, лишив экономику локомотивов, обеспечивающих ее рост, в лице строительства, «развивающегося» рынка недвижимости и горнорудной промышленности»³⁴.

За последние 2 года неконкурентоспособными оказались некогда процветающая гранильная отрасль, предприятия, перерабатывающие сельхозпродукцию, аграрный сектор и другие экс-локомотивы.

Малый и средний бизнес немедленно ответил на усиление налогового бремени, массово перебираясь в соседнюю Грузию, власти которой, следует это признать, создали прекрасный инвестиционный климат для армянского бизнеса.

Определенные попытки откорректировать экономическую модель предпринимается Ереваном с 2007 г. В рамках Плана действий Армения – ЕС по подготовке соглашения по ассоциации армянская сторона предприняла ряд мер направленных на совершенствование налоговой системы и управления — принята «Стратегия налоговой администрации 2008-2011» (утверждена указом Правительства от 7 августа 2008 года). Но в поправках к этому указу, сделанных в 2010 году, осуществление более чем трети предусмотренных мероприятий было отложено.

Армения взяла на себя определенные обязательства и перед ЕС в рамках Восточного Партнертсва и соглашения об ассоциации с ЕС.

Однако, в 2010 году Антикоррупционный центр «Transparency International» опубликовал отчет «Мониторинг системы государственных закупок в Армении в 2008-2009 годах». Результаты доказывают, что государственные закупки по-прежнему неэффективны и вызывают недоверие к системе из-за многочисленных проблем, а именно: нечеткого описания технических характеристик в объявлении; сложностей с предоставлением необходимых документов (они требуют высоких трансакционных издержек); и сговоров³⁵.

По мнению эксперта отдела странового анализа ЕАБР Армана Ахунбаева, даже после кризиса 2008 года серьезной коррекции модели развития Армении не произошло. Практически восстановившиеся в объеме денежные переводы продолжают играть большую роль для финансовой стабильности, а также значительно стимулируют внутренний спрос. Несмотря на хорошие макроэкономические показатели и смещение экономического активности со строительства на другие отрасли экономики, модель развития остается неустойчивой и требует проведения серьезных реформ со стороны руководства страны. Повышение внешней конкурентоспособности, стимулирование экспортоориентируемой обрабатывающей промышленности, дополнительное стимулирование импортозамещающей агропромышленности, повышение уровня технологической сложности и избавление от сырьевой зависимости, улучшение технической оснащенности производителей сельскохозяйственной продукции и их укрупнение и т.д. остаются основными вызовами экономической политики³⁶.

 

ОСНОВНЫЕ МАКРОЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ:

(Источник: Национальная статистическая служба Республики Армения)

2007 г.

2008 г.

2009 г.

2010 г.

2011 г.

Валовой внутренний продукт:

8,7

9,4

III квартал 2011 г.

3,11

106,5

в текущих ценах млрд. долларов США

9,2

11,9

  в % к предыдущему периоду

на душу населения, тыс. долларов США

113,7

106,8

3689

85,6

2686

102,6

2885

Продукция промышленности:

2,66

114,1

в текущих ценах млрд. долларов США

2,4

102,0

1,83

92,2

2,26

109,7

в % к предыдущему периоду Продукция сельского хозяйства:

2,083

101,3

1,53

99,9

1,75

86,5

2,22

114,1

в текущих ценах млрд. долларов США в % к предыдущему период    Инвестиции в основной капитал:

1,4

173,7

1,9

 

143,1

2,5

1,5

 в текущих ценах млрд. долларов СШАтемп роста в %

127,9

96,7

83,9*

Перевозки грузов: млн.тонн.

1,03

9,4

9,7

10,6

7,5*

в % к предыдущему периоду

106,4

91,2

103,4

107,9

88,2*

Розничный товарооборот:     в текущих ценах млрд. долларов США

2,7

3,5

3,0

3,1

3,48

в % к предыдущему периоду

110,0

104,4

101,0

100,6

102,2

Индекс потребительских цен

 

(за период, в %)

104,4

109,0

103,4

108,2

107,7

Товарооборот

 

в текущих ценах млрд. долларов США

в % к предыдущему периоду

4,5

 

139,7

 

5,48

 

124,0

 

4,001

 

73,0

 

4,79

 

118,9

 

5,48

 

114,4

 

Экспорт:     в текущих ценах млрд. долларов США

1,2

1,07

0,69

1,014

1,33

в % к предыдущему периоду

117,5

92,8

66,0

142,4

127,7

Импорт:     в текущих ценах млрд. долларов США

3,3

4,4

3,3

3,78

4,15

в % к предыдущему периоду

149

135,0

74,7

113,9

110,7

Международные резервы

 

(включая деньги Национального фонда), млрд. долларов США

1,258

2,003

1,859

1959,4

Официальный курс драма к доллару США (в среднем за период)

342,1

305,97

363,28

373,7

372,5

 

* (ноябрь 2011 к ноябрю 2010 г.)

*С января 2011 года Национальная статистическая служба Армении вместо показателя ВВП стала публиковать показатель экономической активности, который в отличие от показателя ВВП рассчитывается на основе физического объема выпуска продукции в различных отраслях экономики, не учитывая добавленную стоимость товаров, услуг и налоги.

 

 

— Азербайджанская модель.

Последние 13 лет нефтегазовый сектор доминировал в обеспечении экономического роста, в экспорте и поступлениях в государственный бюджет. Наряду с этим важно использовать транзитный потенциал страны. За январь-июль 2009 года около 1 млн. тонн казахстанской нефти было перекачено через трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан. Актуальна и задача повышения доли обработки нефти в общем объеме продукции нефтяного сектора. Ведь пока более чем 90% добавленной стоимости, создаваемой в нефтяном секторе, приходятся на добычу нефти³⁷.

Уже с 1995-го года началась тенденция последовательного роста ВВП Азербайджана. В течение 10 лет с 2003 года объем промышленной продукции увеличился в 2,6 раза, в том числе по ненефтяному сектору в 1,6 раза.

Табл Производство промышленной продукции, в миллионах манатов

2003

2004

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

Объем промыш-

ленных товаров,

в млн.манатов

4982

5961

9309

15544

22496

29773

22564

27978

35027

34565

нефтяной

сектор

2970

3654

6486

12359

18482

24981

18262

22901

29221

27849

ненефтяной

сектор

2012

2307

2823

3185

4014

2792

4302

5077

5806

6716

Источник: http://www.stat.gov.az

В 2004–2012-х годах ВВП Азербайджана вырос в среднем на 14%, в том числе пай ненефтяного сектора в ВВП вырос на 9,7%. Так, ненефтяной сектор увеличился в 2010 году на 7,9%, в 2011 г. — на 9,4%, в 2012 – 9,7%. В 2011 году в ненефтяной промышленности рост составил более 11%, в сельском хозяйстве — 5,8%, в строительстве — 20 %, ИКТ — 11,8%, туристическом секторе — 22,6%.

В этот же промежуток ВВП на душу населения в стране вырос в 5 раз, доля частного сектора в ВВП вырос до 81,7%. Соотношение иностранного долга и ВВП снизилось с 17% 2003-го года до 7% в 2011 г.

