Сирия: аспекты информационной войны

Все это, безусловно, необходимо делить «на сто», поскольку мы имеем дело с обыкновенными методами ведения «информационных войн», от которых в наше время на 80% зависит успех и на поле боя.

Начнем с «иранского контингента». Сообщим для сведения, что переброска по воздуху одной полномасштабной дивизии (15 тыс. человек) занимает в условиях относительно мирного времени от недели до двух. Скрыть такую переброску в такой относительно маленькой по географическим понятиям стране, как Сирия, фактически невозможно даже с учетом информационной блокады. Рассредоточить такое количество военных по разным «точкам» тоже незаметно затруднительно, да и логически непонятно. То, что иранцы в качестве советников и инструкторов находятся в Сирии фактически с самого начала конфликта, это уже доказанный факт. При этом на них списывали провокационные снайперские обстрелы сирийских военных, самые зверские пытки протестующих и т.п. Инструкторы из Корпуса стражей исламской революции (КСИР), как представляется, выполняют совершенно иную задачу. Они выступают, прежде всего, в качестве экспертов по ликвидации подпольной инфраструктуры оппозиции. Об их участии (по крайней мере, в массовом порядке) в открытых боевых столкновениях пока не существует даже малейших проверенных сведений. Да это и маловероятно, поскольку Дамаск и Тегеран совершенно четко придерживаются линии на минимизацию «интернационализации» конфликта. Отметим также, что иранцы осуществляют и руководство отрядами «коммандос», которые сформированы из боевиков ливанской «Хизбаллы». Последние действительно участвуют в наиболее «деликатных» операциях, которые включают в себя и физическую нейтрализацию оппозиционеров, и фильтрационные мероприятия. Когда иранцам приписывают широкомасштабное участие в боевых действиях, то, как правило, забывают о такой простой вещи как «языковой барьер». А вот у ливанских шиитов, помимо специфического акцента, таких проблем нет. С учетом того, что ливанское общество неоднородно и в нем достаточно скрытых и явных оппонентов Башара Асада, именно ливанские шииты играют ключевую роль в инфильтрационных мероприятиях на каналы связи оппозиционеров с единомышленниками в Ливане, обеспечении агентурного внедрения в подполье и создании «ложных» партизанских групп. Этот метод борьбы с повстанцами будет использоваться сирийскими силовиками «по восходящей» по мере ликвидации организованных очагов сопротивления в крупных населенных пунктах и вытеснения партизан в горы. Собственно иранские «специалисты» в настоящее время и проводят, в том числе разведывательно-засадные действия в горах (естественно при поддержке сирийских коллег), именно с целью определения возможных направлений для действия той же авиации. Возвращаясь к боевикам «Хизбаллы» заметим, что они, как люди, которые на партизанской войне «собаку съели», «понимают» своего противника и могут легко «просчитать» его тактику. Плюс (и очень весомый) – это знание местности и местных реалий. С иранцами в этом плане труднее, у них гораздо меньше «обкатанного» именно на такого рода операциях личного состава. Хотя конечно есть «спецы», которые приобрели опыт противодействия тем же белуджам или курдам. Но все-таки «конек» КСИР – это работа по ликвидации сетей городского и сельского подполья. Это естественно касается контрразведывательного аспекта, о диверсионно-подрывном направлении деятельности мы пока не упоминаем.

Что же касается прибытие самолетов иранских ВВС в Сирию с группами военнослужащих и «гражданских», то заметим, что в подобного рода вещах существует еще и такое понятие как ротация личного состава. И это не говоря уже о грузах различного назначения.

Что же касается катарских, британских и иорданских военнослужащих из спецназа, которые якобы уже «работают» на сирийской территории, то и здесь много вопросов. Самый главный: что конкретно они делают? Спецназ – это подразделения, которые созданы для проведения диверсионных и разведывательных операций. В последнее время – это еще наведение авиации на цели. Последнее было самой важной функцией тех же британцев в Ливии, например. То есть, другими словами, спецназ – это подразделения вспомогательных операций при проведении крупномасштабных военных операций или их подготовке. В настоящее время такой сценарий маловероятен. Готовят повстанцев? Но для этого необходимы «свободные зоны», в которых можно расположить лагеря. Это было в Ливии, но этого нет в Сирии. Любой такой лагерь будет «запеленгован» очень быстро со всеми печальными последствиями в виде штурмовых ударов с воздуха. Да и особо готовить вроде бы некого, поскольку большинство повстанцев – это бывшие военнослужащие, которые в случае необходимости могут показать «штатскому» волонтеру, откуда пуля из автомата вылетает.

