Победа Байдена консервирует «рентный капитализм» и неоколониальные практики «транснационалов»

Результат борьбы двух кандидатов на президентских выборах в США знаменует победу одной из форм капитализма – «рентной» над «индустриальной», которая будет доминировать в Америке и во всём мире в ближайшие десятилетия.

Результат борьбы двух кандидатов на президентских выборах в США не только знаменует победу одного из известных государственных деятелей и одной из двух политических «философий» дальнейшего развития американского общества, но и победу одной из форм капитализма - рентной (финансовой) над промышленной (индустриальной). Сегодня уже очевидно, что «рентный капитализм» в результате избрания Джозефа Байдена 46-м Президентом США сохранит своё доминирующее положение в Соединённых Штатах и во всём мире в ближайшие два-три десятилетия.

Чтобы понять суть возникшего в ходе прошедших в США президентских выборов «перекрёстка» цивилизационного развития Америки, и, соответственно, всего мира на ближайшие годы, необходимо вспомнить фундаментальную работу Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма». Тем читателям, которые испытывают идиосинкразию ко всему теоретическому наследию Владимира Ильича, и готовы сразу же по причине упоминания его имени перестать читать эту статью, убедительно просим хотя бы ознакомиться с её выводами, так как речь в ней пойдёт не о самом научном труде родоначальника социализма в мире, а лишь о тех его методологических основах, которые в последние десятилетия нашли своё подтверждение на практике, и получили дальнейшее теоретическое развитие в современных западных политико-экономических исследованиях.

Насколько в современных исторических условиях верны выводы марксизма-ленинизма о неизбежности «крушения» капитализма и замены его коммунизмом

Согласно марксисткой теории капитализм является лишь одной из 5-ти общественно-экономических формаций, которые проходит человечество в процессе своего развития. Он сменяет в процессе цивилизационной эволюции феодализм, и предшествует коммунизму.

Ленин в своих трудах, пытаясь применить марксистский анализ к историческим и социально-экономическим условиям Российской империи конца XIX - начала XX веков развил фрагментарно высказанную классиками мысль о социализме, как переходной фазе коммунизма и попытался теоретически обосновать возможность его построения в отдельно взятой, цивилизационно отсталой стране, каковой являлась на тот момент царская Россия. Как известно, Маркс и Энгельс считали, что коммунизм является закономерной стадией эволюции человечества, сменяющей капитализм, но в своей полной фазе может быть сначала построен только в наиболее экономически развитых странах. В свою очередь, наличие такого передового «форпоста» позволит отсталым странам «перепрыгнуть» некоторые стадии/этапы/фазы капиталистического развития.

В своей брошюре, написанной в эмиграции в период Первой мировой войны (в 1916 году) Ленин, критикуя теорию «ультраимпериализма» Карла Каутского, и основываясь на идеях британского экономиста Джона Гобсона и немецкого экономиста и политика Рудольфа Гильфердинга, вывел пять отличительных особенностей капитализма 20 столетия по сравнению с 19 веком: возникновение монополий, концентрация финансового капитала, начало экспорта капитала, формирование международных картелей, борьба за территориально-колониальный раздел мира.

Как показала история 20 века утверждение Ленина о том, что империализм – это последняя стадия развития капитализма, характеризующаяся его паразитированием, загниванием и умиранием, было ошибочночным. Под «паразитированием» и «загниванием» он понимал переход капитализма на стадию получения частными владельцами основных средств производства «непроизводственных» сверхприбылей за счёт монопольного положения, использования финансовых инструментов кредитования и инвестирования, и колониального ограбления народов экономически отсталых стран.

Правым оказался Карл Каутский и другие теоретики западной социал-демократии, которые рассматривали «Ультраимпериализм» как гипотетически мыслимую фазу капитализма, следующую за империализмом. Эта идея основывалась на том, что империализм, с его стремлениями к войне может быть преодолён внутри самой капиталистической формации. На момент возникновения ближайшим синонимами «ультраимпериализма», которые отражали его суть были понятия «коллективный империализм», «суперимпериализм», «гиперимпериализм» и «постимпериализм».