Рисунок 2.Ненефтяной сектор ВВП (млн.манат)

Источник: http://www.stat.gov.az

 

Табл. Валовой Внутренний Продукт (ВВП)

 

2003

2004

2005

2006

2007

2008

2009

2010

2011

2012

Внутренний

валовой

продукт,

в млн. манатов

7146,5

8530,2

12522,5

18746,2

28360,5

40137,2

35601,5

42465,0

52082,0

53995,0

ВВП

ненефтяного

сектора,

в млн. манатов

4447,6

5242,5

6055,1

7630,0

10576,1

15197,3

16726,0

21363,9

25431,5

28474,9

ВВП

на душу

населения,

в манатах

872,7

1030,4

1494,3

2208,2

3296,6

4603,7

4033,2

4753,0

5752,9

5884,5

ВВП

ненефтяного

сектора

на душу

населения,

в манатах

543,1

633,3

722,5

898,8

1229,4

1743,1

1894,8

2391,2

2809,1

3103,3

Источник: http://www.stat.gov.az

В 2011-2013 годы внутренний валовой продукт ненефтяного сектора увеличился примерно на 10 процентов годовых, что обеспечивает переход центра тяжести экономики Азербайджана в нересурсный сектор.

Макроэкономическая ситуация очень позитивная. Инфляция по итогам 2012 года находится на уровне всего 1,1 процента. Это самый низкий уровень за последние годы. А денежные доходы населения (за тот же период времени) увеличились на 13,8 процента. То есть разница между инфляцией и денежными доходами составляет более 10 процентов. Это тоже один из самых высоких показателей в мировом масштабе.

Средняя заработная плата превышает 500 долларов, а средняя пенсия составляет почти 200 долларов. Коэффициент замещения также находится на том же уровне, что и в развитых стран. Пенсия составляет 40 процентов заработной платы.

Рисунок1.ВВП (млн.манат)

Источник: http://www.stat.gov.az

Доходы государственного бюджета Азербайджана в 2003-2012 годы выросли в 14,2 раза. В настоящее время Азербайджан обеспечивает 77% совокупного государственного бюджета стран Южного Кавказа.

Стратегические валютные ресурсы Азербайджана выросли с 1,6 млрд. долларов и в 2012 году достигли отметки 46 млрд. долларов США, таким образом, продемонстрировали в 2003-2012 годах увеличение в 28,8 раза. В 2012 году стратегические валютные ресурсы Азербайджана составили примерно 70% ВВП страны. Таким образом, Азербайджан стал способным профинансировать примерно 5-летний импорт в страну.

В последнее время Азербайджан начал поиск перспективных проектов для снижения зависимости от нефтяного сектора за счет «новой индустриализации» и развития инновационной экономики. С целью увеличения производства инновационной продукции в ненефтяной промышленности создан Сумгайытский Технологический Парк (СТП), где функционируют 12 современных заводов, и продолжается строительство 6 новых. В перспективе создание индустриальных парков в Балаханы, а также в Гяндже и Карадаге.

Созданные предприятия, в рамках индустриализации, увеличивают спрос на энергетические ресурсы. С целью удовлетворения этого спроса построены 11 новых электростанций. В то же время проводятся широкомасштабные работы для развития альтернативной и возобновляемой энергии, налажено производство солнечных батарей. Азербайджан сам стал экспортером электроэнергии.

Успешно функционируют международные транзитные коридоры Север-Юг, Восток-Запад и осуществляются инвестиционные проекты по усовершенствованию транспортной инфраструктуры. В ближайшее время ожидается сдача в эксплуатацию железной дороги Баку-Тбилиси-Карс, которая обеспечит прямое железнодорожное сообщение между Азербайджаном и Турцией, и соединит Европу с Азией. А также осуществляется строительство международного морского торгового порта, современного судостроительного завода³⁸.

Диверсификация экономики страны осуществляется на основе развития предпринимательства в условиях всестороннего улучшения бизнес среды, поддержки частного сектора государством. В этом плане весьма позитивную роль сыграли применение принципа «единое окно» при регистрации субъектов предпринимательства, создание единого реестра проверок субъектов частного сектора с целью недопущения безосновательного вмешательства в предпринимательскую деятельность, организация портала, содержащего в себе всю информацию о разрешениях (лицензиях), систематическое снижение налогового бремени, широкое применение информационных технологий в налоговой системе.

Заметно расширен доступ предпринимателей к финансовым источникам, значительно возросли объемы выделяемых им льготных кредитов. Только по линии Национального фонда поддержки предпринимательства по 12 тысячам проектов в ненефтяном секторе выделено кредитов объемом около 1 млрд. долларов США. При этом предпочтение отдавалось проектам, направленным на производство инновационной, экспортноориентированной и импортозамещающей продукции.

Особое внимание уделяется государственно-частному партнерству. Удачным примером такого партнерства следует признать создание Азербайджанской Инвестиционной Компании. При его непосредственном участии осуществляется строительство судостроительного завода, реконструкция цементного завода, реализация ряда других важных проектов для диверсификации экономики³⁹.

В отчете Doing Business-2009 Всемирного банка и Международной финансовой корпорации Азербайджан занял первое место по осуществлению реформ по улучшению бизнес-среды, а в последующие годы утвердил свои передовые позиции на мировой арене.

В то же время, ряд западных и российских авторов указывает, что, несмотря на определенную диверсификацию экономики, в Азербайджане «выстроена ресурсно-экспортная модель, которая тяжело поддается реформированию». Так, директор по стратегии и проектам Всемирного банка (ВБ) в регионе Европы и Центральной Азии Теодор Алерс, в частности, заявил, что Азербайджан нуждается в новой модели экономического развития. «Азербайджану необходима модель, основными направлениями которой будут диверсификация экономики и готовность к сокращению в будущем нефтегазовых доходов, а также созданию новых рабочих мест». По его словам, если сейчас нефтегазовые доходы являются двигателем экономики, то в будущем ситуация будет меняться, несмотря на наличие таких крупных месторождений, как Азери-Чираг-Гюнешли, Шахдениз и др. «Население Азербайджана – молодое и работоспособное, для него необходимы новые рабочие места», – сказал Алерс. По его словам, цель по увеличению ВВП вдвое в течение десяти лет, поставленная Президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, является хотя и сложной, но вполне реальной. «Этого можно достичь путем проведения ясной экономической политики и четкой реализации реформ. В этом плане хорошим сигналом является начало подготовки плана стратегического развития до 2020 года», – сказал директор ВБ⁴⁰.

Важной проблемой, которая сдерживает формирование устойчивой модели экономического развития Азербайджана, является асимметрия государственной региональной политики. Дело в том, что в большинстве так называемых «депрессивных регионов», за очень небольшим исключением, нет ни одного значительного предприятия или, скажем, нескольких эффективно работающих фирм. Так, на Апшеронском полуострове сосредоточены практически до 90% всех действующих производственных фондов страны. Таким образом, свыше трети населения Азербайджана в настоящее время проживает на территории составляющей 3 – 3,5% от общей площади страны – в районе Баку. Кроме того, слабая хозяйственная база и, соответственно, отсутствие достаточного числа рабочих мест делает процесс миграции населения из периферии в центр устойчивым явлением⁴¹.

В этой связи большое значение в республике имеет региональная политика. В период выполнения «Государственной Программы социально-экономического развития регионов Азербайджанской Республики (2004-2008-е годы)» в стране реальный объем внутреннего валового продукта (ВВП) вырос в 2,6 раза и составил 38 миллиардов манат, номинальный уровень ВВП на душу населения вырос в 5 раз и составил 4440 манат.

