Как идеи «Открытого общества» Поппера превращаются Соросом в практику дестабилизации государств

Несмотря на принятие Верховной Радой 4 марта отставки правительства Гончарука в Кабинете Министров и центральных органах власти осталось ещё много людей, инкорпорированных туда ЗЕ-командой из грантоедских структур. Это Юлия Ковалив, Олег Устенко, Денис Малюсько, Владислав Криклий, Павел Кухта, Максим Нефёдов, Сергей Верланов, Дмитрий Сенниченко, Александр Кубраков и ряд других.

Чтобы понять, какую большую угрозу в условиях начавшейся на Планете пандемии коронавируса, набирающего размах мирового экономического кризиса и в целом смены цивилизационной парадигмы развития человечества представляет их дальнейшее пребывание на высоких чиновничьих должностях, необходимо, во-первых, проанализировать теоретические и практические установки, определяющие взгляды и мотивы их деятельности при попадании в госструктуры. А во-вторых, механизмы взращивания «соросят» сетью международных благотворительных» фондов «Открытое общество» и превращения их в компрадорскую администрацию Западных корпораций в развивающихся странах в целом, и в Украине, в частности.

В первой части своей статьи «Как идеи «Открытого общества» Поппера трансформируются Соросом в практику неоколониального управления» автор рассматривает теоретические основы практической деятельности американского мультимиллиардера по финансовому и экономическому закабалению развивающихся государств.

«Повивальной бабкой» народившихся «соросят» стал известный украинский профессор

Из всех публичных реакций на отставку правительства Гончарука самой удивительной, по мнению автора, стала рефлексия Евгения Быстрицкого, который с 1998 по 2017 год занимал должность исполнительного директора Международного фонда «Возрождение» в Украине. В своём недавнем блоге на «Украинской правде» он написал: «Истерическая кампания по подрыву доверия к действующему правительству имеет все признаки искусственно созданной… Правительству, которому не дали времени выполнить действительно прорывные стратегические наработки на большой экономической шкале по приватизации умирающего сектора государственных предприятий, поднятию стоимости национальной валюты… — спросите об этом знающих.

… Это нужно тем, кто чувствует, что планы и дела действующего правительства перекрывают кислород в двух направлениях. Первый — это невозвращение к старым схемам использования власти для успеха собственного бизнеса в результате моральных принципов и действий технократического правительства. Второй — это продолжение политики открытия Украины для западного партнерства, соответственно разрушение мечты пророссийских политиков на делигитимацию Евромайдана».

Такая примитивная реакция Быстрицкого удивительна, так как, с одной стороны, он является доктором философских наук, профессором, заведующим отдела Института философии НАН Украины, автором ряда фундаментальных трудов по философским проблемам культуры, личности, теории познания и понимания. И поэтому, с одной стороны, в силу своего интеллектуального уровня развития должен более глубоко, чем политические и медийные адепты неолиберальных реформ оценивать катастрофичность вероятных последствий их реализации для экономики Украины. Или повторять мантры отпетых «порохоботов», объясняющих все проблемы сегодняшней Украины происками Кремля. А с другой стороны, являясь на протяжение 19 лет непосредственным исполнителем воли Джорджа Сороса по воплощению в Украине идей «Открытого общества», он знает всю подноготную создания грантоедских организаций в Украине, а также отбора, подготовки, «трудоустройства» и продвижения в высокие властные кабинеты вскормленных кадров нынешней компрадорской администрации Запада.

Небольшой ликбез по истории возникновения понятия «Открытое общество»

Впервые термины «открытое» и «закрытое» общества ввел известный французский философ Анри Бергсон, однако подлинную известность концепция «открытого общества» обрела благодаря творчеству Карла Поппера — автора знаменитого труда «Открытое общество и его враги», вышедшего в разгар Второй мировой войны и во многом предугадавшего реалии грядущей войны — холодной. Внешний академизм рассуждений Поппера не мог скрыть идеологического и политического содержания его концепции. Реальные прообразы «открытой» и «закрытой» модели обществ, несмотря на все оговорки, просматривались с очевидностью. В гносеологическом плане термины «открытое и закрытое общество», по замыслу Поппера, призваны были теоретически заменить во многом ставшие нормативными и идеологически затасканными понятия «капитализм» и «социализм», «тоталитаризм» и «демократия».