Другой вопрос – это подготовка диверсантов, которые осуществляют подрывы автомашин в городах и совершают акты индивидуального террора. Но их сподручнее готовить «в спокойной обстановке» на сопредельных территориях (Турция, Иордания), а затем перебрасывать в Сирию, что сейчас и делается. Еще одна сфера применения спецназа – это обеспечение логистических коридоров по снабжению повстанцев оружием. Но в данном случае больше работают «доверенные» контрабандисты. Здесь иорданский спецназ вполне бы пригодился, но только в районах Дераа, где проживают в основном выходцы из Иордании. Собирать информацию? Для этого есть оппозиционеры. Если существуют сомнения в их «беспристрастности», то логичнее задействовать агентов-маршрутников, которым легче по многим причинам осуществлять эту задачу, осев в городах под видом простых «гражданских». Так что «заход» иностранного спецназа на сирийскую территорию, если и есть, то локален и не носит массового характера. Он там просто не нужен сейчас, так как желающих без «зонтика» ООН осуществлять полномасштабную интервенцию пока нет.

В предыдущей части мы пришли к выводу, что единовременное направление в Сирию иранского воинского контингента в 15 тыс. человек (о чем пошла «шумиха» в СМИ) скорее всего, является блефом. Отметим в связи с этим, что такой сценарий возможен только в одном случае: когда сирийскому режиму начнет катастрофически не хватать собственных лояльных войск. Только в этом случае Дамаск и Тегеран могут пойти на переброску в Сирию «чисто иранских» воинских подразделений, но это должно быть надлежащим образом оформлено. Подразумевается обязательная официальная просьба о помощи. Других способов легализовать масштабное иностранное военное присутствие и его участие в гражданской войне, у сирийского руководства не будет. На самом деле это будет означать очень скорый конец режима Асада, чего пока нет.

Повторим, что такой сценарий не устаивает ни Дамаск, ни Тегеран. Он моментально и официально выводит «внутренний» конфликт в ранг «международного» и дает полное основание внутренним и внешним противникам режима требовать на уровне любых международных организаций принятия «симметричных мер». В этом случае вопрос о военной интервенции может быть решен очень быстро, поскольку и Россия, и Китай теряют один из основных козырей при обсуждении ситуации в Совете Безопасности ООН: «внутреннее дело Сирии, недопущение иностранного вмешательства». Да и вопрос «о национальном диалоге» при таком варианте «провисает». С кем разговаривать? С иностранными интервентами и их марионетками, которые самостоятельно не могут контролировать ситуацию в стране? В этом случае характер сопротивления режиму Асада начнет приобретать характер борьбы с «оккупантами», при котором все средства хороши. Да и настроения «колеблющейся» части населения могут трансформироваться на этом фоне самым негативным для режима образом. Патриотизм все-таки. К слову, этот же момент «национального самосознания» хорошо понимают и в Турции, особенно с учетом застарелых территориальных проблем. Это прекрасно осознают и в Тегеране, не говоря уже о сирийском режиме. И те, и другие до последней возможности такого варианта будут избегать.

Вообще, если проводить конечно очень условные исторические параллели, то ситуация с Сирией сейчас чем-то напоминает ситуацию вокруг Испании в 30-х одах прошлого века. При всех различиях, Сирия сейчас превращается, как и Испания того времени, в некий своеобразный полигон для столкновения двух основных антагонистов. Тогда мировых, сейчас регионально-мусульманских. Тогда это было предтечей Второй мировой войны, и многое зависело от того, кто выиграет «испанский раунд». Сейчас будет многое зависеть от того, кто «не уступит Сирию». Понятно, что для Асада и его окружения это лишь вопрос власти и физического существования, а вот для Ирана – это вопрос подтверждения его претензий на региональное доминирование и политического выживания режима в очень недалекой перспективе. Потеря Сирии, а за ней автоматически и Ливана, будет означать сужение пространства иранского доминирования, и являться первым этапом для подготовки и осуществления «жестких мер» в отношении его самого. Это тоже осознают в Тегеране, и сделают все возможное, чтобы перевести ситуацию в Сирии в режим консервации властных полномочий Башара Асада на возможно долгий срок, даже путем максимальных уступок «оппозиционерам-примиренцам» и этническим группам. Уход от руководства алавитов будет автоматически означать уход иранцев. Поэтому идея «свободных выборов», как бы горячо ее не поддерживали официально в Дамаске, одинаково неприемлема как для Асада, так и для Ахмадинежада. При любых выборах алавиты проигрывают просто по соображениям демографии и пропорции в общей численности населения. Их монопольный режим может существовать только авторитарно.