Принятая в 2009 году, вторая по счету целенаправленная «Программа социально-экономического развития регионов Азербайджана на 2009-2013 г». Правительство Азербайджана рассматривает перспективу предоставления грантов и субсидий для развития местных производств. Они могут быть разовыми, временными и постоянными, в зависимости от характера деятельности. Государство намерено активно участвовать и в процессе формирования региональных рынков.

В Азербайджане принято базовое законодательство по борьбе с коррупцией: Закон «О борьбе против коррупции» (13 января 2004 года), Закон «Правила представления должностными лицами информаций финансового характера», (24 июня, 2005 года), Закон «О приобретении информации» (30 сентября, 2005 года), Закон «Кодекс этического поведения государственных служащих» (31 мая, 2007 года) и др.

Созданы специализированные органы Комиссия по борьбе против коррупции Азербайджанской Республики (3 мая 2005 года), Управление по борьбе против коррупции при Генеральном прокуроре Азербайджанской Республики (28 октября 2004 года) Управлению также были предоставлены полномочия осуществлять оперативно-розыскные мероприятия.

При Президенте Азербайджанской Республики было создано Государственное агентство по оказанию услуг гражданам и социальным инновациям, обеспечивающее деятельность центров «ASAN Xidmət».

Азербайджан присоединился ко всем международным документам в области борьбы против коррупции («Конвенция против коррупции» Организации Объединенных Наций; Конвенция Совета Европы «Об уголовной ответственности в связи с коррупцией»; Конвенция Совета Европы «О гражданско-правовой отвественности в связи с коррупцией» и др). Кроме того, республика стала членом «Группы государств против коррупции» (GRECO) Совета Европы (2004 года), Международной ассоциации антикоррупционных структур (2006 год).

Республика стала одной из первых, присоединившихся к Инициативе партнерства «Открытое правительство» (в 2011 году).

Кроме того, в отчете организации Transparency İnternational «Барометр глобальной коррупции 2013 год» указывается наличие прогресса в Азербайджане в области борьбы против коррупции.

В Индексе глобальной конкурентоспособности Азербайджан опережает все страны Восточной Европы, а также ряд развитых стран, среди которых Италия. Более того, в рейтинге ВЭФ Азербайджан опережает страны БРИКС, за исключением Китая⁴².

 

2.3. Человеческий капитал как фактор модернизации

Стратегии государств Южного Кавказа однозначно указывают на то, что модернизация их стран основывается на человеческом капитале, который рассматривается в качестве цели и ресурса трансформации.

Согласно недавно опубликованного в рамках Программы развития ООН (UNDP) ежегодного «Индекса развития человеческого потенциала-2013»⁴³, страны Южного Кавказа демонстрируют умеренный прогресс. Так Грузия заняла 74-ое место, за год поднялась на 3 пункта выше, Азербайджан – 82-ое место и Армения заняла 87-ое место, что является самым низким показателем среди соседних стран, кроме Турции. Кстати, по сравнению с прошлым годом, Армения опустилась в списке стран на один пункт ниже.

Однако все три южнокавказские страны входят в третью группу стран с высоким уровнем ИРЧП. В эту группу входят страны, занявшие с 48-ого по 94-ое место в списке.

По данным «Доклада о состоянии здравоохранения в Европе 2012 года» Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ), уровень здоровья в странах Южного Кавказа заметно улучшился за последние 30 лет.

Средняя продолжительность жизни в Грузии составляет 77,32 года. По официальным данным население страны уменьшилось почти на одну пятую до 4,4 млн. человек, но согласно информации Фонда народонаселения Организации Объединенных Наций (ЮНФПА) фактическая численность населения в стране составляет 3,9 млн. человек, что объясняется интенсивным миграционным оттоком.

По данным ВОЗ, средняя продолжительность жизни в Азербайджане для женщин — 76 лет, мужчин — 71. Ожидаемая продолжительность жизни в Азербайджане — около 73 лет.

В Армении средняя продолжительность жизни составляет 73,49 лет. Средняя продолжительность жизни женщин равна 77-ти годам, а мужчин – 70-ти.

Во всех республиках Южного Кавказа остановлен процесс депопуляции населения. В Азербайджане наблюдается рост численности населения. Об этом свидетельствуют данные Госкомстата республики, согласно которым на 1 июля 2013 года азербайджанцев стало 9 млн. 412 тыс. человек. В 2012 году в республике родилось 174,5 тыс. младенцев. Это довольно высокий показатель⁴⁴.

Качество жизни

Азербайджан. Официальные показатели бедности в стране неуклонно снижались в течение последних 10 лет. Экономический рост последнего десятилетия сопровождался также ростом реальной заработной платы – основного источника сокращения бедности среди работающих бедных. Ежегодный темп роста среднемесячной реальной заработной платы с 2003 года был в среднем более 14%. С 2001 года Правительство Азербайджана также постепенно увеличивает минимальную заработную плату. Минимальная месячная заработная плата выросла с менее чем 23% от прожиточного минимума в 2001 году до более 95% в 2008 году.

Кроме того, Правительство Азербайджана постепенно увеличило минимальную пенсию и за последние несколько лет привело ее ближе к размеру прожиточного минимума. Минимальная пенсия выросла с 42% прожиточного минимума в 2001 году до 95% в 2008 году. Подобная государственная политика сыграла важную роль в снижении официальных показателей бедности, путем извлечения многих домохозяйств с пенсионерами из статуса «официально бедных» и смягчения уровня бедности.

По официальным данным, средняя зарплата населения на январь 2013 года составляет 398 манат (520 доллара США). По оценкам независимых экспертов, существуют проблемы в подсчетах средней зарплаты, пенсии и прожиточного минимума. Прожиточный минимум в стране на 2013 год определен в размере 116 манат (145 долларов США)⁴⁵.

Подорожание коммунальных услуг, особенно электричества, бензина и цен на газ было в 2007 году. Тогда это существенно повлияло на уровень инфляции. За последние годы не наблюдается повышение цен в этой сфере.

Армения. Минимальная зарплата в Армении составляет 35 тыс. драмов (около 87 долларов США). Средняя зарплата колеблется в пределах 300 долларов США. Но это весьма приблизительный показатель, так как есть еще и теневая экономика. Начиная с 2012 г. размер базовых пенсий вместо прежних 10.500 драмов (около 26 долларов США) достиг до 13.000 (около 33 долларов США). А размер средней трудовой пенсии с 28.700 драмов был повышен до 31.300 драмов (около 77 долларов США).

Коммунальные расходы составляют примерно 1/3 средней зарплаты в Армении. Однако многие живут за счет трансфертов. По мнению армянского социолога Жанны Андреасян, большая часть населения Армении тратит то, что было заработано за рубежом. Причем, без учета того, что сами столько не зарабатывают. Жители регионов не удовлетворены качеством своей жизни в местах своего проживания. Проблема также заключается в том, что искажены представления о городе и сельской местности. В Армении не сформирована идея благоустроенной деревни, из-за чего у сельских жителей возникают ощущения лишений и неудовлетворенности. Конечно, одной из причин является также и социальная необеспеченность. К этому добавляется и фактор трудовой миграции, когда жители деревень и сел не хотят жить сельской жизнью и выполнять соответствующую работу⁴⁶

Существенная часть населения имеет либо ограниченный доступ, либо никакого доступа к основным коммунальным услугам, таким как вода (в том числе горячая вода), газоснабжение и телефонная связь.

