Закон о государственном языке и региональная политика Украины: почему это плохая идея?

Основные дипломатические проблемы Украины на международной арене последних месяцев являются следствием активной президентской гонки, в которой команда нынешнего главы государства всеми силами старается увеличить его падающие рейтинги. В бесчисленном кол-ве глупых инициатив своё место нашёл также и забытый всеми «Закон про державну мову», который стал причиной конфликта между Украиной и её ближайшими соседями, чьи сограждане являются представителями национальных меньшинств в нашей стране.

Данная инициатива очень быстро «разморозила» претензии Венгрии к Украине, власти которой решили напомнить Киеву о необходимости внедрить в жизнь рекомендации Венецианской комиссии относительно «Закона об образовании». Если говорить обобщенно, то рекомендации консультационного органа Совета Европы заключаются в необходимости обеспечения «гибкости» изучения языков национальных меньшинств, а также защиты их культурного наследия.

Закон о государственном языке предусматривает окончательное дефициницирование единственного государственного языка коим является украинский. Проект закона достаточно серьезно углубляется во все сферы жизни граждан. Регулирование доходит вплоть до афиш, входных билетов и информационных материалов, издательство которых должно осуществляться государственным языком. Театральное, музейное и спортивное дело также должно вестись государственным языком. В случае, если какое-либо публичное мероприятие осуществляется другим, т.е. негосударственным языком, организаторы обязаны обеспечить синхронный украинский перевод. Если быть точным, то 5-й раздел «Закона о государственном языке» посвящен тому, как данный юридический акт будет регулировать публичную сферу жизни своих граждан.

Более того, проект закона предусматривает очередное увеличение квот для украинского языка на общенациональном телевидении, с актуальных 75% до обязательных 90%. Также законодатели предлагают обязать издавать половину тиража печатных СМИ и книг на госязыке, вне зависимости от спроса, что в прямом смысле является наплевательским отношением к интересам и потребностям бизнеса.

Закон также затрагивает и государственных служащих, поскольку он обязывает их выcказыватся на рабочем месте исключительно на госязыке, а также подтверждать знание украинского языка. Определением уровня украинского языка будет заниматься Нацкомиссия стандартов государственного языка. При этом в частных диалогах проект позволяет изъясняться на любом другом языке.

Наказание за неисполнение закона в основном заключается в многочисленных штрафах, которые колеблются от 850 грн. до 6.8 тыс. грн. Под «неисполнением» проекта законодатели понимают, например, «умышленное коверкание языка». Самым высшим из возможных нарушений является попытка ввести в Украине многоязычие, которая приравнивается проектом закона к свержению конституционного строя и грозит инициатору заключением в тюрьму до 10 лет.

Как и ожидалось, законопроект о госязыке стал отличным избирательным инструментом, не только для правительства и правящей коалиции, но также для пророссийских оппозиционных политиков, которые, отправляясь в «турне» по восточной и южной Украине, рапортуют о «высоком уровне недовольства среди русскоязычных граждан нашей страны в связи с перспективой принятия данного закона и их дальнейшим притеснением». Таким образом оба борющихся между собой лагеря, используя данную тему лишь увеличивают и без того критическую массу языкового антагонизма в Украине.

Конечно же, зная о скрытом конфликтном потенциале языкового законопроекта, свою позицию традиционно высказал  МИД РФ (напомним, что в Украине действует 581 школа с обучением на русском языке), заявив, что действия украинской власти ведут «к тотальной украинизации и ущемляют права миллионов граждан».

Международная реакция не ограничилась исключительно недовольством российского правительства. В связи с тем, что в Украине находится достаточно крупное польское меньшинство, Польша также не воздержалась от комментирования проекта «Закона об образовании». Проект подразумевает внедрение обучения на языке меньшинства только в специально созданных для этого группах в младших классах, в основное время, а после 5-ого класса обучение должно происходить на госязыке. МИД Польши отнесся к «Закону о среднем образовании» нейтрально, точно также, как и к «Закону о государственном языке», заявив, что о подготовке данных инициатив знали заранее, а также проводили их обсуждение на заседаниях консультационного польско-украинского комитета. При этом правительство РП подчеркнуло, что с целью защиты интересов польского меньшинства в Украине, оно будет постоянно наблюдать за ситуацией и в случае необходимости предпримет все возможные действия с целью обеспечения свободного доступа к изучению польского языка. Это означает, что в случае, если будущее языковое законодательство каким-то образом создаст преграды на пути использования и изучения польского языка, то МИД РП обязательно станет на защиту своего меньшинства.

