Предвосхищение неопределенности

Неопределенность суть традиционное представление о непонятном, неполном, неизвестном, неясном, загадочном, странном, непостижимом, смутном, и даже опасном, страшном и ужасном. Вывести неопределенность из языковой синонимии чувственно-рационального понимания весьма трудно. И язык, и культура этому сопротивляются. Однако сама по себе неопределенность имеет настолько мощный потенциал, что на попытках ее достижения-постижения можно кое-что понять и про ее помышление, и про иные ее предвосхищения.

Адекватность помышления неопределенности

Обозначаемая в языке «неопределенность» суть лишь указание, отсылка, но не понимание-видение сущности. Что такое «неопределенность» в языке?

«Неопределенность» в английском — «uncertainty», то есть неуверенность, сомнения, нерешительность. В этом смысле, в английском языке и культуре «неопределенность», прежде всего, патируется и верифицируется. В немецком языке «неопределенность»— «unsicherheit», то есть отсутствие уверенности или в научном смысле надежности и достоверности. В итальянском «неопределенность» — «incertezza», то есть неизвестность, относимость к непредсказуемости будущего, содержит аспект предвосприятия. Во французском «неопределенность» — incertitude, то есть в буквальном смысле «неуверенное исследование», непроникновенность, что содержит патический и волевой аспект. В украинском «неопределенность» — «невизначеність», то есть отсутствие знаков и меток для уверенной ориентации. «Неопределенность» в русском языке суть то, что не определено в пределах. Иными словами, это неясность-непонятность-неизвестность через усмотрение предела-определения. В русских языке и культуре «неопределенность» понимается-логицифицируется.

В азиатских культурах представление о «неопределенности» содержит косвенное указание на отнесение к западному представлению. Китайский язык «неопределенность» (不确定性) рассматривает как концепт философии и науки — статистики, экономики, психологии, социологии, информационной инженерии. В японском языке «неопределенность» (不確実性), скорее всего, взята из китайского языка, и означает эпистемологическую ситуацию, которая содержит неполную или неизвестную информацию. Арабский, корейский и хинди «неопределенность» рассматривают похожим образом. Однако ни одна из азиатских культур не сопоставляет «неопределенность» какому-либо своему понятию.

В этом смысле «неопределенность» имеет весьма приблизительное обозначение-понимание-видение в языке, суженное для помышления и неразвернутое в разные предвосхищения. Если же попытаться представить неопределенность в разных предвосхищениях, то она выступает как немыслие, неволение, неуверенность, непатирование и недеяние.

Однако в значительной степени неопределенность предчувствуется, предощущается, схватывается интуицией и тревожностью, а мышлением, волей и верой с ней лишь пытаются соотноситься. Поэтому неопределенность, прежде всего, патируется, и такое патическое предвосхищение углубляется-уточняется и разворачивается в другие предвосхищения.

Помышление в таком случае это попытка ухватить неопределенность лишь в предвосхищении мышления. Ухватить это значить сделать мыслимым для помышления. И здесь нужно различать помысленность-помысление, как рефлексивное в феноменологии отслеживание мыслей для философии, науки и всякого нормативного мышления (методологии, логики и т.д.), и помышленность-помышление как рекурсивное выслеживание хода мыслей в Спонтанном мышлении. Помысел суть рефлексивно зафиксированная мысль, а «помышль» недопустим не столько словесно, сколько по сути.

Что есть определенность?

Определенность — не такое простое представление, как может показаться на первый взгляд.

В философии происходит мало замеченное различение категорийности и усмотренности.

5 категорий Платона, 10 категорий Аристотеля, 5 категорий Фомы Аквинского, 12 категорий Канта, 9 категорий Гегеля суть поименование оснований рассудочного превращения восприятия в опыт, из которого философия нормативным мышлением постигает мудрость, а в досужем философствовании также может даже выходить из опыта в чистое помышление.

То есть мудрость философски помышляется из того, что рассудок полагает как поименнованный опыт. Однако усмотрение суть чистое помышление, вне опыта и мудрости. При этом любая опытная категория может быть помышлена в чистом усмотрении. То есть такое разграничение существует в нормативном академическом философоведении, а не для чистого помышления.