Согласно им, наряду с отказом от насилия между развитыми капиталистическими державами и их успешным сотрудничеством в международных организациях основными типичными чертами «ультраимпериализма» считались также усиливающаяся свобода торговли, сращивание промышленного и финансового капиталов при одновременно растущей концентрации обеих. Этим, по мнению Каутского и его однодумцев, «ультраимпериализм», как более высокая стадия/фаза развития капиталистической общественно-экономической формации, значительно отличается от империализма, которому свойственны тенденции протекционизма, стремления к защите зон национальных экономик от импорта, при одновременном наращивании экспорта вовне. Обе фазы имеют монополистический характер.

То есть теория «ультраимпериализма», с одной стороны, стала как бы идейной предтечей неолиберальной модели, которую философско-политологически обозначил во второй половине 40-х годов XX столетия Фридрих Хайек, а экономически в 1950-х годах обосновал Милтон Фридман. А с другой стороны, которую с конца 1970-х годов XX столетия начали реализовывать на практике США, Великобритания и ряд других ведущих западных стран.

Капитализм доэволюционировался до «ручки» … коммунизма?

Но парадокс зигзагов «спирали» исторического развития и генезиса теоретического дискурса по этому вопросу состоит в том, что современные процессы капиталистического развития привели развитые страны с рыночной экономикой к фактическому построению в них социализма (Скандинавские страны, Франция). А поразившая человечество за последний год пандемия коронавируса активизировала начавшиеся с конца XX столетия процессы по внедрению их правительствами элементов коммунистических общественных отношений. То есть к реализации на практике тех же идей Маркса, Энгельса, Ленина.

Но предпосылкой проходящих сегодня трансформаций капитализма как социально-экономической формации стало вынужденное в результате появления в мире мощного квази-социалистического государства внедрение в передовых западных странах новых социальных рент, призванных смягчить классовые противоречия в их общественных организмах. А именно, вместе с переходом к модели «социального государства» с конца 1920-х годов, появились такие никогда не существовавшие в прошлом новые виды социальных рент, как пособия по безработице, пенсии по инвалидности, госвыплаты отдельным категориям граждан (материнский капитал, субсидии на приобретение жилья бюджетникам и т.д.), социальные пенсии, не зависящие от личных трудовых накоплений. «Социальная рента», не давая значительным слоям населения передовых капиталистических стран впасть в нищету, стабилизировала общество и стала выступать как бы платой индивиду за нереализованные возможности.

Европа столкнулась с наплывом мигрантов именно из-за того, что минимальное пособие в Германии гораздо выше, чем полноценная зарплата в Африке. Таким образом, деньги выплачиваются не столько за труд, сколько за вхождение в определенное сообщество, территориальное или, реже, корпоративное. Никакими рыночными механизмами этого не объяснить. Более того, не только стратификация общества на основании рыночной востребованности стала отходить на второй план, но и сама по себе «этика протестантизма», о которой вслед за Максом Вебером долго говорили теоретики западного общества, начала исчезать из общественных умонастроений.

Печатанье и раздача денег «с вертолёта» как бизнесу, так и гражданам для «поддержки штанов» в условиях коронавирусного карантина, осуществляемая в США и практически во всех развитых европейских странах является наиболее показательным свидетельством прорастания коммунистических общественных отношений.

Гарантированные выплаты государством, покрывающие основные потребности, - именно так двести лет назад многие себе и представляли наступление коммунизма. Если идея построения коммунизма и во времена Маркса/Энгельса, и Ленина/Сталина, и Хрущёва/Брежнева воспринимались как сказка, то теперь в развитых капиталистических странах, в которых сформированы базовые условия, она в той или иной форме может осуществиться. Не нужны лишние рабочие места, не надо ходить на нелюбимую работу, все время жизни человека становится свободным… В определенном смысле достижение уровня всеобщего равенства в отдельных цивилизационно-передовых социумах стало впервые в истории человечества практической реальностью.