При этом ограничится одной лишь Польшей и Россией, Украине не удалось. К критике готовящегося закона подключились также Венгрия и Румыния, ведь на территории нашего государства находятся многочисленные национальные меньшинства, а также 78 румыно-молдавских школ и 71 венгерская школа.

Начиная с конца 2017 года, отношения Украины и Венгрии вошли в своего рода клинч из-за давнего спора по поводу прав венгерскоязычного меньшинства на Закарпатье. «Закон об образовании», подготовленный, среди прочего, в консультациях с венгерским посольством, был принят парламентом наспех и без норм, о которых договорились на переговорах. Это дало Будапешту очень лёгкий повод снова поднять болезненную для двусторонних отношений тему Закарпатья.

Конечно, позиция Венгрии по «закарпатскому вопросу» исходит не только лишь из реакции Будапешта на «Закон об образовании». Это сложный вопрос, уходящий своими корнями в десятилетия общей истории. Однако принятие закона стало тем «триггером», который дал правому националистическому правительству Виктора Орбана удобную зацепку, ставшую «скрепой», с помощью которой он связал «украинский фронт» со своей региональной национал-исторической политикой.

Следовательно, неудивительно, что уже в конце 2017 года министр иностранных дел Венгрии Петер Сийярто назвал «Закон об образовании» опасным для Венгрии и немедленно встретился со своим румынским коллегой, чтобы вместе составить гневную депешу украинскому МИД, в которой они  критиковали закон. Венгрия активнее всех взялась за борьбу с украинскими законами, мобилизуя вокруг себя и другие государства: Словакию, Чехию, Польшу, Румынию, Молдову. Даже Россия воспользовалась вспышкой этого противостояния, дабы лишний раз раскритиковать Киев и попытаться демонизировать его в глазах населения Восточной Европы через подконтрольные СМИ и социальные сети.

Преследуя собственные внутриполитические и региональные интересы, правительство Орбана с радостью нажало на болевую точку в виде вопроса прав меньшинств в Украине. Для Будапешта этот вопрос имеет стратегическую ценность, ибо речь идёт о демографической и миграционной политике венгров. Кроме того, провоцируя конфликт с Киевом, Венгрия пытается привлечь внимание Соединённых Штатов, дабы усилить своё влияние в администрации Дональда Трампа – идеологического и политического союзника Виктора Орбана в его «священной войне» против либеральных франко-немецких элит и старой бюрократии Брюсселя.

К сожалению, в самой Украине конфликт с Венгрией восприняли лишь сквозь призму внутренней политики и противостояния с Россией. Действия Орбана воспринимались как «происки Кремля», а его риторика расценивалась как чуть ли не под диктовку записана самим Путиным. На этой теме политики то и дело пиарились: кто пугал всех «западным фронтом Москвы», а кто вовсю критиковал власть, пользуясь этим случаем. Однако мало кто пытался реально разобраться в мотивациях, стоявших за действиями Будапешта, и тем более, никто так и не признал, что повод для конфликта дала сама Верховная Рада, совершив глупое недальновидное голосование.

Такой примитивный и узкий взгляд на проблему лишь усилил непонимание, нараставшее между Будапештом и Киевом. Наконец, это вылилось в настоящую «холодную войну», а Венгрия начала блокировать работу комиссии «Украина-НАТО», что стало серьёзным раздражителем в отношениях двух стран.

Теперь, когда наши законодатели готовятся принять «Закон про государственный язык», они рискуют лишь обострить этот конфликт. Если закон примут, то месяцы, ушедшие на снятие напряжений в венгерско-украинских отношениях и на достижение компромисса (в виде принятия поправок к «Закону об образовании» от Венецианской комиссии), можно просто выкинуть в мусорку. А блокирование связей Украины с НАТО продолжится, и, возможно, обострится с новой силой, как и проблема Закарпатья. Нужна ли нам эта головная боль, возведённая в куб, в условиях смертоносной угрозы с востока и севера? Вопрос риторический.