Чистое помышление всегда встречалось в философских рассуждениях, но к пониманию мыслительных установок и поименованию чистых измышлений философия масштабно приступает во второй половине XX века в постструктурализме-постмодернизме. К примеру, «ризома» Делеза-Гваттари, суть чистое измышление, пытающееся прикрепиться к очевидному представлению «корень», но уже не являющееся философской мудростью.

Таким образом, рассудочная или категорийная определенность и усматриваемая текучая определенность различны. Усмотрение-допущение-помышление как некатегорийные, некатегоричные, «плывующие» могут быть обозначены лишь в «жидкой грамматике». Поэтому слова в «жидкой грамматике» выделяются кавычками и часто пишутся с большой буквы.

Выйти из рассудочной определенности в ее отрицание допустимо через сомнение в ней вплоть до отрицания этости и естьности в нефилософском помышлении об Ином. Однако выйти из определенности усмотрения допустимо лишь преодолев сами ходы мышления, которые так или иначе возникают в философии в связи с попыткой применять мыслительные ходы мудрости в чистом помышлении некатегоризированного. В усмотренной определенности чистое ее отрицание не всегда позволяет усматривать-допускать-помышлять неопределенность.

Чтобы выйти за пределы философского помышления неопределенности, нужно выследить исходы такого помышления.

Рекурсия исходов всякого помышления

Чтобы помышлять неопределенность, нужно различить само помышление. Исследовать можно не неопределенность, не мыслительные подходы к ней и не исходы от предощущения ее, а именно попытки помышления о ней. То есть даже не само помышление, а именно попытки, потому как неопределенность суть явно немыслимое.

Как мыслилось в авторской работе «Что происходит и предельном состоянии», прокурсивное помышление пытается достичь пределов: допущения, мыслимости, воображения, представления, интерпретации, рефлексии, понимания, определенности, нормативности и т.д.

Достижение пределов помышления происходит за счет воображения-усмотрения, когда усмотренное лишь затем допускают и помышляют. Воображательное усмотрение создает помышление, поскольку делает невообразимое вообразимым, допустимым и мыслимым.

Парастатус суть помышление из отношения к помышляемому как бы рядом, около, в каком-либо близком отношении, на основе известных понятий или ходов воображения. Парастатус, собственно, предъявляет усмотрение, прежде всего, в философии, и происходит это, как считали Делез и Гваттари, — в виде концепта помышления.

Если воображения не хватает, то достижение пределов в помышлении происходит за счет того, что в теологии называлось апофатикой, то есть постижением сущности через отрицание возможных известных определений.

Более точно, чтобы в том числе и отстроиться от теологии, мы назовем положение такого помышления — апостатусом. То есть апостатус суть помышление через отрицание, утрату, отсутствие некоторого качества.

Изостатус помышления мы можем рекурсивно выследить в книге Лао-цзы «Дао дэ цзин», у которого все суть одно, и одно суть многие, и это одно — Дао.

Мезостатус суть иновация (не инновация), возникшая в ходе написания авторской криптокниги «Мышление есть. Мышления нет». Мезостатус позволяет создавать не просто новые концепты, а некоторые иные ходы мысли, через которые возникают иные концепты, в известных ходах мысли невообразимые, недопустимые и потому немыслимые.

Мезостатус суть помышление в ориентации на мезос, попытка обнаружить пустоты, зазоры, иное, немыслимое, невообразимое. В мезостатусе важны не сущности, а со-сущности как меж-сущности.

Мезостатус суть не некие исходные или установочные ориентации, а устанавливаемые в мыслительной рекурсии ходы мышления. То есть мышление, выслеживая ходы мыслей, может отмечать, как соотносятся ход мыслей и само мыслимое.

Эндостатус суть помышление из попытки проникнуть в сущность помышляемого в нем самом. В эндостатусе приходится не просто строить иные концепты, исходить из неизвестных представлений, которые воображаются иначе и впервые, а подвергать сомнению само усмотрение.

