Конвой на Вавилон. Ирак в путевых заметках офицера украинской армии

Часть 1. ИРАК, Аль-Кут, базовый лагерь «Дельта» — Вавилон (Хилла), базовый лагерь «Альфа». Сентябрь-октябрь 2004 года

Хорошая погода – украинцу не помеха

Борт из Николаева до Аль-Кута, базового лагеря украинского контингента «Дельта», летит всего три часа. Наш лагерь находится на территории бывшей саддамовской авиадивизии, и учитывая, что во время войны с американцами в этих местах боев почти не было, взлетная полоса практически не пострадала. Когда 7-я отдельная механизированная бригада Вооруженных сил Украины начала прибывать в Ирак, меняя 6-ю омбр, была вероятность приземляться на аэродроме в Талиле, а потом с конвоями добираться до «Дельты». Все зависело от обстановки в провинциях Ирака. Однако американская разведка дала «добро», и обошлось без долгих путешествий под немилосердным иракским солнышком.
…Аппарель Ил-76 опускается, и в самолет пышет жаром. Кто-то из прилетевших вспоминает творчество Леся Подеревянского:
— А нефиговая погодка!
Жара не убивает, как можно было ожидать (сказывается сухой климат), однако плюс 45 градусов по Цельсия, учитывая тот факт, что еще только утро, мягко говоря, смущает. Замечено: украинец, попав в Ирак, ходит чумной от жары два дня. А через пять дней, хотя и истекает потом под бронежилетом (без этого аксессуара, как и кевларовой каски, выход за территорию лагеря строго воспрещен), чувствует себя не менее бодро, чем в родной Жмеринке. Хотя ребята, прослужившие здесь полгода, «успокаивают» – это уже холода наступили, в летние месяцы и больше 50 – норма. Вот когда европеец в этих местах радуется жизни.
Выгрузка происходит четко, без суматохи. Через каких-то двадцать минут огромный транспортный борт, набитый немаленькими полевыми вещевыми сумками, разработанными специально для миротворцев (именно к ним, размером в рост человека в разложенном состоянии, как ни к какому другому «баулу» применим термин «мечта оккупанта») и различным имуществом, становится пустым. Самолет выруливает на другую площадку, загружаться. Через полтора часа он возьмет курс назад, на Украину, возвращаясь с ребятами из отслужившей свое 6-й омбр.

Нас забирают ребята из пресс-центра бригады и на «родной» «Газели» отвозят в офицерское общежитие близ штаба. Здания штаба и «общаги» обложены мешками с песком, тут же оборудованы пулеметные гнезда в виде дотов, укрепления из мешков и на крышах.

Позиция казахов

Ограда из хвостовых стабилизаторов авиабомб

В этих домах раньше жил обслуживающий персонал авиадивизии Саддама, летные технари. Судя по условиям, неплохо жили. В каждой комнате на четверых – умывальник и туалет. Сейчас это просто кладовки, всю канализационную систему в лагере забетонировали, и умываться приходится в вагончике-душевой.
В каждой комнате – обязательный кондиционер. Тут с жары довольно холодно, смотришь на термометр, и не веришь, что в комнате плюс 25 градусов. И сразу первый совет: когда уходите из комнаты, ставьте «кондер» на полюс 18, приходите – переключайте на 25 градусов, это оптимальный режим, проверено опытом. При температуре ниже двадцати пяти простуда обеспечена (кстати, наши медики подтверждают, что простудные заболевания здесь – на первом месте, именно по указанной причине). А ставить на восемнадцать градусов заставляет жизнь. При такой температуре в ваше отсутствие в комнату не залезет разная опасная местная живность – фаланги, сколопендры, и, главное, комары, разносчики всяческой экзотической заразы.

 

Первое «разочарование» – это отсутствие пустыни в Аль-Куте. Классические пески и барханы – на юге Ирака, а здесь глина. Оазис на берегу Тигра, где расположен базовый лагерь «Дельта», довольно чахлый, не в пример пышному оазису на берегу Евфрата, где стоит древний Вавилон и лагерь «Альфа» со штабом многонациональной дивизии «Центр-Юг», в которую под командованием поляков входит наш контингент. В провинции Васит – чахлые финиковые пальмы и жесткий кустарник, серо-коричневая земля покрыта скудной растительностью. Возможно, до войны растительность была получше – сейчас ирригационная система разрушена, и по этой причине в провинции даже не сеют рис, основной злак для арабов – он требует много воды.

Зато во всю растет кукуруза. Тоже чахловатая, куда меньше ростом, чем в Украине, но, тем не менее, на иных сельских дорогах среди кукурузных полей возникает ощущение, что дело происходит где-нибудь в сельской местности на юге Украины. Вот только на нашем юге в разгар лета куда прохладнее, чем на севере Ирака осенью.

Глинистая почва – беда зимой. Настоящие дожди здесь в холодное время года не так уж часты, в основном, как рассказывают наши «долгожители» в Ираке, моросит. Однако земля воду почти не впитывает, и все низины залиты, передвигаться можно только по дорогам. И – вездесущая липкая глинистая грязь, налипающая на ботинки и мешающая ходить. А еще – сонмы комаров.

Но это будет чуть позже. А при жаре удивляет, что практически никто не закатывает рукава формы «сафари», разработанной в Украине специально для Ирака. Дома летом, при гораздо меньшей температуре рукава разрешается закатывать. Оказывается, на такое «самобичевание» две причины. Первая – избежать ожогов при касании раскаленной брони (а основные перемещения вне лагеря – на бронетранспортерах БТР или БРДМ, «бардаках», как их тут называют). Вторая – страховка от укусов вездесущей здесь песчаной блохи. Эта маленькая гадость кусает только за открытые участки кожи, под одежду не залазит.

Название базового лагеря «Дельта» (как и «Альфа» в Вавилоне, и «Зулу» в Ас-Сувейре, где сейчас стоит наш 72-й батальон) – «дань» НАТОвским стандартам в обозначении. Зато непосредственно на территории лагерей встречаются исключительно милые украинскому сердцу названия. Например, блок-посты в «Дельте», через которые осуществляются выезды за территорию лагеря, называются «Золоті ворота» и «Львівська брама». Блок-пост на шоссе, то бишь трассе, без долгих споров назвали «Трассером». А вот один из лагерей подразделений на территории «Дельты» называли не иначе как ребята из Полесья, – указатель уведомляет, что перед вами лагерь «Лісова пісня». Читаешь название, смотришь на финиковые пальмы перед тобой, и сердце радуется.

Как учили деды

Второе разочарование в Ираке, не в упрек Минобороны, касается нашего технического оснащения. Наши бронетранспортеры, которых здесь немало, сплошь красуются приваренными к бортам металлическими решетками с заложенными в промежутках между ними и броней мешками и ящиками с песком. Это – противокумулятивная защита, спасение от советских гранатометов РПГ-7 в руках боевиков. Страшное оружие, которое мы, однако, должны знать досконально, в отличие, например, от американцев – эти гранатометы находятся и у нас на вооружении. Только вот американцы «раскусили» РПГ с самого начала боевых действий, и их бронетехника оснащается противокумулятивной защитой заводского изготовления. Наши до сих пор получают БТРы «голыми», местные умельцы берутся за электросварку, и самостоятельно изготовляют столь нужную защиту. Хотя, возможно, не так много нам этих бронетранспортеров в Ираке надо, чтобы ставить новое изделие «на поток», но все же…

То же касается отсутствия бронированного транспорта для перевозки еще чего-либо, кроме личного состава. Например, специалисты службы РАВ (ракетно-артиллерийского вооружения) нуждаются в такой технике для перевозки оружия и боеприпасов. Регулярно в зоне ответственности обнаруживается и изымается большое количество мин, которые тоже на коленях в «бардаках» перевозить не будешь. И вот наши мастера обваривают армейские «Уралы» бронеплитами, чтобы обеспечить хоть какую-то защиту. Опять таки, вручную. Единственное, что успокаивает – наши «друзья по дивизии» поляки поступают так же.

Очевидно, не учитывать опыт боевых действий – наша давняя беда. Ребята из бригады мне с упоением рассказывали про своего лучшего снайпера. Его отец был в свое время снайпером в Афганистане, воевал с «коллегами» нынешних иракских боевиков, афганскими моджахедами. И вот отец передал сыну свои навыки, научил делать специальные приспособления для стрельбы, которые изобрел сам. Хорошо, конечно, что наши ребята едут в Ирак не только чтобы заработать денег – для них это важная работа, возможность реализовать себя. Но мне почему-то при подобных рассказах становится грустно. Неужели не было Афганистана, не было Чечни у россиян, опыт которых можно было досконально изучить, чтобы сейчас снайпер или кто другой учился не в армейской «учебке», а на рассказах отца? И так же, как его отец в свое время, мастерил своими силами нужные приспособления?

Американцы спят со сколопендрами

Первый выезд за территорию базы – с патрулем по обеспечению безопасности полетов. Речь идет о транспортных бортах из Украины, прибывающих на протяжении почти месяца, чтобы доставить личный состав и имущество 6-й бригады и забрать ребят из 7-й омбр. Выехать из «Дельты» не так-то просто: за исключением экстраординарных случаев, поименные списки составляются и подписываются комбригом вечером накануне. «Лишний» человек из лагеря не выйдет, как и не войдет, не говоря уже о транспорте.

Так выглядит дамба на реке Тигр

 

 

Таблетка для араба

Между городом и деревней в Ираке никакой смычки нет и в ближайшем времени не предвидится. Если в городах, особенно в районах для обеспеченных арабов, встречаются вполне роскошные здания, то в сельской местности – ужасающая бедность. Наблюдал за строительством местным фермером нового дома. Технология проста до безобразия. Низина заливается водой из ближайшего канала, прокопанного от Тигра. Глина (а она здесь всюду) раскисает, после чего араб вырезает кирпичи кубической формы с длиной стороны 20-25 см и раскладывает сушиться. Это и есть строительный материал, скрепляемый опять-таки глиной. 

Из таких кирпичей строится хижина кубической же формы, в которой если резко выпрямиться человеку среднего роста, можно головой пробить потолок. Окно в хижине представляет собой отверстие на месте одного из кирпичей. Некоторые «эстеты-архитекторы» устраивают треугольные окна, но людей с таким утонченным вкусом здесь не много. Однако характерная черта: почти всегда рядом с хозяйскою «усадьбою» стоит аналогичная хижина – это для женщин, которые живут отдельно от мужчин. Различить их легко: женский домишко, как правило, окон не имеет. Очевидно, чтобы арабская красна девица не в окно суженого выглядывала, а занималась делом. 

Арабские красны девицы 

Очень мудро. 
— Арабы очень чистоплотны, — рассказывает мне санинструктор старшина Александр Степенко, — всегда чисты и в чистой одежде. Но что убивает – это антисанитария, в которой они живут, особенно вне города. Ведь даже воду для чая или готовки блюд черпают из Тигра и просто кипятят! Река же – грязнейшая. И иногда с такими заболеваниями к нам обращаются, что жуть берет. Хотя, с другой стороны, они очень впечатлительны. Одного араба с явной язвой я «вылечил» таблетками простого обезбаливающего, ничего другого под рукой не было. У него мало того, что все симптомы пропали, так до сих пор следом бегает – просит подарок за лечение взять. 
По поводу грязного Тигра старшина говорил не зря. В том же Аль-Куте канализации сроду не было, ее заменяют канавы прямо вдоль улиц, в которые сливается разная нечисть. И все это дело прямиком течет в Тигр. А ниже по течению земляки-арабы черпают воду и готовят чай. По поводу прозрачности этой исторической речки может судить каждый. Возьмите одну часть глины и две части воды да тщательно перемешайте. Полученная суспензия даст вам самое яркое представление о местных реках. 