ВОЗНИКАЕТ ЗАКОНОМЕРНЫЙ ВОПРОС: ПОЧЕМУ И КАК ЭТО ПРОИЗОШЛО?

За последние 50 лет неолиберальная модель развития капитализма принесла человечеству относительный мир (по крайней мере в планетарном масштабе), процветание и технический прогресс, резко сократив бедность и повысив уровень жизни во всем мире. Но за десятилетие, прошедшее после мирового финансового кризиса 2008 года, модель оказалась под угрозой, особенно в том, что касается максимизации прибыли и стоимости акционерного капитала. Эти принципы оказались для ведения хорошего бизнеса необходимы, но не достаточны.

Классическая модель капитализма предполагала непрерывный рост производства, что отражалось в идее непрерывного и беспредельного прогресса человечества. Однако наступил момент, когда рынок окончательно глобализировался, то есть оказался фактически распределенным между глобальными игроками. Его экстенсивное расширение приостановилось, и вместе с ним остановился рост мирового производства.

Попытки перераспределения рынка - торговые войны, «мягкая сила», частные военные компании на службе корпораций — проблемы не решают. Сегодня при совершенствовании технологий количество произведенного товара растет, но мировой ВВП уменьшается. Соответственно уменьшается число людей, занятых в производстве. Если раннеиндустриальные промышленные гиганты нуждались в десятках тысяч рабочих рук, то сегодня это автоматизированные цеха, а ниша экономики услуг малочисленна. В таких глобальных корпорациях, как «Майкрософт» или «Гугл» занято чуть более 100 000 человек, и этого количества работников хватает на весь мир.

За последние четыре десятилетия в большинстве развитых западных стран, и особенно в США, как «ключевой» стране капиталистического мира, мы наблюдаем «нечестивую троицу» экономических проблем: замедление роста производительности, растущее неравенство и огромные финансовые потрясения.

Как утверждают Джейсон Фурман из Гарвардского университета и Питер Орзаг из инвестбанка Lazard Freres SAS, «c 1948 по 1973 год реальный средний доход семьи в США ежегодно увеличивался на 3%. Благодаря этому вероятность того, что у ребенка будет более высокий доход, чем у его родителей, составляла 96%. С 1973 года медианная семья видела, что ее реальный доход растет только на 0,4% в год. В результате сегодня 28% детей имеют более низкий доход, чем их родители».

Возникает закономерный вопрос: почему же современная капиталистическая экономика не оправдывает ожиданий? Ответ во многом связан с переходом её на стадию «рентного капитализма» или «капитализма рантье». Его «корнями» стали те первичные тенденции эволюции капиталистической общественно-экономической формации, которые ещё Ленин зафиксировал в своём труде «Империализм как высшая стадия капитализма». А именно, активно проходившие уж тогда процессы концентрации финансового капитала и возникновении финансовой олигархии.

Западные аналитики о причинах кризиса современного капитализма

В сентябре 2019 года крупнейшие европейские СМИ обсуждали статью Мартина Вольфа в Financial Times «Почему рентный капитализм разрушает либеральную демократию». Её автор утверждает, что современный капитализм резко отличается от своего идеального образа, основанного на честной конкуренции и демократии. Нынешняя экономика, пишет он, организована так, что элитарные группы имеют возможность извлекать ренту за счет остальной части общества. Под «рентой» Вольф понимает часть дохода менеджера или чиновника, полученного за счет его привилегированной позиции.

В более широком плане термин «рента» означает вознаграждение сверх того, которое необходимо для стимулирования желаемого предложения товаров, услуг, земли или рабочей силы. «Рентный капитализм» описывает экономику, в которой рыночная и политическая власть позволяет привилегированным лицам и предприятиям получать большую часть такой ренты за счет всех остальных.

