Суд Линча: в Украине формируется новый общественный договор

 

Последние становятся практикой в том случае, если власть не способна или не желает обеспечивать безопасность граждан внутри страны. Прежде всего, безопасность физическую. Из судов Линча произрастают новые «колиивщины», «гайдамаччины», «махновщины». А пока власть продолжает беззаконие подобное этому: В Донецке из журналиста выбили «чистосердечное признание» в подготовке покушения на губернатора, в обществе идет постепенное формирование адекватного ответа.

Героика возмездия

Резонансные уголовные дела против тех, кто своими руками осуществили справедливое возмездие, исполнив функции правосудия, создают привлекательные образы «народных мстителей». Привлекательные потому, что участники процесса однозначно воспринимаются в виде героев. Героев возмездия. Их действия в глазах общества всегда моральны, логически оправданы и эффективны. Почему же исполнители самосуда воспринимаются как герои? Да потому что они:

—             обладают смелостью принять на себя ответственность за собственные решения;

—             эффективно ликвидируют опасность, которая грозит не только и не столько им, сколько общине (то есть своими действия они помогают обществу и заменяют собой неэффективно действующих представителей коррумпированных правоохранительных органов);

—             действуют на благо общества с риском для собственной жизни, здоровья и свободы, хотя имели все основания ничего подобного не делать;

—             подают позитивные пример решения проблем своими силами;

—             возрождают веру в справедливое воздаяние преступникам.

Таким образом, формируется героика возмездия в качестве примера и образца для подражания. Примера — потому что есть герои, на которых можно ровняться и у которых получилось сделать то, что они и собирались. Образца для подражания — потому что именно сейчас не хватает современных примеров решительных и результативных морально оправданных действий. В отличие от исторических примеров, которые можно трактовать по-разному, примеры современного самосуда дают однозначный ответ на вопрос о том, могут ли украинцы успешно бороться за свои права, находясь в неблагоприятных условиях; способны ли они на поступки.

Как только случаев самосуда становится достаточно много, чтобы их можно было трактовать исключительно как некие «персональные разборки» или «личную месть», то Суд Линча переходит из категории происшествий в категорию социокультурного феномена, активно или пассивно поддерживаемого частью общества. С этого момента у него есть два возможных пути: стать общепринятой нормой и обозначить начало формирования принципиального нового общественного договора путем последовательно воздействия на власть за счет роста гражданской активности или стать инструментом политической борьбы как для власти (основной посыл — «мы все исправим»), так и для оппозиции («всех бандитов — на плаху»). Правда, эти два пути могут как пересекаться между собой, так и приводить к взаимной аннигиляции. Здесь многое зависит от количества пассионариев, вовлеченных в процесс; социально-экономических условий в стране, действий политиков и отношения народа к политическому процессу в целом.

Социокультурный феномен

Как только частные случаи персонального возмездия получают моральную поддержку значительной части населения, в частности, не менее 20% его (что соответствуют классическому распределению Парето), то Суд Линча становится социо-культурным феноменом, который невозможно просто игнорировать. На этой стадии не только не получится замалчивать все новые факты самосуда, но и бесполезны попытки властей скомпрометировать народных мстителей в глазах общественности.

При этом важно не только количество тех, кто напрямую поддерживает самосуд как способ восстановления справедливости, но и процент тех, кто не доверяет государству в целом и правоохранительным органам в частности. В Украине, по данным последнего соцопроса, проведенного фондом «Демократические инициативы» и социологической службой центра им.Разумкова, наблюдается следующая картина:  19% украинцев уверены, что в наших условиях самосуд — это единственный способ осуществить правосудие; 35% считают, что самосуд в целом недопустим, но в отдельных случаях может быть оправдан; 38% считают Суд Линча недопустимым в любом случае. Получается, 54% опрошенных считают самосуд единственно возможным вариантом реализации правосудия или его приемлемым вариантом.

Отношение к самосудам не зависят от возраста и пола, но прямо зависит от уровня образования и материального статуса. Среди тех, кто имеет неполное среднее образование, поддерживают самосуд как метод реализации правосудия 25%, среди респондентов со средним или средним специальным — 20%, а из тех, кто имеет высшее образование, — 15%.

Среди респондентов, материальный достаток семьи которых не превышает 1000 грн в месяц, поддерживают самосуд 27%, там, где месячный достаток семьи колеблется в пределах 1001-2000 грн — 20%, там, где семейные доходы составляют от 2001 до 5000 грн, сторонников самосудов 16%, а там, где доход превышает 5000 гривен, — только 10%. При этом подавляющее большинство украинцев считает, что милиция не исполняет своих функций.

Только 26% полностью или частично доверяют МВД. К тому, что делают органы прокуратуры, также негативно относится 64% опрошенных, и только 23% считают их деятельность положительной. К судам вообще негативно относится 69% респондентов. И только 20% как-то оправдывают работу судов. В таких условиях, Суды Линча становятся своеобразными индикаторами уровня беззакония.

Индикатор беззакония

Появление такого социокультурного феномена как Суд Линча является признаком не просто невыполнения государством своей функции по обеспечению безопасности граждан внутри страны, а локального или тотального беззакония. Суд Линча — это индикатор проявления таких действий властей, которые несут непосредственную угрозу жизни и здоровью граждан.

