Крымская формула развития на 2010-е, или Начинаем все сначала

И опять стратегии…

Рождению ценностей,
определяющих долгосрочные цели,
обычно предшествует осознание пустоты.

Александр Аузан,
российский экономист

Рискнем предположить — вопрос «как же теперь, в условиях кризиса и после кризиса, развивать Крым?» уже совсем скоро проявится публично, пробившись через гламурную пену популизма — в связи с «длинными выборами» 2010 года.

Видящие себя (впервые) политиками и депутатами неизбежно захотят понять — что же такого пообещать избирателям, чтобы последние их услышали, заметили и избрали.

И в результате, скорее всего, увидят то, что есть — что на самом деле «все украдено до них», что за приходом к власти теперь последует не разворовывание ресурсов территории по опыту предшественников, а непростая работа по выводу региона из кризиса. Быть может, это отрезвит кого-то из бизнесменов от желания «идти во власть» — и слава Богу.

Желающие остаться политиками и депутатами на новый срок (если у них осталось хоть немного здравого рассудка, что не факт…) тоже будут вынуждены «сменить пластинку» — ибо несменяемый за последние десяток лет набор глупостей, повсеместно использовавшийся для отвлечения внимания избирателя и попадания к земельно-бюджетной кормушке, исчерпал свой ресурс.

Да и времена земельных маклеров и девелоперов, фактически руководивших всеми процессами в инвестиционно привлекательных регионах страны в «нулевые», — заканчиваются. Вместе с их бизнесом. А другого столь же прибыльного и «непыльного» бизнеса пока не видно: из местных бюджетов уже ничего не схимичить — там осталась только зарплата. Учителям, врачам и дворникам.

Земельные и строительные спекулянты — как предприниматели, так и чиновники — не нужда- лись в региональных стратегиях: чего умничать — выделяй землю и продавай. Желательно с пакетом документов на строительство «элитного» жилья…

Сегодня они еще по инерции борются за перспективные земельные участки под застройку и время от времени вбрасывают в информационное пространство прогнозы — что недвижимость достигла дна и вот-вот начнет расти, но… Похоже, что это уже совсем никого не убеждает (кроме них самих?).

А для исследователей–регионалистов, знания которых в годы земельно-строительной эйфории были ненужными, возникает серьезный вызов — найти адекватные подходы к созданию новых региональных стратегий, поскольку привычные методы прошлого десятилетия и столетия уже явно не годятся.

Мы пробуем начать такой разговор, адресуя свои размышления тем, кто понимает — стратегии для регионов сегодня еще более необходимы, чем позавчера. Весь вопрос в том — какие… Мы попытаемся поразмышлять на примере Крыма, используя и переосмысливая как наши работы 1990-х – начала 2000-х, так и более поздние, где мы пытались нащупать новые рецепты, препа- рируя историю Киева, Севастополя и Ялты.

Заинтересованный читатель сможет легко спроецировать это на свой регион.

О том, что на поверхности

В середине 1990-х – начале 2000-х в регионах Украины, как и в целом в стране, повсеместно ставились задачи «догоняющего развития» в приоритетных — как казалось в то время — отраслях специализации.

Теперь уже не совсем понятно — что «догонять», возможно ли догнать и надо ли это делать. Понятно, что мир будет быстро меняться. Еще неясно — что изэтих изменений получится. И неясно — когда станет ясно…

Например, в Крыму безоговорочным приоритетом всегда считался и считается туризм. В начале «нулевых», на фоне роста после кризиса 90-х, Крым пребывал в состоянии «туристического романтизма» — с туризмом связывали главные перспективы полуострова. Считалось аксио- мой — туризм «вытащит» всю экономику Крыма. От сомневающихся, к числу которых принад-лежали и авторы, отмахивались.

В обществе шли дискуссии, массово реконструировались гостиницы и санатории (и даже строились новые — особенно в сегменте «мини»), бурно развивались рестораны, ослиные и лошадиные фермы, множились туристические ярмарки, росло количество отдыхающих и доходы туристических регионов и их жителей.