Справедливости ради надо отметить, что нынешнюю волну переосмысления роли и сути капитализма запустила отнюдь не британская деловая газета, а крупнейшая лоббистская организация США. В августе 2019 года деловая ассоциация Business Roundtable, объединяющая гендиректоров ведущих компаний Содиненных Штатов, в которых работает 15 млн человек, изменила свою декларацию. Последние 22 года она гласила, что корпорации «существуют прежде всего для того, чтобы служить своим акционерам». Этим летом 181-н CEO обязался «руководить своими компаниями к выгоде всех заинтересованных сторон — клиентов, сотрудников, поставщиков, местных сообществ и акционеров». Примечательно, что акционеры в этом списке оказались на последнем месте.

Как бы вторя выводу американских бизнес-практиков одно из трех самых авторитетных изданий в мире наживы и чистогана The Financial Times даже запустило осенью 2019 года специальный проект «Капитализм. Пришло время для перезагрузки».

Ключевую роль в экономике на «рентной стадии» развития капитализма играют финансы. Лишенные должного регулирования они склонны давать метастазы, подобные раку. Способность финансового сектора генерировать кредит и деньги позволяет ему расширять собственную активность, доходы и часто иллюзорную прибыль.

Простейший вид перехода капитала в ренту — капитализация стартапа: создать новое производство и тут же выгодно его продать, передав управление наемному менеджменту и оставшись акционером, т.е. рантье. Доля ренты в распределении доходов все время возрастает, вытесняя долю труда.

В исследовании, проведенном Стивеном Чекетти и Эниссом Харруби в 2015 году для Банка международных расчетов, утверждается, что «уровень финансового развития хорош только до определенного момента, после которого он становится тормозом для роста: быстрорастущий финансовый сектор наносит ущерб росту совокупной производительности». Ученые считают, что, когда финансовый сектор быстро растет он нанимает самых талантливых людей. Мало того, что они активно берут кредиты для приобретения собственности — так формируется залоговая масса. Это ещё и отвлечение талантливых человеческих ресурсов в непроизводительных, бесполезных направлениях.

Кроме того, чрезмерный рост кредитования, как показали Кармен Рейнхарт и Кеннет Рогофф в своей книге «На этот раз все будет иначе» почти всегда приводит к кризисам. Вот почему ни одно современное правительство не осмеливается позволить якобы рыночному финансовому сектору функционировать без его помощи и руководства. Но это, в свою очередь, создаёт огромные возможности извлекать выгоду из безответственности: ПРОИСХОДИТ ПРИВАТИЗАЦИЯ ПРИБЫЛИ И НАЦИОНАЛИЗАЦИЯ УБЫТКОВ. Следовательно, дальнейшие финансовые кризисы гарантированы.

В качестве наиболее характерных черт «рентного капитализма» можно выделить:

1. Снижение темпов роста производительности труда в реальном секторе экономики, несмотря на произошедший с 1980 года взрыв активности в финансовом секторе, и переходу развитых капиталистических стран от 4-го к 5-му и 6-му технологическим укладам.

2. Регулярное «надувание» и «лопанье» финансовых пузырей в непроизводственных секторах экономики: на рынке недвижимости, фондовом, валютном и криптовалютном рынках.

Так, к примеру, оплата труда специалистов «непроизводственного сектора», привязанная, к цене на акции компании, даёт руководству огромный стимул для повышения этих котировок путем манипулирования прибылью или заимствования денег на покупку акций. Ни одна из таких стратегий не добавляет реальной ценности бизнесу. Но они позволяют сколотить крупные состояния топ-менеджерам.

3. Возникновение больших диспропорций в заработных платах в различных сферах экономики. Томас Филиппон из «Школы бизнеса Стерна» и Ариэль Решеф из «Парижской школы экономики» показали, что в 1980-х годах относительный заработок финансовых специалистов в результате дерегулирования отрасли резко возрос. По их оценкам, именно тогда доходы специалистов финансового сектора превысили на 30-50% оплату труда в остальном частном секторе. Более того, значительное увеличение диспропорций в заработных платах возникает так же в результате радикально разного вознаграждения работников с одинаковыми навыками в разных фирмах: это стало новой формой извлечения ренты.