Грузия. В период с 2003 по 2007 год рост ВВП в среднем составлял 9,7%, а в 2008 году снизился до 2,0%. Однако, значительная часть населения (по официальным данным на 2007 год – 21,3%) до сих пор живет в бедности, хотя коэффициент Джини и упал с 40,8 в 2005 году до 36,3 в 2007 году.

Безработица в Грузии осталась самой высокой среди стран СНГ. По данным Национальной службы статистики, уровень безработицы в первом полугодии 2010 года составил в Грузии 16,9 %, это больше уровня 2009 года на 0,4 %. Наблюдается разрыв между потребностями рынка труда и квалификацией рабочей силы. Эксперты и представители гражданского общества, а так же политические партии и правительство сходятся во мнении, что рост занятости населения является важнейшим социальным и экономическим приоритетом страны⁴⁷.

Правительство считает, что достижение высоких темпов экономического роста, развитие инфраструктуры, высококачественное образование и либеральный бизнес-климат являются основными слагаемыми политики занятости. При этом у правительства нет чётко формулированной политики в области рынка труда и нет соответствующего государственного органа⁴⁸.

Следует отметить, что регулирование трудовых отношений в Грузии не вполне соответствуют основополагающим трудовым стандартам (Core Labour Standards), которые изложены в конвенциях Международной Организации Труда (ILO), хотя Грузия ратифицировала все эти конвенции. По оценке Грузинских Профсоюзов, Трудовой кодекс страны остаётся «дискриминационным»: он даёт право работодателю прервать трудовое соглашение с наёмным работником без предупреждения, ограничивает право наёмного работника на забастовку, ущемляет его право на объединение в профсоюзы и т.д.⁴⁹.

Доступ к медицине

Азербайджан. Для регулирования деятельности системы здравоохранения были приняты более 10 законов, после чего, в марте 1998 года, Президент Азербайджана Гейдар Алиев подписал распоряжение «О создании Государственной комиссии по реформам в области здравоохранения». В стране была сформирована единая государственная политика, а также улучшено качество медицинского обслуживания населения. По борьбе с такими заболеваниями, как СПИД, туберкулёз в стране разработан национальный план.

Концепция реформы системы финансирования здравоохранения (2008 года) укрепляет право всех граждан страны на получение гарантированного государством базового пакета медицинских услуг, хотя в полном объеме этот пакет еще не реализован. В реальности пациентам нередко приходится за свой счет оплачивать те лекарства или услуги, которые теоретически должны им предоставляться бесплатно.

В то же время, за последние несколько лет были сданы в эксплуатацию снабжённые передовой медицинской аппаратурой 43 новые больницы и лечебно-диагностических центра, 46 амбулаторных поликлиник, 4 восстановительных центра для инвалидов и 12 центров диагностики и здоровья. В связи с развитием медицины в стране улучшились и показатели долгожительства и рождаемости.

Армения. В рамках кредитной программы Всемирного Банка в Армении были созданы 2 кафедры подготовки семейных врачей — в Национальном институте здравоохранения Минздрава республики и в Ереванском государственном медицинском университете, а на базе поликлиники № 17 города Еревана создан центр по обучению практическим навыкам семейных врачей. В настоящее время осуществляется дальнейшая разработка организации первичной медицинской помощи по принципу общей семейной практики: прорабатываются правовые, организационные, финансовые вопросы, научно-методическое сопровождение проводимой реформы. С 2007 года осуществляется практика свободного выбора врача, первичной медицинской помощи (пока в Армении наряду с семейными врачами продолжают работать участковые терапевты и педиатры), поскольку ещё на сегодняшний день институт семейного врача полностью не сформирован. Семейные врачи в основном работают в сельских амбулаториях, где население особо нуждается в них.

До 2006 года в первичном звене здравоохранения обслуживание узкими специалистами (кроме участковых терапевтов и педиатров) было платным. Платными также были лабораторно-диагностические исследования. В последние годы отмечается значительное повышение бюджета страны, и государства в 2006 году заявило о том, что берет на себя ответственность за социальную сферу здравоохранения и ввело бесплатную медицинскую помощь населению в первичном звене здравоохранения (поликлиниках, амбулаториях). Однако большинство экспертов считает, что декларированная бесплатная медицина далека от реальности.

Люди, потерявшие работу или не получающие больше денежных переводов из других стран, испытывали трудности в получении доступа к медицинской помощи еще до того, как начался резкий экономический спад. Люди либо ждут, что проблема со здоровьем пройдет сама по себе, либо, вместо того, чтобы обратиться за медицинской помощью, прибегают к домашним средствам⁵⁰.

Грузия. По сравнению с другими странами уровень материнской и младенческой смертности в Грузии по-прежнему остается высоким, несмотря на тенденцию к его снижению в связи с улучшением социально-экономического положения. Инфекционные заболевания, особенно форма туберкулеза с множественной лекарственной устойчивостью, также остаются серьезными проблемами для здравоохранения Грузии.

Система здравоохранения в Грузии комерционализирована согласно закону 1997 года. Поэтому поставщики первичных медицинских услуг в каждом районе имеют различные формы организации в зависимости от того, как они были зарегистрированы в соответствии с указанным законом. Некоторые из них выступали в качестве компаний с ограниченной ответственностью или акционерных обществ, являясь самостоятельными образованиями, в то время как большая часть медицинских учреждений добровольно объединились в одно юридическое лицо (например, амбулаторно-поликлинические учреждения, стационарно-поликлинические учреждения, и т.д.), предоставляющее медицинские услуги населению района. В результате организационные формы поставщиков первичной помощи значительно варьируют.

С 1999 года применялись различные подходы к рационализации, в том числе в конце 2006 года был введен генеральный план развития больниц, согласно которому только шесть тбилисских больниц остались в государственном секторе, а остальные медицинские учреждения были приватизированы.

После «революции роз» расходы на здравоохранение, исчисляемые в процентах от ВВП, постоянно росли, но не превысили 18,4%, что по европейским стандартам является крайне низким показателем. В 2007 году на долю личных расходов граждан на оплату медицинской помощи в момент ее получения приходилось 70,9% всех расходов на здравоохранение, в 2012 г. этот показатель составлял – 78,3%.

В стране отсутствует как обязательное медицинское страхование (ОМС), так и национальная система здравоохранения, гарантирующая всеобщий охват граждан⁵¹.

В то же время, страховая медицина действительно сильно развита в Грузии. Большинство крупных и средних частных компаний страхуют своих сотрудников (до 70%). Кроме этого государство страхует сотрудников правоохранительных органов и их семьи в тех же частных страховых компаниях. Семьи, чьи доходы ниже прожиточного минимума получают ваучеры.

В 2012 году Правительство Грузии заявило о намерении застраховать всех пенсионеров, а это около 500 000 человек. Планируется, что под страховку попадут и все дети до 5 лет. Базисный ваучер на страхование составит 15 лари (около 9 долларов), в который войдет бесплатная консультация врача, 80-процентное финансирование неотложных операций, вне зависимости от их стоимости, а на плановые операции будет установлен лимит до 15 тысяч лари (9 тысяч долларов). Кроме того, предполагается 80-процентное финансирование химиотерапии и лучевой терапии. Также в пакет войдут 50-процентное со-финансирование медикаментов, с лимитом в 200 лари (около 120 долларов) в год и бесплатные анализы⁵².

