Украина на пути модернизации

Третье десятилетие мы занимаемся постройкой демократии в одной отдельно взятой стране. При этом очевидно, что это начинание строится в массовом сознании ровно по тому же шаблону, что и построение коммунизма. Ожидается, что вот-вот мы совершим еще одно, последнее и решительное, усилие, и тогда наступит демократия, евроинтеграция и благо народное.

Однако действительность, в очередной раз, далека от желаемого результата. И снова, вместо того, чтобы бежать на длинную дистанцию, население нашей страны с неимоверной страстью устраивает бунт, а потом ждет наступления демократии буквально на следующий день. Но такой подход изначально порочен, по той причине, что в нем отсутствует понимание организационной природы демократии. Предполагается, что демократия – это состояние общества, а не система функционирующих на постоянной основе институтов. А государство не может изменить свою природу в результате одного восстания, государство меняет свою природу путем постепенной трансформации и введения новых организационных принципов: смены экономического базиса, воспитания новой бюрократии и интеллектуальной элиты. Но ничего этого у нас нет. Потому с процветающим государством у нас не очень.

В этой статье мы обсудим, как у нас так вышло, и что возможно сделать для того, чтобы изменить эту непростую ситуацию. Также будет сделана попытка совершить краткий обзор распространенных политических заблуждений, которые наша правящая «элита» активно использует для поддержания видимости политического процесса.

В начале пути

Развитие государства и общества чудесно описал Самюэль Хантингтон в книге «Политический порядок в меняющихся обществах». В ней он дает блестящий и очень качественный разбор развивающихся стран на различных примерах. Единственный минус состоит в том, что эта книга 60-х годов прошлого века. Хотя это и очень своеобразный «минус». С одной стороны, критики этой книги обвиняют ее в западноцентризме, а с другой стороны, мы узнаем из нее много интересных фактов того времени. Так, например, что больше половины правительства Афганистана имеет докторские степени и это, пожалуй, первое такое правительство на планете, или, что Ирак, возможно, единственное демократическое государство на Ближнем Востоке именно в силу своего религиозного плюрализма… И тогда начинаешь осознавать, что, пожалуй, вся наша планета повернула куда-то не туда в процессе своего развития. Однако давайте вернемся к теме статьи.

Изначально любое развивающееся государство начинает как олигархократия. Такое положение вещей возникает вследствие того, что эта форма политической власти характерна для традиционного общества. Немногочисленная группа, владеющая властью и богатством, контролирует общество, состоящее на этом этапе развития из малообразованных «детей природы». Вначале это может даже особо не скрываться. Поскольку это заложено в традициях, и большая часть населения способна только гнуть спину на полях.

Но прогресс остановить невозможно. И потому начинается развитие. Для дальнейшего существования государства, его следует хоть как-то развивать. Потому крестьянство понемногу становится грамотным. А когда человек умеет читать, и еще, не дай Бог, конечно, получает какой-то досуг, у него в голове возникают разные мысли. Мысли о демократии, равенстве, братстве или, на худой конец, о построении коммунизма или всемирного халифата. Вот где-то с этого момента у правящих слоев олигархии начинаются большие проблемы.

При этом, что относительно забавно, чем эффективнее олигархия, тем быстрее она приходит к собственной гибели. Потому что, чем более развитой становится страна, тем больше люди хотят избавиться от «прогнивших» олигархов.

Поскольку верхушке необходимо сдерживать протестные выступления, она начинает формировать высокоэффективный аппарат подавления. Армию и полицию готовят и тренируют по большому счету не для того, чтобы завоевывать соседей, а для подавления недовольных повстанческих элементов на внутренней арене.

При этом олигархия прикладывает чудовищные усилия: стремится искоренить коррупцию среди силовиков, снабжает и обучает своих бойцов по максимуму. И таким образом понемногу растит себе могильщика, поскольку теперь на внутреннем рынке власти возникает новый субъект, обладающий организацией, военной силой, и в случае чего могущий успешно и быстро сформировать правительство. Теперь это лишь вопрос времени, когда офицеры нижнего и среднего звена решат «спасти Отечество» и прийти к власти.

