В последнее время четко наметились две крайности в исследовании будущего. Первая отдает предпочтение традиционным методам анализа трендов и движущих сил, стараясь построить максимально приближенную модель будущего как продолженного прошлого и отказываясь от предположений, не выдерживающих взмах бритвы Оккама.
Вторая крайность фокусируется на прорывах реальности, формирующих будущее не просто принципиально отличное от настоящего, а вообще Иное. Сторонникам этого подхода оказывается мало «черных лебедей» (маловероятных, почти невероятных, но вместе с тем, вполне предсказуемых явлений, впервые введенных в обиход Нассимом Талебом), они устремляют свой взор на принципиально Иные сущности, которые Сергей Дацюк недавно назвал «нереальными драконами».
Представители первой крайности дают много полезных, часто очевидных предсказаний, но упускают из виду массированный сдвиг парадигм, современниками которого нам довелось быть. Немудрено, что такой подход часто проваливается.
Представители второй крайности высокомерно упускают из виду ежедневные вполне предсказуемые изменения, формирующие наше будущее до того момента, пока «дракон» не проявится в реальности. А он может запаздывать или вообще не прийти. Тем временем настоящее превращается в будущее каждую секунду.
В конце концов, в отличие от других гуманитарных наук, исследование будущего имеет четкие критерии истины: если будущее предсказано верно, оно наступает. Если оно не наступает, значит, предсказание неверно.
Безусловно, такое упрощение упускает из виду квантовый эффект, всегда присутствующий в картине будущего: наблюдение есть изменение, наблюдатель вносит активный вклад в формирование будущего. Например, сделанное предсказание или опубликованная модель заставляют людей действовать, приближая желаемое ими будущее или отвращая нежеланное. Таким образом, одни предсказания становятся самосбывающимися пророчествами, другие никогда не могут воплотиться: одного взгляда на демона достаточно для его уничтожения.
Итак, во избежание крайностей нужно отдавать себе отчет в многослойности будущего, в наличии у него структуры, которую ниже постараемся описать.
1. Нижний, базовый слой будущего формируется трендами. Тренды понятны и хорошо изучены, они проявляются и затухают плавно, набирают силу, перекрещиваются и интерферируют. На коротких промежутках и в отсутствие других сил тренды описывают будущее довольно хорошо, ибо такое будущее есть продолженное настоящее, Present Continuous.
2. Второй слой будущего формируется «черными лебедями» («дикими картами», «джокерами»). Если тренды задают пространство возможного, то «черные лебеди» существенно изменяют границы этого пространства. Безусловно, они предсказуемы, но обычно упускаются из виду. Их сила основана на людской вере в их невозможность, исчезающе малую вероятность. Именно поэтому влияние «черных лебедей» порой настолько велико.
3. Третий слой будущего формируется квантовыми эффектами обратной связи от наблюдателей. Наблюдая тренды и предсказывая «черных лебедей», субъекты управленческих решений активно вмешиваются в будущее. Естественно, если «черных лебедей» игнорировать, то этот уровень проваливается ниже и сидит между трендами и «черными лебедями». Если же с ними работать, то можно приманить желанного лебедя или отпугнуть нежеланного, и тогда власть субъекта над будущим оказывается сильнее. (Есть еще несколько квантовых эффектов, создающих нетривиальные завихрения будущего, но они не так значимы, поэтому не будем перегружать этот текст.)
4. Четвертый слой будущего формируется длинными волнами смены парадигм. Эти волны несинхронно, но взаимозависимо накатывают с разных сторон: технологической, экономической, социально-политической, культурной, духовной и так далее. Волны намного длиннее трендов. Их можно не просто предсказать, а даже увидеть издали, но детали новых технологических пакетов, экономических или социальных систем, парадигм мышления, духовных традиций и культурных эпох ни рассмотреть, ни предсказать нельзя (часто у нас нет ни языка, ни понятийного аппарата для описания этих явлений). Однако можно увидеть общую картинку и попытаться смоделировать детали (например, так), рискуя сильно ошибиться, но в случае верной догадки имея шанс на большой выигрыш. Отвратить волны смены парадигм нельзя, но их можно локально ускорить или замедлить, вплоть до полной заморозки. Можно даже немного локально развернуть волны вспять, с огромным риском, что такая волна быстро вернется и всех сметет запасенной энергией. Однако это всё локальные потуги, а глобально волны неотвратимы.
5. Пятый слой будущего формируется «нереальными драконами». Их появление крайне редко, и ни в какие модели они не укладываются. Понятно, что для тех, кто в будущее не смотрит, нет разницы между «лебедями», «драконами» и волнами смены парадигм: для них всё, что не укладывается в продолженное настоящее, представляет собой неожиданность. Однако при внимательном изучении, напротив, некоторые «драконы» вполне оказываются лебедями, а очень часто — фрагментами волны, которую не удалось хорошенько рассмотреть в деталях. Наконец, «драконы» тем и отличаются, что они непредсказуемы и, по сути, заранее не познаваемы. Единственный способ работы с ними — пророчество.
Выборы в США: что происходит
Украинцы могут получить экстренную международную помощь: как подать заявку
В Украине запретили рыбалку: что грозит нарушителям с 1 ноября
МВД упростило процедуру получения водительских прав: что можно сделать самостоятельно
Понимание такой многослойной структуры будущего позволяет понять место отдельных фрагментов в общей картине и место различных инструментов в общем арсенале исследователя. Отказ от обеих крайностей — от самоуверенности консерватора и от высокомерности пророка — позволит нам совершенствовать нашу картину будущего, а значит, быть более эффективными субъектами его формирования.