Хорошо видна местная «канализация» 

Что еще интересно, не смотря на постоянную жару, вода в Тигре довольно холодная – чувствуется «горное» происхождение. И еще здесь много рыбы – не последняя статья дохода сельского населения. Причем водятся замечательные сомы. Однако толку от них для местных немного, как и от угрей, – мусульмане не употребляют рыбу без чешуи, это для них «грязная» пища, как и свинина. Потому нередкой является картина, когда, опустошив на берегу сети, арабы-рыболовы с жуткими арабскими матами скачут среди выловленной рыбы и палками забивают сомов, – чтобы значит обратно в реку не лезли. Что поделать, у каждого свой вкус. 

Стрельба – дело обычное

Без автомата ты дурак 

При приближении к Аль-Куту со стороны города раздаются автоматные очереди. Расстояние слишком большое, чтобы понять, стреляют по нам или в кого другого. Немедленно следует доклад по радиостанции: стрельба! И наш БТР, как и остальные, патрулирующие в этом районе, несется на всех парах к месту, откуда стреляли. 

Выезжаем с пыльной проселочной дороги на трассу Басра-Багдад, идущую через Аль-Кут. У Багдадских ворот – блок-пост иракских полицейских из IP (Iraq Police) и национальных гвардейцев из ING (Iraq National Guard). Арабы в форме разводят руками – мол, ничего не слышали. Впрочем, наши им особенно не доверяют, но стрельбы уже не слышно, а искать теперь виновников – дело пропащее. Остается возвращаться на маршрут. 

Стрельба слышалась со стороны так называемого сектора «Джи». Украинцы всенепременно называют этот сектор Аль-Кута некрасивым словом, происходящим от нашей буквы «ж» и означающим в просторечье часть тела. И не спроста. Здесь живет беднейшее население города, процветает криминал и наблюдается почти полное отсутствие власти. Даже местные полицейские боятся туда соваться, да и наши без особой надобности не лезут. 

В провинции Васит вообще спокойно, но так, как только может быть спокойно в послевоенном Ираке. Однако, не смотря на то, что регулярно у местного населения изымаются буквально горы оружия, меньше его от этого почему-то не становится. Местные власти пытаются поставить оружие на учет, выдавая разрешения на хранение благонадежным гражданам. Но арабы не всегда толком понимают, зачем им для ношения такой обычной для них вещи, как автомат, слоняться по государственным учреждениям для получения бумажки. 
Безоружный мужчина в Ираке традиционно за полноценного человека не считается, и так же традиционно арабы палят из своих стволов по любому поводу. Причем сразу не разобраться, то ли на кого напали, то ли идут криминальные разборки, либо же стрельба – по поводу похорон или свадьбы. 

Субботник по-арабски

Что удивительно, традиции здесь сильнее инстинкта самосохранения. Ведь если украинские военные полицейские или патрули бригады в каждом конкретном случае стрельбы разбираются, из-за чего «война», задерживают виновных и передают местной полиции, то к американцам в прицел лучше не попадать. Те сразу без долгих разговоров открывают огонь на поражение и валят всех подряд. 
Однажды в Аль-Куте была открыта ужасающая стрельба, палили, как говорится, и стар и млад. Прилетела американская авиация, накрыла ракетами «воздух-земля» парочку кварталов, да и улетела себе. Позже оказалось, что горожане всего лишь праздновали победу местной сборной по футболу… 
Кстати, иракцы – заядлые футболисты. Практически в каждом населенном пункте можно встретить оборудованное по всем канонам футбольное поле. И местные, не смотря на жару, упоенно гоняют мяч. А во времена Саддама футболистов из национальной сборной при проигрыше наказывали, избивая палками по пяткам (довелось даже увидеть видеозапись этой жестокой «индивидуально-воспитательной работы»). С таким подходом в Европе бы явно никто в футбол не играл, а если бы и играл, то с исключительными победами. 
Тем не менее, такой футбольный фанатизм для американцев оправданием не является. Главное, что можно сказать по этому поводу: все россказни о том, что хлопцы из Штатов разделяют мирное население и боевиков, не более чем басни и чистой воды пиар. 
По этой причине тот же Аль-Кут находится в эдаком перманентном состоянии строительства. Наши называют это «арабским субботником». То есть иракцы чего-то там начудят, прилетят американцы и побомбят, и уже на следующий день арабы дружно выходят отстраивать разрушенные дома. И так – до новой заварушки. Трудолюбивый и упорный народ, что там говорить.

Трудно быть миротворцем

В общем, запуганный «джи-ай» предпочитает стрелять, нежели разбираться в ситуации. Он ведь официально является оккупантом, ему это можно. Мы же, учитывая миротворческий статус, позволить себе стрельбу без высокого разрешения не можем. Кстати, это далеко не всегда идет нашим на пользу. Особенно это проявилось во время вооруженного восстания в Аль-Куте 6 апреля этого года и беспорядков в начале лета. 
Рассказывает двадцатидвухлетний сержант: 
— Стою на посту, вижу напротив араба. Тот заряжает гранатомет РПГ-7, явно готовится обстреливать пост. Докладываю по радиостанции: что делать? В ответ категорическое – не стрелять! Ты находишься под украинским флагом, мы миротворцы, и арабы это знают. Они стрелять не будут! 
Однако – стреляют. И еще как. Возможно, они – дальтоники, и не различают цвета мирного украинского флага, возможно, еще по каким причинам. Но стреляют. Наш расплывчатый статус (кстати, не определенный законодательно, то есть достоверно никто не знает, что означает наше «миротворчество» на берегах Тигра) является виной многих казусов. Если для открытия огня необходимо разрешение чуть ли не Генерального штаба в Киеве… Это может благоприятствовать чему угодно, но только не безопасности и эффективности украинских миротворцев. Уже не говоря о статусе участников боевых действий. Ребята недоумевают: в том же Косово сейчас чуть ли не курорт, однако там «участников» дают, в Ираке же стреляют каждый божий день, и на тебе. Весь мир признает, что сегодня в Ираке война, но Киев это боевыми действиями не считает. Вот такое миротворчество. 
Еще одна проблема – недоверие наших к местным силовикам. И недоверие вполне оправданное. В IP, ING, IBP (пограничная полиция), FPS (служба охраны) идут многие, у иракцев сейчас считается чуть ли не признаком плохого тона, если из семьи никто не носит форму. Оно и понятно – зарплата в 70 американских долларов по местным меркам вполне прилична, вкалывать особо не надо, плюс ко всему можно законно носить оружие. 
Однако от количества полицейских уровень безопасности не зависит. Во время тех же событий 6 апреля в Аль-Куте в управлении полиции провинции полицейские не нашли ничего лучшего, как повыгонять из камер заключенных и… самим закрыться там! 
— Непрофессионализм местных силовиков вполне понятен, — рассказывает мне начальник военной полиции нашего контингента подполковник Андрей Наркевич, — и дело не только в том, что они боятся. Например, перед событиями 6 апреля, как показало наше расследование, полицейские были запуганы боевиками: в случае вмешательства в события обещали вырезать и их самих, и членов их семей. Однако следует также учитывать, что, например, практически все руководители, начиная от начальника полиции провинции Васит, – бывшие военные армии Хусейна, то есть специальной подготовки не имеют. Сейчас ситуация изменилась, в центрах подготовки и академиях силовиков (кстати, подобные учреждения есть и на территории «Дельты») новобранцы получают профессиональную подготовку. Украинцы обучают их по своему профилю, – например, организовывают занятия по огневой подготовке, ведь у них то же оружие, что у нас. Но мы все же военные. Потому специальную подготовку иракцы получают с помощью американских гражданских полицейских-инструкторов, прибывших из США. И, поверьте, профессионализм местных полицейских растет на глазах. 
Очевидно, подполковник Наркевич прав. В августе этого лета в городе опять была попытка вооруженного восстания. Однако в этот раз полиция и гвардейцы справились сами, без вмешательства украинских военных. Что ж, если власть в стране перешла местным структурам, они должны учиться ее использовать. 

Украинские кошки здесь не выживают

Украинцы, как известно, любят животных сызмальства, и даже в горячей точке присутствие прирученных четвероногих — что-то вроде необходимости. Везти с собой в Ирак кошек бесполезно, котята, привезенные из Украины, тут быстро погибли от жары, несмотря на заботу. И в то же время на территории базового лагеря «Дельта» украинского контингента полно местных диких кошек. Для них, как и в Украине, излюбленные места – мусорки, особенно возле столовой, хотя по санитарным нормам мусор тут сразу уничтожается. Кошки днем не особо стараются попадаться на глаза, зато ночью возле мусоросборников надо ходить осторожно – того гляди, выскочит мохнатой пулей кошка, в безумном ужасе перед человеком несущаяся не разбирая дороги. 
Кошек приручать бесполезно, чего не скажешь о собаках. Наши миротворцы заводят псин, и те пользуются всеобщей любовью. Местные арабы хотя и живут бок о бок с этими животными, однако очень их недолюбливают – такое впечатление, что мирятся с давним другом человека лишь из-за необходимости. Нередко можно увидеть картину, когда араб избивает собаку, и здесь это никого не шокирует. Дело в том, что для мусульман собака – «нечистое» животное. Точнее даже, согласно исламу, не сама собака, а ее слюна. И если мусульманин терпит присутствие четвероногого сторожа возле своего дома, в жилище его никогда и ни за что не впустит – это будет считаться осквернением домашнего очага. На этом в начале войны в Ираке весьма прокололись американцы, устраивая обыски жилищ иракцев с собаками, чем вызвали сильнейшее возмущение местного населения. 

Собака как средство от воришек

Когда вы приближаетесь к лагерю 72-го батальона, вас встречают две здоровенные рыжие псины – местные охранники. К человеку в украинской форме «сафари», даже если он незнакомец, они подбегают, весело виляя хвостами – для них человек в такой одежде друг. Но довелось нам пройти мимо в компании с гражданским украинским же журналистом в синем «масс-медийном» бронежилете. Как только эти псины не искусали нашего товарища – удивительно, был и сумасшедший лай, и рычание, и попытки атаки. Что поделаешь, не признают они «неправильную» одежду. 
Украинские военные содержат собак в лагере (благо, с кормежкой проблем нет) не только ради привычки жить рядом с этими животными. И даже не ради охраны лагеря от чужаков из числа арабов: лагерь батальона находится на территории «Дельты», куда посторонний просто не попадет. Однако есть другая беда – койоты. Понятно, что для жизни военных они опасности не представляют — не та весовая категория. Однако эти вороватые создания тащат все, что могут утащить, и это неприятно. Не говоря уже о раздражающем тоскливом вое по ночам возле казарм. Если же есть собаки, койоты близко не сунутся. 
Был в лагере такой случай. По периметру «Дельты» расположены посты наблюдения, и солдаты, несущие здесь службу, записывают в специальный журнал буквально все события, происходящие вблизи поста – так их инструктируют. И вот проверяющие на одном из постов, где службу нес уж очень добросовестный солдат, обнаружили в журнале такую запись. «4 часа 37 минут. Пробежал койот. В зубах нес американский сухпай. Наверное, украл». Ну расстроился наш боец от кражи американского сухого пайка… 

Кто сильнее – вампир или скорпион?