В феврале 2013 г. в Грузии была запущена программа всеобщего медстрахования. Это решение должно выровнять ситуацию с доступом к медицине в Грузии. По состоянию на начало 2013 года, по данным Министерства труда, здравоохранения и социальной защиты Грузии, в стране до двух миллионов граждан не пользовалось никакими пакетами страхования здоровья, и новая программа рассчитана именно на них⁵³.

Однако, как считают в Европейской обсерватории по системам и политике здравоохранения, в настоящее время система здравоохранения нацелена в значительно большей степени на оказание дорогостоящей стационарной помощи в учреждениях вторичной и третичной помощи, чем на оказание более экономически эффективной первичной помощи⁵⁴.

Доступ к образованию

Азербайджан. В целом, по сравнению с 2003 годом, средства, выделяемые на сферу образования в Азербайджане, в 2013 г. увеличились в пять раз, и достигли 1,5 миллиарда манатов. В 2013 году расходы на образование составят 7,7 процента бюджета страны, или один миллиард 530 тысяч 482,6 тысячи манатов, что на 1,3 процента, или 18 945,24 тысячи манатов больше, чем в 2012 году. Только за последних 4 года построены 1200 новых школ, сотни старых школ отремонтированы.

В этом году на сферу дошкольного и начального образования будет потрачено 145 миллионов 799 тысяч 924 маната (9,5 процента от всех расходов), на интернаты и спецшколы — 53 миллиона 122 тысячи 604 маната (3,5 процента), на профессионально-технические школы, лицеи и колледжи — 81 миллион 71 тысяча 30 манатов (5,3 процента), на сферу высшего образования — 57 миллионов 163 тысячи 73 маната (3,7 процента). На другие услуги в сфере образования будет потрачено 388 миллионов 728 тысяч 758 манатов (25,4 процента)⁵⁵.

Усилия руководства Азербайджана в сфере улучшения качества образования были обусловлены объективными причинами. Так судя по результатам комплексного международного экзамена (PISA), проведенного в 2009 году, Азербайджан значительно уступал странам постсоветского пространства по уровню знаний учащихся.

В связи с этим руководство Азербайджана подчеркивает, что вторым по приоритетности, из восьми целей развития, является достижение общего обязательного начального образования. В концепции развития «Азербайджан-2020: взгляд в будущее» предусмотрено: создание механизмов стимулирования для повышения качества образования, изучение и применения принципа финансирования на человека на всех ступенях обучения и другие.

В Азербайджане также действует «Государственная программа по обучению азербайджанской молодежи в зарубежных странах в 2007-2015 годах», главной целью которой является «обеспечение получения азербайджанской молодежью образования за рубежом по необходимым для Азербайджана специальностям и их активного участия в развитии страны».

Армения. В настоящее время функционируют 16 государственных и 66 негосударственных вузов, 33 из которых аккредитованы. На сегодняшний день в государственных вузах обучаются свыше 49 000, а в негосударственных – 19 000 студентов. В системе заочного обучения число студентов составляет 7000. По сравнению с 1991 г. число государственных вузов возросло на 14,2%, хотя число студентов уменьшилось на 28%. Около 34% студентов в государственных вузах обучаются на бесплатной основе.

В системе послевузовского профессионального образования действуют аспирантура и докторантура. Доля государственного финансирования высшего и послевузовского профессионального образования составляет примерно 32% от бюджетных средств, выделяемых на образование.

19 мая 2005 года Армения подписала Болонскую декларацию, которая дает возможность присоединиться к европейскому образовательному процессу.

Однако система образования в Армении характеризуется наличием ряда проблем:

Неравный доступ и несправедливость. Хотя за последние годы прием в высшем образовании Армении резко увеличился, пока уровень соответствующей возрастной группы остается ниже среднего международного уровня. Кроме того, доступ неравномерный. У учащихся с низким уровнем дохода и выходцев из сельской местности намного меньше шансов получить доступ к высшему образованию в Армении, чем у студентов из более обеспеченных семей или городов.

Низкое качество и актуальность. Во-первых, текущие процедуры по обеспечению качества не соответствуют признанным эквивалентам, применяемым в Европе. Во-вторых, в аудиториях присутствует коррупция. Отсутствие соответствия также представляет проблему в Армении. Хотя текущая ситуация в области трудоустройства и поиска работы выпускниками как-то улучшилась, очевидны структурные несоответствия между квалификацией выпускников и требованиями рынка труда.

В последнее время армянское руководство предпринимает усилия для решения проблемы справедливого доступа к образованию. Так, Премьер-министр Армении Тигран Саркисян объявил: высшее образование для детей из социально необеспеченных семей отныне станет бесплатным. Эта мера позволит существенно сократить уровень бедности в стране, уверены в Правительстве. Получать высшее образование на льготной основе смогут и солдаты-срочники. Кабинет Министров принял решение о новой программе, которую начнут совместно Министерство обороны и Министерство образования⁵⁶.

Грузия. Финансирование среднего учебного заведения зависит от ваучера, который идет за ребенком. Государство берет на себя заботу об оплате за обучение школьника. Если ученик идет в частную школу – эти деньги идут в частную школу. Если выбирает государственную – то, соответственно, деньги идут в государственную. Т.е. у школы нет постоянного бюджета. Он зависит от того, сколько детей ее выберет. Абсолютно децентрализованная система, которая должна поощрять конкуренцию между школами.

Школами управляет Попечительский совет, который выбирает директора школы. И школы и вузы наделены юридическим статусом публичного права, они являются автономными образованиями и свою финансовую активность проводят самостоятельно. Министерство в этот вопрос не вмешивается.

При поступлении в ВУЗ дети сдают единый экзамен. Те, которые получают высокие балы, получают грант от государства, который на 100% покрывает расходы по обучению. Если балы ниже, ученик получает или 70%, или 50%, или 30% финансирования от государства. Т. е. все зависит от того, насколько успешно ты сдашь экзамены. «Money follow student» – это принцип финансирования высшего образования Грузии.

В то же время, децентрализированное образование создает зону риска в доступе к образованию среди детей из неимущих групп населения. По мнению грузинских экспертов около 12% детей (особенно из сельской местности) не имеют возможности получить высшее образование и качество среднего образования для них неконкурентоспособно.

Во всех государственных вузах цена одного года обучения на бакалаврате – 2225 лари. Это приблизительно 1600 долларов. Стоимость обучения в частных вузах может достигать 7 тысячи лари. В государственных учебных заведениях существует мораторий на повышение стоимости обучения.

Кроме тех программ, которые существуют в рамках Болонского процесса, Грузия создала специальный фонд, из которого государство финансирует обучение детей, которые поступают в учебные заведения за границей.

РАЗДЕЛ ІІІ. НАЦИОСТРОИТЕЛЬСТВО И НОВАЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ: ВОПРОСЫ ИДЕНТИЧНОСТИ

С распадом СССР и кризисом советской идентичности именно этнонациональные идентичности республик бывшего Союза стали основой для национального и государственного конструирования постсоветского пространства.