События в Семиполках, когда житель села Семиполки (Броварской район Киевской области) Виталий Запорожец 4 сентября 2011 года в процессе самозащиты вынужден был убить из ружья милиционера Николая Симоненко. Дело николаевского предпринимателя, когда вчерашний офицер Олег Жуковский, став бизнесменом, защитил свою жизнь, честь и имущество, отбив стрельбой рейдерский захват принадлежащей ему фирмы, при этом убив двоих нападавших. Дело «нежинских робингудов», организованной группы единомышленников, парализовавших в родном городе ВСЮ НАРКОТОРГОВЛЮ(!) на несколько месяцев.

Это лишь самые громкие из известных прецедентов борьбы с произволом и беззаконием на местах. Судебные процессы, проходящие над «народными мстителями» приведут как минимум к двум видимым последствиям: лишний продемонстрируют общественности степень коррумпированности власти и представителей правоохранительных органов и заставят задуматься сторонников и последователей самосуда над ведением партизанской борьбы и политической поддержке своих действий.

Не исключено, что при втором варианте в Украине может появиться следующий социокультурный феномен, проистекающих из скрещивания Судов Линча с политикой. А именно — политический терроризм, активно поддерживаемый населением, чего до сих пор в новейшей истории Украины еще не было. Инициаторами этого процесса будет именно власть, которая — сознательно или невольно — создает все условия для его появления. В отличие от имеющихся мировых примеров политического терроризма, связанного с этническими, территоральными или религиозными факторами, особенностью украинского будет обостренное чувство справедливости. Именно это позволит ему получить широкую моральную поддержку в обществе. Да и политически терроризмом данный процесс будет называть только власть. Для всех остальных это будет или партизанская борьба с правящим режимом или освободительная (национально-освободительная — в зависимости от политической акцентуации) борьба.

Напомню, по данным мониторинга протестной активности, украинские социологи в марте этого года зафиксировали в Украине рекордное количество протестов с 2009 года. Руководитель проекта мониторинга Центра исследования общества Владимир Ищенко по результатам исследования, проведенного в рамках всеукраинской инициативы «За мирный протест!», сообщил: «После спада протестной активности в январе 2012 года и особенно в феврале в результате репрессий против чернобыльцев, в марте произошел настоящий всплеск протестов. Зафиксировано 317 протестных событий, что является абсолютным месячным рекордом с начала нашего мониторинга с 2009 года».

Ищенко подчеркнул, что 78% протестов имели мирный, конвенционный характер. «Однако в начале 2012 года протесты стали более радикальными — 17% протестов имели конфронтационную тактику, а 6% — насильственную — с нанесением непосредственного вреда людям или имуществу. В то время как в 2011 году конфронтационными и насильственными были, соответственно, 14% и 4% акций», — сообщил Ищенко. Рост агрессивности — налицо.

По данным социсследования общественного мнения населения Украины относительно изучения мнения украинцев о ситуации с насилием в стране, проведенного марте-апреле 2012 год компанией Research & Branding Group, 57% опрошенных выступают за восстановление в Украине такого вида наказания за особо тяжкие преступления как смертная казнь. Против этого высказались 34% респондентов и только 9% затруднились ответить.

Возможен ли новый общественный договор?

Как и любой социокультурный феномен, Суд Линча имеет как позитивные, так и негативные стороны. Но негативные стороны в общественном сознании могут казаться несущественными или же отступать на второй план по сравнению с позитивными. Так, к числу негативных факторов самосуда можно отнести со 100%-ной достоверностью только один — невозможность дать гарантию, что в результате линчевания не пострадает невиновный. Однако этот негативный фактор воспринимается как мелкое недоразумение, на фоне того, что большинство украинцев не верят ни в справедливый суд, ни в беспристрастность прокуратуры. А следовательно, линчевание ничем в данном вопросе не отличается от государственного правосудия. Все же остальные факторы: справедливое и оперативное возмездие, неотвратимость наказания, повышение уровня безопасности в обществе за счет физического уничтожения преступников — делают Суд Линча очень притягательным и позволяют ему позиционироваться как быстрый и эффективный способ восстановления справедливости.

С переходом от простого одобрения линчевания до участия в этом процессе не только отдельных граждан, но и организованных структур (что однозначно будет при росте поддержки линчевания и превращения его из феномена в норму жизни) будет формироваться и основа для нового общественного договора с более высоким уровнем обратной связи между обществом и власть. Более высоким, потому что линчевание обеспечит формирование опыта принятия на себя ответственности за собственные решения и воплощения в жизнь радикальных методов борьбы с разного рода девиантным поведением у значительного числа обывателей.

Обязательно ли именно такое развитие событий и обратим ли этот процесс? Нет, не обязательно и процесс обратим. Принятие решений, ответственность, действия — все это создает для обывателя дополнительные трудности и не является ни результатом работы моральных императивов, ни насущной необходимостью в большинстве случаев. Только исключительные условия могут заставить людей совершать несвойственные им поступки. А значит, при незначительной корректировке действий властей тренд на усиление самосудной активности можно быстро переломить. Но способна ли на это нынешняя власть?..