Нужно отметить, что никогда и никакой — даже самый вдумчивый анализ — не способен адекватно представить общую картину. Даже в историческом контексте. Поэтому все выводы всегда являются весьма условными и приближенными — что не мешает пытаться их всё-таки делать.
Итак. Во-первых, представление о том, что Пакистан — союзник США — грешит весьма серьёзной натянутостью. Пакистан в своей внешней политике всегда больше тяготел к Китаю, несмотря на идеологическую составляющую. Соединённые Штаты для Пакистана всегда были неприятным и неудобным партнёром, которому проще отдаться, чем убедить его отстать.
Во-вторых. Рассматривая ситуацию вокруг Пакистана, всегда нужно понимать, что вся его политика исходит из двух основополагающих факторов — поиском очень деликатного и хрупкого баланса внутри страны и жестким противостоянием с Индией. И тот, и другой фактор — наследие распада Британской империи, когда территория бывшей Британской Индии была поделена минимум три раза — непосредственно при распаде, при переформатировании пограничных регионов Джамму и Камшмир и при распаде первоначального Большого Пакистана на Восточный Пакистан (Бангладеш) и собственно Пакистан.
Никаких признаков того, что на этом процесс переформатирования прекращён, нет. И то, что взаимоотношения Индии и Пакистана в будущем будут исходить из непременного вооруженного конфликта между ними — непреложный факт. Так же как фактом является то, что в прямом военном столкновении у Пакистана шансов нет. Никаких.
Именно поэтому Пакистан — это армия. Армия, разведка, силовые структуры. Когда на кону стоит существование страны, военные неизбежно определяют путь развития. И именно это является одновременно слабой и сильной точкой Пакистана.
Именно военные после феерического поражения от Индии в начале 70 годов сумели предотвратить распад страны, сумели убедить Китай (который именно в это время похоронил Мао и стал мучительно искать свой новый путь, сочетающий новую идеологию и тысячелетнюю историю) в том, что Пакистан — это фортпост Китая, надежно прикрывающий его болевые точки.
Именно Китай помог запустить пакистанскую ядерную программу. Запад присоединился к её реализации параллельно — имея в виду создание противовеса набиравшей силу Индии, которая становилась лидером третьего мира, тяготеющим к советскому блоку. В этом смысле интересы США и Китая совпали.
На этом историческую часть можно опустить — она чрезвычайно интересна, но в целом я привёл её именно для того, чтобы показать — Китай для Пакистана гораздо более надежный партнер, так как китайские интересы связаны с его гораздо большей мотивированностью в союзе с Пакистаном.
Если взять отрезок, начиная с 2000 года, то можно увидеть, что китайско-пакистанские отношения шли только по нарастающей — в 2000 году прошёл визит премьера КНР Чжу Жунцзи. Китай выделил существенные ресурсы на развитие порта Гвадар и на строительство шоссейной дороги по побережью. 12 июня 2001 года генерал Мушарраф встретился с министром коммуникаций Хуан Чжендоном, который заявил, что Китай будет продолжать сотрудничать с Пакистаном во всех областях экономического развития, а дал детальную раскладку по вкладу в осуществление совместных проектов. После встречи появились сообщения о том, что Китай уже выделил 240 миллионов долларов на развитие порта Гвадар и еще более 200 миллионов — на строительство берегового шоссе.
В 2006 году президент Китая Ху Цзиньтао подписал с Первезом Мушаррафом договор о свободной торговле и были подписаны еще 17 соглашений. Наконец, 16 марта 2007 года в Пакистане был открыт новый глубоководный морской порт Гвадар, который практически полностью был возведен Китаем.
Практически синхронно с запуском Гвадара началось резкое и стремительное ухудшение отношений с США. В 2008 году в сентябре американские военные проникли с афганской территории в Пакистан, после чего пакистанской армии был отдан жесткий приказ открывать огонь на поражение в случае повторения таких попыток. Уже через неделю произошло первое боестолкновение, спровоцированное обстрелом двух вертолётов ВМС США OH-58 Kiowa. НАТО поспешило назвать это «досадным инцидентом»
В ноябре президент Зардари призвал США прекратить авиаудары по пакистанской территории. Однако в это время США начинают активно применять БПЛА и только за 2008 год нанесли более 30 ударов по территории Пакистана.
Уже в январе следующего 2009 года беспилотники США продолжили удары по пакистанской территории. 23 января Пакистан получил первый привет от нового президента Обамы в Северном Вазиристане. После этого интенсивность атак с воздуха стала только нарастать. Ввод дополнительного контингента войск США в Афганистан, о котором я писал вчера только развернул эскалацию противостояния.
В Украине снова начнут отключать свет в ближайшие месяцы, — глава "Укрэнерго"
Шольц отказался разговаривать с Путиным до вывода российских войск из Украины
До 800 евро штрафа: какие наказания грозят украинцам в Германии за превышение скорости
Мобилизация транспортных средств: у кого и какие авто начнут изымать уже в мае
И вот 23 апреля 2009 года новый госсекретарь Хилари Клинтон называет «…положение в Пакистане является, как она высказалась, смертельной угрозой безопасности Соединенных Штатов и целого мира. Выступая на заседании комитета иностранных дел Конгресса в Вашингтоне, Клинтон заявила, что Пакистан позволяет движению Талибан и другим экстремистам контролировать территории в определенных регионах…»
Фактически именно эту дату можно считать поворотной в отношении политики США к Пакистану. Не тактический эпизод с убиением никому не нужного дедушки Усамы стал причиной резкого осложнения отношений между США и Пакистаном. Это ухудшение было заложено сразу же после прихода новой администрации к власти — фактически через сакральные 100 дней пребывания Обамы в должности.