На этом месте классическая олигархократия заканчивается и начинается диктатура. Военные, придя к власти, жестоко уничтожают представителей олигархии и тех, кто способен бросить им вызов. Параллельно они начинают проводить реформы. И именно теперь проявляется роль личности в истории. Удачливый диктатор здесь может вытащить страну в современность, а неудачливый, каковых большинство, лишь запустит следующую фазу модернизации.

«Военная фаза» приносит реформы, но военные, как правило, не создают политически устойчивые институты. Это в результате приводит к хаосу, наступающему после неизбежного крушения диктатуры. И вместо олигархократии воцаряется популистская невнятица.

Теперь власть вращается в треугольнике между политиками-социалистами, которые обретают популярность, обращаясь к широким и бедным массам, обещая «отнять и поделить» добро олигархов, военными, которые, как правило, представляют правое крыло и очень настороженно относятся к социалистам, и олигархами, чьи головы внезапно оказываются между военным молотом и социалистической наковальней, что заставляет их лавировать и скупать поддержку, как военных, так и политиков.

Таким образом, возникает перманентный хаос, в котором военные перевороты сопровождаются зашкаливающей коррупцией и социалисты-партизаны сидят в лесах, мечтая поубивать всех и начать коммунистическую революцию, или что-то подобное.

Раньше или позже в государстве формируется гражданское общество и массовые партии. В результате того, что широкие массы вовлекаются в политику на постоянной основе, военные теряют возможность проводить перевороты. Так возникает поле для формирования более-менее цивилизованной политики. Естественно, этого недостаточно для процветания, но стабильное функционирование государственных механизмов – неплохое подспорье для экономического роста и борьбы с коррупцией. Благодаря экономическому росту формируется городской средний класс, который окончательно стабилизирует демократию. Здесь экзотика Третьего мира заканчивается и начинается «скучная» мелкобуржуазная жизнь.

Альтернативный сценарий модернизации

Является ли описанная выше схема универсальной? Естественно, нет. Есть, по крайней мере, один альтернативный вариант политической модернизации. И сейчас мы говорим о такой социально-политической практике как ленинизм.

Этому способу упорядочивания жизни государства С. Хантингтон посвятил целую главу. Суть его – вместо длительной, и часто неудачной, возни с формированием условий для функционирования демократии – состоит в формировании одного, но очень эффективного политического института, а именно партии.

Здесь имеется в виду не европейская массовая партия, а партия орденского типа, вроде большевиков или Национал-социалистическая партия Германии. В случае формирования однопартийной политической системы мы получаем организацию, которая ставит себя выше этнических, классовых или религиозных различий. И таким образом она объединяет своих членов и общество вокруг некой высшей цели. Для того, чтобы сделать карьеру, нужно войти в партию, а кого попало туда не берут. Следовательно, вся политическая жизнь концентрируется вокруг и внутри партии. В результате политическая борьба выражается в партийных чистках, а не в революциях, военных переворотах и гражданских войнах. Это позволяет сосредоточиться на развитии экономики и обустройстве страны. Да, это не совсем демократично, но значительно более эффективно, чем «бесконечный» хаос переходного периода, который мы описали в предыдущем разделе.

Нельзя сказать, что такой вариант модернизации неудачен. Если мы посмотрим на мировую историю, то, конечно, первым его использовал В. И. Ленин. И не его вина, что в конечном итоге СССР распался. Если смотреть не только на родные осины, то подобным путем пошел и К. Ататюрк в Турции. Будучи первоначально представителем военных, он сформировал однопартийную систему и ультимативно потребовал, чтобы все офицеры, которые хотят заниматься политикой, покинули ряды армии и вступили в партию. Так он навел порядок в стране и создал организационное пространство для проведения реформ. А уже потом, когда работа была сделана, его преемники позволили возникнуть второй партии, и перевели политику в русло демократического процесса. Таким образом возникла нынешняя процветающая Турция, которой удалось избежать многих ужасов, характерных для стран Третьего мира.