Отсутствие в книге «Открытое общество и его враги» не только развёрнутой теории открытого общества, но и просто сжатого определения – это не упущение автора, а результат рационализма, с которым он подходит к обществознанию. В противопоставлении друг другу понятия «открытого» и «закрытого» обществ используются Поппером для характеристики культурно-исторических, социальных и политических систем, построенных на противоположных основаниях и принципах, которые свойственны ранним и более зрелым этапам развития общества.

Концепция Общества «открытого» включает прежде всего идеи демократии, свободы и равенства. К последнему можно прийти только через институциональный контроль над властью. Поэтому одна из главных идей Общества «открытого» — установление власти закона.

Суммируя теоретические постулаты Поппера и идеи его последователей  «открытое общество» можно охарактеризовать как такой тип общества, который характеризуется динамичной социальной структурой, высокой мобильностью, способностью к инновациям, критицизмом, индивидуализмом и демократической плюралистической идеологией.

Данное определение, безусловно, примитивно отображает суть воззрений выдающегося австрийского мыслителя, изложенных в книге «Открытое общество и его враги». Но для нашей статьи важно не погрузиться в «глубины» идей его сложного научного труда, а уяснить особенности трактовки социокультурных феноменов «открытого» и «закрытого» общества Соросом, который не только теоретически развил взгляды своего учителя, но и пытается на протяжение 40-ка лет реализовывать их на практике.

Теоретической основой социоинженерной деятельности американского мультимиллиардера и мецената стали концепты, изложенные им в  книгах «Кризис мирового капитализма», «Алхимия финансов», «Открытое общество. Реформируя глобальный капитализм» и «О глобализации» и ряде других.

Основные тезисы трактовки Соросом феноменов «Закрытого» и «Открытого» обществ

Поппер подходит к социальной проблематике с позиций человека не только всю жизнь занимавшегося наукой, но и ставящего научные ценности выше всех остальных. Он считает, что наука — это идеал, по образу которого стоит организовывать общество.

Сорос же смотрит на мир глазами финансиста. Он полагает, что мир — биржа, а процессы мировой истории — аналог происходящего на фондовом рынке. Основное достоинство рынка, как, впрочем, и демократии, видится Соросом в его коррекционных возможностях. «Рыночный механизм лучше иных форм только потому, что он предоставляет обратную связь и дает возможность исправлять ошибки. Это похоже на то, что Черчилль сказал о демократии: «Это наихудшая система, но она лучше всех остальных». Но роль главного корректирующего механизма, по убеждению Сороса, играет критическое мышление, на котором, собственно, и основано «открытое» общество.

Американский мультимиллиардер вовсе не идеализирует «открытое» общество. Основные проблемы и недостатки этого типа социальной организации являются, как это часто бывает, обратной стороной его достоинств. Слабость «открытого» общества порождается сбоями в работе основных его институтов, а также этими институтами самими по себе. Примером первого случая может быть экономический кризис и дестабилизация рынка, описанные Соросом в виде модели «подъем-спад». Примером второго — частная собственность, отсутствие уравнительного распределения, чреватые социальными конфликтами. Вопреки «ястребам буржуазной пропаганды», Сорос прямо заявляет: «Открытое общество не обеспечивает всем равных возможностей». Ему знакомо и неравенство, и классовое расслоение, до известной степени, правда, компенсируемое высоким уровнем социальной мобильности.

Сорос отмечает, что сегодня главный враг открытого общества — даже не общество «закрытое», а «рыночный фундаментализм» — вера в магию рынка, и «рыночный» подход ко всем сферам общественной деятельности. Поэтому

американский мультимиллиардер как бы противопоставляет иллюзорной теории современного капиталистического рынка собственную, более реалистичную, на его взгляд, концепцию.

Рынок, характеризующийся несовершенным знанием и эффективной конкуренцией, — нестабильный рынок, а нестабильный рынок нуждается в регулировании. Сорос, как и Поппер, выступает сторонником интервенционизма, или государственного регулирования экономики. Более того, по его мнению, без государственного вмешательства невозможны свобода и равенство в обществе. Последние возможны только тогда, когда государственное вмешательство не дает сильным применять физическое или экономическое принуждение. Но государственное вмешательство не должно заходить слишком далеко. Важнейшими механизмами защиты свободы являются демократия, рынок и конкуренция.