Большая часть философского помышления имеет парастатус или апостатус. Причем к апостатусу традиционно прибегала философская теология. Мезостатус в философском помышлении был сведен сначала к диалектике, а потом к небинарности. Очень редко философы прибегали к помышлению в изостатусе или, тем более, в эндостатусе.

Апостатус и парастатус суть экзостатусы в отличие от эндостатуса. Мезостатус суть вообще не в этом ряду, поскольку он суть не вне и не внутри сущности, а между сущностями. Так же выпадает из этого ряда изостатус.

Подытоживая вышеизложенное. Парастатус суть помышление отношения к известной сути. Апостатус суть помышление через отрицание сути. Изостатус суть попытка избежать различий, помышлять все в единстве вне связей и связностей. Мезостатус суть помышление в попытке нащупать в догадке или обнаружить в воображении иную суть. Эндостаус суть помышление в попытке воображением на грани усмотрения проникнуть в суть.

Неопределенность в парастатусе помышления

Помышление бытия у Парменида имело парастатус. Хайдеггер поставил проблему неадекватности парастатусного помышления бытия и при этом пытался бытие в помышлении перевести из парастатуса в эндостатус. Однако при всей важности его прорыва в книге «Бытие и время» он не сильно преуспел, оставшись в парастатусе экзистенции ближайшего Вот-Бытия (Дазайн) и различных парастатусных экзистенциалов.

Делез попытался пойти дальше в своей книге «Различие и повтор», однако приверженность становлению бытийности всего лишь запечатлело предел философии: она может быть ориентирована на переход своего помышления из парастатуса в эндостатус, но принципиально не может достичь эндостатуса.

Парастатус суть основной статус помышления западной философии и науки. Философия, с точки зрения мышления, это суть ориентированные на социальную мудрость измышления концептов через воображательные усмотрения.

Ориентированные на социальную мудрость измышления концептов, которые Делез и Гваттари считали главным занятием философии, оказываются в зоне особого внимания, а, именно то, как происходит воображательное усмотрение, остается вообще за пределами внимания.

Как утверждалось в авторской криптокниге «Мышление есть. Мышления нет», в Неопределенной Неопределенности не возникает ориентации на Определенность. Неопределенная Определенность уже предполагается и допускается как «Иное», из которого затем в «жидкой грамматике» интерпретация создает выражения Определенной Неопределенности в философии. Определенность разворачивается Софистикой «Иного» в связный набор Определенностей как Определенная Определенность.

Возможно ли помышлять неопределенность в парастатусе? В соотношении с чем может быть такое помышление?

Западная философия наработала целый набор усмотрений определенности, из понимания и отрицания которой и производят понимание неопределенности.

О структуре.

Структура суть усмотрение инвариантных отношений независимо от включенности или исключенности их из целого, независимо от каких-либо условий их происхождения, пребывания или избывания.

Усмотрение структуры как совокупности устойчивых связей объекта делает такое усмотрение зависимым от усмотрения объекта. И здесь мы сталкиваемся с главной проблемой парастатуса помышления — зависимость усмотрений от близости к другим усмотрениям.

Чтобы нечто адекватно помышлять в парастатусе, нужно постоянно устранять зависимость его усмотрения от других ближайших, похожих или даже просто соотнесенных, усмотрений.

Неопределенная структурность недопустима как contradictio in adjecto, а структурная неопределенность порождает парадокс неопределенности независимости или инвариантности (двойное отрицание не позволяет состояться усмотрению): если неопределенность неструктурна, то она независима от условий любой структурной определенности, а это значит, что она должна быть структурной, чтобы обеспечивать эту независимость.

Об устройстве.

Устройство суть усмотрение расположения и функционального строения элементов и/или частей целого, которое из какой-то активности устроено. Устройство суть строение, построение и выстроение. Это означает, что отношения структуры устройства создаются и задаются как исходно неинвариантные и зависимые от устраивающей активности, кем бы и чем бы она не была бы.

Более того, устройство — это то, что не просто активно устроено, но и сопротивляется расстройству. Если речь идет об устройстве как системе, то сопротивление расстройству есть сопротивление пассивной или активной энтропии. Если устройство расстройству не сопротивляется, то неопределенность в виде энтропии нарастает.

