Георгий Почепцов: Символическая система, стоящая за российскими пропагандистскими операциями

Пропаганда управляет массовым сознанием с помощью эмоционально насыщенных символов. Чем четче будут подобраны символы, тем большим будет охват населения. Так что список таких символов, способных охватить всех, не так велик. Они, к тому же, должны быть активированы в массовом сознании задолго до того, как они реально понадобятся.

Символами насыщается весь набор сообщений, который обрушивается на массовое сознание. Не имея списка символов, не зная его, невозможно вести разговор с массами.

Пропаганда работает с помощью символов, за которыми реально стоит программирование поведения. Назвав кого-то «фашистом», пропагандист активирует автоматическую реакцию негативного характера, поскольку отечественная война вписана в мозги зрителя как главное символическое событие всей истории ХХ века. И это делало как советское, так и постсоветское кино и телевидение как главные машины символизаций.

Есть только один факт, когда фашизм вызывает нетрадиционную реакцию, о чем мы не догадывались в советское время. Оказывается, в Цюрихе у Ленина был друг — основатель фашизма Б. Муссолини [1]. Когда Ленин ездил выступать в итальянскую часть Швейцарии, Муссолини был у него даже переводчиком с немецкого на итальянский.

Причем, если новости в норме не привлекают особого внимания, то в период конфликта на Украине новости российского телевидения стали функционировать по принципу телесериала, который ловит зрителя на крючок, заставляя его ежевечерне усаживаться перед телевизором. Именно создание этой потребности привело к тому, что пришлось использовать даже новости-фейки типа распятого мальчика. То есть удержание человека у экрана требует его растущей эмоциональной вовлеченности, если ее не будет, человек отвернется от экрана, чего не хотят пропагандисты.

Тут скрытой мыслью, которая работала на это объединяющее чувство, стало представление о том, что «Россия поднимается с колен», пришедшее с Крымом. Это психологически понятное чувство для любого жителя бывшего СССР, поскольку прошлое делало СССР властелином мира.

Интересной особенностью информационного пространства в период Крыма и Донбасса стало его быстрое развитие, высокий уровень динамики тянул за собой большой объем противоречащих друг другу версий. Разные этапы, разные временные периоды имели свой набор слов-символов.

В период Крыма Украина успокаивала население месседжем, что стрелять нельзя, поскольку тогда Россия дойдет до Киева. И Путин действительно сказал Порошенко в сентябре 2014 г., что если бы он захотел, то российские войска были бы за два дня не только в Киеве, но и в Риге, Вильнюсе, Таллине, Варшаве и Бухаресте [2].

Символическая система для пропагандистксих месседжей строилась в достаточной мере алогично с точки зрения истории, но логично с точки зрения психологии. Например, понятие «фашистов» закреплено четко за прошлым, его трудно применять к современным событиям, «хунта» по отношению к украинской власти продержалась еще после выборов, но потом исчезла, поскольку невозможно было объяснить, как президент России встречается с представителями «хунты», не говоря уже о том, что «хунтой» называются военные, которые захватывают власть в результате переворота.

Предкрымский период с точки зрения российских информационных потребностей должен был оправдать аннексию Крыма, поэтому был использован набор символов, отсылающих к эпохе войны. «Фашисты», «неонацисты», «бандеровцы» — были с одной стороны, освободители — с другой. Последнее обозначение не использовалось, но подразумевалось. Тем более под «зелеными человечками» можно было понимать, что угодно. Они, а также «вежливые люди» не имели четкой символизации, кроме усиленного подчеркивания их мирного настроя, что диссонировало с наличествующими у них автоматами, зато вполне позволяло выполнять требуемые от них функции военнослужащих.

Как враг возник также «правый сектор», хотя по сути, кто это такие, не особенно известно и сегодня. Но это размытое понятие могло вместить в себя все страхи, усиленно удерживаемые государственной пропагандой.

Период Донбасса потребовал развернуть символизацию «народного восстания». Поэтому те, кто был против, стали именоваться «карателями». Украина стала обозначать своих противников «террористами», «сепаратистами», Россия своих сторонников «ополченцами», что также несет ассоциации отечественной войны.

Кстати, «ватники» и «укропы», которые были обозначениями противника для каждой из сторон, постепенно перестали восприниматься болезненно. В Украине даже возникла партия Укроп, что стало расшифровываться как «украинский патриот».

Информационное пространство гибридной войны выполняет совершенно новые функции. Мы можем перечислить следующее, характерное для конфликта России с Украиной:

— нужно из ничего создать образ врага,

— нужно из ничего создать образ справедливого воина, который боертся с врагами,

— нужно из ничего создать население, которое нужно защищать от врага,

— нужно из ничего создать не только образы героев, но и образы предателей, которые не хотят идти по стопам героев,

— нужно из ничего создать народную поддержку героям, которых назвала такими именно пропаганда.