Современное состояние капитализма Сорос характеризует как «глобальную капиталистическую систему», которую он еще называет «абстрактной империей». Но по словам американского мультимиллиардера «развитие глобальной экономики не сопровождается развитием глобального общества». Сложилось единое экономическое пространство, представляющее собой управляемую корыстными интересами рыночную анархию, но в политике господствуют «суверенные государства», у каждого из которых свои (тоже эгоистические) интересы, противоречащие как друг другу, так и интересам глобального экономического сообщества. Всевластие государства — не желательная антитеза рынку, а источник новых опасностей. Поэтому, по мнению Сороса, контроль за рыночной стихией должны осуществлять некоторые надгосударственные институты, находящиеся под гражданским контролем.

Путь «исправления капитализма» Сорос видит в образовании «альянса с целью создания глобального открытого общества». Альянс должен, во-первых, способствовать развитию «открытого» общества, во-вторых, формировать правила и институты, которые регулировали бы взаимоотношения государств, и граждан и государств между собой. При этом формирование и деятельность подобного альянса представляются Соросу в качестве некоторого свободного творческого поиска людей, вовлеченных в этот процесс (и, можно добавить, увлеченных им). «Открытое общество не может быть выведено из неких базовых принципов: оно должно создаваться людьми, которые в нем живут», — подчёркивает американский мультимиллиардер.

Приведённые тезисы из трудов Сороса фрагментарны, и не отражают все теоретические аспекты его концепции «открытого общества» и предлагаемых механизмов имплементации последнего в разных странах. Но они помогают понять логику практических усилий по трансформации «благотворительными» Фондами американского мультимиллиардера «закрытых» обществ в «открытые» и формированию глобального «Открытого общества».

Первый масштабный опыт Сороса по реализации своих взглядов на практике

Реализуя свои идеи по устранению главного препятствия на пути полного торжества процессов глобализации в планетарном масштабе — национальных государств, Сорос начал методически наносить удары по «кровеносным сосудам» их экономик – суверЕнным финансовым системам. Первый продуктивный опыт в этом плане он приобрёл в Великобритании, которая, как известно, является мировым финансовым центром и главным конкурентом США в борьбе за лидерство среди развитых стран Запада.

Так с середины 1992 года фонд Сороса стал скупать фунты стерлингов небольшими партиями, чтобы не вызывать подозрений на рынке. Сигналом к началу радикальных действий стало неосторожное заявление главы Центробанка Германии Хельмута Шлезингера о том, что он сомневается в способности западноевропейской корзины валют сохранить единство и дать согласованный отпор спекулятивной атаке на одну из них. Затем был нанесен главный удар: используя накопленные резервы британской валюты, инвестиционный фонд Сороса «Quantum» купил 15 млрд немецких марок по гарантированному Банком Англии курсу в 2,8 марки за фунт. Это привело к резкому падению курса британского фунта. 16 сентября 1992 года СМИ назвали «черной средой». Британский министр финансов Норман Лэмонт повысил учетную ставку с 10 до 15%, пытаясь защитить фунт от спекуляций. Но это не помогло. К концу сентября курс британской валюты по отношению к марке остановился на отметке 2,5 марки. Тогда Сорос скупил обесценившийся фунт, заработав на этом более $1 млрд. За это Британская «Таймс» назвала его «человеком, который взломал Банк Англии».

Возникает закономерный вопрос: почему Сорос начал реализацию своих идей на практике с одной из ведущих капиталистических стран мира, фактически родоначальницы современных рыночных отношений и классических институтов демократии?

Дело в том, что, во-первых, с момента победы на парламентских выборах в Великобритании в 1979 году Консервативной партии правительство Маргарет Тэтчер избрало неолиберальный экономический курс. А именно, начало активно проводить дерегуляцию финансовой системы, внедрять гибкий рынок труда, инициировало приватизацию государственных компаний и стало бороться за уменьшение влияния профсоюзов. Иными словами, делать всё, что подходит под определение рыночный фундаментализм. И хотя в 1990 году Тэтчер вынуждена была покинуть пост главы Консервативной партии из-за серьёзных разногласий в её Кабинете Министров, и, соответственно, передать должность главы правительства новому партийному лидеру – Джону Мейджору, тот продолжил экономический курс своей предшественницы.  В первый год правления Мейджора мировая экономика переживала спад, первые признаки которого были заметны ещё во время премьерства Маргарет Тэтчер. Экономика Великобритании из-за этого оказалась в тяжёлом положении.