Если посмотреть на другие примеры такой модели модернизации, то это, прежде всего, конечно, Сингапур и Китай. Эти государства также построены вокруг одной партии, которая в конечном итоге привела государства к процветанию. Что характерно, система в обоих случаях получилась достаточно похожая. Хотя в Сингапуре официально капитализм, а в Китае коммунизм. В обоих случаях есть партия и через нее все решается. При этом, в отличие от СССР, однопартийная система включила в себя элементы демократизма и умудрилась совместить авторитарную политическую надстройку со свободным рынком. Это привело к экономическому процветанию и не позволило расцвести неконтролируемой коррупции.

Так, в Китае на съезде партии каждую пятилетку избирают Председателя КНР и по совместительству Генсека партии. При этом избирают его не ритуально, а не более двух раз подряд. То есть фактически там существует непрямая демократия и как минимум контакт правительства с партией не утерян. Учитывая, что китайская коммунистическая партия – это, по состоянию на 2013 год, более 85 млн. человек, то, по сути, это максимальный уровень демократии, который вообще технически реализуем в Китае.

Ключевым недостатком такой системы являются проблемы сменяемости власти. Поскольку окопавшиеся в верхах функционеры, особенно первого поколения, часто некомпетентны в делах управления государством.

Для решения подобной проблемы Сталин и Мао совершали партийные чистки, а в Турции однопартийность была только временной мерой. Но особенно красиво проблему решил Ли Куан Ю в Сингапуре. Он организовал специальный конкурс и с помощью психологов отобрал наиболее способных к управлению молодых людей. Обучил их, провел стажировку в правительстве, провел через выборы, а потом заменил ими свою, к тому времени уже постаревшую, команду.

Ли Куан Ю тонко отметил, что единственным преимуществом демократии перед той системой, которую он установил в Сингапуре, является то, что в демократии можно провести смену власти без использования насилия. Поэтому, осознавая слабости созданной им системы, правитель Сингапура смог избежать их. Тем самым в очередной раз доказав свою гениальность.

О пользе и вреде войны

Легко увидеть, что расписываемый нами шаблон, который сейчас реализуют развивающиеся страны Второго и Третьего мира, также легко накладывается на Европу и Северную Америку. В период с XVIII по XIX столетия активно происходило разрушение аграрной олигархии и формирование демократических институтов. А первая половина XX столетия продемонстрировала успех однопартийных фашистских режимов на европейских просторах. Однако по какой-то причине Европа и США добились впечатляющего успеха, а Африка, Латинская Америка и Ближний Восток нет. И возникает вопрос, а в чем секрет?

Здесь можно было бы рассказать о том, что в Европе всегда была склонность к демократии. И потому Европа и ее филиалы в Северной Америке, Австралии и других местах достигли успеха, а другие культуры не достигли. Но это очень односторонний и достаточно пропагандистский ответ. Вот в Китае нет демократии, и в Сингапуре нет демократии, и в Южной Корее до середины 90-х не было демократии, но с экономикой у них все было отлично.

Потому необходимо копнуть чуть глубже. Во-первых, процесс модернизации на Западе проходил медленнее. Он был растянут на столетия и проходил без внешних влияний, что приводило к тому, что все было более-менее органично. Хотя по Европе все XIX столетие прокатывались волны революций и национально-освободительных движений.

Однако второй компонент, который позволил Западу пройти через модернизацию относительно безболезненно, был намного важнее. И этот компонент – угроза войны. В своей блестящей работе «Принуждение, капитал и европейские государства 1990-1992 гг.» Чарльз Тилли показал, что весь современный нам европейский государственный механизм был создан для войны. Задача государства, что бы об этом ни думали отдельные либеральные личности, вовсе не благосостояние граждан. Задача государства – это, прежде всего, война. Государства, которые проигрывали войны, исчезали, а победившие – росли и приносили дивиденды своей элите и подданным. Это с неизбежностью заставляло государства быть эффективными, поскольку дарвиновская гонка за выживание никогда не останавливалась.

Именно поэтому большинство европейских государств пережили XIX столетие без больших гражданских войн. Ведь слабостью государственного аппарата с неизбежностью воспользовался бы враг, потому государство приходилось реформировать достаточно быстро.