Особым сувениром на память о службе в иракском контингенте являются скорпионы. Засушенный скорпиончик – то, что любой на родину везет с удовольствием. Да вот беда, на территории «Дельты» солидные скорпионы попадаются редко, в основном бегает всякая мелюзга. Как правило, это совсем маленькие насекомые размером до трех сантиметров, белесо-желтого цвета, и только очертания клешней да знаменитый хвост с жалом дает понять, что перед вами именно скорпион. И тем не менее зачастую ночью вокруг казарм мелькают блики света фонариков – любители выходят охотиться на этих насекомых, которые в это время сами выползают за добычей. 
Общение с фауной Ирака наталкивает наших ребят на проведение различных экспериментов, возможных в Украине лишь в зоопарке. Солдаты (особенно это касается разведчиков, которые ежесуточно на своих двоих исхаживают десятки километров окрестностей) часто приносят с собой в лагерь различную живность. И тут – самое время изучить способности «трофеев». 
Так, недавно наши словили летучую мышь – хоть и небольшую по размерам, но очень агрессивную. И так случилось, что разведчики притащили огромного черного скорпиона, который также миролюбием не отличался. Вполне понятно, что тут же возник вопрос: а кто сильнее? Для выяснения засунули обоих в стеклянную банку. 
Надо сказать, скорпион не сразу понял, с кем имеет дело, и все пытался ретироваться от греха подальше. Крылатый вампир между тем сразу вошел в раж и, размахивая крыльями, все пытался когтем зацепить противника. Однако как только летучая мышь «открылась», смертельное жало моментально вонзилось ей в горло. Народ остался доволен зрелищем, хотя и несколько разочарован его непродолжительностью. 
Однако есть у наших ребят и вполне мирные «сожители». Это дикие кролики, коих здесь предостаточно. Как только начинается закат, эти маленькие создания (взрослый кролик размерами весьма уступает нашему зайцу) принимаются разгуливать по лагерю. Словить их нелегко, хотя выдающейся быстротой они и не отличаются. Кролики весьма умны, и предпочитают прогуливаться между рядами колючей проволоки оград лагерей, прекрасно зная, что туда за ними никакой дурак не полезет. И даже, сидя в такой «засаде», позволяют весьма близко подойти человеку. 

Смерть богомола

Над входом в офицерское общежитие, возле лампы, вечерами застывает ящерица-геккон. Он живет за трансформаторной будкой, тут же около входа. Лампа – его приманка, сюда слетается на свет мошкара. К этому безобидному созданию все давно привыкли, и если он вдруг по каким-то своим ящерным причинам вечером не появляется, чего-то словно не хватает. Тут же около входа изредка промышляет жук-богомол. Он не боится людей, выходящих покурить, и любит изредка залезть на шероховатую стену, прикидываясь «веточкой». Если его потрогать или просто поднести к голове палец, он начинает смешно «бодаться» и отбиваться лапками. Это – еще один всеобщий любимец. 
Иногда ближе к ночи «на огонек» к курилке забредают огромные фаланги и сколопендры, днем же можно увидеть приблудного варанчика. Изредка пробегают небольшие скорпионы. Со сколопендрами не церемонятся, равно как и с фалангами – эти «подружки» так и норовят пробраться в общежитие, а малейший контакт с ними чреват весьма болезненными ожогами и укусами. Этих просто разрубают ножами. 
Прилетевшие ребята из седьмой бригады, очевидно, были запуганы россказнями о смертельно опасной фауне Ирака задолго до прибытия. Вечером выходим покурить и видим картину: боец, дневальный по общежитию, остервенело затаптывает богомола. Бедное насекомое бьется в агонии, отведав тяжелого солдатского ботинка, а солдат, уже сделав свое гнусное дело, только начинает рассматривать, что же он только что «поборол». Подполковник из шестой бригады грустно говорит ему, показывая на ящерицу-геккона над входом: 
— Хлопчик, вон то создание видишь? Его убивать не надо, он хороший. И ничего плохого тебе не сделает. 
Выходит поляк (в общежитии живут несколько представителей польского контингента), смотрит на подрагивающую до сих пор лапку богомола, и говорит: 
— Не жилец. 
Богомола жалко.

За одним столом

Быт наших ребят в Ираке – сплошная экзотика по сравнению с домом. Прежде всего поражает нашего военного, конечно, столовая. Известно, что в частях Вооруженных сил Украины меню солдатских столовых разнообразием не отличается, что дали – то и кушаешь, выбирать особо не из чего. Зато в здешней – изобилие и разнообразие. Столовая базового лагеря «Дельта», как и всех без исключения лагерей контингентов коалиционных сил в Ираке, — американская, обслуживаемая фирмой ESS. Поставкой продуктов занимается еще один монополист — компания KBR. Поговаривают, что обе фирмы принадлежат небезызвестному Дику Чейни. 
Столовую на базе «Дельта», не зная о ее расположении, найти невозможно. Со стороны – сплошной трехметровый забор, выстроенный из массивных бетонных плит. И только пройдя небольшим бетонным же лабиринтом, входишь в огромный ангар. Все эти строения – меры предосторожности, ведь где еще можно «накрыть» весь контингент сразу, как не здесь во время обеда. 
Возле входа – «поток», как в наших прежних совдеповских столовых. Берешь пластиковый поднос, разделенный на сектора, и только показываешь раздающим поварам-филиппинцам, что накладывать. Обычно основных блюд – шесть-семь. Много мяса, в основном курятина и говядина, свинину американцы недолюбливают, хотя иногда бывает и она. 
Накладывают стандартные порции, но можно брать больше. Обслуживающий персонал быстро учится украинскому языку, и не только в столовой. Здесь довелось видеть сцену, когда наш товарищ пытается объяснить, что ему надо положить немного, оперируя «интернациональным» английским языком, а азиат его переспрашивает: «цуть-цуть?». 
Салаты, фрукты, хлеб берешь сам. Вдоль стен стоят большие холодильники с кока-колой, фантой и спрайтом. А дальше — ряды столов. У американцев нет разделения на офицерские и солдатские столовые, как принято в Европе и у нас, потому за одним столом едят полковник и рядовой. То же касается и национальностей – вместе обедают украинцы, американцы, казахи и поляки, то есть все, кто живет на территории «Дельты». Иногда к ним присоединяются другие представители коалиционных сил, останавливающиеся здесь на отдых во время вояжей – так, однажды здесь довелось общаться даже с курдами, пришедшими на службу коалиции. 

Ностальгия по борщу

У американцев нет жестких норм продовольственного обеспечения, ты можешь есть сколько влезет, и сам должен следить за своей физической формой. В то же время еда очень калорийная – обычными блюдами являются пицца, всевозможные бифштексы и котлеты из кухни разных стран (бифштекс по-татарски, котлета по-турецки и пр.), ветчина и сыр, много фруктов, включая такие экзотические для нас, как нектарин (гибрид сливы, персика и Бог знает еще чего). Одним словом, глаза разбегаются. Причем все это, кроме напитков и питьевой воды кувейтского происхождения, привозится из Штатов. Здесь легко обнаружить новичков: они набивают полные тарелки, хотя съесть это изначально не в состоянии. Кстати, при входе в столовую – надписи на разных языках: «пищу из столовой не выносить!». Это делается из соображений санитарии. Однако консервы и напитки в банках брать с собой разрешается. 
Но есть нехороший нюанс. Изобилие изобилием, однако вся эта еда, мягко говоря, на любителя. Первое впечатление от американских блюд очень неприятное. Что интересно, совершенно разные люди – украинцы, поляки, казахи — говорят, впервые отведав ее, одно и то же: это надо же, Америка такая богатая, а какую ерунду едят! То ли дело в том, что все продукты привозятся замороженными и при готовке сильно теряют свои свойства, то ли еще в чем, но вкусными заокеанские харчи никак не назовешь. Правда, народ к ним привыкает, но ребята сами признаются, что ночами снится наш украинский борщ. Солдаты из 6-й бригады, однажды не выдержав, купили за сорок баксов у местного араба барана (где здесь свинину найти?!) и сами сварили нечто наподобие борща, благо капуста в столовой есть. Это был праздник! Хлопцы, рассказывая эту историю, закатывали от удовольствия глаза при одном воспоминании. 
Впрочем, попадаются и в здешней столовой «съедобные» блюда. Народ вычисляет их и обменивается опытом. Действительно, пока друзья из «старожилов» вам пальцем не покажут, что можно есть без содрогания, сами никогда не догадаетесь. А надписи на английском типа «курица по-малайски в ананасовом соусе» ничего не скажут, даже если вы знаете классический рецепт ее приготовления. Могу судить из личного опыта: однажды попробовал здесь выглядящую вполне прилично пиццу. Думаю, итальянцы, отведав ее, порвали бы с США дипломатические отношения. 
И еще одна беда – полное отсутствие черного хлеба, тут дают только белый. Еще перед полетом в Ирак знатоки говорили: возьми несколько буханок «бородинского»! Честно говоря, не верил, что по такому продукту может возникнуть тоска. Еще как возникает. Ребята, которые полгода ели только пшеничные булочки, которые у нас обычно предназначаются для приготовления «хот-догов», долго с наслаждением нюхали простой ржаной хлеб, перед тем как отведать его. 

Без воды не останемся

Местные арабы, пьющие испокон веков воду прямо из грязного Тигра, не особо задумываются о ее антисанитарном «наполнении». Скажу больше: медики предупреждают, что даже употребление в пищу выловленной из этой реки рыбы (а рыболовля – одна из статей дохода иракцев в провинции Васит) чревато нехорошими последствиями для здоровья. В то же время вода в Ираке – на вес золота, это жизнь. 
Питьевую воду контингентам коалиционных сил поставляют из Кувейта в стандартной пластиковой таре, из расчета порядка 9 литров на человека в день, хотя такая доза больше подходит для лошади, нежели для человека. Вода для умывания завозится в душевые вагончики, стоящие обычно возле казарм. Душ имеет особое значение, если учитывать, что при здешней жаре минимум два раза в сутки надо ополоснуться, иначе запаху от вас позавидует и скунс. Тут объем воды не лимитируется – стой под душем хоть целый день. В душевые завозится «техническая» вода. Слово это я не зря взял в кавычки. Дело в том, что эту воду поставляют для лагеря наши специалисты вместе с инженерами из казахского саперного спецотряда миротворческого батальона «Kazbat». Отряд входит в состав украинской бригады, дислоцируется на территории базового лагеря «Дельта» и подчиняется нашему комбригу. Вот что рассказал мне командир казахских инженеров-саперов майор Нурлан Шаштыбаев (кстати, закончивший в свое время военно-инженерное училище в Украине, в Каменец-Подольском): 
— Вода, которую мы поставляем, идет для технических нужд, но технической ее я бы никак не назвал. Хотя «сырье» берется из грязного Тигра, войсковые фильтровальные станции ВФС-10 советского производства (кстати, эти машины есть на оснащении и вашей, украинской армии) показывают здесь себя очень хорошо. По крайней мере, анализы, проведенные как нашими специалистами, так и американскими, свидетельствуют: эта вода удовлетворяет всем стандартам питьевой. Так что даже если в силу каких-то обстоятельств прекратятся поставки бутылированной питьевой воды из Кувейта, от жажды никто не умрет. 
В украинском лагере, как и в других, развешаны плакаты, призывающие военнослужащих выпивать не менее 3 литров жидкости в день во избежание обезвоживания организма. Но что интересно, плакаты эти – лишь на английском языке, то есть для американцев. Такое впечатление, что американцы живут строго по инструкциям. Тогда как все остальные способны почувствовать жажду самостоятельно. 