4. Снижение конкуренции не только в результате монополизации ведущих отраслей экономики, но и отдельных профессий, управленческих должностей и даже городских агломераций.

Так в уже упоминавшиеся выше Фурман и Орзаг утверждают, что существуют свидетельства роста уровня рыночной концентрации в Соединенных Штатах, выражающиеся в более высоком уровне «входа» для новых фирм и меньшей доли молодых предприятий в экономике по сравнению с тремя или четырьмя десятилетиями назад. В исследованиях «Организации экономического сотрудничества и развития» и «Oxford Martin School» также констатируется увеличение разрыва в производительности и, соответственно, рост зазора в прибыли между ведущими компаниями мира и всеми остальными.

Менеджеры, отдельные «работники-суперзвезды» и их компании получают монопольную ренту от продажи своих франшиз и «нематериальных активов», потому что теперь они могут обслуживать мировые рынки благодаря своему привилегированному положению более дёшево. Наиболее яркие примеры здесь — это интернет-монополии (Facebook, Google, Amazon, Alibaba и Tencent) в форме сетевых платформ.

По словам Деборы Хагривз, основательницы High Pay Center, в Великобритании отношение средней зарплаты генерального директора к средней зарплате выросло с 48 в 1998 году до 129 в 2016 году. В США этот же показатель взлетел с 42 в 1980 году до 347 в 2017 году.

Похожий пример — сетевые внешние эффекты агломераций, отмеченные Полом Коллиером в «Будущем капитализма». Успешные города — Лондон, Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Сан-Франциско — создают мощные петли обратной связи, привлекая и поощряя талантливых людей. Это невыгодно предприятиям и людям, попавшим в менее популярные города. В итоге агломерации формируют ренту не только в ценах на недвижимость, но и в доходах.

5. Слияние крупных производственных корпораций и государства приводит к совершенно иной социальной структуре, ядро которой непосредственно встроено в пирамиду распределения национальных ресурсов. В глобальном масштабе рынки распределены так, что 150 ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ КОМПАНИЙ, АФФИЛИРОВАННЫХ С ВЕДУЩИМИ МИРОВЫМИ ДЕРЖАВАМИ, КОНТРОЛИРУЮТ 60% МИРОВОГО РЫНКА. В этих условиях получить свою значимую долю рынка можно лишь при распределении государственных заказов, встроившись в крупные национальные программы. Поэтому развивается политический и экономический лоббизм, а государство начинает возвращаться к протекционистской политике, пытаясь зарезервировать определенную долю рынка для национальных компаний.

6. Резкое возрастание неравенства доходов наиболее богатой прослойки населения и остальных граждан страны. За последние 40 лет неравенство заметно выросло почти во всех западных экономиках. В континентальной Европе, особенно в северных странах, его рост был медленнее, чем в Великобритании и США. А вот цифры по Соединённым Штатам Америки действительно впечатляют. С 1980 по 2014 год средние реальные доходы одного процента наиболее состоятельных граждан США увеличились почти в 2,7 раза, а их доля в национальном доходе возросла с 10 до 21 процента.

7. Неоспоримым аспектом погони за рентой является уклонение от уплаты налогов. Корпорации (а также их акционеры) получают выгоду от общественных благ - безопасности, правовых систем, инфраструктуры, образованной рабочей силы и социально-политической стабильности - предоставляемых наиболее могущественными либеральными демократиями мира. Тем не менее, они также находятся в привилегированном положении для использования налоговых лазеек, - особенно те компании, у которых трудно определить точное место нахождения производства либо источника инноваций.

Самыми большими проблемами в корпоративной налоговой системе являются налоговая конкуренция, размывание налогооблагаемой базы и перераспределение прибыли. Первое проявляется в снижении налоговых ставок. Второе и третье мы видим в регистрации интеллектуальной собственности в «налоговых убежищах», в учете вычитаемого из налогов долга из прибыли, получаемой в юрисдикциях с более высокими налогами, а также в фальсификации трансфертных цен внутри транснациональных компаний.