Если же мы взглянем на историю земного шара, то легко увидеть, что неудачники модернизации на протяжении XX столетия в основном группируются в Латинской Америке и Центральной и Южной Африке. Государства, которые существуют там, настолько слабы, что представляют угрозу лишь для себя. Их взаимная слабость приводит к тому, что их армии больше заточены на войну с собственным народом, чем с внешним врагом.

Если же мы взглянем на успешные страны Азии, то можно увидеть, что они все пережили опыты больших массовых войн в XX столетии. Японо-китайская, корейская, вьетнамская войны создали их государственность и национальную идентичность. Таким образом, война несет обществам, которые вступают в нее, не только зло, но и благо. Она разрушает неэффективные структуры и создает потенциальную возможность построить современное государство.

Однако, возможно, вы зададитесь вопросом, а можно ли построить успешное государство, не закалив его в горниле войны. Несомненно, это возможно. И США являются ярким примером такого успеха. Северная Америка изначально находилось на периферии цивилизованного мира и единственная, действительно большая война на территории этой страны, это Гражданская война 1861-1865 года. Так что США, как и Великобритания, в принципе, является примером Западной страны, существующей вне угрозы открытого вторжения на свою территорию. В результате американцы умудрились создать демократическую и инновационную культуру во многом превосходящую европейскую. По сути, перед нами пример гражданского общества, сформировавшегося при минимальном участии государства. Фактически США выступило продолжателем Британских феодальных традиций XVI века, которые благополучно угасли в самой Англии во время революции XVII столетия. Тогда англичане пережили кровавую гражданскую войну и излечились от «излишнего» демократизма. Однако повторить американский эксперимент в современном мире где-либо еще фактически невозможно. В мире больше нет безопасных мест и необходимого количества англосаксов-протестантов, готовых начать все с нуля.

По сути, прямым аналогом США в Азии является Сингапур, который, по факту, является китайской колонией. Чудесный пример того, как сообщество людей может на новом месте, с нуля, не неся на себе груз прошлых ошибок, построить то, что китайцы всегда хотели создать на материке.

Отказ от модернизации или плач о сырьевой ренте

Однако въедливый читатель может обратить внимание, что из описанных мной схем существуют исключения. При этом исключения значительные и не самые бедные. Некоторые государства умудряются десятилетиями избегать модернизации, оставаясь практически на средневеково-феодальном уровне и даже не делая попытки вырваться из этого состояния.

Здесь мы приступаем к достаточно печальной повести о сырьевых придатках мировой экономики. Изначально ситуация в такой стране такая же, как и в любом другом «Бананостане». Есть правящая верхушка, и есть бесправные все остальные. И кажется, что уже пора что-то начинать менять. Но внезапно на территории страны находится что-то очень ценное. И это решает большинство экономических проблем, если не все проблемы сразу. На бедных крестьян сваливаются все блага цивилизации, хотя, по сути, они остаются всего лишь нищими дикарями. Эта ситуация хорошо изображена в фильме «Черное золото» с А. Бандерасом, когда в руки абсолютно нищему арабскому султану, который не может даже организовать нормального доктора для любимой умирающей жены, падают несказанные нефтяные богатства.

Примерно так и существуют нефтяные монархии Персидского залива, которые, по сути, вследствие ресурсного проклятья остались в средневековье. Аналогичная ситуация и в соседней с нами России, существующей на олигархократическом уровне развития в основном по причине больших запасов нефти и газа и их активной добычи.

При этом, что особо печально, подсесть на сырьевую ренту и погибнуть может даже уже относительно состоявшееся государство. Таков печальный пример СССР, который достаточно далеко ушел на пути модернизации. Но, сев на нефтяной крючок в 70-х годах прошлого века, не смог вовремя демократизировать свою систему власти, как это сделал тот же Китай. И в результате вследствие снижения цены на нефть государство пало.

Вторым фактором, который может в любой момент разрушить сырьевую идиллию, является то, что если такая страна заигрывается в независимость, однажды на горизонте появляются авианосцы. Поскольку где-то в высоких кабинетах было решено, что отобрать проще, чем купить. Муамар Каддафи и Садам Хусейн, думаю, со мной абсолютно согласны.