Воспользовавшись этим, Сорос решил «подкорректировать» существовавшие капиталистические отношения в Великобритании согласно его теоретическим постулатам. Дело в том, что согласно его взглядам рыночный фундаментализм — не диаметральная противоположность открытому обществу, а всего лишь его искажение. В чем же заключается это «искажение»? По словам Сороса, «к западным демократиям этот термин («открытое общество» — доп. автора) можно отнести по большинству признаков, за исключением одного: они не признают открытое общество целью, к которой следует стремиться». Главное отличие капитализма от открытого общества, по утверждению Сороса, — ценностное. Идеалы открытого общества там не признаны на государственном (и межгосударственном) уровне в качестве таковых.

Эгоистическая корысть, по мнению американского мультимиллиардера, управляющая рынком, не может управлять обществом в целом. Но и отказываться от нее нельзя, если речь идет об экономике. Итак, в понимании Сороса, вероятно, приоритеты прибыли могут действовать на уровне экономики (правда, и здесь сдерживаемые регулирующей ролью государства), но в политике и духовной сфере должны преобладать общие интересы. Но как этого достичь? Это возможно при капитализме, по мысли Сороса, путём внедрения или элементов государственного, или надгосударственного регулирования. Последнее связано с фундаментальным процессом глобализации.

И ради истины надо признать, что удар, который нанёс Сорос по финансовой системе Великобритании в 1992-1993 годах, сыграл существенную роль в дискредитации Консервативной партии, и её проигрыше Лейбористам в 1997 году во главе с Тони Блэром. Тот, став премьер-министром, начал проводить социал-либеральную политику, важнейшим элементом которой стало усиление государственного регулирования в экономике Великобритании.

Во-вторых, обрушением в результате спекулятивных действий хедж-фонда «Квантум» против английского фунта стерлингов, который до событий 1992 года был скован ограничениями участников европейского «Механизма валютного регулирования», Сорос фактически окончательно отбил у правительства и бизнес сообщества Великобритании всякое стремление присоединиться к процессу введения в ЕС единой валюты – евро. Это, с одной стороны, отсрочило дату перехода на евро ведущих стран Евросоюза. А с другой стороны, значительно уменьшило шанс последней стать реальным конкурентом доллара на международных финансовых рынках. Ведь подпорка евро мощным экономическим потенциалом Великобритании значительно увеличила бы материальное наполнение и, соответственно, его «вес» среди мировых валют.

В-третьих, после крушения в конце 1980-х «Социалистического лагеря» и развала в 1991 году СССР для США было важно не только «застолбить» за собой постсоветское пространство, но и не дать это сделать ЕС и Японии.

Спекулятивная деятельность Сороса по финансовому порабощению развивающихся государств с целью формирования глобального «Открытого общества»

Приобретя первый опыт широкомасштабных финансовых спекуляций с фунтом стерлингом и заработав при этом огромные средства, Сорос через пять лет предпринял похожие атаки против национальных валют ряда стран Юго-Восточной Азии. Как справедливо отметил в своей статье украинский журналист и экономический эксперт Артём Петренко, все началось с Таиланда, где в 1997 году закончился кредитный бум и местный Центробанк, не имея возможности держать курс бата, отпустил его в свободное плавание. В этот момент скрытый капитал (в основном хедж-фонды) начал наступление на Таиланд – самую слабую экономику этого региона. Организатором атаки выступил Сорос, который вооружился кредитом от группы международных банков, включавшей «Citigroup».

Как отмечает Уильям Энгдаль, глава фонда «Квант» Сорос, глава фонда «Тигр» Джулиан Робертсон, и хедж-фонд Long-Term Capital Management, в правление которого входил экс-представитель Федеральной резервной системы США Дэвид Маллинс, начали массированную спекулятивную атаку на тайскую валюту и акции. В её результате 2 июля 1997 года тайский бат был девальвирован более чем на 50%, а таиландский рынок акций, по сравнению с его максимальным долларовым эквивалентом в конце 1993 года, упал на 95%. Это заставило тайское правительство обратиться за помощью к МВФ.