Стреляют ли украинцы в магазинах?

При въезде в любой лагерь или на территорию перевалочной базы коалиционных сил, как и при входе во всевозможные заведения, обязательно висит плакат с надписью на всевозможных языках: «Разряди оружие!». Однако, интересный факт, при входе в магазин «РХ», который наши неизменно именуют «пиэксом», (американский вариант нашего «Военторга», которые есть в любом лагере, независимо от контингента) в «Дельте» такая надпись – только на украинском языке. Вроде как американцы знают, что в магазин нельзя входить с винтовкой с патроном в патроннике (при неосторожном движении это может означать «незапрограммированный» выстрел), а наши ребятишки там изредка постреливают. Хотя сами американские продавщицы из «РХ» свидетельствуют, что таковых случаев вроде как не замечалось. 
Посещение «пиэкса» – одно из немногочисленных развлечений для военного в Ираке. Кайф даже не в том, чтобы что-то купить (украинцы начинают массово закупаться перед отправкой домой, сувениры ведь везти надо), а в самом процессе разглядывания товара. Здесь продают все, начиная от элементов военной формы, видеокамер и ноутбуков, футболок и биноклей, и заканчивая чипсами и кока-колой. 
Продажу продуктов наши не понимают. Ведь то же самое можно совершенно бесплатно взять в столовой в неограниченном количестве. Видя, как американцы покупают фанту по полтора доллара за банку, наш майор говорит мне: «Блин, надо возле выхода свой ларек поставить, и продавать фанту из столовой этим лохам по доллару. То-то деньги пойдут!»

Только для американцев

Цены в «пиэксе» на бытовую технику – телевизоры, фотоаппараты, ноутбуки – такие же, как в Киеве. Много сувениров – керамические тарелки с пальмами и надписями «Iraq», статуэтки арабов и верблюдов. Но, что интересно, все это – преимущественно китайского производства. Иракская экономика нынче простаивает, и ниши на рынке занимают другие. Даже коврики для салята (намаза, мусульманской молитвы) – из Саудовской Аравии.

Считается обязательным увезти домой американскую армейскую футболку с надписью «ARMY» на груди. Но вот незадача: продавцы-американцы строго проинструктированы, и ничего, касающегося военной формы или эмблем, знаков различия, чужакам не продают, объясняя: «Только для американских военных!». Впрочем, наши умудряются уговаривать девушек-негритосок, и кто откажет украинскому бравому парню?!

Однако во время «уговоров» все же можно попасть в неприятную ситуацию. Понятно, что вдали от родины и лишенные общения со слабым полом, наши ребята остро реагируют на присутствие женщин. А их, надо сказать, тут немало: украинок в контингенте раз-два и обчелся, однако на территории «Дельты» стоит рота американцев, а там чуть ли не каждый пятый военный носит косички. Плюс, опять таки, дамы из «пиэкса». Однако все прекрасно знают грустную историю любви молодого поляка к американке Бетти, работавшей в магазине в «Дельте». Юноша довольно активно флиртовал с этой белокурой тетей, и та вроде как благосклонно принимала его ухаживание. Однако однажды поляк попытался обнять Бетти. Та без долгих размышлений пожаловалась командованию. Итог для неудачливого любовника – штраф в 6 тысяч «зеленых» за сексуальные домогательства. Вот такая любовная трагедия в стиле Шекспира.

Местная коммерция

Также на территории «Дельты» торгуют арабы, в собственном магазинчике. Здесь тоже разнообразие товаров но, как уже отмечалось, отнюдь не иракского производства. В отличие от американского «пиэкса» – много холодного оружия: ножи выживания, кинжалы, штык-ножи, вплоть до шашек и сабель. Без проблем можно купить даже самурайский меч, хотя как это японское оружие попадает сюда — загадка. Причем все очень доступно, хороший нож стоит до 15 долларов. Однако покупать оружие особого смысла нет, через границу в Украину с ним все равно не пропустят. 
Цены у арабов намного ниже, чем у американцев, причем они всегда запрашивают за товар в среднем на четверть больше суммы, за которую готовы его продать, потому никогда нельзя первичную цену считать реальной. Иракцы вовсю продают и бытовую технику, причем она в среднем в три раза дешевле, чем в «РХ». Но есть один нюанс. Арабы своей способностью «накалывать» при торговле известны издавна, и тут отнюдь не собираются падать в грязь лицом. Однажды наши ребята купили у этих товарищей партию из шести телевизоров, из которых, как потом выяснилось, работали только два. 
Арабы чутко реагируют на спрос. Большая проблема найти один из главных сувениров, заказываемых друзьями в Украине – денежные купюры времен Саддама Хусейна, с изображением оного. Если верить местным, после победы коалиции почти все деньги с его портретом сожгли. Однако найти их можно. Правда, то, что предлагают здесь иностранным военным — в основном всего лишь качественные цветные ксерокопии. 
Можно найти и монеты, которые ходили в стране лишь до войны. Сейчас в Ираке в обороте монет нет, тут гиперинфляция, знакомая нам по середине 90-х годов, нынешние иракские динары идут по курсу к доллару приблизительно 1500 к 1, и наименьшая денежная единица – купюра в 50 динаров. Однако арабы могут вам продать, выдавая за свои, и ливанские, и египетские монеты, так что неспециалист может легко обмануться. Бывает и круче. Один наш офицер, нумизмат, искал у арабов древние монеты Месопотамии. Поняв, что он ищет, араб предложил ему монету неизвестного происхождения с датой «1963». Наш спросил: «И это – древний раритет?». «Да, — подтвердил араб, — это очень древняя монета, а дата указывает на год до нашей эры!». Офицеру оставалось только воспринять это как шутку. Зато в следующий раз ему предложили монету с древним вавилонским царем. Она оказалась… металлическим советским рублем с Лениным! 

Стираем сами

Что касается повседневного быта, особую роль играет стирка – при здешнем климате форму, пропитывающуюся потом под бронежилетом за считанные минуты, надо стирать ежедневно. В лагере «Дельта», как и во всех остальных, есть прачечная, но туда обращаются лишь новички, да и те, как правило, не больше одного раза. Пока в прачечных работали малазийцы и филиппинцы, все было нормально. Но затем их везде заменили персоналом из местных, иракцев – ребят, в большинстве своем не отличающихся особым усердием и трудолюбием. После этого главной проблемой для военного, сдавшего сюда форму, стало различить, когда эта форма была грязнее – до стирки или после. 
В общем, лучше постирать самому, чем экспериментировать. Поляки в Вавилоне сделали просто: рядом с прачечной поставили палатку со стиральными машинами-автоматами, и кто хочет, обслуживает себя сам. Наши в основном стирают в душевой. Зато есть огромный плюс: форма на здешнем солнышке высыхает (проверено с секундомером в руке) всего за двадцать минут! 
В лагерях на каждом шагу – биотуалеты. Даже возле дальнего поста наблюдения обязательно будет стоять характерная будка. Причем уборка и дезинфекция проводится регулярно: здесь намного чище, чем в аналогичном платном «заведении» в центре Киева. Однако, как оказывается, далеко не все наши ребята умеют ими пользоваться. Довелось слышать слова офицера, проводящего (это не шутка!) инструкторско-методическое занятие с личным составом по пользованию биотуалетом. «Сбоку от унитаза находится умывальник, — совершенно серьезно говорил он, — И не надо думать, что это пепельница, когда вы здесь расслабляетесь с сигаретой в зубах!». 

«Украинский араб»

С Сашей Холявой я знаком еще с курсантской скамьи – вместе учились в военном училище. Этот хлопец с Винитчины смуглый от рождения, и еще в училище имел множество прозвищ на почве своей «неславянской» внешности, хотя контраргументом всегда выдвигал свою «гоголевскую» фамилию (если помните, в «Вие» есть персонаж Холява). Судьба свела нас с майором Холявой в Ираке. 
…В Ан-Нумании нашу колонну, прибывшую в центр подготовки иракских силовиков, встречает местный начальник полиции ІР. Когда из БТР выходит Саша, приветливая улыбка на лице полицейского сменяется изумлением. Он спрашивает, тыча пальцем в майора: 
— Араб?

Нет, убеждают его наши, это наш миротворец. 
— Араб! – уже утверждает иракец, не сводя с Саши квадратных от удивления глаз. 
— Да нет же, — опять объясняют наши, — Юкрейниан. 
— А! – хлопает себя по лбу «догадавшийся» полицейский, — Юкрейниан араб!… 
Хотя настоящие арабы в нашем контингенте все же есть. Еще с 5-й бригадой ВС Украины, пришедшей сюда первой, в провинцию Васит приехал Абуд Хамид Хадыр, который и сейчас работает вместе с нашими военными. Урожденный иракец, он служил в армии Хусейна, и дослужился до генеральского (!) звания. Потом попал в опалу и в конце концов стал беженцем, покинув родную страну, попав после скитаний в Киев и приняв несколько лет назад украинское гражданство. Сейчас он по договору с нашим Минобороны является служащим Вооруженных сил Украины. 
Надо отдать должное военному руководству: присутствие в нашем контингенте человека, досконально знающего менталитет и традиции местных жителей, очень помогло в становлении украинцев в Ираке. По свидетельству ребят из 5-й омбр, именно Абуд позволил решить множество проблем без кровопролития, когда украинцы и иракцы просто не могли найти общий язык. И сейчас этот в общем-то немногословный пожилой человек играет большую роль в нахождении взаимопонимания с шейхами. 
Уже сами методы его общения с местными лидерами общин (сплошь и рядом старейшины тут играют более важную роль, чем представители государственной власти) коренным образом отличаются от принятых у нас. Наши «деловые люди» ценят время на вес золота, при переговорах выигрывает тот, кто говорит лишь по сути. На Востоке все не так. Приезжая у шейху для решения какого-либо вопроса или решения проблемы, иракец, пусть и на службе коалиционных сил, никогда не будет «пороть горячку». Нормальный разговор занимает два-три часа с обязательным чаепитием, причем речь идет исключительно на нейтральные темы — о погоде, урожае и пр., и лишь последние пять минут встречи посвящаются непосредственно решению проблемы. Тут только с таким подходом можно достигнуть успеха. Традиции все же надо уважать. 