Отсюда чисто физические контексты определенности как негентропии и неопределенности как энтропии. Однако здесь мы опять-таки имеем проблему зависимости усмотрения энтропия-негентропия от усмотрения системы.

Неопределенность не имеет устройства, а вот неустроенность неопределенности снова создает парадокс самого строение-построения-выстроения неопределенности в проблемности отстройки от определенности. Отсюда вопрос — входит ли отстройка в усмотрение устройства и неустройства?

Если неопределенность, будучи даже внутренне неустроенной, не отстроена от определенности, то определенность в ближайшем соотношении с неопределенностью делает ее саму определенной. Потому как устройство суть не только внутреннее строение, но и внешняя отстройка.

О системе.

Система суть усмотрение способов и принципов организации элементов и их связей-отношений. Система принципиально недопустима как неопределенная, а неопределенность не может быть системной. Их усмотрение настолько принципиально несопоставимо, что в отношении неопределенности можно сказать, что она не просто несистемна, а она — внесистемна или мимосистемна.

Об организации.

Организация суть усмотрение вариативных отношений целого, которое из какой-то активности организуется.

Организация суть не обязательно порядок. Хаос уже организован, поскольку предполагает соотнесение с местом вне Хаоса, где он может быть усмотрен как Хаос.

Пустота уже организована тем, что усмотрена и поименована как Пустота.

Организация суть соотношение различных усмотрений. Выделить чистое усмотрение организации практически невозможно. Организация допускает отношение к любому усмотрению как таковому.

Усмотрение самоорганизации не решает проблему независимого усмотрения организации, поскольку активность «само» неизбежно требует какого-либо усмотрения или сокрытия, замалчивания такого усмотрения.

Самоорганизация принципиально не совпадает с организацией. Самоорганизация происходит в равновесии организации и дезорганизации. Смещение этого равновесия позволяет порождать самоорганизацию с неусмотрением источника активности такого смещения.

Об определении как организации.

Усмотрение неопределенности неизбежно соотнесено с усмотрением предела, предельности, определения, по отношению к чему организация неизбежна. Неопределенность организована: прежде всего, указанием на предел как некую метку, затем ориентацией на предел как допустимость разметки, потом через соотнесение с ним как размеченная предельность, затем указанием на конкретную предельность как организованную определенность, а затем и указанием на отрицание определенности — неопределенность.

Об ориентации.

Ориентация сама по себе не определена. Однако ориентация явлена и как проявленная устанавливается.

Ориентация суть направление усмотрения. В таком помышлении ориентации усматриваются явно и могут быть избыты в помышлении.

Ориентации бывают разные: начало-конец, глубина-поверхность, целое-часть, преходящность-вечность, конечность-бесконечность, локальность-нелокальность, интроспектива-перспектива, замкнутость-открытость, гомогенность-гетерогенность и т.д.

Неопределенность как отсутствие ориентации позволяет ухватить предел определенности самой ориентации как таковой.

О разметке.

Метки в разметке соотнесены, но не находятся в отношениях. Соотнесения между метками не предполагают целого.

Метки в соотнесении с ориентацией на целое в пространстве порождают места. Место целое. Отношения меток появляются из целого и порождают разметку.

Метки в соотнесении с ориентацией на протяженность, протекание, изменение порождают времена. Время суть не только лишь одно линейное. Допустимы многие времена: разветвленные, пересекающиеся, разной скорости, разной направленности и т.д.

Разметка порождает ориентацию меток в отношениях. Разметка уже выступает как целое. Так происходит восуществление целого разметки и самих меток в именах.

То есть возникает не разметка чего, а разметка порождает чего и его имена.

Неопределенность даже не разметки, а неопределенность как отсутствие меток позволяют ухватить предел меток.

О месте-времени.

Усматриваемое место-время суть совсем не категорийное пространство-время. Есть ли место-время у неопределенности? Когда неопределенность пытаются помышлять, то ее место-время в усмотрении, в допущении, в выслеживании мыслимого-усматриваемого-допускаемого. Даже у волеемой, веруемой и патируемой неопределенности может быть место-время.