Эти события стали спусковым крючком для кризиса в экономиках всего региона Юго-Восточной Азии. Те же самые хедж-фонды и банки один за другим «наехали» на экономики Филиппин, Индонезии и Южной Кореи. 31 октября МВФ объявил о предоставлении помощи Индонезии в размере $40 млрд, а 3 декабря им были согласованы условия выделения Южной Корее финансовой помощи в размере 57 млрд долларов – самый крупный пакет за всю историю его существования.

Тогда премьер-министр Малайзии Мохатхир Мохамад назвал Сороса «безжалостным злодеем» и «кровососом». В свою очередь Сорос назвал малазийского премьера «угрозой для своей страны» за запрет на валютные операции.

В конце 98-го года, принадлежавшие Соросу инвестиционные фонды, стали крупнейшим кредитором Бразилии. Под нажимом американского миллиардера, который заручился поддержкой всех западных корпораций, работавших в этой стране, руководителем бразильского Центробанка был назначен Арминио Фрага, до этого работавший в компании Сороса «Soros Fund Management». Одной из его первых мер стало снятие ограничений для бразильских банков по привлечению зарубежных займов. Если до этого бразильские финансовые учреждения могли привлечь иностранные кредиты на общую сумму $3,5 млрд., то после снятия ограничений она увеличилась до $55 млрд. Одновременно Сорос на пресс-конференции в Давосе призвал МВФ и семерку индустриально развитых стран ускорить выдачу обещанных ранее кредитов. Он заявил, что настал наиболее благоприятный момент для западных банков установить контроль над промышленностью и банками Бразилии. План сработал: позиции западных инвесторов были укреплены, а падение реала прекращено.

Позднее бразильские спецслужбы обвинили бывшего главу Центробанка в сговоре с Соросом, провокации финансового кризиса и обрушении курса национальной валюты. Тогда был распущен слух, что Бразилия вскоре откажется от выплат по гособлигациям. Инвесторы стали массово и дешево распродавать ценные бумаги. За месяц Сорос скупил порядка 80% проданных в тот момент бразильских бумаг. Он их продал, когда стало абсолютно ясно, что Бразилия не собирается объявлять дефолт. По оценкам СМИ, Сорос заработал тогда около $1,5 млрд.

По мнению Веры Батлер, австралийской исследовательницы деятельности британских спецслужб, Сорос приложил руку и к банкротству Аргентины. В 1990-х Аргентина начала погашать свои прежние долги за счет новых долгов. Кредиты также брались на покрытие бюджетного дефицита. К началу нового века госдолг Аргентины вырос до $132 млрд. В марте 2001 года, когда в Аргентине стали появляться признаки долгового кризиса, министром экономики снова стал Доминго Кавальо (работал на этом посту с 1989 по 1996). В том же году МВФ отказался предоставить стране новые кредиты. Правительство было вынуждено ввести жесткие меры, в том числе ограничения на снятия банковских вкладов и, по сути, конфисковать частные пенсионные фонды, сорвав выплаты большей части пенсий. Все это закончилось массовыми беспорядками, в которых погибло около 20 человек.

В итоге Аргентина объявила о крупнейшем в истории дефолте. Кавальо обвинили в сговоре с Соросом.

Известно, что в 1990-х Сорос был собственником большого количества недвижимости в Аргентине, в том числе и в Буэнос-Айресе через компанию IRSA. В этот список входили 13 самых важных офисных зданий, а также более миллиона гектаров сельскохозяйственных земель.

Впрочем, Сорос еще до 1999 года продал почти всю свою долю в этой компании. Очевидно, он всегда осознает, какой эффект имеют его высказывания на инвесторов. Поэтому его дальнейшие действия многие оценили как игру против песо. 21 мая 1999 года Сорос начал заявлять, что для сохранения «конкурентоспособности» аргентинского экспорта в условиях 30% девальвации валюты Бразилии Аргентине придется отказаться от своей системы валютного управления и девальвировать песо. И это было не единственное его подобное заявление.

Дефолт привел к девальвации песо на 75%. После дефолта, девальвации и падения производства в Аргентине Сорос пришел на рынок снова, чтобы опять скупать землю, но уже по бросовым ценам. По данным GRAIN на 2009 год, через фирму Adeco Сорос владел около 263 тыс. гектар сельхозугодий в Аргентине, Бразилии и Уругвае. В 2014 году Аргентина второй раз была вынуждена объявить дефолт.