Внимание – женщина! 
Но далеко не все моменты относительно местных обычаев можно учесть, готовя контингент для Ирака в Украине. Как мы уже замечали, в составе коалиционных сил немало женщин, особенно среди американцев, есть они и в украинском контингенте. Про отношение же мусульман к женщинам общеизвестно. Солдаты и офицеры в юбках в основном не особенно общаются с местными. Но у тех, кому это предписано кругом служебных обязанностей, могут возникнуть проблемы. 
Так, на одних из переговоров украинского командования с местными лидерами от наших переводчиком выставили женщину-военнослужащую. И шейх поначалу полностью игнорировал монологи украинки в его адрес (еще бы, на столь важной встрече – и общаться с женщиной?!). Больших усилий стоило его убедить, что другого выхода, как общаться с ее помощью, попросту нет: из украинской делегации больше никто не владеет арабским языком. 
Вообще интересно наблюдать на улицах иракских городов, как впереди идет глава семейства в «арафатке», а за ним «по ранжиру» – строй жен. Тут все перевернуто с ног на голову, если сравнивать с нашей жизнью. Парень до 24 лет (времени, когда пора жениться) за мужчину не считается, он – основная рабочая сила в семье. А вот девочки до замужества ничего по хозяйству не делают – еще не пришло время. Зато после свадьбы, а выходят замуж здесь в 14 лет, девушка становится бессловесным «рабочим» созданием. Зато женатый мужчина может расслабиться и становится в основном руководителем. 
От местных традиций у наших далеко не всегда остаются благоприятные впечатления. Видел, какими глазами смотрели на проезжающих арабов через блокпост на трассе Басра-Багдад наши ребята из 7-й бригады, впервые заступившие сюда на службу. Для наших является шоком картина, когда в просторной кабине «пикапа» сидит лишь папа-водитель да его малолетний сынок. А в грязном открытом кузове (если бы иракцы разводили свиней, то по количеству грязи можно было бы решить, что тут обычно возят именно их) под палящим солнышком едут не менее малолетние дочки с мамашей. «Разве можно так с девочками?!» – вопрошает наш юный боец, и в голосе его горечь. 

Листовки для безграмотных

Никто не пользуется таким авторитетом в нашем контингенте, как разведчики. Разведка – это вовремя выявленные замаскированные минометные позиции боевиков, с которых готовятся удары по «Дельте» (а значит, сбереженные жизни наших ребят). Это горы изъятого оружия и боеприпасов, задержанные и переданные местным силовикам террористы. Это ребята, которые неслышно уходят в ночь прочесывать просторы провинции Васит, и возвращающиеся через несколько часов или дней. 
Но есть и другой способ не только выявить угрозы на ранних стадиях, но и упредить, нейтрализовать их, главным образом через создание позитивного имиджа украинцев в глазах иракцев. Начальник структуры по работе с местным населением 6-й омбр полковник Вячеслав Гусаров рассказывает мне: 
— Наша работа направлена на все слои населения. Прежде всего в зоне внимания лидеры политических светских и религиозных партий и движений, организаций, представители учебных заведений (в первую очередь – университета в Аль-Куте), руководство государственных структур. За время пребывания контингента в Ираке создан неплохой банк данных на партии и их лидеров с оценками степени влияния на ситуацию в провинции. Исходя из этого, можно работать с каждым в отдельности, поддерживать контакты, получать информацию о морально-психологической обстановке в регионе и прогнозировать ее изменения. 
Сегодня в Ираке среди политических партий на первом месте – коммунистическая. В свое время «привезенный» из СССР коммунизм хотя долгое время и пребывал в немилости у Хусейна и его партии Баас, выжил и сегодня весьма процветает. Из религиозных течений лидируют Высший совет исламской революции и Корпус Бадр. Именно с ними в первую очередь и работают наши специалисты. Но мало иметь в «друзьях» местных лидеров, необходимо рассказать местному населению про то, кто такие украинцы и объяснить цель их пребывания в этой стране. Тут огромную роль играют материалы, подготовленные журналистами известных каналов «Аль-Джазира» и «Аль-Арабия», местного телеканала и радиостанции «На-грейни» (переводится как «Две реки» и принадлежащие упомянутому Корпусу Бадр), аль-кутского радио «Аль-Кут» и газеты «Васит Алям» («Эхо Васита»). И, надо сказать, местное население на сегодня знает об Украине и украинцах довольно многое, что в итоге порождает хорошее отношение к нашим ребятам. 
А вот с листовками поначалу получился прокол. Подготовленные по всем правилам нашей агитации, они, как оказалось, здесь не имели смысла, поскольку содержали лишь текст, пусть и на арабском языке. Печатные воззвания были непонятны местным, абсолютное большинство из которых попросту неграмотно. Пришлось срочно все переделывать. Нынешние листовки, распространяемые в провинции Васит, красочны, эдакие комиксы – картинки, на которых изображены украинские военные, помогающие раненым, раздающие гуманитарную помощь и т.д. Такие листовки понимают все.

Дорога на Вавилон

Быть в Ираке и не побывать в Вавилоне – то же самое, что посетить Париж и не увидеть Эйфелеву башню. Хотя далеко не всем нашим ребятам выпадает такое счастье: для этого надо либо быть одним из двух десятков украинских офицеров, работающих в штабе многонациональной дивизии «Центр-Юг», расположенном на территории базового лагеря «Альфа» в этом городе, либо попасть в состав конвоя, которые сюда приезжают из украинской «Дельты». 
Конвои в Ираке – это жизнь для коалиционных сил, это продовольствие и боеприпасы, оружие и техника, а во время ротации это еще – долгожданная замена и первый шаг по дороге домой, в Украину. 
…Выезд конвоя на Вавилон, к лагерю «Альфа», происходит под утро. В принципе, не существует четких расписаний движения конвоев, дабы «али бабы» (боевики) не могли их вычислять. Но в основном передвижения все же происходят в дневное время. Перед выездом маршрут движения тщательно проверяется разведчиками, и только перед нашим выездом ими было выявлено два фугаса. Боевики, заминировав дороги, явно нас ждали. 

Ремонт в дороге

Дорога через Ан-Нуманию и Сканию в Вавилон, честно говоря, для искушенного глаза ничем неинтересна. Все те же арабские невзрачные глинобитные хижины, скудная растительность на глинистой почве, лишь изредка попадаются рощи чахлых финиковых пальм. У многочисленных мелких луж-озер толпятся арабские женщины. Ногами и инструментами, похожими на наши тяпки, они сгребают в кучу ил. Это – соленые озера, не пересыхающие даже в сильную жару. И верхний слой ила – сплошная соль, идущая в пищу. В небольших селениях – мечети, облупившиеся дома и традиционные для этих мест цветные изображения-портреты мусульманских имамов на каменных плитах возле дороги. Здесь они заменяют более привычные для нас памятники. 
Хотя памятники все же есть и в этих местах. При въезде в Вавилон стоит огромная статуя царя Хаммурапи. Протянутой рукой он указывает на город, чем-то слегка напоминая наши монументальные скульптуры времен СССР.

Название Вавилон, который шумеры называли Кадингирра, произошло от слова «бабилу» – «врата бога» на аккадском языке (аккадцы — общее название таких народов Двуречья, как вавилоняне и ассирийцы). Первое упоминание о нем встречается в «Легенде о Саргоне» 2369 г до н.э. Захватывался хеттами и касситами, дважды был разгромлен ассирийскими царями, а с 732 г до н.э. входил в состав Ассирийской державы. В 689 г до н.э. в наказание за мятеж был полностью разрушен ассирийским царем Синахерибом, но через девять лет отстроен заново. 

А вот так Вавилон выглядит сейчас

 

А еще через 300 лет его захватил Александр Македонский. Вавилон на заре цивилизации был крупнейшим политическим, культурным и хозяйственным центром всей Передней Азии, сохранив свое значение до 2 века нашей эры, то есть на протяжении более четырех тысяч лет. 

За Воротами Иштар танков нет

Вавилон (старый город находится на окраине современного города Хилла) расположен в пышном оазисе на берегу Евфрата. Тут в свое время находилась резиденция семьи Хусейна, однако сейчас в дворце Саддама пусто, здесь стоит лишь подразделение связистов коалиционных войск. Сам Евфрат отнюдь не впечатляет: не менее грязный, чем Тигр, да и по ширине не больше средней автотрассы, по сравнению с Днепром – ручеек. Зато пальмы на его берегах роскошны и очень живописны. 
Нас встречает начальник пресс-центра дивизии поляк-подполковник Артур Доманский. И со старта делает предложение, от которого нельзя отказаться – посетить старый город. Тут необходимо уточнение: Вавилон находится на территории базы «Альфа», но вход на огороженную колючей проволокой территорию этого памятника истории военнослужащим коалиции строго воспрещен! Это притом, что арабские масс-медиа вовсю обвиняют украинцев и поляков в том, что за стенами древнего города те прячут военную технику, страхуясь от атак боевиков и делая Вавилон «заложником». Убедился лично: кроме иракцев-археологов и помогающих им в раскопках троих поляков-ученых тут посторонних нет (кстати, учитывая украинское присутствие в дивизии, могли бы тут работать и наши ученые). Лишь на выходные иногда устраиваются организованные экскурсии для солдат в сопровождении гида – польки-археолога по имени Агнежка. 
Зато сами боевики не стесняются обстреливать и «Альфу», и Вавилон. Так, перед нашим прибытием лагерь был атакован с ближайшего пригорка террористами-«призраками» на пикапе. Выпустив из миномета по лагерю 14 мин, боевики скрылись. Пять военнослужащих коалиции было ранено. 
…Мы – перед знакомыми еще из школьных учебников истории Голубыми воротами, или Воротами Иштар, названными по имени богини жизни, любви и плодородия у шумеров, вавилонян и ассирийцев. За ними – колыбель древнейшей человеческой цивилизации, согласно Библии, именно тут был Эдем, то есть рай. Сейчас тут крепостные стены с красочными фресками, изображающими древних царей, дворцовая аллея. Однако все эти сооружения отстроены в наше время при Саддаме на древних фундаментах, а то и просто исходя из фантазии авторов.

Из-за этого археологи нынче жутко ругаются (строители уничтожили немалую часть древней культуры, строя для диктатора «лубочный городок»). Хотя осталось немало «настоящих» развалин, сохранился «Дом мертвых», где в ходе ритуалов трупы вмуровывали в стены, фрагмент стелы с кодексом законов царя Хаммурапи, массивный памятник вавилонской блуднице, которую пожирает лев (наши «специалисты» утверждают, что на самом деле он изображает акт совокупления блудницы с животным. Очень похоже, что говорят и ученые). 

Приходится верить Геродоту

Сегодня трудно судить о том, как выглядел Вавилон тысячелетия назад. Однако общие черты понятны. Три ряда стен со сторожевыми башнями, образующие большой вытянутый прямоугольник, имели восемь ворот (их называли именами богов, и в хорошем состоянии до наших дней сохранились лишь Ворота Иштар). Через центр города протекал Евфрат. К воротам из центра вели широкие улицы, причем, если верить здешним ученым, предназначены они были главным образом для религиозных шествий. Главная улица, вымощенная огромными каменными плитами и обнесенная стенами, вела как раз к Воротам Иштар.

Улицей Ворота Иштар соединялись с главными храмами Вавилона в его центре – храмом Эсагилы (так называемым «Домом поднятия головы») и зиккуратом Этеменанки («Домом соединения земли и неба»). Здесь же находилась гордость Вавилона – огромный роскошный дворец царя Навуходоносора Второго, на сводах которого находились «висячие сады». Это была одна из главных достопримечательностей города, и люди шли издалека днями и неделями под палящим солнцем, что бы только взглянуть на этот дворец. 
Ученые-археологи говорят, что сейчас находят лишь некоторые подтверждения исторических данных. Основные знания о Вавилоне почерпнуты из свидетельств древнегреческих авторов – Геродота, Страбона, Диодора, да на основе раскопок начала ХХ века. При Хусейне наукой тут никто всерьез не занимался, ученых на территорию находившейся здесь резиденции Саддама не пускали, и Вавилон услаждал лишь взор родственников диктатора. Последние же, как уже говорилось, гнались не за исторической правдой, а за красотой, строительными работами лишь уничтожив бесценные для науки остатки города. 
Кстати, так называемая вавилонская башня в провинции Бабил, изображаемая часто на иракских открытках, абсолютно никакого отношения к настоящей библейской не имеет. Это также «творчество» Саддама, построившего ее что называется «от балды». По словам работающих сейчас в Вавилоне ученых, они предполагают, где именно могла находиться настоящая, но для уточнения необходимо провести большой объем работ. 