Место-время неопределенности есть лишь в определенности. То есть в социальном контексте, для стратегирования, для распознавания угроз и вызовов можно сформулировать установку на необходимость места для неопределенности, то есть места для помышления неопределенности.

Однако у самой по себе неопределенности нет места-времени, иначе говоря, место-время неопределенности не определено. А определено лишь место-время самого помышления, усмотрения, допущения неопределенности.

Об отношении.

Подобно тому, как пространство-время может усматриваться как место-время, отношение тоже может помышляться не только как опытная связь, но и как усмотренная связность, то есть не только как опытным образом установленное отношение, но и как чисто усмотренное соотнесение.

Отношение представляет собой серьезную проблему и даже парадокс для помышления неопределенности. Если есть отношение к неопределенности, то неопределенность, как минимум, определена этим отношением. А если никакого отношения к неопределенности нет, то как ее вообще можно помышлять или хотя бы допустить?

Отсюда недопустимость неопределенности как прилагательного. То есть глупо и неадекватно говорить «неопределенное нечто», поскольку «нечто» в этом случае уже некоторая определенность. Даже использованные здесь единицы «жидкой грамматики» «Неопределенная Неопределенность» и «Неопределенная Определенность» сомнительны, поскольку допустимы лишь в такой жидкой, текучей, динамичной грамматике. В усмотрении «Неопределенной Определенности» «неопределенное» суть лишь ориентация внутри усмотрения, а не прилагательное. И это интересный всплеск «жидкой грамматики». Неопределенность в этом смысле допустима лишь сама по себе, но не как некоторое прилагательное к чему бы то ни было.

Неопределенность в апостатусе помышления

Давайте посмотрим на попытки помышления неопределенности в апостатусе.

Некоторые понятия древнегреческой философии происходят из апостатуса. Это апейрон (беспредельный) у Анаксимандра, атом (неделимый) у Левкиппа и Демокрита, апория (безысходность, безвыходность) у Сократа и Зенона Элейского, апатия (безразличие) у стоиков и скептиков, атараксия (невозмутимость) у Демокрита.

В чисто формальном переводе апейрон Анаксимандра это и есть неопределенность, которая в то же время беспредельность. Однако в придаваемом последующей философией смысле понимание апейрона как неопределенности было выхолощено.

В более поздней нигилистической философии постмодернизма-постструктурализма апостатус помышления использовался вполне активно.

Апостатус структурности суть аструктурность или ризома, как это было предложено Делезом и Гваттари. Ризома таким образом усмотрена через апостатус и парастатус помышления. Ризома через апостатус помышления: неиерархия, несистема, аструктурность, нет начала и конца, нет верха и низа, нет центра и периферии, нет единого кода. Ризома через парастатус помышления: 1) связь, 2) гетерогенность, 3) множественность, 4) незначащий разрыв, 5) картография, 6) декалькомания.

Апостатус системности суть детерриториализация. У Делеза и Гваттари в апостатусе помышления детерриториализация всякого расположения суть отход от жестко насаждаемых иерархических систематизирующих установок.

Апостатус бинарности или антибинаризм (небинарность) у Делеза и Гваттари в апостатусе помышления означает — быть до и вне любых бинарных оппозиций.

В постструктурализме-постмодернизме апостатус приобретает множество причудливых форм, которые не всегда означают прямое отрицание. Например, множественность истины, проблемность смысла, смерть автора или смерть субъекта.

Постмодернизм-постструктурализм в своем нигилизме доходит до сложных множественных разграниченных усмотрений. К примеру, в предложенном Джеймсом Джойсом понятии Хаосмос выделяется три усмотрения: «хаос» (отсутствие порядка), «осмос» (потенциальный порядок) и «космос» (высший порядок).

Хаосмос Делеза усмотрен как неидентифицируемое однозначно ни в оппозиции «хаос — космос», ни в оппозиции «сенс — нонсенс», ни в добавляемой Лиотаром оппозиции «стабильность — нестабильность».

Комбинация апостатуса и парастатуса помышления позволяет усматривать Хаосмос как множественное, подвижное, нелинейное, неиерархичное, бесконечное, неструктурированное, несистемное, без единой истины, где все относительно. Однако даже такой переход-изменение не может считаться помышлением неопределенности. Хаосмос, даже если он не бытиен, суть Становление бытийностью, и в этом смысле он суть бытийная смутность и неясность, но не неопредеделенность.