В этой связи, на наш взгляд, сирийская оппозиция, которая явно взяла курс на вооруженную борьбу и повторение «ливийского варианта», совершает стратегическую ошибку. Заметим, что не вся, а в основном т.н. «зарубежная» и наиболее воинственная в лице Сирийской свободной армии (ССА). Часть внутренней оппозиции в лице «Дамасской инициативы» как раз выступает за диалог с властями, конечным результатом которых и должны быть выборы. При этом Дамаск находится сейчас в такой ситуации, что вполне возможно и реально «заставить» его эти выборы провести, причем при очень жестком контроле со стороны международного сообщества. Такой вариант Москва и Пекин просто не смогут не поддержать. Подделать незаметно и без явных нарушений при таком сценарии более 50% бюллетеней будет фактически невозможно. А если это произойдет, то Асад утрачивает фактически все шансы продолжать использование тезиса «о кучке бандитов», которые дестабилизируют ситуацию в стране. Да и Москва в этом варианте серьезно теряет в своей аргументации. При этом Пекин в одиночку ни на какие решительные шаги типа вето в Совете Безопасности ООН не пойдет. По нашим данным, китайцы уже активно ищут контакты с сирийскими оппозиционерами, что означает , что в Пекине не особенно доверяют «жизнеспособности» нынешнего сирийского режима и, на всякий случай, подстраховываются.

Сирийская оппозиция такой вариант не принимает, аргументируя это тем, что любая затяжка по времени – лишь «на руку» Асаду. С этим сложно не согласиться, но здесь существует два момента. Первый – это то, что «заливники» подталкивают оппонентов режима именно к силовому решению, так как не заинтересованы в продолжении существования режима Асада ни в каком качестве, с учетом готовящихся силовых акций против ядерных объектов Ирана. И второй, о котором сами оппозиционеры предпочитают молчать. Это отсутствие единства в их рядах. Вспомним бесконечное количество учредительных конференций оппозиции, прежде чем удалось прийти к относительному единству мнений в отношении вопроса о руководстве. Тот же Сирийский национальный совет представляет собой очень аморфное образование, которое раздирается амбициями лиц в него входящих. Перефразируем и с полным основанием скажем, что «там, где два сирийских оппозиционера, там, как минимум, три разных мнения».

В случае проведения выборов совсем не факт, что все суннитское население (не говоря уже о христианах, курдах, черкесах, друзах) проголосует за тех кандидатов, которые поддерживаются «заливниками». Мы уже говорили, что именно во внутренней оппозиции очень сильны позиции «светских», в том числе и бывших коммунистов различных мастей (в компартии Сирии тоже было не все однородно). Есть, конечно, и исламисты, но они пока проигрывают по влиянию. И это не говоря о том, что значительная часть суннитской торговой буржуазии (прежде всего в Алеппо) вообще нейтрально в своей массе к нынешнему режиму. Всем перечисленным категориям абсолютно не нужно силовое смещение Асада с неизбежными в таком случае хаосом, конфессиональными и этническими чистками. Их желание – трансформация системы, а не ее слом. Им необходима ликвидация монополии алавитов на ключевые сектора экономики с сохранением общей стабильности. Отсюда и стремление к некому диалогу с режимом, отказ от «ливийского варианта» и иностранной интервенции. То есть, для значительной части населения предпочтительнее сделка по принципу «власть в обмен на большой кусок экономического пирога».

Как представляется, в Эр-Рияде и Дохе в отношении этих моментов не обманываются, отсюда и стремление любой ценой вывести конфликт в плоскость «открытого иранского вмешательства», что дало бы все основания легализовать свое собственное. «Заливникам» нужен именно силовой захват власти, что ослабит Сирию как регионального игрока, кардинально минимизирует иранское влияние и вернет к власти в Ливане Саада Харири. То, что вся эта ситуация может привести к новому витку гражданской войны в Ливане, похоже, никем не принимается в расчет.