В политической науке это явление получило название «национализирующего» национализма (по Р. Брубейкеру). Коренная нация понимается в этом случае как законный «владелец» государства, которое, в свою очередь, рассматривается как государство для этой нации и принадлежащее ей. Несмотря на владение «своим собственным» государством, коренная нация видится в ослабленной культурной, экономической или демографической позиции внутри данного государства. Наследие дискриминации против этой нации до достижения ею независимости считается причиной подобной ослабленной позиции. Именно это и используется как оправдание «возмещения» или своего рода «компенсирующего» проекта по использованию государственной власти для отстаивания определенных (ранее неадекватно удовлетворявшихся) интересов коренной нации⁵⁷.

В итоге, на постсоветском пространстве возникла ситуация конфликта идентичностей, которая, в зависимости от характера дискриминационных практик, сопровождалась вспышками насилия и этнотерриториальными конфликтами.

Во многих ННГ правящая элита конструировала государственность на основе заимствования исторических институтов, модернизируя их под нынешние политические реалии, внедряя в жизнь форматы отношений, соответствующие менталитету местного населения. В этот же период происходило конструирование новых идентичностей на основе этничности наций-номиналов. По сути, в 1990-х гг. была заложена и основа национальных мифов ННГ, начат процесс создания национальных историй, обосновывающих политическую реальность (саму независимость и геополитическую роль).

3.1. Конструирование новых национальных мифов

Национальное мифотворчество предусматривает несколько составляющих: поиск источника национальной традиции (миф о происхождении и проблема «древности корней»), «национализация истории» (отстройка от исторической школы метрополии, дискурс о заполнении «белых пятен»), конструирование «национальной идеи» или идеологии.

3.1.1. Поиск «источника» национальной государственной традиции

Огромная роль истории в самосознании местных этнических групп усиливалась благодаря тому, что среди лидеров национальных движений было немало профессиональных ученых, так или иначе связанных с корректированием истории. В Абхазии историком был ее первый Президент В. Ардзинба, археологом – Министр иностранных дел З. Шамба, археологом был и Вице-премьер Ю. Воронов, а во главе Народной Партии Абхазии стоял историк И. Марихуба (Мархолиа); в Южной Осетии первым Президентом был этнограф Л. Чибиров, этнографом был и лидер Народного Фронта А. Чочиев; в Азербайджане лидером Народного Фронта и Президентом республики в начале 1990-х гг. был историк А. Эльчибей. В Армении и Грузии первыми Президентами были филологи — Л.Тер-Петросян и С. Гамсахурдия. Все это совсем не случайно, так как местные национальные идеологии в значительной мере опирались на этнические версии истории⁵⁸.

Апелляция к старинной истории помогала легитимировать право на статус титульного, т.е. коренного, этноса. Борьба за предков имела важное политическое значение и рассматривается многими учеными как достаточно типичная для межэтнических взаимоотношений в СССР в целом. Эта идеологическая борьба велась постоянно даже в те года, когда межэтнические взаимоотношения выглядели целиком бесконфликтными и обе стороны клялись друг другу в вечной и незыблемой дружбе⁵⁹.

Грузинские авторы представляли грузин древнейшим населением Шида Картли, куда осетины начали проникать лишь в течение XIV–XVII ст.⁶⁰. Со своей стороны, их осетинские коллеги делали акцент на массовой миграции ираноязычных кочевников к Южному Кавказу в период раннего железного века и в раннем средневековье, вплоть до отождествления кобанськой культуры позднего бронзового века с ираноязычным населением. Все это делало осетинов, а не грузин, извечным населением Центрального Кавказа⁶¹.

Армянские историки доказывали, что армяне расселились по территории Кура-Аракского междуречье на протяжении І тыс. до н.э. Ссылаясь на свидетельство письменных источников, они говорили о постепенном проникновении тюрков в Восточный Кавказ на протяжении эпохи средневековья, причем в этой схеме Нагорный Карабах выглядел территорией, где тюркоязычные кочевники появились позднее всего. Армяне предками азербайджанцев называли прибывших тюрков⁶².

Иначе к этому подходили азербайджанские историки, которые на основе археологических фактов доказывали тождественность своих предков с албанами, автохтонными жителями Восточного Кавказа. Азербайджанские авторы доказывали, что армяне Карабаха — это арменизированные албаны, т.е. неармяне, а ближайшие родственники азербайджанцев⁶³. В некоторых научных кругах национальный государственный проект Азербайджана выводился от наследства Огуз-хана (ІІІ век до н.э)⁶⁴.

3.1.2. «Национализация истории» и «исторические войны»

«Национализация истории» в большинстве бывших советских республик в конце 1980-х — 1990-е происходила по одинаковому сценарию, который предполагал возвращение к интерпретационным и познавательным схемам эпохи национализма (в большинстве случаев сложившимся около столетия назад), возрождение народнической мифологии и обращение к позитивистской риторике. Важной общей чертой «национализации» истории было и то, что она являлась существенной составляющей процессов идеологической и политической суверенизации советских республик.

Национализация истории привела к феномену «исторических войн/конфликтов». При этом, «театром военных действий» становиться общая история народов. Главными особенностями «исторического» конфликта является: а) трактовка истории сквозь призму «государственнических» интересов (а точнее их правящих режимов); б) чрезмерное увлечение ролью личности в истории; в) идеологизация истории как таковой, привнесение в нее определений и подходов, несвойственных предыдущим историческим периодам.

Первый тип – это конкуренция национальных мифов как база борьбы за региональное лидерство. Вот почему осетины, стремясь отождествлять своих предков с местной кобанской культурой, никогда не забывают о своих связях со скифами, сарматами и аланами  – бесстрашными воинами, успешными завоевателями и основателями ранних государств на юге Восточной Европы⁶⁵. Абхазам и грузинам недостаточно иметь автохтонных предков на Кавказе, они высоко ценят и своих малоазийских предков или родственников, что разрешает им стать участниками процесса становления древних мировых цивилизаций.

Особо ярко эта тенденция присуща армянам: им недостаточным быть наследниками древней империи Тиграна Большого, их неумолимо притягивает слава государства Урарту, причастность к которой делает их предков творцами древнейшего государства на Кавказе. Это дает им известную психологическую компенсацию за значительные политические потери, которых они испытали в эпоху средневековья, когда почти постоянно находились в зависимости от более могущественных соседних государств⁶⁶.

Рассмотренные выше факторы также четко прослеживаются и в грузинских этногенетических схемах: если в споре с осетинами грузинские авторы делают акцент на аборигенности грузин в Шида Картли вплоть до того, что Картли объявляется извечной родиной грузин, то при построении своей общей этногенетической схемы они не забывают и о своей «прародине» в Малой Азии⁶⁷.

Кроме того, Грузия позиционирует себя в качестве лидера антироссийских настроений на Большом Кавказе, в том числе и в политико-историческом дискурсе. В мае 2011 года парламент Грузии принял резолюцию, в которой признал «геноцид», совершенный Российской империей против черкесов. Таким образом, к предыдущим попыткам отыграться на северокавказском направлении (отмена виз для жителей республик Северного Кавказа, выдвижение проектов «Единого Кавказа» без российского доминирования) прибавилась еще одна⁶⁸.