В исследовании МВФ, проведенном в 2015 году, подсчитано, что ЭРОЗИЯ НАЛОГООБЛАГАЕМОЙ БАЗЫ И ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПРИБЫЛИ В ПОЛЬЗУ ОФШОРОВ СОКРАТИЛИ ДОЛГОСРОЧНЫЕ ГОДОВЫЕ ДОХОДЫ в странах ОЭСР примерно на $450 млрд (1 процент от валового внутреннего продукта), а в странах, не входящих в ОЭСР, — чуть более чем на $200 млрд (1,3 процента ВВП). Это важные цифры в контексте налога на прибыль, который в среднем составляет всего 2,9% ВВП в 2016 году в странах ОЭСР, и всего 2% - в США.

По словам Брэда Сетсера из Совета по международным отношениям, американские корпорации декларируют в 7 раз больше прибыли в небольших налоговых убежищах (Бермудские острова, Британские Карибские острова, Ирландия, Люксембург, Нидерланды, Сингапур и Швейцария), чем в шести крупнейших экономиках мира (Китай, Франция, Германия, Индия, Италия и Япония). Налоговая реформа при Трампе практически ничего не изменила. И разумеется, не только американские корпорации выигрывают от подобных лазеек.

В таких случаях рента не просто аккумулируется в «правильных местах». Они сами создаются за счет лоббирования в интересах несправедливых налоговых лазеек и активного противодействия принятию законов, необходимых для эффективного регулирования слияний, антиконкурентной практики, правового пресечения фактов финансовых нарушений, загрязнения окружающей среды и нарушений на рынке труда. Корпоративное лоббирование происходит за счет интересов простых граждан. Как показывают исследования, сегодня требования обычных людей практически ничего не значат при выработке государственной политики.

8. Очевидным признаком рентного капитализма является высокий уровень коррупции не только в развивающихся и транзитных государствах, но и её возрастание в развитых демократических странах.

9. Создание глобальной системы неоколониальной эксплуатации транснациональными корпорациями и государствами «золотого миллиарда» стран «Третьего мира» не только традиционным силовым путём (Югославия, Афганистан, Ирак, Сирия) но и посредством идеологического навязывания им ценностей и институтов демократии по лекалам так называемого «Открытого общества» и целенаправленного формирования в них компрадорских администраций из числа национальных грандоедских кадров.

В чём ошибка президентских планов Трампа по реформированию капитализма в США

Пытаясь преодолеть негативные последствия «рентного капитализма» для США Президент Дональд Трамп сосредоточился на ликвидации двусторонних торговых дисбалансов как причине потери рабочих мест. По его мысли, американский дефицит является результатом «плохих» торговых сделок с другими странами. Действительно, США имеют общий торговый дефицит, а ЕС — профицит. Но реализуемые ими торговые политики весьма схожи и не объясняет баланс продаж между ними.

Каким бы значительным ни был политический и культурный «шок от иностранцев», экономическое влияние иммиграции также остается весьма скромным. Исследования убедительно доказывают, что влияние иммиграции на реальные доходы коренного населения и на финансовое положение принимающих стран зачастую носило положительный характер. Гораздо более продуктивным, чем этот политически выгодный, но ошибочный фокус мнений на ущербе, якобы наносимом внешней торговлей и миграцией, является, по мнению ведущих известных западных экономистов, исследование современного рантье-капитализма.

Поэтому, если отвлечься от конкретной мотивации 45-го Президента США в его стремлении возвратить заводы и фабрики ведущих компаний на территорию Америки, и сделать теоретическое обобщение, то можно утверждать, что ТРАМП ПЫТАЛСЯ ВОЗВРАТИТЬ/ВОЗРОДИТЬ ВЕДУЩУЮ РОЛЬ «ПРОИЗВОДСТВЕННОГО КАПИТАЛА» ПО ОТНОШЕНИЮ К ФИНАНСОВОМУ, «РЕНТНОМУ».