Честное лицо украинского офицера

Где умер Македонский?

Блуждаю среди руин Вавилона. Цель – с помощью плана города из исторической энциклопедии вычислить по конфигурациям разрушенных фундаментов, где все же находился зиккурат Этеменанки (это храмовое сооружение высотой в 90 метров как раз и было пресловутой «вавилонской башней», из-за которой, согласно Ветхому завету, Бог разделил языки человечества). И тут ко мне подходит невесть откуда появившийся здесь наш старший лейтенант, украинец. Спрашивает меня: 
— А вы знаете, что именно здесь убили Александра Македонского? 
Я лепечу что-то невразумительное насчет того что, насколько мне известно, этого великого полководца вовсе не убили, он умер от лихорадки, а вообще я не в курсе. Старлей смотрит на меня с явным сожалением, как на ущербного (видно, по его мнению, не знать общеизвестные исторические факты непозволительно). Мы немного общаемся, и меня начинает преисполнять гордость. Этот молодой офицер, мой соотечественник, довольно неплохо осведомлен о истории Вавилона и о том, что именно этот город Македонский в свое время сделал столицей своей огромной державы. 

Памятник вавилонской блуднице совокупляющейся со львом

Сразу вспоминаю столь критикуемый на родине, в Украине, так называемый «военный туризм», которым часто называют наше миротворчество. Мол, для многих это не больше чем стремление за счет Минобороны покататься по миру. Не знаю как кому, а мне наоборот, приятно, что наши ребята разъезжают по континентам не просто в поисках приключений и денег – они знают очень многое о тех местах, где служат! Американцы, замечу исходя из опыта общения с ними, очень слабо представляют историческую ценность тех мест, куда их заносит нелегкая и решения Белого Дома. Очень пикантно смотрится надпись на английском языке на плите неподалеку от дворца в виде реконструированного в Вавилоне зиккурата, культового сооружения – «Билл любит Тиффани». Без комментариев.

Кстати, позже проверил по справочной литературе: Александр Македонский хоть и вправду умер в Вавилоне, но все же от малярии, никто его не убивал. 
Если вы хотите взять что-нибудь на память о посещении Вавилона, отправляйтесь на арабский базар на окраине лагеря «Альфа». Здесь лояльные и проверенные властями иракцы торгуют тем же, чем и обычно: бытовой техникой, коврами, керамикой. Однако лояльность к новой власти не убивает коммерческих наклонностей. И прямо на входе в этот шумный уголок (каждый во все горло рекламирует свой товар по-арабски, хотя посетители – исключительно военные коалиции, понимающие слово, максимум два) вам из-под полы, под жутким секретом предложат фигурки древних богов из глины с фрагментами клинописи.

А вот и американские вертолеты над Вавилоном

Если верить продавцам, этим статуэткам более трех тысяч лет, и стоят они очень дешево. Можете покупать их без тени сомнения в законности сделки. Да и самого продавца-араба не будет терзать совесть по поводу того, что он распродает культурное наследие своей родины. Если же у него иссякнет запас «раритетов», он легко в кустарных условиях сделает себе еще партию.

В Вавилоне украинцев признали

Бейсбол по-вавилонски

Однако нашим офицерам, работающим в штабе дивизии «Центр-Юг» в Вавилоне, особо не до изучения местных достопримечательностей. Контингенты, входящие в дивизию (а это представители 15 государств), контролируют три большие иракские провинции – Васит, Бабил и Кербелу. Больше всего поляков – 2400 человек, на втором месте украинцы – более полутора тысяч. Раньше второе место занимали по численности испанцы, но после терактов в Мадриде весной этого года они вывели свои войска из Ирака. Чем, кстати, в своем роде «помогли» нам. Рассказывает помощник командира украинского контингента (командование контингентом, в отличие от командования бригады в Аль-Куте, находится в Вавилоне) подполковник Вадим Ханин: 
— Поначалу к нашим офицерам в штабе дивизии относились настороженно, ведь Украина все же не член НАТО. И ставили лишь на «рядовые» должности, не взирая на воинские звания. Однако когда испанцы вывели свои войска, украинцев пришлось назначать замами и даже начальниками структурных подразделений штаба дивизии. И наши настолько хорошо себя зарекомендовали, что даже с ротацией, когда прибыли свежие силы поляков и других натовцев, их назначали уже в подчинение украинским офицерам. 
Наши признают, что стиль работы в НАТО, очень отличается от принятого в ВС Украины и других постсоветских армиях. Прежде всего, у нас в войсках принято, что вышестоящие штабы регулируют все сферы жизнедеятельности «низов», все предусматривается бесчисленными приказами и инструкциями, а инициатива наказуема. Нашему командиру остается лишь следовать всем предписаниям без особой самодеятельности. В НАТО не так: тут считают, что «низам» виднее, что к чему, тут знают все нюансы ситуации. А «верхи» должны лишь обеспечивать реальные потребности войск, которые те формулируют сами. И еще одно: в НАТО нет понятия вхождения в должность. То есть никого не интересует, есть у офицера опыт работы или нет, и не дается время на то, чтобы человек как говорится вошел в курс дела. Спрашивают по всей строгости уже с первого момента назначения на должность. Но наши тут не подкачали. 

Фото на память

Из Вавилона выезжаем утром, в конвое шесть БТР. Через час пути проезжаем несколько ощерившихся пулеметами блокпостов и несколько рядов четырехметровых бетонных заборов. «Традиционные» тут бетонные плиты на дороге выстроены в шахматном порядке, их приходится объезжать зигзагами (это – мера безопасности на случай нападения боевиков-смертников на автомобилях со взрывчаткой). И вот мы на перевалочной базе коалиционных сил «Скания».

На этом «островке безопасности» теснятся десятки и сотни огромных грузовиков-рифрежераторов с продовольствием и тягачей с техникой. Отсюда приходящие из Кувейта колонны под охраной бронетранспортеров «расползаются» по иракским провинциям, снабжая всем необходимым базовые лагеря. 
Теперь остается ждать американские тягачи с нашими «Уралами», идущие из Кувейта, куда наша техника привозится из Украины паромом. «Урал» – хорошая машина, но все же военная, предназначенная больше для движения по пересеченной местности, нежели для скоростной езды по великолепным иракским автотрассам (едва ли не единственное, чему в Ираке мы можем позавидовать). Тягачи же идут со скоростью более 100 км/час. Также в нашей колонне пойдут несколько рефрижераторов с надписями «Logistic» (на «натовском» военном языке – «обеспечение») – это продовольствие для лагеря «Дельта».

Пока формируется конвой, наши ребята и американские солдаты-водители начинают фотографироваться на память на фоне наших БТР и американских тягачей с изображением черепов и перекрещенных костей вместо номерных знаков (экзотика!). Подбегает озорная белокурая девушка-американка в солдатской форме и пристраивается к нашим. Украинцы ее сторонятся – мало ли что заокеанская леди воспримет за сексуальные домогательства, разбирайся потом! Но та сама со смехом обнимает нашего подполковника и позирует. Все спешат запечатлеть этот пикантный момент. Кто-то кричит нашему офицеру, «жертве» американки: 
— А что жена скажет? Ты же потом будешь всю жизнь эту фотографию прятать!

Все смеются, включая не понимающих ни бельмеса американцев, которые, очевидно, смеются за компанию. 
Вскоре звучит команда «По машинам!» и конвой выруливает на трассу. Жарко, а в бронетранспортере, броня которого быстро раскаляется под немилосердным солнцем, – подавно. Все ждут, когда уже появится на горизонте «родной» Аль-Кут и «Дельта», где можно будет наконец разрядить оружие и снять бронежилет. И узнать, что только за этот день наш лагерь в ас-Сувейре был уже трижды обстрелян боевиками… 

Школа для девочек

Последняя поездка в Аль-Кут — передача местным властям общеобразовательной школы для девочек. Проезжаем возле городского элеватора, где изначально дислоцируется подразделение украинского контингента — охрана. Находясь возле самого Тигра, элеватор не только является стратегическим объектом провинции, с его крыш открывается прекрасный вид на базовый лагерь «Дельта» на другом берегу. А значит, это идеальное место для снайперов, которые свободно могут обстреливать расположение наших войск. 
Школа для девочек, на открытие которой мы приехали, только восстановлена. Как и почти все проекты, осуществляемые в иракских провинциях, это делалось за американские средства. Но, кажется, как ученицам, так и учителям это совершенно все равно. Девочки, насколько можно судить помня собственные школьные годы, весьма радуются тому, что садятся за школьные парты. Учителя довольны не меньше. Радость последних понятна: женщины-педагоги в нынешнем Ираке одни из очень немногих, кто реально может иметь все шансы на работу. Причем, получая до 100 долларов (при Хусейне средний учитель имел зарплату всего в 7 баксов!), они являются вполне обеспеченными, в отличие от многих иракцев. Интересно, что ученики, сидя за партами, не складывают руки на столе, как принято у нас, а скрещивают на груди. 
Арабские девочки с превеликим удовольствием позируют перед фотоаппаратом. Арабы вообще обожают (это именно то слово) фотографироваться. Если идете по улице с фотокамерой, будьте готовы, что не только дети, но и вполне почтенные мужи в «арафатках» будут просить вас их заснять. Наградой для них является то, что покажете им ихний снимок на дисплее «цифровика» – радость предела не имеет. Единственное, это не относится к замужним женщинам – тут можно не то что за фотосъемку, за слишком откровенный взгляд влипнуть в неприятность со стороны мужа или махрем (родственников) «обесчещенной». Но на девочек это правило не распространяется.

Пешком до Киева

Момента отъезда каждый из наших ребят ждет, начиная считать часы еще за несколько недель до отлета. Вывод отслуживших свой период солдат и офицеров продолжается более трех недель, и в глазах остающихся, провожающих своих друзей, — неподдельная зависть и нетерпение. Я должен улетать последним бортом, сразу в Киев (обычно самолеты приземляются в Скнилове во Львове, и дальше народ разъезжается по домам поездами). Предлагаю знакомому офицеру, который должен лететь на день раньше – мол, подожди денек, полетим вместе, тебе же надо в столицу, а так придется добираться в Киев со Львова. Он с ужасом отвечает: ни в коем случае, хоть пешком до Киева пойду, но еще даже на день здесь не останусь! Полгода разлуки с родными, да еще в совершенно чужой стране, дают себя знать. 
Хотя есть и те, кто остается тут служить в составе вновь прибывшей бригады – естественно, исключительно по желанию. Таких немного: всего порядка тридцати человек, хотя, насколько мне известно, выражали желание остаться не менее двухсот. 
Военное командование оставляет на второй срок преимущественно офицеров, служба которых основывается на опыте общения с местными и личных контактах. Они здесь действительно нужны, чтобы с приходом новых людей не начинать все заново (пока они еще войдут в курс дела!). Оставлять же солдат особо не стремятся: все-таки морально-психологическое состояние у людей в здешних условиях снижается, люди устают психологически. А новые солдаты-украинцы, как мы уже отмечали, адаптируются сравнительно легко. 

Прощай, «Дельта»!

