Аналитический центр Юрия Левады («Левада-Центр») провел опрос среди россиян, чтобы выяснить их отношение к руководителям прошлого века, от Николая II до Бориса Ельцина. Приз зрительских симпатий получил … кто бы вы думали?
Не то чтобы ошеломляющий сюрприз, но я, например, подумал не о том. Столько раз приходилось слышать про тягу россиян  к «сильной руке», рассуждений о том, что русский народ — раб по натуре, которому нужен кнут,  что вспомнилось сразу о Сталине.
И я только рад, что ошибся.

Хотя к мрачной фигуре «вождей народов» относятся лучше, чем к либералам Никите Хрущеву и Михаилу Горбачеву. Как и его разрушителю — Борису Ельцину. Положительно и «скорее положительно» Сталина оценили 50% опрошенных, тогда как они получили симпатии 45%, 21% и 22%, соответственно. Но он уступил Владимиру Ленину (55%) и Леониду Брежневу (56%). Николай II затерялся  между Хрущевым и Сталиным, получив 48%. Бесспорным фаворитом сегодняшнего российского общества, как уже можно понять, стал «дорогой Леонид Ильич».

О чем свидетельствуют эти результаты? Во-первых, об общей положительной оценке советской эпохи большинством российских граждан. Но если раньше такую ностальгию считали только проявлением недовольства существующим порядком вещей, то теперь она может свидетельствовать также о высокой степени внушаемости. Ведь российская власть довольно давно сознательно подпитывает и направляет ностальгию по СССР. Владимир Путин в 2005 году назвал распад Советского Союза «крупнейшей геополитической катастрофой века» в своем послании Федеральному собранию, пропагандистская же машина заработала еще раньше. Сначала на чувствах ностальгии хитро играла, используя в своих целях, а потом начали вырабатывать и насаждать его.

Во-вторых, о непонимании причин крушения советского строя. О деталях можно спорить, многие считают, в том числе и я, что большевистская система изначально была порочной, но даже самые неистовые поклонники СССР согласны с тем, что главные мины замедленного действия были заложены под него как раз во времена правления Леонида Ильича. Впрочем, какого там «замедленного» — Советский Союз исчез с политической карты всего через десятилетие после смерти Брежнева.

Очень уж короткая память у россиян, если они забыли, с каким энтузиазмом вначале были встречены реформаторские инициативы Михаила Горбачева. Стало бы это возможным в случае удовлетворенности общества брежневском курсом и желанием его продолжать? Положительно оценивая этот период сейчас, его рассматривают изолированным во времени, неким автономным периодом. И под таким ракурсом он, конечно, может казаться благословенной островом стабильности. По крайней мере для отдельно взятого человека. При Брежневе мне лично, думает респондент, было ничего себе, неплохо, если сравнивать с тем, какая напасть постигла меня потом, при Горбачеве и Ельцине.  А значит, Брежнев лучше их.

Это вполне бытовая, антиисторических оценка. Тем не менее, победа Брежнева в соревновании за симпатии россиян несет в себе и хорошую новость для тех, кто не хотел бы, чтобы оно двигалось в сторону жесткого авторитаризма.

Несмотря на то, что при Брежневе произошла частичная реабилитация сталинских времен, он сам был полным антиподом «великого вождя». Во время его правления родился и вошел в широкий обиход лозунг «лишь бы не было войны». О нем говорили, что он «жил и давал жить другим». В определенном смысле Леонид Ильич был большим либералом, чем Михаил Сергеевич, когда под либерализмом подразумевает принцип невмешательства. Горбачев в ход жизни активно вмешивался, пытался его ускорить, развернуть, крутил его и так и так. Брежнев большую часть своего срока провел в стиле Даоса, который сам ничего не делает, все делается само собой.

По учению даосизма, в нашей Вселенной именно так все происходит и должно происходить. Хотя Горбачева никто так, кажется, не называл, он представлял собой определенную разновидность «отца». Ту же самую, что и Хрущев. Другого рода, но также «отцом» был и Андропов. Различия не имеют большого значения, главное в родительском начала — стремление оплодотворить, потом придать форму, воспитать, заразить своими идеями и видением мира — у них совпадало.

Леонид Ильич стал первым руководителем СССР, кто, так сказать, пренебрёг своими родительскими обязанностями. Фактически он был кем-то вроде британской королевы, отчасти ритуальной фигурой. С него насмехались, кто по-хорошему, кто сердито, но никто не воспринимал всерьез. Этакий плюшевый Мишка в карнавальном костюме Генерального Секретаря с множеством блестящих медалей на кителе.

Безусловно, избирая Брежнева, российское общество выбирает также гарантированные социальные пакеты и определенные гарантии стабильности. Но что касается личности руководителя, то «отец» ему, как выяснилось, не нужен. Мы здесь сами, мол, как-нибудь разберемся, вы только сильно не мешайте.

Галко Д.Н.