Похожую позицию по украинскому закону заняла соседняя Румыния. Официальный Бухарест ещё в сентябре 2017 года моментально отреагировал на ситуацию вокруг «Закона об образовании», осудив его на официальном уровне. В течение прошлого года Румыния неустанно твердила о том, что закон имеет негативное влияние на румыноязычные общины, проживающие в Украине, а это около 400 тысяч этнических румынов. В частности, министр иностранных дел Румынии Теодор Мелешкану в январе прошлого года требовал консультаций по этому вопросу и всячески критиковал статью 7 «Закона об образовании», сблизившись в этом вопросе с Венгрией, Болгарией, Польшей, Грецией, Словакией и даже Молдовой.

Более того, за словесной борьбой последовали реальные действия. Был отменён визит в Украину президента Румынии Клауса Йоханниса. А осенью 2018 года Румынская православная церковь отказалась признавать объединённую Православную церковь Украины именно из-за «образовательно-языкового вопроса». Румыны требуют закрепления прав национальных меньшинств в Украине учиться на своём родном языке и внесения поправок от Венецианской комиссии. Также Бухарест, совместно с другими странами, подал на Украину жалобу в ОБСЕ и ЕС.

Конечно, позиция румын гораздо менее радикальна, нежели риторика их венгерских коллег. Впрочем, тут удивляться нечему. Как уже было описано выше, премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, раскачивая эту проблему, преследует скорее свои собственные интересы, и для его политической устойчивости радикальная националистическая риторика необходима. Другими словами, внутренняя политика Будапешта обуславливает резкий и категоричный характер их публичной риторики по «закарпатскому вопросу» и относительно «Закона об образовании».

На этом фоне румыны выглядят более сговорчивыми. Впрочем, несмотря на это, Украина отреагировала на критику довольно вяло и слабо. Конечно, стоит отдать должное: относительно Бухареста аргумент про «руку Кремля» не применялся, и это уже хорошо. Однако и никаких инициатив, направленных на де-эскалацию напряжения из-за случившегося никто не предпринимал, продолжая считать, что ситуация надуманная и не стоит особенного внимания. Такая чудовищная недооценка ситуации, а порой и откровенный самообман, к которому склонны обращаться представители наших, истерзанных «зрадами» и  искушенными «перемогами», элит, приводит лишь к ещё большему искривленному восприятию проблемы. Побочным эффектом стала подготовка закона о государственном языке, который готовятся принять в Верховной Раде.

То, в каком виде подали этот законопроект, свидетельствует лишь о том, что уроки из ситуации с «Законом об образовании» не извлекли. Принятие подобного закона без консультаций с нашими западными соседями  может стать настоящей проблемой для отношений Украины с Венгрией и Румынией. Он осложнит переговоры, подорвёт все предыдущие обсуждения, и может вызвать очередную бурю эмоций в Бухаресте и Будапеште, что негативно скажется на наших позициях в Европе. А без поддержки Евросоюза или его части рассчитывать на какие-либо решительные меры со стороны Европы в том же противостоянии с Россией будет сложнее. Таким образом, мы на ровном месте создаём себе проблему, которую, снова, можем избежать, но не хотим, ибо страстное желание набить себе пару-тройку лишних баллов перед выборами чересчур заманчивое, чтобы им не воспользоваться.

 

Вывод и рекомендации

Вышеупомянутый закон на данном историческом этапе существования нашего государства не несет для него ничего, кроме международных конфликтов и внутренних рисков, заключающихся в лишней антагонизации общества. С учетом существующего расклада сил и нашего незавидного положения, его принятие в целом является опрометчивым и нерекомендуемым шагом. Следует также подчеркнуть то, что в законе упомянуто огромное кол-во требований ко всем сферам публичной жизни, а учитывая отечественную практику, внедрение в жизнь данной юридической инициативы является не просто очень трудным, но даже невозможным заданием, поскольку требует огромного кол-ва средств, комиссий на местах и т.д. Т.е. закон о государственном языке обещает стать в прямом смысле слова очередной «кипой», неработающих бумаг, но имеющих взрывной как избирательный, так конфликтный и протестный потенциалы.

