Белорусская политическая модернизация: революция или эволюция?

При внимательном рассмотрении предмета полемики выясняется, что редкий ее участник оперирует научными категориями. По сути, мы видим несколько изолированных площадок спорщиков, которые не только не желают диалога, но старательно (каждый со своей стороны) возводят железобетонную стену, дабы не слышать оппонентов. Не менее любопытно и то, что под «модернизацией», «постиндустриальным обществом», «политическим развитием», «режимом» и т.д. каждая из сторон понимает нечто свое – т.о., мы фиксируем наличие некоей политологической глоссолалии. Как правило, под модернизацией авторы аналитических текстов понимают проект совершенствования существующей системы в соответствии с вызовами современности.

Долгое время госпропаганда утверждала следующий тезис: нынешняя политическая система отлажена, совершенна, стабильна, а посему в модернизации не нуждается. Отчасти это так, ибо современная политическая система Республики Беларусь ни в коем случае не может ассоциироваться с обществами традиционного типа. Однако, завершен ли в политологическом смысле «проект modern», адекватны ли заявления о переходе к обществу постиндустриального типа? На сей счет высказывания достаточно противоречивы. 

Сама дискуссия вокруг «инновационного развития» (начатая президентом, а не оппозицией) сводится официальными СМИ к тезисам «укрепления стабильности» и «поступательного развития», обходя острые углы явного алогизма: какое может быть развитие в условиях стабильности с очевидно выраженным трендом к консервации, сохранения status quo? 

В условиях кризиса, обострившего проблемы не только трактовок концептуальных постулатов госидеологи, но и эффективности белорусской системы госуправления в XXI веке, обсуждение проблематики политического развития приобрело особую актуальность, что подчеркивает практически каждый, прямо или косвенно высказывающийся на эту тему. 

Зафиксированный переход к «ручному управлению» при местами явно неадекватном реагировании на изменение ситуации самой системой говорит нам о том, что Белоруссии придется несколько подождать той стадии развития, когда ее политическую систему назовут «современной» или «модернизированной» в терминологии Г.Алмонда. Хотя по некоторым формальным признакам (дифференциация политических институтов, в т.ч. и НГО, оппозиции) работники «идеологической вертикали» ее пытаются именовать именно так. 

В свою очередь, прозападная оппозиция заявляет тезис о принципиальной неосуществимости модернизационного проекта в рамках нынешней политической системы, консервативной и ретроградской по сути. Реставрация советской эпохи не остановилась на символике брежневской поры, метко обозначенной современниками словом «застой». Излишне говорить, что паразитирование на идеологеме восстановления благополучия БССР времен Машерова и Брежнева – явное проявление идеологического жульничества. Однако чего-то концептуально оформленного и приемлемого хотя бы на уровне символов белорусскому обществу (в целом, а не только преподавателям «беларускай мовы») оппозиция предложить не смогла. Стремилась ли вообще – вопрос дискуссионный. 

Тем не менее, значительная часть белорусской интеллигенции и бюрократии активно и достаточно искренне, не только на словах, но и делом поддержала призыв войти в одну и ту же реку дважды без оглядки на изменившуюся реальность. Белорусская контрмодернизация успешно завершилась в «тучные годы», оставив современникам гордиев узел проблем, провоцирующих радикальное, революционное решение. 

Ключевыми вопросами в дискуссии о белорусской модернизации могли бы стать темы развития конкурентной среды, обсуждения механизмов повышения ее эффективности, а также стимулирования политического участия граждан. Ведь ни модернизация, ни развитие как таковое немыслимо без определенного взгляда на эти «краеугольные камни» будущей политической системы. Именно будущей, которая сменит нынешнюю. Как произойдут данные изменения — эволюционным или революционным путем – вопрос важный, но технический, второй по значимости. 

Безусловно, такая постановка вопроса не устраивает многих из тех, кто не видит своего личного благополучия вне существующего порядка вещей. Поэтому заявлен тезис о поиске новых механизмов, выявлении скрытых резервов и т.д., говоря проще – о «косметическом ремонте», необходимость которого продиктована неблагоприятной внешней конъюнктурой. В его обсуждение включились и те, кто еще вчера позиционировал себя как «непримиримая оппозиция». Сегодня некоторые из них, ощущая давление извне, имитируют диалог с Администрацией президента и даже участие в неких консультативных группах, результативность деятельности которых сомнительна. 

Итак, официальные власти РБ настаивают на сохранении стабильности и повышении эффективности существующей системы, а прозападная оппозиция не может предложить серьезной альтернативы ни на теоретико-концептуальном, ни на программно-политическом уровнях, не говоря про практический выход. То есть мы наблюдаем «псевдомодернизационную имитацию» с обеих сторон.

