Сейчас о юго-востоке в Украине говорят больше, чем даже о власти, больше, чем о олигархах и уж точно не меньше, чем о позициях Европы и США. Потому что от всех перечисленных игроков зависит краткосрочное украинское будущее. А от юго-востока – долгосрочное.
Можно свалить режим, объявить люстрацию и даже законодательно запретить нынешнюю партию власти. Но это поменяет фигуры на доске, но не изменит правил. Потому что очень скоро на смену Партии регионов вполне может прийти какая-нибудь «Партия кварталов», и статус-кво может быть восстановлен. И если это произойдет, то виноват будет не юго-восток. Виноваты будут те, кто категорически не хотят с ним говорить.
Чтобы обозвать «левобережье» «логовом титушек» ума много не надо. Точно так же не требует особенного труда ворчание по поводу нежелания юго-востока массово выходить на майдан. Куда важнее понять – почему протест против власти, которая своим антирейтингом нарушает законы политической физики, не вызывает у половины Украины желания солидаризироваться.
Важно понимать, что у сторонников майдана есть несколько линий мотивации. Первая – национальная. Этот вектор способен сегодня объединить как сторонников интегрального национализма, так и умеренных адептов строительства украинской политической нации. Вторая линия мотиваций – это социальная. Майдан не в последнюю очередь симпатичен именно тем, кто уже сегодня идентифицирует себя в роли «среднего класса». Он привлекателен для тех, кто научился зарабатывать не за счет доступа к госбюджету, а благодаря собственным умениям и навыкам. Этим людям важны нормальные правила игры, конкурентная среда и экономика равных возможностей.
Ни в одну из двух перечисленных систем координат массовый юго-восток не вписывается. Национальная тема откровенно смущает русских и русскокультурных. Они опасаютсятого, что их ценностная система координат окажется лишней в новом государстве. Кто-то полагает, что Украина станет второй Латвией, кто-то – что «украинская» половина пойдет в резкое наступление на «русскую» (или русскокультурную – как угодно). Они не видят своих ценностей, своей истории и своих героев в будущей Украине и потому совершенно не мотивированы за эту самую новую страну бороться.
Быть может, национальная тема не вызывает столь жесткого неприятия у русскоязычных украинцев юго-востока, но их, в свою очередь, пугает второй базис – тот, что касается социального среза протеста.
Майдан начался с Европы и, в случае победы, может ею же и закончиться. МВФ даст кредиты, соглашение об Ассоциации будет подписано, Россия ужесточит таможенный контроль, а украинская промышленность в результате начнет проходить через капитальную и необратимую ломку. Надо понимать, что патернализм юго-востока во многом обусловлен, в том числе, и способом хозяйствования региона. Речь о больших заводах, крупных предприятиях, где строгая иерархичность дополняется отсутствием альтернативных социальных лифтов. В этом же перечне – рабочие династии, строгая субординация, отсутствие мотиваций для инициативы. К тому же нормально жить в городке с градообразующим предприятием можно лишь при условии благоденствия этого самого предприятия.
Юго-востоку так никто и не сказал – как именно ему предлагают жить после победы Майдана и дрейфа страны в сторону ЕС. Как ему существовать с новыми тарифами на ЖКХ, роста которых требует МВФ? Как будет жить тот же Кременчуг, в котором сегодня расположены вагоностроительный, колесный, сталелитейный и автосборочный заводы? Куда пойдут работники этих предприятий, если из-за снижения российско-украинского товарооборота заводы начнут сокращать свои мощности? За какие деньги существовать семье, весь привычный уклад которой канет в небытие?
Вы слышали ответы на эти вопросы от лидеров оппозиции? Я – нет. И мне непонятна обида, с которой руководители парламентской оппозиции говорят о нежелании юго-востока поддерживать их европоцентричный курс. Все закономерно, знаете ли. В адрес юго-востока часто звучат насмешливые сентенции. Не самая умная тактика, мягко говоря. Проблема «левобережья» не в том, что о нем говорят, а в том, что с ним никто не говорит. Кроме, как ни странно, Партии регионов. Вот эта политическая сила как раз толкует со своим избирателем на одном языке. Это она произносит самые важные слова для него слова: «Мы о вас позаботимся».
Юго-восток не обречен на Партию регионов, он пока что обречен лишь на способ своего хозяйствования. Партия регионов – единственная, кто понимает эту мотивацию и успешно ее эксплуатирует. Он выжгла политпространство региона, уничтожив ростки конкуренции (верные сателлиты из КПУ не представляют для них угрозы по объективным причинам). Но при появлении альтернатив юго-восток вполне согласен их поддерживать. Пример Сергея Тигипко, который сумел получить ощутимое число голосов юго-востока на минувших президентских выборах – тому подтверждение. Спрос есть – предложения нет. А предложения нет потому, что в оппозиции никто не хочет понимать той реальности, в которой существует эта часть Украины.
Майдан и его сторонники в большинстве своем, так или иначе, вписаны в Европу. Для их личного будущего нынешнее положение дел в стране (коррупция, беспредел проверяющих, рейдерство) – это удар по их будущему. Возьмите данные КМИС: средний возраст протестующего в центре Киева – 37 лет (довольно продуктивный период), 43% – с высшим образованием (выше, чем в среднем по стране). 27% из участников майдана – это специалисты, 17% – предприниматели. Для сравнения, зависимых от бюджета пенсионеров – лишь 7%. В перечне мотиваций протестующих сразу после недовольства жесткими действиями властей стоят «стремление изменить жизнь в Украине» (51%) и «отказ Банковой подписать соглашение об Ассоциации с ЕС» (47%). А как быть тем, для кого эти самые перемены означают прозябание в родном индустриальном и безальтернативном городе? Куда деваться тем, чье градообразующее предприятие не ходит в список бенефициаров от создания зоны свободной торговли с ЕС?
Вместо того, чтобы ругать юго-восток стоит, как минимум, попытаться предложить ответы на незаданные жителями региона вопросы. Главный из которых звучит довольно просто: «А с нами что будет?» Пока Майдан будет юго-востоку предлагать только лишь свою повестку – он будет обречен на повторение ситуации последних двадцати лет. Пришла пора понять повестку индустриального левобережья. В конце концов, кто-то из оппозиционеров должен набраться смелости, чтобы сказать им: «Знаете, мы о вас позаботимся».