Сборы уезжающих миротворцев заканчиваются не меньше чем за неделю то отлета, потом идет нервное ожидание. Всех убывающих без исключения переодевают в американскую полевую пустынную форму. Мне это показалось как минимум странным – ребята поедут домой в Украину в иностранной форме? 
Все оказалось прозаичным, и никакой политики тут нет. Дело в том, что нашим на весь срок выдают по три комплекта полевой формы «сафари». Для полугода службы в Украине – вполне нормально. Но не для Ирака. Во-первых, форму приходится постоянно стирать, во-вторых, еще больше она снашивается и протирается под непременными бронежилетами, от кобур пистолетов на бедре, от ремней автоматов. И через полгода эта одежда уже полностью сношена и штопана-перештопана. Понятно, что привозить домой «оборванцев» тоже радости немного. Тут помогли американцы, предоставив необходимое количество комплектов своей формы. 
За несколько дней до отправки последнего борта в Украину – опасная находка разведчиков. Неподалеку от «Дельты» обнаружена замаскированная минометная позиция боевиков и целый склад – около 200 мин! Явно готовился обстрел базы. Здесь это не такая уж редкая находка, но сейчас те, кто готовится к отправке домой, нервничает. Дело даже не в опасении за свои жизни. Разорвись хоть одна мина на взлетной полосе – и полеты сразу отменят. А там когда и откуда доведется улететь домой еще большой вопрос. 
Отъезд отмечается скромно: со спиртным здесь не густо, и это вполне понятно. А утром жесткое разочарование – ночью поднялась пылевая буря, и полеты отменены. Народ, который в мечтах уже давно в Украине, нервничает, ведь такая буря может продлиться и неделю – это не редкость в этих местах осенью. Через каждые два-три часа пролетает слух: то якобы сообщили, что борт вышел из Украины, то это оказывается гнусной провокацией. Все как на иголках. 
Наконец, через день наш борт появляется в небе над Аль-Кутом. Хотя самолет должен убывать не раньше девяти часов утра, в семь уже все на аэродроме. Последнее построение, проверка людей по полетным спискам и быстрая погрузка. Когда шасси Ил-76 отрываются от взлетки, народ жмет друг другу руки. Через 12 часов, после заправки в Баку, мы будем в Киеве!

Часть 2. ИРАК, Аль-Кут, базовый лагерь «Дельта» – Эс-Сувейра, базовый лагерь «Зулу». Апрель-май 2005 года.

Без украинцев — страшно

Ан Нумания

Несколько «картинок» из сегодняшней жизни в провинции Васит. Проколесив полдня в «уазике» (при непременном сопровождении двух бронемашин БРДМ) с патрулем украинской военной полиции по Аль-Куту, обращаю внимание на интересную деталь. В центре города с почти полумиллионным населением (его численность оценивается как минимум в 400-450 тысяч, но точной цифры не назовет никто) люди в форме из иракской полиции ІР встречаются чуть ли не на каждом шагу. Из десяти встречных машин одна обязательно будет полицейским пикапом «Шевроле» или «Тойота» с пулеметом в кузове. Полиции очень много. Однако стоит въехать в 150-тысячный район города Аль-Амир, и признаки правоохранительных органов просто пропадают. Это — так называемый «сектор Джи» (так он обозначен на картах Многонациональных сил), где живет наименее обеспеченная часть населения Аль-Кута. Оружие, боеприпасы, наркотики здесь не диковинка, как и перестрелки – в основном при бандитских «разборках». Полиция города сюда просто боится наведываться. Как меня убеждали позже представители командования нашей 7-й омбр, полиция тут все же есть, но криминальная – в «гражданке». В форме сюда лучше не соваться. Впрочем, и в других метах местная полиция без поддержки геройство показывать не спешит. 
— Иракские силовики просто боятся проводить операции без нашей поддержки, — рассказывает мне командир роты украинской военной полиции майор Игорь Сухина, — Доходит до смешного. Проводим операцию по выявлению боевиков в одном из районов Аль-Кута совместно с иракской полицией ІР. Я распределяю силы, кто где будет находиться. А их командир говорит мне: мол, без вас блокпосты выставлять не буду! Я его убеждаю: у тебя шесть пикапов с пулеметами в кузовах, толпа вооруженных до зубов полицейских, зачем тебе мой БРДМ? Тебе от него толку немного, а у меня остается неприкрытым целый участок. А он категорически: не будет украинцев – не будет операции. Вот так и работаем. 

По дороге на Эс-сувейру

Вилла в Эс-Сувейра

Мечеть здесь же

Въезд в лагерь Зулу

Другой фрагмент. Эс-Сувейра – самый напряженный участок в украинской зоне ответственности, на самой границе с усиленно воюющей провинцией Багдад. Выезд за пределы украинского базового лагеря «Зулу» – исключительно на БТР, наши на небронированной технике здесь не ездят (в других районах «классический» патруль – джип «УАЗ» или микроавтобус «Газель» при сопровождении бронемашин БРДМ или БТР). Серьезное достижение контингента: еще полгода назад лагерь обстреливали каждый день, как по расписанию.

Сегодня в Сувейре поспокойнее. И все равно за два дня пребывания в «Зулу» довелось услышать автоматные перестрелки, прибытие сюда совпало с покушением на местного шейха, возвращавшегося из «Зулу» — наказание за дружбу с украинцами. А в день отбытия прямо в центре города была взорвана бомба. Про уход украинцев местные силовики предпочитают не думать. 

Вид на лагерь Зулу

— Вы очень хороший народ, сколько я работаю с украинским контингентом, убеждаюсь — у вас грамотные военные, их очень ценят в Сувейре. Мы без вас просто не сможем работать, — откровенничает начальник штаба батальона иракской армии ІА майор Маджит. 
Проезжаем через мост канала ирригационной системы. Тут же – блокпост иракцев. Сейчас, с постепенной передачей полномочий от контингентов МНС местным силовикам, наши сами охрану важных объектов не осуществляют, как это было раньше. Задача наших – контроль несения службы иракцами и патрулирование. 
— Приезжаем ночью на блокпост, а эти ребята в своем опорном пункте заперлись и сами себя охраняют, — рассказывает мне командир 72-го мехбатальона майор Олег Гуляк, — Мы им объясняем: патрулируйте, пост под мостом выставьте. Боевики у вас под носом взрывчатку заложат и зачем тогда ваша охрана? За всем контроль нужен… 
Еще один момент. По раведданным нашего контингента, на границе с Ираном начинают твориться нехорошие вещи. Как известно, когда украинцы только пришли в провинцию Васит и взялись за оборудование и организацию охраны 120-км участка ирано-иракской границы, находящийся в нашей зоне ответственности, здесь был полный беспредел. Местные жители ходили туда-сюда без всяких препятствий, главное было – знать проходы в пограничных минных полях, выставленных во времена Саддама. Многих трудов стоило восстановить разрушенные пограничные форты, организовать патрулирование и внушить местным жителям, что здесь все-таки государственная граница. И вот, когда относительный порядок был наведен, состоялась передача полномочий от украинцев местным пограничникам из IВР. 
Практически сразу стала поступать информация, что граница снова становится прозрачной – опять из Ирана потянулась контрабанда и нелегалы. Иракские пограничники продолжают бояться: если днем еще осуществляется какая-то деятельность, выполняют задачи патрули, то ночью основное «место службы» – в укрепленных фортах. Страшнее всего, что по информации МНС именно из Ирана в Ирак приходят оружие и наиболее подготовленные боевики. А есть очень большая разница, когда фугас на дороге устанавливает безграмотный юноша и минер-профессионал. Или когда из миномета палят «лишь бы мина вылетела», и ведут прицельный огонь со знанием дела. По некоторым данным, в пограничных иранских районах существуют целые учебные лагеря террористов, работающие «на Ирак», хотя официально Иран это усиленно опровергает. В любом случае закрытость границы – это вопрос помимо всего и безопасности украинского контингента. 

Водонапорную башню возле Зулу пришлось взорвать, чтобы не служила ориентиром для боевиков-минометчиков

Силовики «на потоке»

Позиция Многонациональных сил (МНС) в отношении сохранения стабильности в Ираке в будущем общеизвестна. Поняв, что партизанская война может тут продолжаться еще очень долго, а контингенты присутствующих стран по различным причинам будут или серьезно сокращаться или выводиться в ближайшем будущем, командование МНС сделало ставку на местных силовиков. Усиленно начали формироваться такие структуры, как IР (Iraq Police, иракская полиция), IА (Iraq Army, иракская армия, недавно переформированная из Национальной гвардии ING) и IВР (Iraq Border Police, иракская пограничная полиция). На базах коалиции открылись учебные лагеря, где подготовку силовиков поставили на поток. На территории нашего базового лагеря «Дельта» в Аль-Куте есть академия, готовящая полицейских, армейцев и пограничников. Подготовкой силовиков украинцы занимались и в Эс-Сувейре. 
Если год назад во всей провинции Васит был всего один батальон Национальной гвардии, то сегодня уже – бригада. И к концу октября этого года должна быть сформирована и подготовлена фактически еще одна – 3-й и 40-й батальоны IА. Проведя набор и готовя по одной роте, наши инструктора «выпустили в свет» батальон спецназа IР, который готовился нашими военными полицейскими по методике подготовки спецназа Военной службы правопорядка Вооруженных сил Украины. Сформирована целая дивизия (!) пограничников со штабом в Аль-Куте. 
Украинцам необходимо отдать должное: и здесь были проявлены серьезные организационные подходы. Именно нашими была разработана штатная структура местных силовиков, методика их подготовки. Из штаба МНС приезжали посмотреть на украинское ноу-хау – подготовка в составе подразделений. То есть раньше по американской методике готовили отдельно специалистов по разным направлениям и сержантов, а потом из них «лепили» подразделения. Украинцы начали готовить сразу взводами и ротами, то есть еще во время обучения формировались воинские коллективы, которым завтра предстоит выполнять в этом же составе боевые задачи. Опыт украинцев взяли на вооружение другие контингенты. 
Важным было подготовить для армии и пограничников саперов. И такие подразделения были подготовлены и сертифицированы. Сейчас наши на разминирование не выезжают. Точнее выезжают, но сами только контролируют действия иракцев, которые и работают с боеприпасами. В провинции Васит, как и во всем Ираке, не смотря на огромную проделанную работу осталось в земле, скрытых складах и тайниках еще уйма бомб, мин, снарядов. Проблемой остается разминирование пограничных минных полей – нет их карт, потому необходимо проделать эдакий сизифов труд: снять старые мины и заложить новые. 
В общем, подготовка силовиков идет полным ходом. Согласно плану формирования силовых структур, до конца октября этого года будут подготовлены и сертифицированы все подразделения, необходимые для «полноценного» контроля обстановки в провинции Васит. Затем полномочия полностью перейдут от украинцев к иракцам, и наш контингент будет выводиться из страны. Все это хорошо, если бы не одно «но». 

В перманентной роли стажера

Фрагменты, приведенные в начале этого материала, неспроста. Действительно, украинцами сделано очень и очень много для создания нормальной, полноценной системы силовых структур в провинции Васит. И в первую очередь здесь надо отдать должное усилиям офицеров из 7-й отдельной мехбригады, которую сейчас сменила 81-я тактическая группа. Именно за последние полгода была подготовлена львиная доля иракских силовиков, которые в скором будущем станут здесь полноправными хозяевами. 