Существенной чертой, объясняющей интенсивность пропаганды, является не только «создание из ничего», но и необходимость достаточно быстрого создания подобного рода ментальной карты, в рамках которой можно оправдать все действия власти.

Кстати, иерархическое устройство этой модели мира, где в центре остается Сталин вне зависимости от любых рассказов о нем (см. о том, как Сталин чуть не стал победителем телевизионного конкурса Имя России [3 — 5]). Это был конкурс 2008 г. В 2015 г. по данным опроса социологов 52% россиян признают, что Сталин сыграл положительную роль в жизни страны.

Все это можно понять, исходя и того, что в центре символической истории страны осталась одна война 1941 — 1945 гг., поскольку революция 1917 г. уже вычеркнута из центра истории. Отечественная война естественным образом удерживает в поле внимания и фигуру Сталина, поскольку война как центральный эпизод истории невозможна без фигуры Сталина. Кстати, для любого лидера в любой стране, а не только в России, все «предшественники» являются важным фоном, поскольку сегодняшняя иерархия всегда может опираться на старую. Кстати, эксперты видят поднятие роли Сталина как раз в период правления Путина. В 1989 году рейтинг Сталина среди наиболее влиятельных государственных деятелей был 12%, а уже в 2012 году он оказался на первом месте, получив 42% [6].

Интересно, что рейтинг Путина дает каждый раз скачок после тех событий, которые мир оценивает по-другому, чем массовое сознание России. Он поднялся после Украины и достиг максимума после Сирии. Октябрь 2015 дал ему 89,9% одобрения [7]. Рост начался с Крыма: в марте 2014 г. 76,2, в апреле – 82,2, в мае – 86,2, хотя в январе было 60,6, в феврале — 64,3.

Все это результат того, что может быть названо разными именами, но одно из них «имперское сознание». И поскольку оно было пробуждено именно Сталиным из-за успехов в модернизации и повышении патриотизма [8], то прослеживается связь Путин + Сталин. Активация имперского сознания ведет к росту их значимости.

Это может даже не означать, что некто сознательно «поднимает» Сталина, хотя Д. Дондурей так и считает [9], чтобы поднять рейтинг Путина. Это естественное движение, связанное с тем, что оба они «произрастают» из одной точки — акцента на имперском сознании, при этом не надо даже говорить об имперскости, просто надо активировать нужные характеристики, связанные с этим.

Дондурей видит Сталина как определенный «центр российской вселенной», когда он пишет следующее [10]: «Сталин в большей степени выражает гигантский потенциал такой «особой» российской транс-исторической, протофеодольной культуре – той, которая позволяет нам в великих произведениях Гоголя и Салтыкова-Щедрина видеть события 2010 года и 1960 г., или в целом ряде других вещей, каких-то представлений, когда мы видим сегодня какие-то отношения – например, 17 века, или всю гигантскую деятельность, связанную с освобождением крестьянства в 19 веке , и так далее – все это внеисторическое. То есть, отношение к российскому человеку, к экономике российской, к власти, к человеческой жизни, к насилию, к будущему, к прошлому, власть-собственность, и так далее — гигантский, беспрецедентный имперский культ: «государство как империя», — вот эта византийщина. Сталин — лучший византийский император, чем Ленин, — намного лучший. Потому что у Ленина еще были какие-то отголоски второго источника российской культуры – это как бы такой культуры-второй, культуры-2, — это ориентированная на европейские представления, европейские ценности, модели поведения, юриспруденцию, конституцию, — те вещи, которые в значительной степени у нас существуют, так сказать, формально — существуют в отдельном, символическом пространстве. И у Ленина вот эти приметы глобализма – они еще есть: «Всемирная революция» и прочая чепуха, — у него это все еще есть. А у Сталина этого уже нет».

Это можно понять так, что Сталин стал символом самой России. Его действия в наибольшей степени отражают те глубинные желания массового сознания, которые по-разному проявляются в те или иные периоды истории.

Хотя власть живет сегодня, она также опирается на более старые технологии построения символической картины мира, пришедшие из холодной войны, а реально даже из первой мировой, когда все отрицательное объяснялось действиями Германии, как в холодную войну все нехорошее стало объясняться действиями США.

М. Урнов так видит причину сегодняшних рейтингов власти [11]: «Люди у власти вам твердят: «Мы прошли тяжелейшие годы, сейчас мы сделаем вам легче, поднимем с колен, подождите еще, все будет хорошо». А спустя время говорят: «Ну, вы знаете, мы хотели, как лучше, но не получается, потому что нас обложили, нас все хотят сожрать». Срабатывают стереотипы, подобные тем, что действовали в холодную войну: мы ищем обиду во внешнем враге. Идет очень грубый, но эффективный диалог с потребностями среднестатистического человека. Он слышит то, что он хочет слышать».