А вот «догнать» по качеству сервиса так и не получилось. И отдельные исключения только подтверждают, что проблема глубже, чем кажется — она, видимо, в ментальности и еще в чем-то ином, но не в стандартах и технологиях.

Ну и главное — сегодня под вопросом не только эффективность крымской туристической отрасли, но и мирового туризма, к стандартам которого стремился Крым. Что будет с мировым туризмом дальше? И что теперь делать с этим «естественным приоритетом Крыма»? Который, кстати говоря, так и не давал (даже в лучшие годы) больше 7 – 9% крымского ВВП.

По сути, проблемность туризма в Крыму первыми понял (на уровне спинного мозга) именно земельно-строительный бизнес. Кстати, еще в 2004 мы писали:

«Новая мода среднего класса на собственное жилье в Крыму — форма протеста к соотношению «цена-качество» на крымском курорте. Это дань уважения природе Крыма, но не крымскому туристическому сервису. Она оживляет рынок недвижимости, строительство «рекреационного жилья» и реконструкцию старого жилищного фонда. Но те, кто купил квартиру в Ялте, их друзья и родственники — навсегда потеряны как клиенты санаториев и гостиниц. «

Однако подлинной альтернативы земельно-строительный бизнес (девелоперы) предложить не смог да и не мог — жадность, лежавшая в основе гонки за сиюминутными сверхприбылями, могла породить и породила только очередной «пузырь». Который не мог не лопнуть.

Но мы увлеклись — поговорим о туризме и других отраслевых приоритетах чуть позже…

В середине 90-х – начале 2000-х панацеей для ускорения развития регионов считались льготные налоговые режимы — уменьшаем налоги, создаем (как в Китае, Сингапуре…) свободные экономические зоны, привлекаем много иностранных инвестиций, делаем что-нибудь экспортное — и вперед за прибылями и рабочими местами.

Эти методы ненадолго, хотя и криво-косо, но сработали в Крыму.

В 1996 – 2000 нам удалось на два года раньше, чем в целом в стране, преодолеть экономический спад и вывести на кривую роста моноотраслевой регион — Северный Крым — созданием первого прообраза украинских ТПР и СЭЗ (территорий приоритетного развития и специальных экономических зон) — Северокрымской экспериментальной экономической зоны «Сиваш».

Но дальнейшее тиражирование ее опыта (понятого однобоко и сильно искаженного по лекалам тогдашнего Кабинета Министров Украины) во многих областях страны оборвалось «на взлете» из-за просчетов в управленческих механизмах — попросту говоря, из-за недооценки «взяткоемкости» заложенных в типовые законопроекты процедур предоставления инвестиционных льгот.

В конечном счете, именно из-за этого в 2005 все ТПР в стране были остановлены по принципу: «чем лечить больного — лучше пристрелить, чтоб врач не мучился».

А сегодня (когда все самые принципиальные противники поняли, что иного пути нет) применение льготных режимов с целью привлечения инвестиций для стимулирования экспорта (а именно таковы классические СЭЗ) — уже под большим вопросом…

Дело в том, что во время кризиса больше всех пострадали страны, ориентированные на экспорт (и в том числе — всякого рода «налоговые гавани»), а частный инвестиционный капитал надолго стал жутким дефицитом — и оказывается, что нет иного пути, как работа на внутренний рынок… А что же ему надо, украинскому внутреннему рынку, крымского? При том, что Крым — транспортная окраина страны… Уже не говоря о том, что работать на внутренний рынок с налоговыми льготами — означает создать неравные условия другим регионам, которые без льгот.

Можно продолжать, но не стоит тратить время.

Понятно, что в условиях кризиса и после него не будут срабатывать ни старые отраслевые приоритеты, ни старые методы стимулирования регионального развития. Хотя попытки вернуться к ним будут — поскольку у нынешних «элит» серьезные проблемы с мыслительной деятельностью, если она не связана с их личным бизнесом.

О том, что в глубине

Но самое плохое даже не это. Например, некоторые российские экономисты уже всерьез говорят, что Россия, убаюканная ростом нефтегазовых цен, ни больше, ни меньше — проскочила развилку возможной модернизации.