Насколько в конечном счёте реален с точки зрения возможных зигзагов цивилизационной «спирали» социально-экономического прогресса человечества возврат от «постиндустриальной» к «индустриальной» стадии его развития (см. труд Тоффлера «Третья волна»), предмет специальных научных исследований. Здесь же только можно констатировать, что результаты последних выборов Президента США свидетельствуют о крушение предпринятой Трампом попытки повернуть эволюционное время вспять. Возвращение в «Белый дом» Джозефа Байдена уже в статусе Президента знаменует собой победу представителя «рентного капитализма» над «производственно-индустриальным». И на наш взгляд, - последнюю стадию «загнивания» и «умирания» капитализма как общественно-экономической формации.

ЧЕМ ЭТО ЧРЕВАТО ДЛЯ ВСЕГО МИРА И УКРАИНЫ?

а) Активизацией процессов, нацеленных на ещё большую глобализацию «глобализированного мира». Их сутью станет стремление «вашингтонского обкома» в лице закулисных «кукловодов» Демократической партии США более чётко зафиксировать и «зацементировать» сложившуюся в мире за последние 40-50 лет иерархию государств путём усиления политической и экономической зависимости стран «Второго» и «Третьего миров» от ведущих западных государств.

б) Усилением неоколониальной эксплуатации природных и человеческих ресурсов стран «Третьего мира» государствами «золотого миллиарда» с целью сохранения высокого уровня жизни своих граждан и внедрения для «погашения» внутренних социальных протестов, элементов коммунистического распределения результатов произведённого ими самими и высосанного из своих неоколоний общественного продукта.

в) Активизацией специальных и военных операций по сохранению США статуса «неоимперской метрополии» и «международного жандарма».

г) Заключением, на фоне публичной демагогии вашингтонского руководства об усилении противостояния со своими основными геополитическими противниками, тайных соглашений с Китаем, Россией, Великобританией, Ираном, Турцией, ЕС и Германией (по типу Обамы с Путиным по Крыму) по разделу сфер влияния в мире с целью повышения эффективности механизмов управления мировыми процессами и сохранения своих неоколониальных сверхприбылей.

д) Усилением роли государства в регулировании рыночных отношений в экономиках самих развитых стран в целях повышения эффективности перераспределения общественных доходов и благ, и целенаправленному ослаблению государственных институтов в странах «Третьего мира», вплоть до полного лишения последних малейшей субъектности и суверЕнности.

е) Возрастанием манипулятивности демократических институтов в процессах управления своим «плебсом» со стороны правящего класса с помощью современных информационных технологий.

ж) Активизацией деятельности западных грантовых правительственных и общественных организаций в развивающихся странах посредством увеличения их финансирования в целях усиления влияния «соросят», как кадровой базы компрадорской неоклониальной администрации, на проходящие в государствах «Третьего мира» внутренние процессы.

з) Усилением уступчивости и продажности ЗЕ-команды при выполнении указаний западных «хозяев» по внутриэкономическим и внутриполитическим вопросам.

и) Сознательным наращиванием нынешней властью долгов Украины перед международными финансовыми институциями с целью ещё большей привязки нашей страны к западным «партнёрам».

к) Усилением, на фоне миролюбивой внешнеполитической риторики новой госадминистрации США, давления на украинскую власть с требованием радикализировать «на всех фронтах» позицию Украины в отношение России.

ВЫВОДЫ:

1) Капитализм «свободного предпринимательства» продемонстрировал в XX столетии замечательную способность заново изобретать себя. Но появление элементов коммунистического распределения социальных благ и загнивание рыночных отношений в развитых западных странах во второй половине 20 века свидетельствуют, что он, как общественно-экономическая формация исчерпал свой цивилизационный потенциал. Надежд на то, что капитализм сможет самореформироваться и перезагрузиться в новое качество после победы Байдена над Трампом, если судить по предшествующей деятельности первого на посту вице-президента США и его предвыборной программе, пока не наблюдается.