Хаосмос недопустим как неопределенность. Хаосмос суть в Становлении организован. Помышление Хаосмоса не пытается уйти в неусмотрение и не ставит этот вопрос.

Неопределенность для западного научного мышления суть, прежде всего, ситуация как уникальная комбинация условий и обстоятельств. Представление о том, что неопределенность принципиально недопустима как ситуация в апостатусе любых исчерпывающих описаний, отсутствует в нынешнем западном научном и философском помышлении.

Однако даже при таком исходе от «ситуации» можно различить: неуверенность как отрицание полноты веры; неполноту информации как отрицание полноты восприятия вкупе с неполнотой помышления-анализа как отрицание полноты условий для принятия решений.

Скорее всего, обобщить апостатус помышления неопределенности можно как неструктуру, неустройство, неорганизацию, (несистему), неориентацию, немеченность, неместо-невремя и неотношение.

Иначе говоря, речь идет об отмежевании от множества усмотрений западной философии, где даже смысла нет перечислять их все (ненорма, нелогос и т.д.).

Однако отрицание сути никак не новая суть и вообще не суть. Отрицание сути лишь какая-то направленность сущностного помышления, которое еще только должно произойти и состояться. Апостатус помышления ограничен намного существеннее, нежели парастатус.

Неопределенность в изостатусе помышления

Неопределенность в восточных традициях явлена в различиях чистой неопределенности и неопределенности как предопределенности — в смысле предопределенности как допустимого начала, а не божественного предопределения как предустановления событий истории и человеческой жизни Августина Блаженного.

Изостатусное помышление пытается построить равенство всех допустимых усмотрений, чтобы избежать различий. Все суть одно, и одно суть многие. Даосизм позволяет помышлять неопределенность особыми образом — как неопределенность «Дао».

Иначе говоря, «Дао» и «Брахман» могут становиться началом всякой определенности — в изостатусе помышления.

«Атман» в индуизме как осознание неопределенности суть путь к «Брахману».

У Лао-цзы Совершенномудрие как осознание-путь суть «Дао».

«Бог» создал «Мир» из «Нирваны», ибо без определенности нет пути в неопределенность. Оказаться в растворенности через сгущение суть не то же самое, что вечно-бесконечно пребывать в растворенности.

«Нирвана» же суть чистая сама по себе неопределенность в изостатусе помышления, которая может быть постигнута в эндостатусе помышления или даже любого иного предвосхищения. Этот двойной статус помышления «Нирваны» располагает ее как пластичную для усмотрения и соотнесения с разными другими усмотрениями.

Такая растворенность усмотрения делает его почти неусмотрением.

Неопределенность суть немыслимое, в столкновении с которым возникает допустимость предельной рекурсии всякого помышления.

Также неопределенность суть предел для самого мышления, за которым важное для помышления предположение о немышлении в иных предвосхищениях — воли, веры и патии.

Неопределенность в эндостатусе помышления будет рассмотрена далее. Однако эндостатус допустимо распространяется даже за само помышление. «Нирвана» суть неволие, неверие, напатичность в эндостатусе всякого такого предвосхищения.

Явленность «Нирваны» оказывается более мощной, нежели все западные потуги предвосхищений мышления, воли, веры и патии. Западное помышление барахтается в апостатусе и парастатусе. Очень редко кто из западных мыслителей добирается до изостатуса, мезостатуса и эндостатуса своих помышлений.

Изостатусное помышление устанавливает равновесие уматриваемого в парастатусе и апостатусе. Именно поэтому, смещаясь в ту или иную сторону, изостатусное помышление может приводить к активным усмотрениям между устроенностью и расстроенностью: организованностью и дезорганизованностью, определенносттью и разопределенностью, ориентированностью и дезориентированностью, размеченностью и разотмеченностью и т.д..

Кроме того, изостатус помышления позволяет также уловить пределы усмотрения в явленности — между естьностью и разъестьлением, этостью и разэтостьлением.