По большому счету, обсуждение модернизационных концептов проходит на уровне частного обмена мнениями. Экспертное сообщество Белоруссии как некая корпоративная реальность не сложилось, структурно не оформилось и в качественном отношении неблагополучно. Оно существует разрозненно в интеллектуальном гетто, страдая от комплекса неполноценности. И вполне оправданно, ибо такого обсуждения альтернатив развития, как в соседних странах (России, Польше, Украине) в Белоруссии нет и близко. 

Нельзя сказать, что статья президента РФ Дмитрия Медведева» «Россия, вперед!» вызвала живой отклик в белорусских медиа. Данный факт экспертами объясняется по-разному, в т.ч. и таким полемическим тезисом, как вторичность рефлексии минских политологов, замкнувшихся на местечковую проблематику. Парадоксально, но в Белоруссии тема модернизации не интересна (судя по отсутствующей дискуссии) большинству из тех, кто причисляет себя к экспертам, знатокам политических наук. Заслуживающей внимания рефлексии на рассматриваемую проблему даже применительно к белорусским реалиям в Минске почти не наблюдается, несмотря на то, что А.Лукашенко к ней не равнодушен.

Сравнивая выступления двух президентов, заинтересованному наблюдателю бросается в глаза достаточно скептическое отношение к в общем-то цельному выступлению Д.Медведева со стороны российского экспертного сообщества, сопровождаемое конструктивной критикой и оригинальными альтернативными концептами. Российский президент ставит вопрос о модернизации всех сфер жизнедеятельности российского общества через развитие конкуренции (как политической, так и экономической). Его белорусский коллега говорит о поступательном, но в то же время инновационном развитии нынешней системы, ее одновременном укреплении и совершенствовании, усилении контроля государства и либерализации… 

Недавно свои «модернизационные» доклады презентовал ряд российских институтов. Например, Институт современного развития (попечительский совет возглавляет Д.Медведев), вынес на обсуждение доклад «Модернизация России как построение нового государства». Эксперты Института национальной стратегии, Института проблем глобализации и многих других аналитических структур участвуют в выработке стратегий, предоставляя властям, как говорится, «готовые бизнес-решения». 

И российская, и белорусская элиты несут всю тяжесть ответственности за нынешнее безрадостное положение вещей – каждая в своей вотчине. Ни в РФ, ни в РБ обитатели «высших эшелонов власти» не готовы признать собственные ошибки и, как некоторым кажется, откровенную неспособность самостоятельно осуществить модернизационный проект. В качестве довода скептики указывают на такой неоспоримый факт, как интеллектуальная несостоятельность «партий власти» и в РБ, и в РФ, себя не проявивших с самого начала обсуждения модернизационных проектов. 

На самом деле в России идет широкая дискуссия на тему модернизации, президент и премьер лично и активно в ней участвуют, получая консультации оппозиции, авторитетных экспертов из дальнего зарубежья. Как оказалось, левые – М.Ремизов, И.Пономарев, К.Бакулев — не менее востребованы, нежели такие либералы, как Е.Гонтмахер. 

Лишь в Белоруссии аналогичного процесса не наблюдается. 

Экспертов не может не тревожить следующий факт: ярко выраженной особенностью последних лет стало заимствование обеими сторонами передового охранительного опыта. Такого, как абсолютизация административного ресурса, замена выборности назначениями (вплоть до высших представительных органов власти и госуправления), имитация политического плюрализма при декоративной многопартийности, подконтрольности СМИ и т.д. Многие осторожно высказывают следующее мнение: не модернизация, а лишь эксплуатация этого тезиса является квинтэссенцией неуклюжих телодвижений и в Москве, и в Минске. В условиях системного кризиса необходим отвлекающий маневр с использованием подобного рода дискуссий, совершенно не означающих принятия стратегических решений в конечном итоге бурного обсуждения. 

Российские политологи договорились до создания «модернизационной вертикали», параллельной действующей вертикали госуправления. Одни выступают за «модернизацию сверху», обращая внимание на опыт Азии и СССР дохрущевской эпохи, другие – за «модернизацию снизу» с упором на социальную самоорганизацию, третьи критикуют первые две когорты, ехидно предлагая «модернизацию сбоку», но попутно помогая найти конструктивное русло в разбушевавшейся стихии дискуссии. Однако, сколь бы ни противоречивыми были рекомендации экспертов, разработанные ими стратегии, важным представляется сам факт наличия качественных альтернативных разработок. Принимающему решение стоит сделать выбор – и любой из предложенных проектов может быть запущен. Так в России. 

Но в Белоруссии совершенно иная ситуация, объяснение которой коренится в специфике национальной политической системы. Поэтому вынесенный в заголовок тезис минским Центром принятия решений пока не артикулирован в задачу для экспертной проработки. По факту, наличествует лишь одна актуальная стратегия — имитация модернизации. 

Сергей Шиптенко — член Совета ОО «Новая экономика» (г.Минск)

Источник: Империя