2) Переход капитализма на новую, «рентную стадию» своего развития привёл к умиранию экономической конкуренции, катастрофическому снижению роста производительности труда, усилению неравенства между правящим классом и остальными гражданами, дисфункциональному расстройству демократических институтов западных обществ, и дискредитации основных гуманитарных ценностей. Не только стратификация социумов на основании рыночной востребованности отходит на второй план, но и сама по себе «этика протестантизма», о которой вслед за Максом Вебером долго говорили теоретики западного общества, исчезает из массовых умонастроений.

3) Загнивание «рентного капитализма» не означает апокалипсиса существующего мироустройства. Его затягивающееся «загнивание» и «умирание» проявляется в низких темпах экономического роста по сравнению с теми же коммунистическими Китаем и Вьетнамом. Длительная же стагнация «рентного капитализма» (в течение последующих 20-30 лет) возможна, с одной стороны, благодаря неравномерности цивилизационного развития различных стран на Земле, а с другой стороны, - благодаря выстроенной за последние 50 лет развитыми государствами глобальной системы неоколониальной эксплуатации природных и человеческих ресурсов народов «Третьего мира».

4) Вынужденное использование сегодня правительствами развитых западных стран коммунистических принципов распределения финансовых ресурсов для поддержания бизнеса и рядовых граждан в условиях коронавирусного кризиса не означает вызревание на данный момент на базе коллапсирующей старой общественно-экономической формации, новой. Наоборот, предпринимаемые стабилизационные экономические меры, лишь усиливают процессы загнивания и умирания капитализма на его рентной стадии.

5) Перерастание «рентного капитализма» в полноценный коммунистический строй с появлением в нём системы распределения общественных благ и ресурсов «по потребностям каждого человека, а не по его вкладу в общественный «доход» возможно только в результате полной автоматизации, роботизации и андроидизации всех видов производства и сфер труда человечества. То есть в процессе достижения производительными силами значительно более высокого уровня своего технологического развития.

6) Пессимистическим сценарием развития «рентной экономики» в глобальном измерении, который может стать реальностью в случае затягивания поисков выхода человечества из состояния коронавирусной пандемии,— это замыкание различных стран в национальных границах, формирование жестких, не склонных допускать приток извне социальных групп в зависимости от близости к распределению государственной ренты. Фактически это будет означать появление нового сословного общества в общемировом масштабе. В нём социальный статус человека будет определяться как его гражданской принадлежностью к развитым или неразвитым странам, так и к определенной государственной или мощной приватной корпорации. При этом так называемые «частники» и тем более «незанятые» окажутся гораздо менее защищенными в социальном плане. Эта тенденция существует и сейчас, вопрос лишь в том, станет ли она господствующей.

7) Попытка Трампа возвратить ведущую роль производственного (индустриального) капитализму по отношению к рентному (финансовому), очень противоречива и спорна. Хотя зигзаги спирали цивилизационного развития человечества на нынешней его стадии общественной эволюции «неисповедимы», никто пока такую возможность не доказал.

8) Победа Байдена на президентских выборах в США сулит Украине лишь дальнейшую потерю суверЕнности, размывание с помощью «соросят» государственности и ещё большее неоколониальное закабаление. Если же, конечно, наше общество не найдёт в себе силы для осуществления вопреки складывающимся не в его пользу внешним и внутренним факторам, «цивилизационного рывка».

ВЫХОД НАШЕГО НАРОДА ИЗ ИСТОРИЧЕСКОГО ТУПИКА ВОЗМОЖЕН только на пути отказа от любого внешнего управления страной, восстановления её суверенности и субъектности как во внутренней, так и во внешней политике, и полной перезагрузки украинской государственности. Более подробно последную проблему автор проанализировал в своей статье «3-я Республика» VS «Неоимперия громад»: полемика о будущем украинской государственности».

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, страницу «Хвилі» в Instagram.