Неопределенность в мезостатусе помышления

Если изостатусное помышление делает подвижным усмотрение за счет растворенности различия в усмотрении, то мезостатусное помышление делает подвижным усмотрение за счет открывания пути в зазор пустот и иного как иноусмотрения.

Как допустим мезос усмотрения и неусмотрения?

В мезостатусе приходится предполагать, что между усмотрением и неусмотрением допустимо иноусмотрение.

Мезостатусное помышление иноусмотрения ничем не управляет и ничего не организует.

Помышление в мезостатусе порождает иные сущности, превращает нормативную грамматику в жидкую и придумывает иные имена.

Отсюда чистые мезосные помышления неопределенности, когда от усмотрения в виде противопоставлений пытаются проникнуть в неусмотрение: структура — неструктура («Пустота», «Хаос»), устройство — неустройство («Целестиал»), отношение — неотношение («Мезос»), организованность — неорганизованность («Мерцающие Организованности»), определенность — неопределенность («Окаймление»), ориентированность — неориентированность («Навигатор»), размеченность — неразмеченность («Кружево», «Коклюшки»), место-время — неместо-невремя («Сгущенность» — «Растворенность»), отношение — неотношение («Текучесть»); уверенность — неуверенность («Бентега»), волеемость — неволеемость («Игра», «Интрига», «Очарование», «Ужас»), помышленность — непомышленность («Вопрос»), патичность — непатичность («Явление Отношений»).

Однако помышление в мезостатусе неизбежно усматриваемо. Как помышление иноусмотрения оно соскальзывает из мезостатуса в парастатус, как только помышление покидает «жидкую грамматику» и закрепляется в разметке имен.

Поскольку рекурсивная грань этого всегда очень тонкая, то парастатус и мезостатус весьма редко различаются, если их особо не выслеживать в рекурсии.

Неопределенность в эндостатусе помышления

Неопределенность суть не отрицание какого-либо усмотрения, а отсутствие какого-либо усмотрения. Неусмотрение суть или уравнивающее все усмотрения в изостатусе, или проскальзывание мимо, вне, между различными усмотрениями в мезостатусе, или допускающее в эндостатусе сущность неявленную, недопустимую, немыслимую.

И вот здесь возникают сущностные вопросы относительно усмотрения и неусмотрения.

Неусмотрение деятельно-действенно-активно или же пребывает в недеянии?

Может ли неусмотрение быть частью философии или оно допустимо лишь в софистике?

Как неусмотрение может быть выслежено в рекурсии помышления?

Что есть прямое помышление неопределенности, вне усмотрения? Многие языки и культуры делали это через различные немыслительные предвосхищения — воли, патии, веры.

Что есть неусмотренная неопределенность?

Можно ли предложить более общее помышление неопределенности, чтобы выйти из активного по своей сути усмотрения?

Помышлять неопределенность в эндостатусе суть вызов помышлению.

Как было предложено в авторской криптокниге «Мышление есть. Мышления нет», неопределенность в эндостатусе можно выразить через «Спонтанность».

Чем обеспечен эндостатус «Спонтанности»?

«Спонтанность» неусматриваема. Даже «Хаос» и «Пустота» усматриваемы, пусть и в «жидкой грамматике».

«Спонтанность» пребывает независимо от каких бы то ни было усмотрений в чистом мышлении, потому как оно само себя помышляет в рекурсии как спонтанное.

«Спонтанность» суть не усмотрение, а причастность мышлению во всяком помышлении. Именно такое неусмотрение неопределенности как причастности «Спонтанному Мышлению» вне рекурсий и прокурсий позволяет ухватить неопределенность для всякого помышления.

Таким образом, «Неопределенность» помышляется по-разному.

Во-первых, в парастатусном помышлении как ряд неустановленных отношений между усмотрениями структуры, устройства, системы, организации, определения, ориентации, разметки, места-времени и отношения.

Во-вторых, в апостатусном помышлении как ряд связанных усмотрений: неструктура, неустройство, внесистема, неорганизация, неопределение, неориентация, неразметка, неместо-невремя и неотношение.