Анализ практики дестабилизации инвестиционными фондами Сороса и Ко финансовых рынков и экономик Таиланда, Индонезии, Филиппин, Южной Кореи, Бразилии, Аргентины показывает, что американский мультимиллиардер действует по своей чёткой методологии. И внимательное знакомство с его философскими трудами свидетельствует: она является важнейшим элементом его концепции «Открытого общества».

Соросовская методология дестабилизации национальных государств и их экономик

Высоко оценивая «Открытое общество» как общество, которое существует в состоянии «близком к равновесию», Сорос отличает его от неравновесных состояний, существующих в двух вариантах: статического и динамического дисбалансов.

Статический дисбаланс имеет место тогда, когда восприятия и реальность жестко фиксированы: восприятия — в виде догмы, реальность — путем искусственной консервации. Но ни какое насилие не может преодолеть необходимость перемен, и рано или поздно расхождение принимает фатальный характер. Такова ситуация в «закрытых» обществах.

Усиливающееся расхождение между восприятием и реальностью, достигая некой критической точки, переводит систему в состояние динамического дисбаланса, чреватую ее распадом.

Динамический дисбаланс — время господства положительной обратной связи, происходит самоусиление процесса распада. Восприятие иногда «ловит» реальность, но в условиях отсутствия или паралича корректирующих механизмов, «усаживаясь» на доминирующую тенденцию, усугубляет дестабилизацию. Динамический дисбаланс проанализирован Соросом на примере финансовых рынков в виде модели «подъем-спад», представляющей собой состояние, характеризующееся максимальным расхождением между действительностью и нашими представлениями о ней. Подобную модель Сорос разработал при анализе процессов, возникающих в момент дестабилизации рынка, но затем распространил ее на ход человеческой истории вообще.

В описании Сороса модель «подъем-спад» характерна для фондового рынка периода нестабильности, когда первоначально цены акций растут, вызывая рост их продаж, что, в свою очередь, повышает цены. Затем достигается своеобразная «переломная точка», начиная с которой процесс приобретает обратную направленность, и падающие цены «подстегивают» продажу акций, избавление от них, что опускает цены ниже разумного предела.

Сорос решил, что именно таким путем осуществляется не только процесс рыночной паники, но и человеческая история вообще. Человечество постоянно делает ошибки и, пытаясь их исправить, совершает новые ошибки.

Модель «подъем-спад», по признанию Сороса, применима лишь к описанию кризисных состояний. Но по такой же схеме происходит любое серьезное социальное потрясение, например, революция. «Закрытое» общество имеет гораздо больше шансов попасть в ситуацию полного динамического дисбаланса, чем «открытое», но и «открытое» общество от этого не застраховано. Однако у него есть амортизирующие институты, обеспечивающие возможности коррекции, позволяющие избегать динамического дисбаланса или минимизировать издержки, причиной которых он является.

Фонды Сороса как спецназ для разборок с конкурентами США

Если проанализировать все ставшие публично известными факты подрывной финансово-кредитной и валютно-спекулятивной деятельности фондов Сороса как в развивающихся, так и в развитых капиталистических странах, то становится очевидным, что американский мультимиллиардер действует в чёткой координации с Международными финансовыми институтами и ведущими американскими корпорациями. В результате проведения им финансово-валютных спецопераций большинство государств, подвергшихся атакам инвестиционных фондов Сороса, вынуждены обращаться за помощью в МВФ или Всемирный банк, и таким образом становиться зависимыми от них, а, соответственно, и от США.

Эти организации были созданы после Второй мировой для построения нового международного экономического порядка. Ключевой мотив – защитить мир от кризисов типа Великой депрессии. Официальная цель МВФ – стабильность системы: способствовать международной торговле, равновесию платежных балансов, стабильности национальных валют. Через Всемирный банк, который создавался для помощи бедным странам, в первые годы шла львиная доля финансирования в рамках плана Маршалла.

Формально Всемирный банк возглавляет представитель Европы, а Международный валютный фонд – Европы. Однако реально контроль над процессом голосования в правление МВФ с момента создания данной организации находился у США и их союзника Великобритании. Это была часть секретного на тот момент проекта «War & Peace Studies», который финансировался Фондом Рокфеллера с 1939 года с целью разработки планов американского послевоенного господства.