Уязвимость сырьевых стран к завоеванию состоит в том, что для добычи ресурсов не нужно задействовать население этих стран. На крайний случай к нефтяным вышкам можно поставить рабочих из метрополии.

Выводы

Во многих отношениях Запад активно мешает странам Третьего мира двигаться по пути в современность. Очевидно, что любое государство, которое продвинется достаточно далеко по пути модернизации и сможет мобилизовать значительные экономические и военные ресурсы, составляет опасность для своих соседей. Учитывая специфику развивающихся стран, такое государство будет, скорее всего, по умолчанию, авторитарным. Поскольку иначе весь тот бардак, что происходит на внутренней арене, не причесать.

Однако Западу не нужны мощные авторитарные государства, и тем более Западу не нужны региональные державы, которые могли бы бросить ему вызов и выступать на международной арене не только в роли статиста. Таким образом, любое государство, выбивающееся из общего ряда, оказывается под пристальным вниманием Большого Брата, а дальше санкции, гуманитарные бомбардировки, помощь «борцам за свободу» решают эту проблему. Достаточно вспомнить судьбу того же Ирака или Сербии времен Милошевича.

Таким образом, страны Третьего мира теряют один из важных элементов, который мог бы поспособствовать их модернизации. Значительную роль также отыгрывают «миротворческие» усилия Запада. В своей книге «Темная сторона демократии. Объясняя этнические чистки» Майкл Манн предполагает, что этнические чистки и массовые убийства людей – это часть процесса становления современной демократии. Поскольку для того, чтобы демократия работала, обществу нужна значительно большая степень однородности, чем в феодальные времена. И это приводит к тому, что для построения эффективного современного государства чужаков нужно изгнать или уничтожить.

Таким образом, мы приходим к выводу, что проблема состоит не в том, что «хуту режут тутси», а в том, что «хуту» мешают это сделать один раз и навсегда. Вмешательство Запада останавливает естественные процессы, «замораживая» конфликт. В результате и волки голодны, и овцы надгрызены.

По уму, «хуту должны вырезать тутси», ассимилировать их остатки, создать диктатуру, которая введет обязательное школьное образование, пережить пару-тройку кровавых войн с соседями, наполнив телами траншеи. И только после этого внуки и правнуки тех, кто творил нечеловеческие вещи с «тутси», смогут создать первую более-менее устойчивую демократию в своей стране. По сути, повторив историю Европы XIX – первой половины XX столетий.

Однако, поскольку этого не происходит в силу ложно-понятного гуманизма и правильно понятых правительствами Запада политических интересов, ситуация на обширных территориях «замораживается». И, конечно, насилие, дискриминация, смерти, безграмотность и болезни в таких условиях создают бесконечный порочный круг. Успешно подтверждая поговорку, что «лучше ужасный конец, чем ужас без конца».

Теперь, что касается Украины в описанной мной картине мира. В силу тяготеющего над СССР «нефтяного проклятия», наша страна была вынуждена начать с низов и двигаться от олигархократии к демократии. В результате давление на наши власти медленно, но неизбежно нарастало. Было бы наивно ожидать, что Майдан мог бы что-то изменить. Что второй, что третий, что стодесятый. Ведь Майдан – это, в первую очередь, признак нашей коллективной слабости. Неумение сформировать политический субъект, который мог бы представлять наши настоящие интересы перед олигархами.

Однако то, что второй Майдан был кровавым, большой прогресс. Тем самым он закладывал основы для более масштабных и жестоких модернизационных процессов в будущем. Если бы наша страна существовала в более-менее безопасном регионе, лет через 10 произошел бы Третий Майдан, который подтолкнул бы наших олигархов к попытке установления диктатуры. Что с неизбежностью привело бы к усилению силового аппарата и военному перевороту. А дальше все шло бы по накатанной в Латинской Америке схеме. И еще лет через 20-30 в стране воцарилась бы демократия и началась бы нормальная жизнь.