Второй тип исторического конфликта – это столкновение мифологизированной истории враждующих народов. Выявленная самоидентификация «мы/они» как «автохтоны/пришельцы» получила особое звучание в ходе резкой эскалации межэтнических конфликтов на Южном Кавказе. На примере армянской исторической концепции видно как происходит поляризация подходов и оценок, что и оказалось в итоге постоянной предпосылкой этнических конфликтов. Их общей особенностью (как методологии) выступает стремление перевести иноэтнических соседей, независимо от их количества, в категорию недавних иммигрантов⁶⁹. Понятно, какую огромную роль в этом дискурсе играет образ далекого прошлого, якобы способного установить истину — кто на самом деле есть «коренным населением», а кто «оккупантами»⁷⁰.

В то же время, мифологизированная история, как и миф, в силу того, что они являются искусственными конструктами и носят объяснительный и инструментальный характер, в отличие от истории, не ставят своей задачей познание⁷¹.

3.1.3. «Национальная идея» и «государственная идеология»

Поиск национальной идеи на постсоветском пространстве имел несколько вариантов. Во-первых, национальная идея воспринималась как некий новый общественный договор, к которому общество должно само прийти в результате государственного строительства. При этом допускалось, что сама «национальная идея» может основываться как на этничности, так и на гражданском патриотизме. Во-вторых, национальная идея как государственная идеология. Национальный миф подгоняется под определенный политзаказ, обеспечивающий государственный контроль над обществом.

По мнению Эрики Марат, «советское наследие стало базой для продолжения традиции, когда идеология воспринимается элитами и населением как обязательный атрибут государства и его монопольный продукт. В отличие от других стран, где вопросы идеологии – предмет дискуссий в среде интеллектуалов и ученых, правящие элиты некоторых стран серьезно восприняли свою «идеологическую миссию», сделав ее частью своего режима и государственного строительства»⁷². Этот процесс наиболее ярко прослеживается на примере конструировании государственной идеологии в Армении, где этнонациональный и культурный фактор стали основой построения идеологической базы для определения «армянства».

Несмотря на то, что армянское руководство отрицает наличие государственной идеологии в стране, можно констатировать, что идеологическая работа на уровне государственного менеджмента все же ведется. Речь идет о внедрении понятия «армянство» и конкретизации его через ценностную матрицу «армянской идентичности», основанной на новых национальных мифах и демонизации Азербайджана и «турецкого мира» как угрозы для выживания армян как нации. Некоторые лидеры армянской оппозиции считают, что Армения должна закрепить государственную идеологию в нормативной базе.

Также не следует забывать, что ныне правящая в Армении Республиканская партия выводит свою историю из учения Гарегина Нжде (известного националистического деятеля Армении, поддерживавшего отношения с нацистами), подпольной антисоветской националистической Единой Национальной Партии и военно-политического объединения «Армия Независимости» (одна из военизированных армянских группировок, принимавшей участие в войне в Нагорном Карабахе)⁷³.

Белорусский исследователь С. Калинин указывает, что государственные идеологии постсовестких стран должны были помочь элитам преодолеть системный кризис и, в первую очередь, кризис идентичности («кто мы»)… Они стремились к государственности, укорененной в национальной истории, что требует согласования концепции прав человека, создания ее национального толкования для выработки единой интегративной системы правопонимания, которая и была положена в основу национальных государственных идеологий⁷⁴.

Элементы государственной идеологии присущи и Азербайджану. В 2001 г. президент Г.Алиев официально провозглашает «идею азербайджанства». Она включает язык, культуру, национально-духовные ценности, обычаи и традиции⁷⁵.

3.2. Роль религиозного фактора в конструировании идентичности и государствостроительстве ННГ

Государственные образования Южного Кавказа на протяжении 70 лет входили в состав советского государства, которое проводило, с одной стороны, политику государственного атеизма, а с другой, — оказывало содействие правовой институционализации этничности. Религиозность запрещалась, тогда, как этничность культивировалась.

Этническая консолидация на Кавказе развита сильнее, чем конфессионная. Более того, между разными направлениями ислама на Кавказе существуют серьезные и временами антагонистические разногласия⁷⁶.

Ислам и христианство в регионе имеют существенные особенности. Кавказское христианство и кавказский ислам являются феноменами, которые качественно отличаются от принятых стандартов.

Так, после объявления независимости Азербайджана влияние Ирана в республике начало быстро расти, что стало результатом преднамеренного экспорта со стороны Ирана идей теократического национализма. В ранних 90-х гг. политика Ирана была нацелена на увеличение числа иранских мулл в Азербайджане и широко распространялась проиранская пропаганда с более консервативной версией шиитского ислама. Однако светская власть Азербайджана проводила политику сдерживания шиитского экспансионизма. Теперь конфессиональная ситуация находится под контролем.

По мнению армянского религиоведа Ованеса Ованесяна, роль церкви в нынешней Армении минимальна, между обществом и церковью существует большой ценностный разрыв. Церковь воспринимается больше как институт сохранения традиций. В то же время, власть пытается усилить церковь для того, чтобы сделать ее еще одной своей опорой, источником дополнительной легитимности. А также контролировать через нее диаспору. Уже несколько лет в армянских школах изучается предмет «История армянской церкви», на котором иногда ведется неприкрытая пропаганда. Это уже вызвало ряд скандалов с родителями учеников, не относящихся к пастве Армянской апостольской церкви.

Ситуация осложняется тем, что в Армении единой церкви как таковой нет. В отличие от жестко структурированной Русской православной церкви, армянская, по сути, состоит из четырех автокефальных церквей, две из которых возглавляются католикосами и две — патриархами. Это Католикосат всех армян с центром в армянском монастыре Эчмиадзин, который возглавляет католикос Гарегин Второй; Киликийский католикосат, расположенный в Ливане и возглавляемый католикосом Арамом Первым; а также два патриархата — Иерусалимский и Константинопольский. Формально главным в Армянской церкви является Эчмиадзин, однако де-факто эти церкви полностью самостоятельны и не терпят вмешательства в свои дела. Кроме того между ними существуют определенные политические трения⁷⁷.

Попытки включить церковь в систему механизмов легитимации власти в постсоветских странах, как правило, дают негативный эффект, связанный с непониманием светской властью действительной природы конфессиональной общности. Базовый тип подобных процессов связан с идеологизацией религии, превращаемой при этом в инструмент обоснования концепций национально-государственной обособленности.

В Грузии еще в начале 2000-х гг. было подписано конституционное соглашение между государством и Грузинской Православной Церковью, а в Конституции этой страны «государство признает исключительную роль Грузинской Православной Церкви в истории Грузии» (ст. 9). Сегодня Грузинская патриархия с помощью политических элит приобрела символический политический капитал, Католикос-Патриарх считается «отцом нации», примирителем элит и самостоятельным политическим центром силы.

ВЫВОДЫ

Подводя итоги исследования, следует констатировать, что политико-правовые и экономические модели развития стран Южного Кавказа далеки от своего окончательного формирования и все еще находятся в процессе транзита. При этом следует учитывать тот факт, что существуют предпосылки для поливариантного их развития.

Так, «дисфункциональная демократия» в Грузии может перейти как в формат устойчивой парламентско-президентской республике, так и законсервировать на ближайшие 5 лет «дисфункциональную демократию». Для полноценной консолидации своих демократических достижений современной грузинской политической элите необходимо повысить эффективность ключевых институтов власти, укрепить политический плюрализм, усилить участие общественности в политическом процессе, развивать свободу слова и гражданское участие.