Это подтверждает не только информационная война и истерика по поводу «непреклонной позиции» Москвы (обратим внимание: именно Москвы; китайские посольства почему-то организованно, как по команде, не штурмуют и флаги публично не сжигают). И не только настойчивые попытки перевести сирийский конфликт под любым предлогом «на международный уровень», чему свидетельство непрерывное «вбрасывание» в Нью-Йорке проектов различных резолюций, которые мало отличаются друг от друга по содержанию и смыслу.

Обратим внимание на то, что «заливники» впервые озвучили свои приоритеты в среде собственно самой сирийской оппозиции. В качестве главного игрока выбран не СНС, а ССА. То есть налицо симпатии именно к сторонникам бескомпромиссной войны с режимом. Напомним, что ССА в СНС официально так и не вошла, а предпочитает сохранять «автономность». Происходит то, о чем мы предупреждали ранее: «силовики» поджимают под себя «технократов и интеллектуалов». К чему это приводит, можно убедиться, посмотрев на сегодняшнюю Ливию. Это, кстати, первый сигнал Западу, который безусловно тяготеет именно к «светским технократам». И для них парижский профессор Б.Гальюн в сто раз милее и приемлемее в качестве руководителя СНС, чем какие-то непонятные дезертиры и «бородачи» со смутным прошлым. А вот для саудовского руководства как раз кандидатура западно ориентированного Б.Гальюна абсолютно неприемлема, и они, скрепя сердце, «проглотили» его назначение. Основной тезис его самого и его сторонников о «недопустимости ливийского варианта в Сирии» для «заливников» — как нож в сердце. Отсюда и выбор приоритетов. При этом Эр-Рияд решает и еще одну задачу: за счет дипломатической и материальной поддержки ССА минимизировать влияние на нее со стороны Анкары. С учетом того, что основные тыловые базы этой структуры все-таки курирует на своей территории Турция, задача не из простых. Но здесь вновь помогут деньги. И на снабжение боевиков, и на покупку «лояльности» руководителей. При этом Анкара на это просто смотреть не собирается, а тем более «загребать жар» своими руками для «заливников» . В этой связи примечательно, что никаких реальных шагов в сторону интервенции или создания путем оккупации неких «буферных зон» на сирийской территории турки не предпринимают. О «патриотическом мотиве» мы уже упоминали, но в этом и «оглядка» на Иран, и опасение допустить чрезмерного усиления влияния саудовцев в регионе.

В этой связи США и ЕС в своей антииранской и антиасадовской истерике могут очень просто уподобиться человеку, который сам себя обманул: если уничтожить всех змей, то расплодятся крысы, которые переносят чуму. В данном случае, «чуму» радикального исламизма. Отсюда, кстати, «сдержанность» по отношению к сирийской теме со стороны Израиля. Там прекрасно понимают, что последует за сменой Асада и усилением саудовского влияния. В этой связи появившиеся заявления в СМИ о том, что силы оппозиционеров тренируют израильские инструкторы, можно смело отнести к разряду «дилетантской» провокации. Как и сообщения о том, что Пакистан в случае нанесения ударов по Ирану, ответит Израилю. С какой стати суннитско ориентированный Пакистан должен защищать шиитский Иран, непонятно. Да есть иранский газ, но до стратегического партнерства, которое подразумевает такие шаги, очень далеко. Особенно, если вспомнить гонения шиитов в самом Пакистане. И обострение американо-пакистанских отношений в настоящее время в данном случае – не аргумент.