Но началась война с Россией. И теперь мы фактически оказались в ситуации, когда нам для выживания государства необходима модернизация «на стероидах». Нам необходимо сделать пятилетку за три дня, при этом закончив ее, если по уму, еще вчера. Таким образом, нам очень нужно демонтировать олигархию в кратчайшие сроки и при этом сохранить управляемость государством. Это приводит нас к ситуации, когда «Ленин наш рулевой», поскольку, по сути, только авторитарная однопартийная система может протащить наше государство через геополитическую бурю, в центре которой мы находимся.

С одной стороны, к сожалению, организации, которая могла бы отыграть роль «большевиков» при распаде нынешней системы управления, не наблюдается. В свое время казалось, что эту роль сможет взять на себя «Правый сектор», однако надежды на него, после его раскола на три части, очень слабые.

С другой стороны, очевидно, что наша олигархия стремительно приближается к своему концу. Поскольку вопрос о выходе силовых структур на рынок власти теперь лишь вопрос времени. Я подробно писал об этом в статье «Угроза военного переворота в Украине становится все реальнее».

Но сейчас хотелось бы остановиться на прояснении некоторых моментов, которые не вошли в ту статью и выявились со временем. Прежде всего, этот прогноз остается в силе, и технических ошибок там нет, но, как и всякий прогноз, основанный на некоторой тенденции, проблема в определении точных сроков. Нельзя спрогнозировать общую устойчивость общества и поведение конкретных политиков. Но можно вполне точно сказать к чему все идет. Что я в принципе и сделал.

С сентября минувшего года ситуация несколько изменилась. И сейчас я хочу сказать несколько слов о децентрализации. В своей работе «Государственный переворот: Практическое пособие» Эдвард Люттвак говорит о том, что переворот может закончиться успешно, если удастся захватить рычаги контроля над государственной машиной при полной пассивности населения. Он обращает внимание, что, по своей сути, в постколониальных странах, вроде Украины, изначально слабое общество оказывается в объятиях мощной государственной машины. Это подавляет способность общества к сопротивлению и позволяет олигархии править им, эксплуатируя страну в своих эгоистичных интересах. Однако сила, которую дает бюрократическая машина, одновременно является и слабостью режима. Ведь если заменить лиц, имеющих доступ к пульту управления бюрократией, то это автоматически сменит режим в стране. То есть фактически достаточно захватить контроль над столицей и изолировать/уничтожить неудобных представителей правительства.

Э. Люттвак особо обращает внимание на то, что для успешности такого мероприятия необходимо посеять раздор внутри элиты: найти обездоленный олигархический клан и пообещать ему власть над страной. Учитывая, что нынешний президент умудрился поссориться с И. Коломойским, возникает впечатление, что президентом ему быть надоело.

Однако это ошибочное представление. По сути, продолжается репрессивная кампания против правого движения и шире гражданского общества, и олигархия стремится укрепить силовую компоненту своего режима. При этом параллельно мы видим и другую тенденцию, а именно децентрализацию. Нынешний режим фактически приступил к частичному демонтажу еще советской системы управления страной. При этом на повестке дня стоит еще и введение ДНР и ЛНР в состав Украины как автономий.

Таким образом, правительство фактически противодействует той схеме переворота, которую предлагал Э. Люттвак. Ведь теперь для того, чтобы контролировать страну, будет недостаточно захватить несколько зданий в правительственном квартале Киева. Придется захватывать каждый отдельный городок и устанавливать там новую власть. Таким образом, Порошенко фактически превращает свой режим в «становой хребет» государства, свалите меня и вся страна завалится, как карточный домик.

С одной стороны, таким образом он защищает конкретно себя и свое окружение, но при этом фактически подрывает возможность существования олигархии на протяжении длительного отрезка времени. В чем, конечно, нет особой беды, и, при относительно стабильной международной обстановке, такую хитрую диалектику прогресса можно было бы лишь приветствовать.

Но в наше сложное время это фактически сценарий катастрофы. Поскольку, таким образом, фактически исключается возможность демократии. Ведь после захвата столицы новой властью, кем бы ни были эти люди, придется утверждать себя в регионах. Что фактически с неизбежностью приведет к террору, поскольку региональные элиты придется просто выбивать для сохранения контроля над территорией. Или признать тот факт, что на территории страны возникнут «герцогства», которые в любой момент могут начать игнорировать центральные власти, а значит, Украина теперь будет существовать лишь формально. Учитывая этническое разнообразие Закарпатья и Одесской области, можно ожидать и этнических чисток, с целью подавления сепаратистских выступлений.