К моменту развала Советского Союза МВФ разработал схему «расширенного кредитования», которая до последнего времени действовала примерно в 80-ти странах. В 1990-е годы кредиты Международного валютного фонда стали основным показателем платежеспособности стран-заемщиков: отказал МВФ, можете не рассчитывать на частных инвесторов. А поскольку Всемирный банк и МВФ ссужали деньгами по дешевке, очень немногие бедные и развивающиеся страны отказывались от кредита. Процессы, которые стимулировали эти организации, позже назовут глобализацией. Все руководители Всемирного банка были связаны с ее спонсорами – банками с «Уолт-Стрит». И Джордж Сорос играет в их деятельности весомую роль. Ведь ему принадлежит большой пакет акций «Citigroup» — банка, входящего в «Большую шестёрку» банков с «Уолл-стрита». Все эти банки, включая «Citigroup», являются совладельцами закрытого акционерного общества Федеральной резервной системы США, которая печатает доллары. Однако Сорос не входит в число главных акционеров ФРС, таких как Рокфеллеры и Ротшильды. Он им служит. По некоторым сведениям, Сорос работает на Ротшильдов.

Своими спекулятивными финансово-валютными атаками фонды Сороса не только загоняли другие государства под «колпак» МВФ и Всемирного банка, но и защищали на международных финансовых рынках позиции американского доллара как главной мировой валюты.

Дело в том, что данная роль была официально закреплена за долларом соглашением, принятым в 1944 году на международной конференции в Бреттон-Вудсе (Нью-Хэмпшир, США). Это было обусловлено тем, что 2/3 мирового запаса золота после окончания Второй мировой войны оказались в США, что гарантировало ценностное обеспечение доллара как главной резервной валюты.

Новый статус американских денег, с которым согласилось большинство стран, позволял Федеральной резервной системе США печатать их в нужном количестве. А при необходимости – «сбрасывать» излишек долларов за пределы страны и тем самым избавиться от основной проблемы, мучившей американскую экономику на протяжении полутора веков. Иными словами, появилась отличная возможность переложить собственную инфляцию на чужие плечи. Этот механизм «сброса пара» дополнил систему доминирования американских компаний на мировых рынках за счет практически монопольного доступа к мощному кредитному ресурсу.

Но к концу 60-х годов, как отмечает в своей статье Артём Петренко, количество долларов за пределами США стало настолько большим, что вызвало попытки ряда стран обменять свои доллары на золото, добыча которого уже не могла угнаться за печатным станком. Доверие к доллару, как резервной валюте, дополнительно падало из-за гигантского дефицита платежного баланса США. Образовались новые финансовые центры (Западная Европа, Япония), и их валюты начали постепенно так же использовать в качестве резервных. Спекулятивные операции, ускоряли стихийное движение «горячих» денег между странами, обостряя валютный кризис. В результате в начале 70-х, на знаменитой валютной конференции на Ямайке «золотому стандарту» для доллара пришел конец. Доллар остался единственной мировой валютой, но без привязки к золоту. По сути, это было скрытым дефолтом, который мир, сплоченный перед умело нагнетаемой «советской угрозой», простил Соединенным Штатам. С того момента они могли печатать доллары в любых количествах.

В середине 80-х, как следствие проводимой администрацией Рейгана политики стимулирования американской экономики за счет наращивания государственных расходов (особенно военных), в США наблюдался рост и без того значительного дефицита текущего баланса, а в бюджетах Японии и Германии увеличивался профицит. Валютные биржи лихорадило. В 1985 году для стабилизации рынков представители ключевых стран (Франция, Германия, Япония, Великобритания и США) собрались в Нью-Йорке и подписали знаменитое соглашение, которое предусматривало резкую девальвацию доллара относительно других валют (примерно на 40%). От этого выиграли скорее только США. Штаты должны были сократить свой бюджетный дефицит и снизить процентные ставки. Франция, Великобритания, Германия и Япония – их повысить. Помимо этого, Германия обязалась снизить налоги, а Япония – укрепить иену. В результате серьезно пострадала японская экономика – японские экспортеры стали менее конкурентоспособными. Но США по факту не выполнили свои обещания.