Он также подчеркивает особый характер этой работы по разговору с массовым сознанием: «Если вы хотите, например, вести какую-то пропаганду, на что-то давить, вам бессмысленно бороться с мнениями людей, которые последовательны, они не изменятся. А вот вся эта болтающаяся большая часть, отвечающая непонятно как, пропаганде поддается. Поэтому для любого пропагандистского воздействия очень важно понимать долю несложившихся, колеблющихся мнений и на них работать».

Кстати, это известное правило политтехнологов, пришедшее из США, где в президентских выборах есть несколько процентов неопределившихся, на которых в результате и направляется весь арсенал борьбы. По этой причине выборы и критикуются, поскольку предвыборная кампания делается реально для нескольких процентов, которые и надо перетащить на свою сторону, а население остается в стороне, с ним никто не говорит.

Над нами все время висит опыт прошлого, который в сильной степени предопределяет наши действия в настоящем. Андропов, например, всю жизнь помнил уроки товарища Сталина. И. Синицин вспоминает [12]: «Как-то раз в минуту откровенности он спросил меня: «Ты знаешь, какая была любимая поговорка товарища Сталина?» Естественно, я не знал. Тогда он сообщил ее: «Если не можешь свалить врага – не царапайся…» Пожалуй, эта мысль многое определяла в его стратегии политического выживания и выбора момента похода за властью».

Символическая картина мира заранее отвечает на все вопросы массового сознания, в этом ее сила. Можно даже сказать точнее, при ее наличии никаких вопросов у сренестатистического гражданина вообще не возникает, поскольку все происходящее вокруг лишь подтверждают эту картину. Условно говоря, «враги» всегда будут нам мешать, есть они на самом деле или их нет.

Сталин вообще довел этот принцип до максимума. Чем больше он выявлял врагов, тем устойчивее была его система. И это понятно, потому что оставшиеся на свободе думали о том, что вполне могут стать врагами. Сегодня в России, кстати, уже нашли не только пятую колонну, но даже шестую.

Информационно-поведенческая война со стороны России должна была выполнить ряд целей, среди которых можно выделить две поведенческие:

— усадить перед телевизорами большую часть населения, чтобы обеспечить поддержку действиям власти в Крыму и Донбассе,

— активировать малую прослойку пассионариев для отправки их в Крым и Донбасс (типа казаков и профессиональных наемников).

Украина в том плане стала заменителем США, поскольку, «наказывая» Украину, и зрители, и наемники мстили не ей, а США. Причем пропаганда не говорила об Украине, а рассказывала о «фашистах», «карателях» и «хунте», которые в свою очередь заменили Украину как объект в массовом сознании. То есть прошел целый ряд подмен: США — это Украина, а Украина — это «фашисты», «каратели», «хунта». Последнее позволило уйти от объяснения разрушения символики «братских народов».

Миром правят символы. Чем они будут сильнее, тем меньше вопросов возникает у массового сознания, потому что символы несут с собой не вопросы, а готовые ответы. Мир, к счастью, не такой однозначно черно-белый, поэтому думать все равно придется.

Литература

1. Синицин И.Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя // www.litmir.co/br/?b=263687&p=10

2. Levy B.-H. The new moscowteers // www.huffingtonpost.com/bernardhenri-levy/the-new-moscowteers_b_8410790.html

3. Имя Россия // ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BC%D1%8F_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D1%8F

4. Баймухаметов С. Имя России — Сталин // russian-bazaar.com/ru/content/12981.htm

5. Богомолов Ю. В открытом доступе // www.rg.ru/2008/12/16/bogomolov.html

6. Больше 50% россиян поддерживают Сталина // www.bbc.com/russian/russia/2015/01/150120_russia_stalin_poll

7. Рейтинг Путина — на новой рекордной высоте // wciom.ru/index.php?id=236&uid=115438

8. Летняков Д.Э. К вопросу генеалогии имперского сознания в России // www.intelros.ru/pdf/fg/2015_8_2/112-127.pdf

9. Дондурей Д. Миф о Сталине: технология воспроизводства // kinoart.ru/archive/2010/04/n4-article3

10. Осторожно, история: как создавался и создается миф о Сталине // www.ryzkov.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=23766&catid=26:2012-01-24-07-46-59&Itemid=2

11. Урнов М. Друг другу мы не верим, но доверяем Путину! Интервью // lenta.ru/articles/2015/10/30/urnov/

12. Синицин И.Е. Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя // www.litmir.co/br/?b=263687&p=35