Очевидно, что грузинская экономическая модель доказала свою жизнеспособность и обеспечила значительный экономический рост страны. Однако ее перспективы во многом зависят от способности грузинских властей сохранить внутриполитический консенсус в вопросах дальнейшего экономического развития, борьбы с коррупцией и европейской интеграции. Кроме того, важным вызовом для общества Грузии является коррекция социальной политики в сфере обеспечения доступа граждан к медицине и образованию, гуманизации трудового законодательства и пр.

Насколько готово руководство Грузии к дальнейшим политическим и законодательным реформам в русле современных демократических преобразований – покажет итог президентских выборов 31 октября 2013 года.

Несмотря на внешнюю привлекательность грузинских реформ, перед страной стоит фундаментальная задача – сохранить демократические достижения и выработать политику мирного соседства со всеми странами региона, в первую очередь нормализовать отношения с Россией. Кроме того, важной составляющей успеха Грузии является дальнейшая адаптация своего законодательства и практик к европейским стандартам.

Перспективы трансформации армянской модели, несомненно, связанны с дальнейшей реформой Конституции в сторону парламентско-президентской формы правления. Отсутствие в Армении демократических традиций, чрезвычайно низкий уровень жизни населения, неэффективность экономических реформ приводит к радикализации населения. С окончанием карабахской войны прекратилась консолидация общества вокруг власти, в результате в Армении наблюдается катастрофическое отчуждение власти от народа.

По мнению большинства экспертов, перспективы экономической модели Армении зависят от того, насколько руководство республики готово отказаться от резервационной схемы бизнеса. Перед армянской экономикой стоит вопрос энергетической диверсификации, а также стратегирования реформ. Не последнее место занимает и вопрос формирования благоприятного климата для ведения бизнеса. На данный момент экономика Армении характеризуется повышенными рисками и нестабильностью правового регулирования.

Будущее демократического транзита Армении зависит также в значительной мере от дальнейшего реформирования системы местного самоуправления, адаптативности ее к новым условиям социально-экономического развития и ингтегрированности политической культуры в условиях радикального изменения системы ценностей в условиях сближения с ЕС. Кроме того, важным условием демократизации Армении является достижение национального консенсуса в вопросе общекавказского примирения и мирного решения карабахской проблемы. Пересмотр этнократической парадигмы даст новый импульс для европейской перспективы Армении.

В начальных этапах развития независимого Азербайджана на первое место вышли экономические преобразования, направленные на рост макро- , а потом и микроэкономических показателей, и консолидация нации с целью укрепления независимости и противостояния глобальным вызовам современности. Политические же преобразования продолжительное время должны были обеспечивать крепкую основу для управляемости экономическими реформами, сохранения национального суверенитета и безопасности страны.

Этот путь трансформации постоянно вызывает серьезную критику со стороны западных стран и многих международных организаций, однако в среде европейских и американских интеллектуалов всегда находились представители, которые призывали относиться с пониманием к тем проблемам, с которыми сталкиваются в своем развитии Азербайджан, поскольку «призывы к ускоренной демократизации, в условиях неготового к этому общества, могут вызвать обратный эффект полной дестабилизации и саморазрушения социума, с последующим вмешательством внешних сил, которые имеют собственные интересы»⁷⁸.

В то же время, наличие угрозы безопасности и стабильности, предопределяет сохранение в политической системе Азербайджана сильной исполнительной вертикали, по сути, во главе с Президентом, который является неопровержимым авторитетом для своих сограждан.

Азербайджанской экономике международные финансовые институты прогнозируют неплохие темпы роста ВВП. Это весьма положительный фактор с учетом, что ситуация в мировой экономике остается очень нестабильной.

В целом, экономические перспективы Азербайджана во многом зависят от успешного перехода от ресурсо-экспортной модели к устойчивому развитию и усилению ненефтяного сектора экономики, что уже происходит.

Американские эксперты считают, что несмотря на все трудности, Азербайджан довольно стабильное государство⁷⁹. Это дает основание предполагать, что политические реформы дадут необходимый коммулятивный эффект для успешной трансформации Азербайджана и выход его на бесспорные лидерские позиции в регионе.

Интеграционные перспективы. Однако главным фактором, определяющим трансформацию каждой модели развития южнокавказских республик, является перспектива региональной интеграции и «открытия» себя соседям.

Находясь в едином географическом пространстве, южнокавказские республики разведены в политическом и экономическом отношении далеко друг от друга. Отсутствие целостности региона приводит к тому, что ни одно из государств Южного Кавказа не может стать самостоятельным игроком не только мирового политического, но и ближайшего регионального пространства. Неслучайно, что большинство важных решений по судьбе государств и самого региона принимается извне. Данная ситуация диктует необходимость поиска новых моделей в плане укрепления национальной безопасности каждой из стран и самого региона, среди которых естественным образом возникает концепция региональной интеграции⁸⁰.

Ресурс экономического взаимодействия и общих интересов существует не только на уровне местного населения, но также и на региональном уровне. Закрытые границы между Арменией и Азербайджаном, Арменией и Турцией, а также отсутствие функциональных связей между Россией и Грузией мешают раскрытию огромного потенциала региона.

Все три неразрешенных конфликта блокируют некоторые из стратегических связей и путей сообщения, которые могут проходить по Южному Кавказу. Это имеет колоссальное значение для региона, который исторически всегда представлял собой перекрестье стратегических путей с юга на север и с востока на запад. Если региональная интеграция получит новый мощный импульс, потенциальная выгода от разрешения конфликтов может стать более очевидной их участникам⁸¹.

Однако главным препятствием на пути региональной интеграции является разобщенность гражданского общества, отсутствие контактов между людьми. По словам Али Абасова, почти невозможно привести примеров совместных заявлений (не говоря уже о действиях) гражданских обществ Южного Кавказа по многочисленным проблемам, одинаково характерным трем республикам⁸².

Помимо этого, как считает специальный представитель ЕС по Южному Кавказу (2006 – 2011 гг.) Петер Семнеби, жителям региона необходима единая идентичность, чтобы лучше ладить друг с другом. Сегодня у них слишком мало общего. ЕС может добавить новое измерение принадлежности к большой европейской семье, чтобы помочь странам Южного Кавказа выйти за рамки узконационального самоопределения, которое вышло на первый план после обретения политической независимости, а затем было закреплено войнами 1990-х годов. Общая идентичность помогла бы народам Южного Кавказа обрести совместные устремления вместо того, чтобы растрачивать энергию на конфликты, от которых никто не выигрывает⁸³.

Авторы:

КУЛИК Виталий Александрович – директор Центра исследований проблем гражданского общества, руководитель авторского коллектива;

БАБИЧ Богдана Николаевна – директор Института практической политики;

СИНДЕЕВА Елена Евгениевна – эксперт по вопросам Кавказа и Центральной Азии Центра исследований проблем гражданского общества;

ЖУГАН Александр Николаевич – эксперт по вопросам международной безопасности Института практической политики.

 

Общая редакция: В.А. Кулика

 

Научная редакция:

Якушик Валентин Михайлович, доктор политических наук, профессор Национального Университета «Киево-Могилянская Академия»;

Манько Оксана Евгениевна, кандидат юридических наук, эксперт Института демократии участия.

 

При полном или частичном использовании материалов данной публикации ссылка на издание обязательна

 

Данное исследование реализовано в рамках совместного проекта Центра исследований проблем гражданского общества и Института практической политики «Новые независимые государства Евразии», финансируемого Фондом „Единый Мир»

 

Электронная версия: http://www.politika.org.ua