Распространение в сети грубоватого мультика, направленного на дискредитацию раньше прочих заявившей о своем участии в президентской кампании Юлии Тимошенко явно знаменует собой старт седьмых выборов главы государства в нашей постсоветской истории.
Начало, скажем так, довольно традиционное – как, иронизируя, говорят украинские политтехнологи, «это еще не чернуха». Вместе с тем, следует отметить, в этой гонке пока больше вопросов, чем ответов, поскольку она слишком отличается от всех предыдущих своим сюжетом и контекстом.
Прежде всего, лишь второй раз в истории (а по сути, первый) мы будем избирать главу государства раньше, нежели новый созыв парламента. Если, конечно, правила каким-то образом не будут изменены посредством сговора элит.
Следует, конечно, оговориться: во-первых, Верховная Рада первого созыва избиралась еще в УССР, соответственно подобную ситуацию мы уже имели на самой заре независимости; восьмой созыв, то есть нынешний – также формировался пятью месяцами позже победы Петра Порошенко на президентских выборах в 2014 году. Однако, от грядущей электоральной ситуации обе вышеупомянутые комбинации отличает ряд немаловажных обстоятельств и деталей.
Отсюда, во-вторых, и проистекает другое качество цикла, который формально начнется в 2019 году. Потому что эти детали и обстоятельства следующие.
В 1991 году Верховный Совет УССР комфортно перетек в статус законодательного органа суверенного государства в пакете с феерической историей выживания Леонида Кравчука из здания Иваном Плющом после избрания Леонида Макаровича президентом на том здравом основании, что Кравчук отныне представляет другую ветвь власти.
Кстати говоря, до принятия Конституции-96 в ее оригинальной редакции Украина была суперпарламентской республикой – институт президента обрастал полномочиями медленно и спонтанно. Причем традиция президентов Украины прятаться за исполняющими обязанности появилась отнюдь не при Порошенко (хотя именно при нем расцвела буйным цветом). Теперь мало кто помнит, что Кравчук даже пытался единолично управлять Кабмином. Похоже, этот метод был позаимствован у Ельцина, ведь тот же Гайдар так никогда и не был утвержден премьером – но результат применения такого алгоритма был одинаково плачевен, как в Украине, так и в России. Из премьеров Кравчука помнят лишь Кучму, поскольку он впоследствии победил действующего президента на выборах (тогда – огромный шаг, и самый важный, к работающей демократии). Ну, и Масола, которого снесли студенческие протесты. А Валентина Симоненко или Ефима Звягильского (оба и.о.) давно позабыли.
Заметим, в России перестроечный советский парламент не смог трансформироваться в Думу – в конце концов, он развалился и консервативная его часть организовала, пусть и в двусмысленной ситуации, мятеж против Бориса Ельцина (есть и диаметрально противоположная версия – Ельцин провел путч против Верховного Совета). Поэтому Дума появилась уже в пакете с новой конституцией.
Теперь подчеркнем, что президентские выборы в Украине осенью 1991 и весной 2014 года объективно имели между собой немало общего – они были «плебисцитарными», то есть, носили характер референдума. Поэтому состоялись в один тур и в первом случае концентрировались вокруг избрания наиболее умеренного (приемлемого для большинства) кандидата, а во втором случае – вокруг необходимости быстро восстановить легитимность института президента и не допустить дальнейшей дестабилизации.
Более того, и президентские, и парламентские выборы 2014 года были досрочными – ведь по графику, сломанному государственной изменой Януковича, а также части его администрации (широко понимаемой) и спровоцированной этой изменой революцией, новые президентские и парламентские выборы состоялись бы в феврале 2015 и октябре 2017 года соответственно. То есть, были бы настолько существенно разнесены во времени, что законно было бы утверждать, что президентская кампания проходит на три года позже парламентской, как примерно и ранее (1991-94; 1999-99; 2002-2004; 2006/7-2010; 2012-2014).
Теперь политическая цикличность изменена и привнесена другая логика. Она чем-то похожа на французскую ситуацию 2016-17 годов, в которой кандидат в президенты (правда, при отказавшемся от переизбрания предшественнике Франсуа Олланде) сформировал свое условно новое движение из разного рода центристов, победил на президентских выборах и парой месяцев позже «взял» и законодательную власть.
Однако, при всех параллелях, в Украине при всех нюансах изменений в конституционный текст избирательные законы ничего подобного никогда не происходило. Даже в экстраординарном 2014 году президентская партия заняла лишь второе место по спискам, а ее общий результат был бесконечно далек от большинства. По сути, если не считать частично заполнявшегося еще по специфическим партийным квотам последнего ВС УССР (да и то, там была полная неразбериха), в нашей политической истории ни одна партия никогда не получала, ни с выборов, ни в ходе фракционного строительства 226 мандатов. Партия Регионов, немного смухлевав на выборах 2012 года, подошла к этому порогу – но не прошло и полутора лет, как она лопнула. БПП стремился к похожим высотам, но был обречен не достичь их вторым результатом по спискам, а в середине пути стал неуправляем.
Да и президент в Украине еще с момента прекращения действия переходных положений Конституции-96 (а это был июль 1999 года) фигура несоизмеримо более слабая, нежели во Франции. Возможно, после пяти (2006-2010) и еще четырех (2014-18) лет жизни в парламентско-президентских республиках этот факт уже начал доходить до среднего украинского избирателя.
Зеленский встретился с главой ЦРУ Бернсом: война закончится
В ДТЭК подсказали, как понять, что счетчик электроэнергии неисправен
Украинцам придется регистрировать домашних животных: что изменится с нового года
Паспорт и ID-карта больше не действуют: украинцам подсказали выход
Реальные планы находящегося пока лишь в четверке-пятерке «лидеров» (если можно назвать лидерами политиков с уровнем поддержки между 5 и 15%) действующего президента продолжают оставаться туманными, в то время как старая партийная система страны разорвана в клочья.
Более того, еще ни один, а их было девять (!) полных электоральных циклов в нашей истории не был так долог! Если исключить местные кампании и довыборы, никак не изменившие раскладов, мы пять лет (!) просуществуем при одной и той же власти, лишь слегка менявшей конфигурацию. Поэтому состоянием на середину лета шансы всех заметных политических сил и их лидеров – фактически, продолжают оставаться равными. А это, что ни говори, хоть и непривычно – но хорошо. Поскольку шанс на то, чтобы отправить их скопом на политическую пенсию – исторически невероятно высок.
Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, страницу «Хвилі» в Facebook.