В любом случае девятый круг ада Данте, предназначенный для предателей, с нетерпением ждет всех представителей правящего класса нашей страны, которые принимают участие в этой затее.

Впрочем, очевидно, что они там не особо задумываются над такими вещами. Поскольку для того, чтобы думать о будущем Украины в нынешней ситуации, нужно сильно потерять контакт с реальностью. С рациональной точки зрения мы практически обречены. Задача-максимум наших правителей это дожить до 2017 года, когда в США придет новая администрация. Тогда, при удаче, Украина станет прокси-страной для Вашингтона. Сюда зальют деньги и вооружат нашу армию. А дальше мы примем участие в глобальном конфликте в роли пушечного мяса.

Однако, по факту, загранице абсолютно безразлично, кто тут будет править. Авторитарное правительство даже лучше, проще будет мобилизовать мясо на фронт. Так что все вышеперечисленные маневры нацелены, в том числе и на Америку. Поскольку, думается мне, если Запад даст отмашку г-ну Коломойскому и Ко, нынешний режим просуществует считанные недели. В конечном итоге Э. Люттвак, как и С. Хантигтон, в 60-х и 70-х годах был консультантом Минобороны США, где как раз занимался устранением неудобных для Америки правительств.

В любом случае ключевым и абсолютно непредсказуемым фактором, который и определит будущее нашей страны, является ее народ. Именно от нас зависит то, что тут будет происходить. Если мы не будем готовы агрессивно отстаивать свое государство, тут все просто развалится. Поскольку лучшее, чего можно ожидать от правительства, пришедшего после краха нынешней олигархии, будет то, что оно не будет воровать и будет действительно патриотичным. К сожалению, у нашего государства нет интеллектуальной элиты, которая как Э. Люттвак и С. Хантигтон в свое время, была бы готова взять на себя функции профессионального сопровождения действий власти. Для того, чтобы вырастить прослойку профессионалов, способных на это, нужно лет 10-15. И только после этого Украина на международной арене перестанет выглядеть, как умственно отсталый ребенок на конференции физиков-ядерщиков. Кстати, все книги, использованные для написания этой статьи, были переведены и опубликованы в России, вот поэтому война идет на нашей территории. А написаны они вообще в Америке – вот потому США правят миром. Американцы, они ведь «ну тупые».

Потому отсутствие ума, ресурсов и всего остального придется компенсировать самоотверженностью. Это, если она у нас есть. В любом случае именно нам решать строим ли мы милитаризованную военную диктатуру или окончательно превращаемся в Сомали, ложимся под РФ, как «хорошие девочки», или устраиваем такой ад на земле для вооруженных сил России, чтобы все поняли, что где ИГИЛовцы учились, там украинцы преподавали. Однако при любом раскладе следует помнить, что многих из тех, кто грел попу дома, пока бойцы УНР погибали под Крутами, смерть догнала в 1933. И даже если тебя съели, у тебя есть два выхода.

Но для понимания таких вещей необходимо осознавать, что варианта, в котором можно выбрать мирную демократическую Украину, больше нет в природе. По крайней мере, на ближайшее десятилетие. Поскольку, даже если нам удастся пережить Россию, мы получим большие проблемы на западных границах. Ведь Кремль – это не только опасность, но и гарант нашего суверенитета. Никто из наших западных соседей не испытывает энтузиазма получить длинные общие границы с РФ. Потому им всем выгодно существование Украины, страны-прокладки между ЕС и Россией. Но как только опасность российского вторжения исчезнет, у них возникнет искушение забрать часть Украины себе. Потому будущее, в котором Украина существует, это кольцо фронтов вокруг нашей Родины. И это единственный для нас вариант развития событий, в котором наша страна существует как независимое государство вообще. Любой другой итог, кроме вышеописанного, будет проходить по разделу абсолютно незаслуженного нами чуда, и рассчитывать на него не стоит.