За заявлением саудовцев (и дубляжа со стороны А.аз-Завахири) должны последовать конкретные действия. Сейчас сирийская армия «зачищает» Хомс. Делает это с трудом, что только подтверждает наши предположения о том, что в этом случае мы имеем дело с сирийским аналогом Бенгази. Применение авиации при подавлении опорных пунктов сопротивления означает только одно: город практически полностью перешел под контроль оппозиции, при этом сильно не мирной. Авиация в данном случае должна помочь минимизировать потери наступающих во время уличных боев. До этого такие же опорные пункты были ликвидированы по периметру Дамаска. Это свидетельствует о том, что режиму удалось предотвратить очень опасный сценарий «наступления» боевиков на столицу и перенос центра вооруженных столкновений на улицы Дамаска. В этом случае армия лишалась очень важного «аргумента» в лице авиации, и даже тяжелой техники. Отсюда и крайне нервная реакция и Запада, и стран Залива. Время уходит, и конфликт перерастает в свою «долгоиграющую фазу», что требует денег. Сейчас инициатива на стороне сирийского режима, которая предопределяет скорый переход противостояния на рельсы минно-взрывной войны. Это собственно уже происходит, если вспомнить последние теракты в крупных городах в отношении объектов военной разведки и безопасности. В связи с тем, что планам по военной интервенции, судя по всему, не суждено сбыться в среднесрочной перспективе, необходимо ожидать массовый приход в Сирию «добровольцев» из арабских стран. И вот на это и будут направлены основные усилия «заливников». Очень скоро мы будем свидетелями терактов с использованием смертников и усиления присутствия «джихадистов» среди боевых отрядов оппозиции. Это, по замыслу саудовцев и катарцев, должно «размыть» светское ядро ССА , усилить число сторонников именно радикального направления ислама и создать надежный противовес «светской» оппозиции в будущем. Здесь нет снова ничего нового, вспомним очень выборочную помощь повстанцам со стороны тех же катарцев в Ливии. Ну и, конечно, в планах усилить военный аспект сопротивления режиму. Многие «добровольцы» в этом деле являются профессионалами, так как прошли Ирак и Афганистан. Очень символичным в этом ключе является сегодняшнее обращение лидерп «Аль-Каиды» А. аз-Завахири, который призвал «не надеяться на международные усилия, а ехать и воевать против Асада». Снова очень странным образом стремления Эр-Рияда совпадают с обращениями «Аль-Каиды». Стоит только пожелать, чтобы на эти совпадения обратили внимание и в Лэнгли.

Отметим, что без паритета в авиаподдержке надеяться на какие-то наступательные действия оппозиции будет очень сложно. Захваты населенных пунктов будут в этой связи носить кратковременный характер. А вот партизанская и террористическая война будет только набирать обороты. Как к этому сценарию отнесутся в СНС, пока неясно. Но, судя по всему, «заливники» уже списали его в «утиль». За ним нет реальной военной силы, там не очень жалуют доморощенных «Братьев-мусульман», а в путь «мирного сопротивления» в Эр-Рияде не верят. Да и не очень-то доверяют по большому счету «светским». Для себя отметим и еще один момент: если в Ливии «первую скрипку» исполняли катарцы, то в случае с Сирией эту роль взяли на себя саудовцы. И вряд ли без боя от этой функции откажутся.

Внести серьезные коррективы в это могут следующие моменты. Первое – это позиция России. Пока это возможно исключительно в теории, особенно с учетом предстоящих президентских выборов и господствующих настроений «о вероломстве Запада» (что имеет под собой ряд оснований на примере Ливии). Последний визит в Дамаск высокопоставленных российских руководителей, как представляется, имел цель «сверить часы» с Асадом. Ему было откровенно очерчено поле для маневра и получено его принципиальное согласие на организацию при посредничестве Москвы «диалога» с оппозицией с выходом, в конечном счете, на проведение выборов при международном контроле. Но согласия Дамаска здесь мало, поскольку очевидно, что оппозиция ни на какие переговоры сейчас не пойдет. Это, кстати, свидетельствует, о политическом дилетантизме ее руководства, поскольку самым лучшим способом «похоронить» инициативу противника в политике – это принять в ней самое «деятельное» участие.

Вторым моментом является возможный силовой удар по Ирану весной-летом с.г., о возможности которого сейчас много говорят. Не беремся судить, какой «непоправимый» ущерб будет нанесен при этом ядерной программе, но иранская «хватка» в Сирии точно «ослабнет». Будет сильно не до этого. И вот здесь, по идее тех же саудовцев, должны «в полный рост» заработать лояльные им боевые структуры, которые и возьмут власть в условиях хаоса и прекращения иранской помощи. Таким образом, до прояснения этого вопроса очень сложно ожидать от оппозиции каких-либо позитивных решений по началу диалога с властями.

А это означает, если вдруг кому-то в голову не придет идея вторгаться в Сирию без соответствующего «зонтика» в виде резолюции Совета Безопасности ООН, что страна все больше будет «сползать» в пучину перманентной партизанской войны…

Источник: Институт Ближнего Востока