Похоже…

Подобное можно сказать и об Украине, убаюканной ростом мирового спроса на сталь, прокат и химию. Крым, видимо, тоже проскочил эту развилку — для него это был период максимального роста цен на землю в середине 2000-х годов.

Поясним для читателя, не очень искушенного в земельном бизнесе — в «тучные» земельные годы (2003 — 2008) за счет открытой продажи земли на аукционах (чего почти нигде в Крыму не было), а не раздачи ее как бы в аренду за взятки, равные ценам черного рынка, можно было быкоренным образом, например, реконструировать всю инфраструктуру — хватило бы не только Южному берегу Крыма, но и другим куротным регионам — дороги, канализацию, противооползневые сооружения и т.д.

Но этот потенциальный ресурс территории — безвозвратный и невозобновимый, кстати говоря, без массовой экспроприации на манер 1917 года — ушел не туда. И вряд ли вернется оттуда, куда ушел.

Нельзя не видеть и расхожего заблуждения насчет «хорошего в кризисе», которым многие пытаются себя убаюкать, говоря о том, что кризис, дескать, сам по себе стимулирует новое развитие.

Пожалуй, прав российский экономист Александр Аузан, говоря о том, что кризис — не время для модернизации в постсоветских странах. И объяснение этому простое — доминирующие группы в условиях кризиса занимаются перераспределением активов, они не заинтересованы в четких и устойчивых правилах, а без них модернизация не работает.

В одной из наших прошлых работ мы писали, что главная угроза для Крыма — «навсегда отстать от поезда». Теперь это — увы… — становится реальностью «во весь рост».

При этом, говоря словами того же А.Аузана, стало окончательно ясно, что, кроме всего прочего, в обществе работают какие-то силы блокировки. Добавим — не только цивилизационного или общегосударственного, но и регионального свойства.

Может быть, действительно — все дело в культурных ограничениях? Во всяком случае, об этом начинает задумываться все больше экономистов и «технарей».

Похоже, чтобы выйти на траекторию роста, нужно пожертвовать парадигмой — сложившейся системой взглядов на решение проблем  — сменить набор национальных и региональных ценностей, понять, как влияет на экономическое развитие социокультурная специфика.

Но об этом тоже поговорим попозже… Ясно одно — если где-то долго ничего хорошего не получается, надо в этом где-то «менять формат»…

Да, и чтобы не углубляться в теоретические рассуждения, попробуем рас- смотреть наши дальнейшие построения применительно к нижеследующим практическим ситуациям.

Оптимистический

вариант

Представим себе варианты развития крымской ситуации. Сначала —  идеалистический.

Предположим, что в Крымский парламент (или в Ялтинский горсовет) приходит некая абстрактная группа новых людей, которые на самом деле хотят (или вынуждены) не «распределять или перераспределять», а для начала хотя бы что-нибудь созидать.

С чем они столкнутся? — понятно. Но как им действовать?

Оставим пока за скобками коррупционную, даже сверхкоррупционную среду, созданную во времена земельно-строительного бума — начиная с 2003 года. Оставим там же резкое падение профессионализма управленческого аппарата и многое другое.

Ну пришли к управлению Крымом или конкретным городом Ялта откуда-то взявшиеся честные, принципиальные люди. Что им делать? С чего начать? На кого опереться?

Разбираться с тем, что натворили предшественники? Отнимать награбленное? Пересматривать решения по отводу земельных участков? Втягиваться во множество судебных процессов в условиях нереформированного «правосудия»? Обращаться к нереализованным планам и стратегиям прошлых лет? Просить помощи у Киева? У Евросоюза? Апеллировать к помощи России? Просто «наводить порядок»?

Не продолжаем этот соблазнительный коммунистический ряд в силу его тупиковости… Но что же тогда делать? Ждать, пока в масштабах всей страны к власти придут такие же честные идеалисты?

В любом случае самый естественный и логичный путь — понять подлинные проблемы, подлинные ресурсы и подлинные приоритеты развития территории. Только без эйфории и без слепого поклонения старым знаниям…

Андрей КЛИМЕНКО, Татьяна ГУЧАКОВА, «Я», Таврический институт регионального развития, Ялта.