Чтобы понять причины конфликта между США и Пакистаном, есть смысл оценить стратегические интересы всех четырёх игроков в регионе — Китая, Индии, США и Пакистана. Есть ещё и пятый — Иран, но его влияние пока ограничено — хотя в отдельных эпизодах без него не обойтись.
Известно, что в астрономии математически можно точно рассчитать движение двух тел вокруг общего центра масс. Однако для трех тел это уже практически неразрешимая задача, о системе из большего числа компонентов говорить даже не приходится. Взаимные возмущения вносят чрезвычайно существенные коррективы в любую самую точную рассчитанную орбиту.
Думаю, что в нашем случае аналогия весьма уместна. Тем не менее, грубую оценку попытаться дать можно.
США
Для США, как ведущей сверхдержавы, важна реализация стратегии сдерживания развития всех возможных конкурентов. Для сверхдержавы всегда есть два принципиально различные пути развития — наращивать своё преимущество перед конкурентами либо сдерживать развитие конкурентов. У Штатов на реализацию первого пути банально нет ресурсов. Администрации обоих Бушей и Клинтона бездарно просадили тот колоссальный задел, который они получили во время крушения СССР, разбазаривая его на тактические и совершенно бесперспективные маниловские проекты.
Поэтому с начала третьего тысячелетия Штаты оказались вынуждены включаться в гонку на опускание. Наиболее перспективно в такой ситуации было воспользоваться уже набившей оскомину частым повторением стратегией управляемого хаоса. Логика такой стратегии весьма проста — окружить заведомых конкурентов поясом нестабильности, отвлекая их ресурсы на преодоление хаотических процессов на своей периферии. Однако исполнение такой стратегии чрезвычайно сложно и скорее всего, не планируется, а встраивается в текущие процессы — как это произошло, видимо, с нынешними арабскими революциями — вначале явно хаотическими — но очень быстро приобретшими проектность.
Проблема усугубляется тем, что в самих США нет единой точки зрения на эту стратегию. Республиканцы и демократы существенно расходятся в ней. Там свои турбулентные потоки, которые хаотизируют процессы планирования.
Тем не менее, администрация Обамы чётко взяла курс на дестабилизацию и возможную смену режима в Пакистане. Скорее всего, в идеале они видят её аналогом афганской — предельно слабое правительство в водовороте жестких многосторонних противоречий. Однако в отличие от Афганистана в Пакистане есть стержневая элита — это, безусловно, военные. И именно они являются препятствием для любых планов США. Даже предельно слабый и практически никакой президент Зардари в руках военных способен весьма жестко проводить их линию.
Именно поэтому стратегия АфПак направлена по сути на дискредитацию пакистанской армии, а последние недвусмысленные намёки на несостоятельность Пакистана имеют целью лишить военных их символа могущества — ядерного оружия. В случае, если Штатам удастся довести дело до конфискации ядерных зарядов — авторитет военных будет подорван в глазах пакистанского общества, и тогда хаотизация его — вопрос ближайшего будущего.
Индия
Для Индии, безусловно, на сегодня важнейшей задачей является создание полноценного океанского флота, способного контролировать акваторию Индийского океана как минимум на равных с США и прилегающего к Индии тихоокеанского сектора с важнейшим Молаккским проливом. Ни о каком превосходстве над флотами США, конечно же, речь не идет — однако для Индии вопрос контроля акваторий важен принципиально. На сегодня Индия обладает более чем 50 крупнотоннажными военными кораблями океанского класса при том, что в США в строю таковых 120. Но и задачи у Индии и США отличаются.
Сухопутная армия в силу географии в Индии вполне достаточна уже сегодня — и здесь речь идет только о её качественной модернизации. Однако вторым очень существенным направлением военного строительства индийских вооруженных сил является создание мощных ВВС и одновременно создание серьёзной системы субконтинентальной противоракетной и противовоздушной обороны. Ресурсы, которые тратит Индия на военное строительство, впечатляют — более 20 миллиардов долларов ежегодно, а с 2008 по 2020 год общие военные расходы Индии должны составить более 200 миллиардов долларов.
Болевые точки Индии на суше — Тибет, высокогорная граница с Китаем и район Джамму и Кашмира. При этом китайское пограничье худо-бедно, но «устаканилось», а вот пакистанское направление абсолютно неустойчиво. Основная проблема — не сколько военное противостояние с Пакистаном — в результатах любой войны с ним сомневаться не приходится, сколько террористическая угроза с его территории. Ситуация усугубляется тем, что эта периферия чрезвычайно плотно населена, и самый крупный индийский мегаполис — Мумбаи — находится под постоянной угрозой терактов. Купировать эту проблему военной силой невозможно, но других способов нет. Поэтому индийская армия концентрируется на пакистанской границе — а её протяженность такова, что контролировать её всю не может никто.
Поэтому индийские спецслужбы выделяют пакистанское направление в число приоритетных, а развитие войск специального назначения под руководством специалистов США идёт весьма ударными темпами.
Существенный минус Индии — невысокий мобилизационный потенциал. При миллиардном населении у неё всего около 1,2 миллиона подготовленных резервистов, что уступает тому же Китаю (сравнение военных возможностей Индии и Китая я приведу позже).
Таким образом, на сегодня в военном отношении Индия является несбалансированным государством, которое вполне уверенно работает над повышением своей боевой готовности в возможных конфликтах с равными индустриальными армиями других государств, однако пока почти неспособна противостоять войнам будущего — войнам спецназа и террористов. И это — очень серьёзная проблема, которая, как увидим позже, может создать для Индии крайне неприятные последствия.
(продолжение следует)
Продолжение здесь