Как автор уже писал выше, в 1992 году хедж-фонд Сороса путём обрушения курса английского фунта (что привело к отказу руководства Великобритании от присоединения к еврозоне) не допустил превращения евро в реального конкурента доллару.

В 1998 году фонды Сороса, активизировав финансовыми спекуляциями кризисные процессы в странах Юго-Восточной Азии, фактически заставили их правительства отказаться от намерений значительно увеличить свои валютные резервы за счёт покупки японской йены. Последняя же, из-за начавшегося обвального оттока средств иностранных инвесторов из Таиланда, Индонезии, Филиппин, Малайзии, Сингапура, Тайваня, Гонконга, Южной Кореи и самой Японии девальвировалась в первой половине 1998 года на 35%. Спасал от банкротства «Азиатских тигров» МВФ долларовыми кредитами.

К 2006-2007 годам, в условиях нараставшего кризиса рынка недвижимости в США и обесценивания американского доллара, многие страны значительно увеличили свои валютные резервы в евро. Это, естественно, снова создало угрозу для доллара как основного средства расчётов на мировых финансовых рынках. Поэтому, когда в 2008 году разразился спровоцированный США мировой экономический кризис, и резко обострились долговые обязательства Греции и ряда других стран ЕС, Соединённые Штаты не преминули нанести удар по позициям евро. В результате скоординированной спекулятивной атаки на европейскую валюту консорциума американских фондов во главе с SAC Capital Advisors LP и Soros Fund Management LLC только в течение 2009 -2010 годов котировки евро к доллару упали с 1,51 пункта до 1,35. Сегодня, как известно, они опустились ещё значительно ниже, и колеблются в диапазоне 1,10-1.15. В результате был восстановлен престиж американского доллара как главной резервной и расчётной валюты в мире.

ВЫВОДЫ:

1) Самые прогрессивные и гуманистические теории и взгляды превращаются их  последователями в реакционные, античеловечные инструменты изменения действительности, если те при их  практической реализации ставят во главу угла своей деятельности утилитарные или узкогрупповые (трайболистские) цели. Это утверждение можно отнести не только к трансформации Соросом идей «Отрытого общества» Поппера в средство неоколониального порабощения стран «второго» и «третьего» мира, но и Лениным-Сталиным — экономических и политических концептов Маркса в революционную теорию и практику коммунизма; превращению Гитлером и Муссолини «философии воли» Ницше в ядро античеловеческой идеологии фашизма, и т.д.

2) Глобализация как процесс создания всепланетарного «Открытого общества» на практике приводит не к установлению равноправных и справедливых отношений между всеми государствами и народами в духе идей Поппера-Сороса, а к дальнейшему закреплению сложившейся на сегодняшний день строгой иерархии стран «первого», «второго» и «третьего»

 Миров (эшелонов), к формированию системы неоколониализма.

3) Благотворительные фонды Сороса являются передовым отрядом Международных финансовых институций и транснациональных корпораций по дестабилизации развивающихся стран с целью навязывания им сначала финансово-экономического, а затем и политического внешнего (неоколониального) управления.

4) Так как согласно трактовки Соросом концепции «Открытого общества» главными врагами глобализации являются «эгоистические» интересы национальных государств, то основной удар американский мультимиллиардер наносит именно по их финансово-экономическим системам.

5) Банковско-кредитные махинации и финансово-валютные спекуляции инвестиционных фондов Сороса являются практическим средством использования им методологии создания «динамического дисбаланса» для дестабилизации и последующего закабаления экономик стран «второго» и «третьего» миров государствами «золотого миллиарда», с целью заставить (принудить) их обратиться за помощью к Международным финансовым институциям и таким образом влезть в неподъёмные долги.

6) Получая помощь от благотворительных фондов Сороса в виде денежных грантов или даже просто советов надо всегда помнить, что он преследует не только меценатские, но и эгоистичные финансовые цели. Ведь в своих теоретических трудах он откровенно утверждает: «Открытое общество вовсе не исключает преследования личных интересов. Как раз наоборот: в ситуациях неопределенности лучше всего предоставить индивиду право самостоятельно определять свои интересы, а рыночному механизму — эти интересы регулировать».

Окончание читайте в следующей статье «Как идеи «Открытого общества» Поппера трансформируются Соросом в практику неоколониального управления»

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram