В «Русалочке», самом лучшем диснеевском мультфильме (не считая, конечно, «Фантазии»), влюбленная в человека Русалочка заключает контракт с Морской Ведьмой, согласно которому та дает ей ноги, а взамен получает чудесный голос русалки. Узнав о сделке, разъяренный папаня, Морской Царь, стал метать в Ведьму молниями из своего трезубца. Но она прикрылась бумагой, на которой был составлен контракт, и от нее молнии бессильно отлетали. «Видишь, — заметила Ведьма могучему царю, — контракт является нерушимым!» И властелину морей пришлось признать свое бессилие перед обоюдным согласием сторон.
Фильм рассчитан на детей младшего школьного возраста и оперирует понятиями, доступными целевой аудитории. Такова природа коммерческого кино. И то, что 5-8-10 летним детям вполне понятна ситуация, при которой сделка, добровольное соглашение, обязана соблюдаться, несмотря на ужасные последствия, говорит о социальной атмосфере общества больше, чем любые декларации с высоких трибун.
Ведь что такое современное общество? Это комбинация социальных и экономических контрактов между всевозможными юридическими лицами, которая гораздо обширнее и глубже, чем невинная и наивная концепция «Общественного договора» Руссо. Потому что, как только мы вырываемся из кастово-классово-сословной системы «Сим молитву деет, Хам пшеницу сеет, Яфет власть имеет. Смерть всем владеет» и принимаем как данность индивидуальные права и свободы, совмещенные с системой товарно-денежных отношений между индивидуумами , основанной на спросе и предложении, архаичное видение общества как пирамиды, составленной из нескольких постоянных социально-экономических уровней, начинает противоречить реальности. В современном обществе, современной экономике, современной науке, современном искусстве и, несомненно, в современной сексуальности (ха-ха!), всего слишком много, и все слишком разнообразно, чтобы впихнуть это все в какую-то одну модель, одну схему, не повредив при этом его большую и, скорее всего, лучшую часть. Лучшую, потому что сила современного общества и экономики в их разнообразии, что позволяет своевременно реагировать на любые неожиданные вызовы времени.
Контролировать такую систему невозможно в принципе. Но регулировать ее как-то нужно. Любой системе нужны определенные правила игры. Правила игры для, скажем, браминов, кшатриев, шудр и совсем уж неприкасаемых были просты и понятны (смотри выше про Сима и Хама). Или правила игры для олигархов и бюджетников Патагонии. Тоже своего рода социальный контракт, но поскольку он заключается не на индивидуальной основе, а кастовой или классовой, то основным обязательством сторон оказывается исконное право сидеть на отведенных им местах и не рыпаться. Это действительно позволяет контролировать все общество, потому что в этом раскладе оно состоит не из десятков или даже сотен миллионов физических и юридических лиц, а всего лишь пяти-шести каст, в жестко закрепленной для каждой из них роли. А чтобы сомнения не терзали отдельных диссидентов, не понимающих, почему отсутствие свободы выбора и социальных лифтов считается благом, время от времени на государственном уровне проводятся ритуальные шествия и церемонии, либо пышные до безвкусицы, либо мрачные до ужаса.
Но это централизованные режимы. Общество, которое признает своей основной единицей одного гражданина, так называемое гражданское общество, не только не в состоянии, но и не в праве его контролировать. Более того, оно и не заинтересовано в этом. Узкоспециализированные общества, как и узкоспециализированные представители флоры и фауны, плохо адаптируются к изменяющимся, иногда резко, условиям обитания. Объективно, любое современное общество заинтересовано в наибольшей вариативности населения по любым параметрам. Иначе его рано или поздно начнет колбасить, что легко наблюдается в отдельно взятых регионах мира.
Но сказать, что отдельная личность есть основа всего, недостаточно. Необходима система взаимоотношений, при которой индивидуал является общим знаменателем. Писать правила и законы под каждого недолговечного человека, как это раньше делалось для постоянных сословий и классов, утомительно и бессмысленно. Этот помрет, а тот родится, и что, опять по новой писать?
И тут нам на помощь приходит контракт. Точнее система социальных и экономических контрактов, как метод регуляции общественных отношений. Я веду речь не просто об общей концепции социального и политического контракта между человеком и обществом, о которой рассуждали и Платон, и Макиавелли и Хоббс (которого у нас называют Гоббсом), а именно о конкретных ежедневных взаимоотношениях любого из нас. Помимо явных контрактных отношений, в которые мы вступаем, арендуя жилье, или беря заем на покупку машины, или заключая брак, имеется огромное количество социальных контактов, которые регулируются социальными контрактами. Мы называем это культурой общения и хорошим воспитанием, но, в конечном итоге, наше поведение по отношению к другим определяется негласным контрактом: я делаю определенные вещи тебе и ожидаю от тебя в ответ определенные вещи. Иначе нормальная жизнь была бы невозможной, простой поход в магазин за хлебом приводил бы к глубокому психологическому стрессу, потому что существовать в вечно непредсказуемом мире очень трудно, Что и происходит, когда система социальных контрактов по каким-то причинам распадается. Такую ситуацию часто именуют «анархией», но это неверно. Проблема тут не в отсутствии власти, а в отсутствии взаимного доверия, без которого нормального общества не получится.
Современное общество одновременно индивидуалистическое и глобальное. Оно по определению не может быть универсальным. Поэтому его организация может строится исключительно на уровне личных контрактов, каждый из которых отражает особенности участвующих в нем лиц. Именно лиц, поскольку организации и бизнесы тоже являются юридическими лицами и в отношениях с частным лицом выступают на равных, один на один. Даже государство, взаимодействуя с гражданами, выступает в качестве одного юридического лица. В судебной формулировке, использованной в названии фильма о создателе порнографического журнала «Пентхаус», «Народ против Ларри Флинта», народ как раз выступает в качестве одного юридического лица, судящегося с другим юридическим лицом. Таким образом, современное общество состоит множества автономных юридических лиц, регулирующих свои взаимоотношения посредством заключения контрактов. Эти соглашения определяют пределы и время взаимодействия сторон. Как в байке про покрашенный с только одной стороны корабля «с одной стороны я, с другой стороны пароходство, согласились покрасить судно». И это важно, поскольку с одной стороны стоит знать границы своих полномочий и ответственности, а с другой, ожидать четкого исполнения четко оговоренных обязательств. Контракт разрушает систему личной зависимости и преданности, заменяя ее профессионализмом и диктует необходимость равное соблюдения закона для всех юридических лиц. И обязанностью современного государства является создание и поддержание системы индивидуальных контрактов, для которой атмосфера общего доверия важнее неотвратимости наказания.
Украинские реформы, идеально, должны привести к появлению общества контракта, народа-фрилансера, если хотите. Личный контракт создает предпосылки к конкуренции. Вы не хотите расставаться с социализированной медициной? Ладно, но переведите всех медработников на личный контракт, чтобы дать возможность докторам и сестрам требовать и искать лучших условий. Трудно расстаться с государственными предприятиями? Хотя бы переведите всех чиновников и работников на контракт. Который, несомненно, будет обуславливать эффективность их работы и мерки, по которым их оценивают. Общество необходимо разбить на отдельные юридические лица. А соберется оно уже само.
То есть, достаточно поменять даже не саму систему, а взаимоотношения ее частей. Это скорее умственное упражнение, чем законодательство, научиться видеть жизнь как серию частных контрактов. Формально это сделать легко, но психологически это огромный и трудный шаг. Но рано или поздно его сделать придется. Но лучше, конечно, рано.
