Недозрада или недоперемога в Париже. В чем риски для Украины?

Та эмоциональность, с которой некоторые украинские СМИ освещали день встречи в нормандском формате, трудно поддается описанию. Казалось, 10 декабря солнце не должно было взойти – по крайней мере, над Украиной. Шквал «инсайдов» разной степени достоверности в телеграм-каналах, цитирования российской прессы и попытки делать преждевременные выводы на основании невербальных реакций лидеров стран нормандской четверки явно не способствовали какой бы то ни было адекватной оценке ситуации.

Выступление глав Н4 открыло все то, о чем многократно говорилось перед саммитом: эта встреча может либо стать поводом к новым уступкам с украинской стороны, либо же продемонстрировать непримиримость позиций РФ и Украины, что, очевидно, никак не сочетается с обещанным командой Зеленского «урегулированием здесь и сейчас». В итоге, речь шла скорее о втором сценарии: между Зеленским и Путиным состоялся своеобразный чеховский диалог – каждый из президентов говорил о том, о чем ему было комфортно говорить, и эти реплики были своего рода несовпадающими пазлами, которые невозможно собрать в единое логическое полотно. Там, где Зеленский заявлял о необходимости прекращения огня и освобождении удерживаемых лиц, Путин в ответ упоминал «особый статус Донбасса», прямые переговоры с боевиками и будущую амнистию «для участников событий в ОРДЛО». Ситуация, в которой стороны изначально заинтересованы в разном, оставляет не слишком много шансов, что конфликт будет урегулирован в ближайшем будущем.

Именно поэтому был согласован документ, фиксирующий несколько шагов, явно несоизмеримых с предварительными заявлениями российской стороны о том, что «по итогу саммита должен быть результат, не имеет смысла проводить встречу ради самой встречи», и уровнем напряжения внутри Украины во время переговоров.

Но, как и в предыдущие встречи в нормандском формате, и в переговорах в формате Трехсторонней контактной группы, дьявол скрывается в деталях. И Москва приложила немало усилий, чтобы эта тенденция была отражена в итоговом документе.

Вполне ожидаемо никакого отвода тяжелой артиллерии вдоль линии разграничения стороны не согласовали.  И, что бы ни утверждали российские переговорщики и лично Путин по этому поводу, отвод тяжелой артиллерии невыгоден именно РФ, ведь так серьезно сужаются возможности к эскалации на линии разграничения. Очевидно, предварительно РФ настаивала на отводе вдоль линии разграничения, подразумевая, что он будет односторонним.

И здесь необходимо остановиться на том, как сформировалась эта надежда: отвод в Станице Луганской, Золотом и Петровском продемонстрировал готовность украинской стороны «закрывать глаза на незначительные нарушения» в виде присутствия представителей НВФ в повязках «СЦКК» в зоне отвода — с тем, чтобы заметить их едва ли не через полгода после начала разведения сил и средств.  Мы неоднократно писали о том, что Россия трактует каждую такую попытку «договориться посредине» исключительно как слабость противника и приглашение к дальнейшему давлению. Казалось, история отвода на первых трех участках должна была стать для Украины хорошим уроком, но выяснилось, что в ходе саммита стороны согласовали отвод на еще трех точках до конца марта 2020 года. Населенные пункты, где будет проходить отвод, еще не определены – это предстоит сделать Трехсторонней контактной группе.

Но очевидно, что никакого отвода на точках, которые еще предстоит согласовать, в зимний период не может и не должно быть – оборудовать и полностью подготовить новые позиции сейчас будет очень и очень сложно, если не сказать больше — невозможно. Срок, обозначенный в итоговом документе может и должен пересматриваться в зависимости от погодных условий.

Отвод сил и средств в новых населенных пунктах привязан к следующей составляющей договоренностей – об открытии новых контрольных пунктов въезда-выезда. Диалог об открытии новых пунктов пропуска неизбежно актуализирует старое «пожелание» РФ, артикулированное через представителей оккупационных администраций – о КПВВ в Счастье. Открытие КПВВ в этой зоне недопустимо и это должно оставаться твердой украинской позицией. Нелишним будет напомнить РФ о взятом ею обязательстве по открытию КПВВ в Золотом, которое было обещано в обмен на отвод, как и нелишним было бы задуматься: почему это обязательство до сих пор не выполнено оккупирующей стороной.

Серьезным позитивным сдвигом можно назвать разве что вновь поднятую тему освобождения заложников. Но не стоит тешить себя иллюзиями, что все пройдет очень легко: ведь в финальном документе зафиксирована достаточно сложная формулировка – обмен всех на всех, начиная со «всех установленных на всех установленных». Боевики, подконтрольные РФ, вернутся к старым приемам – не подтверждать местонахождение тех или иных узников, не допускать представителей МККК к удерживаемым лицам несмотря на все договоренности. В России прекрасно понимают, насколько чувствительной является эта тема как для украинского общества в целом, так и для команды президента, которая в своей риторике постоянно делает упор на гуманитарную составляющую и прежний успех последнего большого обмена. Потому в ход пойдут все возможные манипуляции, направленные на срыв процесса. Тишина и терпение – вот, что должно стать девизом украинских переговорщиков в этом раунде. Естественно, что совладать с желанием выдать сенсацию или заработать на этом личные политические баллы будет сложно – но цена такого мелкого тщеславия может быть слишком высока.

Во время финального брифинга Закон об особом статусе ОРДЛО не просто так был назван Путиным «договором«. Эта оговорка полностью отражает то, на что ставит РФ в игре в долгую:  особый статус и его параметры, амнистия членам НВФ, тяготеющая скорее к прощению. В итоговом документе саммита говорится, что все правовые аспекты Закона об особом статусе являются предметом переговоров в рамках ТКГ и Н4. Россия неизбежно будет возвращаться к своему старому требованию о согласовании параметров этого закона непосредственно с главами оккупационных администраций, и продавливать повестку прямых переговоров в целом. И это – главная «красная линия» для Владимира Зеленского и представителей Украины в ТКГ и подгруппах. Необходимо предельно жестко и корректно указывать на то, что НВФ не являются и не могут являться стороной переговоров. Владимир Зеленский допустил серьезную ошибку, назвав представителей оккупационных администраций сепаратистами. Украинская делегация в ТКГ и первое лицо государства должны подчеркивать на всех уровнях и площадках: в первую очередь Украина будет руководствоваться своим законодательством, в котором ОРДЛО названы оккупированной территорией, а лидеры НВФ не имеют ни малейшей субъектности. В Украине не ведется разговор об отделении территорий по воле местных бандформирований – сегодня есть только ситуация оккупации части Донецкой и Луганской областей Российской Федерацией и аннексии Крыма.

Упоминание Крыма как неотъемлемой части Украины со стороны Владимира Зеленского стало самым удачным элементом его итоговой речи и здесь президенту несомненно нужно отдать должное.

Однако сегодня нет повода ни для какого «головокружения от успехов».

От успеха Украину отделяют более 400 км государственной границы с РФ, которые мы все еще не контролируем, и присутствие российских войск в Крыму и Севастополе.

Фото: пресс-службы Офиса президента Украины

Рекомендуем к вашему просмотру беседу Юрия Романенко с Виталием Куликом относительно красных линий для Владимира Зеленского в вопросе возвращения оккупированного Донбасса. 

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, страницу «Хвилі» в Instagram.