Вопросы языка, религии, региональной идентичности всегда используются политическими элитами для разбивки общества, дабы отвлечь внимание от более насущных, объединяющих тем, и облегчить управление массами. В новейшей истории Украины, к сожалению, вопрос языка слишком часто эксплуатировался недобросовестно и даже преступно, сталкивая лбами целые регионы ради краткосрочной электоральной выгоды, но создавая гораздо более сложные и длительные проблемы. Вспомнить хотя бы пресловутый «закон Колесниченка-Кивалова». Несмотря на такой горький опыт, население склонно продолжать идти на поводу у таких дешёвых манипуляций, предпочитая воевать друг с другом на просторах Интернета и на диванах, нежели задавать более актуальные вопросы о реформах, экономическом развитии и коррупции. Этим пользуются элиты, разыгрывая «языковую карту», когда им это удобно.

Вот и сейчас, избирательная кампания диктует участникам гонки свои правила. Следует заметить, что нынешняя власть Украины в надежде набить себе дополнительные проценты, а точнее «отбить» утраченные рейтинги, создает для нашего государства проблемы способные быть актуальными даже в долгосрочной перспективе и на решение которых дипломатам/законодателям/лоббистам придется потратить уйму времени.

Самым адекватным решением относительно данного законопроекта было бы отложить его принятие на неопределенную перспективу, но поскольку такой вариант не подходит отечественным законодателям, то минимальной рекомендацией является «заморозка» законопроекта хотя бы до результатов президентских выборов. А там, глядишь, его принятие уже и вовсе не понадобится.

В случае, если законодатели настроены решительно относительно необходимости принятия данного законопроекта, то минимальной рекомендацией было бы внесение поправок касающихся защиты языка национальных меньшинств, в том числе его изучения в школах, использования чиновниками в госучреждениях населенных пунктов, где обитает хотя бы 25% представителей национального меньшинства.

Оптимальной рекомендацией является принятие в пакете с законом о госязыке, нового (или отредактированного) закона о национальных и этнических меньшинствах в Украине. Нынешнее отечественное законодательство, как и часть депутатов ВР не только не понимают разницы между «этническим» и «национальным» меньшинством, но даже более, этнические меньшинства в правовом поле в Украине не присутствуют как таковые. Юридически данный вопрос не регулируется, а с учетом нынешней ситуации критически необходимым является дефиницирование терминологии с привлечением не только представителей национальных и этнических меньшинств, но также Веницианской комиссии. Совместная разработка закона с описыванием всех прав и возможностей, касающихся не только защиты языка и культуры, но также регулирующих другие публичные сферы жизни данных групп населения. В том числе организации средств массовой коммуникации национальных и этнических меньшинств.

Если подытожить, наш рекомендуемый пакет действий выглядеть следующим образом:

1. «Заморозка» подготовки законопроекта до окончания президентских и парламентских выборов;
2. Разработка нового (или полный пересмотр старого) закона о национальных и этнических меньшинствах;
3. Закрепление гарантий для меньшинств изучать их язык в соответствии с рекомендациями Венецианской комиссии;
4. Продолжение консультаций и переговоров с соседями по этому вопросу для снижения градуса напряжения и во имя избежания невыгодных Украине трактовок того, что происходит в парламенте.

Данное предложение в состоянии значительно упростить жизнь не только самим меньшинствам, но также МВД, МИД и власти в целом. В противном случае, нежелание открыть глаза на реальное положение дел является явным и откровенным саботированием украинской внешней и внутренней повестки. Это обострит наши отношения сразу с несколькими соседними государствами, подорвёт переговорный процесс с ними по гораздо более важным торгово-экономическим и геополитическим вопросам, а также создаст множество неприятностей новым-старым властям после выборов. Несмотря на то, что госязык является частью «святой троицы» нынешнего президента, целое государство не должно служить интересам его избирательной кампании, ведь тогда это нарушает главное «достижение» нынешней власти – приведение страны к «полной демократии». А, если государство служит интересам её президента, то язык не повернется назвать её политический режим демократическим.