В-третьих, в изостатусном помышлении как неактивном (недеянном) усмотрении того или иного сдвига в помышлении равновесия: структуры и неструктуры, устройства и неустройства, системы и внесистемы, организации и неорганизации, определения и неопределения, ориентации и неориентации, разметки и неразметки, места-времени и неместа-невремени, отношения и неотношения; а также и в немышлении: уверенность — неуверенность, волеемость — неволеемость, патичность — непатичность.

В-четвертых, в мезостатусном помышлении, где нащупываются неусмотренные иные сущности с иными именами: «Пустота», «Хаос»; «Целестиал»; «Мезос»; «Мерцающие Организованности»; «Окаймление»; «Навигатор»; «Кружево», «Коклюшки»; «Сгущенность» — «Растворенность»; «Текучесть»; «Бентега»; «Игра», «Интрига», «Очарование», «Ужас»; «Вопрос»; «Явление Отношений».

В-пятых, в эндостатусном помышлении как «Спонтанность», то есть в причастности мышлению самим пребыванием мышления.

Неопределенность вне помышления

Неопределенность суть немыслимое, из которого Зов, из которого вопрос, из которого Иное. Такая неопределенность ухватывается лишь иными предвосхищениями.

Любые ходы мышления о неопределенности суть ходы к немыслимому, чтобы хотя бы как-то его помышлять.

«Неопределенность» предвосхищается вне какого бы то ни было пребывания, бытия или избывания. Поэтому «из Неопределенности» может означать лишь такое предвосхищение, где само «из» появляется уже в «Определенности». Предвосхищение же, по сути, не определено.

«Из» «Неопределенности» Зов, ответ на него возникает внутри социальной свободы следовать или не следовать призванию.

«Из» «Неопределенности» сущностные вопросы. «Из» «Неопределенности» всякое Иное.

«Из» «Неопределенности» мышление, воля, вера и патия.

«Из» «Неопределенности» влечение преображения. «Из» «Неопределенности» допустимость и возможность преображения.

В конечном счете, «Бог» создал «Мир» не из «Ничего». Мы просто противопоставили уже усмотренный «Мир» как «Что» тому, что как бы было «Ничего». «Из» «Неопределенности» суть «Определенность», которую потом назвали «Миром».

Тут есть серьезный вопрос: ««Бог» создал «Мир» «из» «Ничего», «из» «Пустоты», «из» «Хаоса» или «из» «Неопределенности»?» Скорее всего, «из» «Неопределенности», ибо «Пустота» или «Хаос» предполагают уже чью-то предвзятость, возможно даже Божественную, а «Ничего» предполагает предвзятость Человеческую.

«Бог» не неопределенен, ибо он определяется в деянии. Вне своего деяния «Бог» суть не просто неопределенен. «Бог» вне деяния суть неотличим от «Пустоты», «Хаоса» или «Неопределенности». «Бог» как Бог явлен в этом усмотрении. Вне усмотрения «Бога» как Бога допустима лишь «Неопределенность».

Но это еще не самое неприятное для нашего воображения.

Главная неприятность в том, что переход «из» «Неопределенности» в «Определенность» и «обратно» неопределен. Бог для нас — попытка вернуть определенность в этот неопределенный переход. «Бог» же помышляется лишь в «жидкой грамматике».

Мы не только не имеем никакого отношения «к» «Неопределенности», которая не есть где-то и когда-то, но даже «к» «Определенности» наше отношение зыбко и ненадежно.

В любой «Определенности» «Неопределенность» наступает внезапно, беспричинно и в любой момент. И наоборот.

«Неопределенность» суть неустойчивость, невечность и небесконечность «Определенности».

И принятием «Неопределенности» для самости может быть самопреображение через «Неопределенность».

Пребывать без страха, в осмысленной надежде и позитивной перспективе «с» «Неопределенностью» можно лишь за счет самонеопределенности.

Принять «Неопределенность» своей самости — значит восуществить самость в самопреображении.

Принять «Неопределенность» вовне самости — значить осуществить самость во всяком преобразовании.

Напоследок додумаем и дополним древнее изречение.

Memento mori, cogitare vitam, imaginari incertezza.