Иракские гвардейцы

Импровизированный БТР — подарок от украинцев

Однако будут ли они действительно хозяевами ситуации? Это уже большой вопрос. С одной стороны, нынешнее опекунство в прямом смысле украинцами иракских ребят в форме вполне оправданно. При всей интенсивности полностью подготовить за определенные 20 дней роту спецназа невозможно. Необходим жесткий контроль и помощь в выполнении задач по крайней мере на протяжении какого-то времени, пока новоявленные спецназовцы не втянутся в службу (не стоит забывать, что при всем полномасштабном привлечении к службе бывших иракских военных ими укомплектовываются в первую очередь офицерские должности, а среди солдат немало вчерашних крестьян). 
С другой стороны, иракцы привыкают смотреть на украинцев как на «больших братьев» (в службе, не в политике), которые всегда помогут в трудную минуту. Грубо говоря, выполнение задач иракцами походит на эдакую работу стажеров, готовых в любую минуту бросить работу, «перепоручив» ее наставнику. И стереотип этот очень и очень силен. Бросить в данной ситуации местных силовиков на произвол судьбы – значит попросту отдать провинцию Васит в руки «третьих лиц». Смогут ли за полгода иракцы выйти из роли стажера? Официальная версия – да, конечно. Однако очень и очень многие наши офицеры, включая некоторых представителей командования украинского контингента, кто позволяет себе откровенность в разговоре с журналистом, категоричны: нет!. 

Прощай, баланс сил?

Передать полномочия иракцам оказывается не таким простым делом. И тут играют роль множество факторов, которые европеец поначалу не учитывает, но которые в данной среде чрезвычайно важны. Прежде всего, речь идет о главнейших ошибках, изначально заложенных американцами в «восстановлении послевоенного Ирака». А именно – в построении всей схемы государственной власти по типу западной демократии. К примеру, те же силовики. В этой стране человек с оружием – это уже не просто слуга закона, а определенный элемент политики. И вполне понятно, что с формированием силовых структур их начальники тут же стали играть уже политическую роль в регионах – еще бы, иметь в подчинении столько вооруженных людей! Надо так же учитывать тот факт, что силовики активно участвуют в принятии решений, касающихся далеко не лишь правопорядка и безопасности. Без них не обходится решение вопросов практически из всех сфер жизни региона. При этом существует третья точка силы – гражданская власть, губернатор и мэры. 
Иракская полиция подчиняется территориально, то есть губернатору провинции. Армия имеет централизованное управление из Багдада, однако высшее руководство далеко, и на местах армейские командиры довольно самостоятельны. Яркий пример конкуренции силовиков – Эс-Сувейра. Изначально здесь полицейских было куда больше, чем армейцев (тогда – гвардейцев), и начальник полиции имел первое право голоса при обсуждении важных вопросов. Затем усиленно стали формировать армейские подразделения и военные решительно потеснили полицию. 
В то же время решать вопросы жизни региона никто не возьмется без участия неофициальной власти – местных шейхов. Противостояние между кланами приводит к очередной путанице и жесткой конфронтации при выработке даже пустяковых решений. Опять-таки, в местных силовых структурах служит местное население. А значит, отношения между кланами «экспортируются» и в силовые формирования. В общем, дабы не влезать во все эти перипетии, скажу: вопрос, как нашим удавалось работать в такой среде, волновал меня долго. В конце концов представитель командования контингента прокомментировал ситуацию так: мол, мы сразу поняли, что влезать в местные отношения и пытаться разобраться – гиблое дело. (При Саддаме была единственно действенная в здешних условиях система правления – жесткий и безоговорочный диктат). Только благодаря авторитету украинцев (опять таки, речь идет не только о хорошем отношении к нашим, но и об их силе), удается посадить всех представителей официальной и неофициальной власти за один стол и что-то решать. Что будет с уходом украинцев – остается лишь гадать. 
Если сложить воедино неготовность иракских силовиков и те противоречия, которые возникают при нынешней навязанной форме государственной власти, (а равно добавим третий фактор огромного значения – организации террористов-боевиков) — придем к неутешительным выводам. С выведением из провинции Васит украинского контингента можно ожидать если не начала гражданской войны (что более чем реально), то по крайней мере лавинного нарастания насилия и дестабилизации обстановки. Конечно, можно вконец отказаться от и без того весьма сомнительных надежд на «гражданское», то есть экономическое присутствие здесь Украины, и тогда никакого дела до какой-то провинции Васит Киеву просто не будет. Но в чем тогда, спрашивается, был смысл пребывания в двух с половиной тысяч километров от дома трех бригад и одной тактической группы Вооруженных сил Украины

Выборы как лакмусовая бумажка

Эс-Сувейра

От базового лагеря «Дельта» в Аль-Куте до лагеря «Зулу» в Эс-Сувейре – 140 км, город находится на самой границе украинской зоны ответственности. До Багдада отсюда – всего 60 км, и именно из-за этого Сувейра – самое горячее место во всей провинции Васит. Боевики, ведущие активные действия в соседней «американской» провинции Багдад, не почитают за труд наведываться сюда. И как результат – постоянные минометные обстрелы, нападения на блок-посты и патрули, фугасы на дорогах.

Впрочем, изначально у украинцев в Эс-Сувейре были еще более серьезные проблемы. Виной всему – ситуация, которая сложилась в Ираке после победы над Хусейном. Местные кланы немедленно начали борьбу за власть, и присутствие миротворцев серьезно мешало «разборкам».

Основными «игроками» при этом были мощнейший клан Джугейши, представлявший суннитов, и шиитский род Зубейди. Последний насчитывает около 1,5 млн (!) шиитов, живущих как в Ираке, так и в соседних странах. Глава рода – эмир Маат Зубейди — проживает в Эс-Сувейре. Наши немало не сомневались, что именно отсутствие взаимопонимания с местными шейхами и порождает столь агрессивное отношение к миротворцам со стороны местного населения. 
Однако противостояние с местными суннитами и шиитами в прошлом. Именно во время пребывания в Ираке 7-й отдельной механизированной бригады Вооруженных сил Украины впервые за все время нахождения украинцев на этой земле была сделана первая попытка найти общий язык. Как свидетельствуют представители командования 72-го механизированного батальона, дислоцированного здесь, это была задача не из легких. Когда впервые в ответ на приглашение миротворцев приехали шейхи, диалога не получилось. Арабы демонстрировали если не презрение, то по крайней мере равнодушие к призывам украинцев «жить дружно». Но главное – они приехали, и начало мирному общению было положено. 
Вторым шагом было осознание шейхами необходимости помощи украинцев. Именно – в так называемом восстановлении послевоенного Ирака. Хотя все проекты осуществляются за американские деньги, реализовывают их в своих зонах ответственности национальные контингенты. Борьба между кланами по вполне понятным причинам не может быть единственным «развлечением» шейхов, они обязаны думать и о повышении благосостояния, о процветании своих родов. Именно это стало причиной обращения к миротворцам Аднана Джугейши, главы суннитского клана. 

Фото с Джугейши за полчаса до покушения на него

Суннитам нужна была школа. Отдел СІМІС (гражданско-военных отношений согласно стандарту НАТО, структура, отвечающая за реализацию проектов восстановления гражданских объектов) предложил восстановить разрушенное учебное заведение в городе, штаб Многонациональных сил дал согласие и выделил деньги. Сам шейх за свои личные средства отстроил помещение для охраны школы, разбил возле нее сад. «Совместный труд объединяет» — такой фразой можно охарактеризовать этот проект. После восстановления школы отношения между местными суннитами и украинцами стали куда более дружественными, чем до этого. Тогда же наметилась и настоящая дружба между суннитом шейхом Аднаном Джугейши и шиитом эмиром Матом Зубейди. Главы родов наконец поняли, что Ирак уже никогда не будет таким, как был когда-то, и надо приспосабливаться к новым условиям. Вражда при этом – не лучшее средство повышения благосостояния клана, да и люди просто устали от войны и вражды. 
Однако по-настоящему конструктивный диалог начался во время подготовки к выборам, которые в Ираке прошли в январе этого года. Они же стали показателем искренности шейхов, настроенных на нормализацию обстановки и построение совместными усилиями того, что в западном мире называется демократией. При этом как украинцы, так и местные кланы встали перед проблемой: чем ближе к выборам, тем больше пытались дестабилизировать обстановку и посеять панику «заезжие» боевики. Действовали (да и действуют сегодня) они в основном из провинции Багдад, где уже долгое время не стихает полномасштабная партизанская война против американцев (это их зона ответственности). В Эс-Сувейре было осуществлено нападение на воинскую часть иракских гвардейцев, взорвана и захвачена казарма 4-й роты 403-го батальона гвардейцев (погибло 4 солдата) и местного отделения иракской полиции (было расстреляно 6 полицейских во главе с начальником полиции). Из пригородов центр города регулярно обстреливался из минометов.

Наши минометчики на позиции

В этих условиях базовый лагерь «Зулу» стал чем-то вроде совместного предвыборного штаба. Не в плане политики, а прежде всего организации. Здесь за одним столом сидели представители кланов, силовых структур и украинского батальона во главе с комбатом подполковником Олегом Матижевым, который погиб вместе с еще 7 нашими ребятами при взрыве авиабомбы в январе этого года. Тогда решалось немало вопросов. Например, усиление мер против боевиков вызвало протест местного населения: так, гвардейцы (а на украинцев ложится задача их подготовки и контроля за служебной деятельностью) на блок-постах начали обыскивать женщин и девушек, что является недопустимым в мусульманском обществе, это расценивается как оскорбление всему роду. Поскольку в гвардии служат представители местных же родов, такие оскорбления были восприняты как сведение счетов между кланами. Для устранения этой проблемы решили допустить к блок-постам представителей различных кланов, которые контролировали бы несение службы гвардейцами и полицией. Проблему моментально решили. 
И выборы показали, что общий язык действительно найден. Такой пример: в то время, когда во всем Ираке сунниты попросту бойкотировали выборы, в Эс-Сувейре представители этого исламского течения дали около 70% (!) всех голосов. Это было настоящей победой украинцев. 

Полномочия — иракцам

Когда попадаешь на базу «Дельта» в Аль-Куте, понимаешь, чем отличаются войска в Украине, лишенные полноценной боевой подготовки и занятые «второстепенными задачами», которые становятся основными, от подразделений, занимающихся прежде всего выполнением боевых задач. Когда же попадаешь в лагерь «Зулу», сталкиваешься так сказать с кардинально новым образом Вооруженных Сил Украины. Настолько меняют военных реальные боевые действия. 
В бронетранспортере еду с ребятами из вновь прибывшей 81-й тактической группы. Солдат по имени Сергей, сам родом с Ивано-Франковщины, рассказывает мне, как попал в Ирак: 
— У меня все спрашивали: так ты едешь деньги зарабатывать? Я обижался – зачем сразу деньги? Тогда говорят: значит, повоевать захотелось? Я отвечал: не воевать еду, это же не Афганистан, я еду помогать другому народу, их стране. Я же миротворец! 
…Наш БТР в составе конвоя 81-й тактической группы, которая меняет 7-ю бригаду, сворачивает с трассы и по грунтовой дороге приближается к блок-посту перед «зоной безопасности» вокруг лагеря. Ее диаметр – не менее 5 км, вся эта огороженная колючей проволокой территория представляет собой пустошь, без единого деревца. Все строения, которые здесь были, разрушены. Территория простреливается нашими 120-мм минометами 2Б11 с дальностью стрельбы более 7 км. У боевиков в наличии – максимум 82-мм минометы, их дальность стрельбы на добрых 2 км меньше. 
По дороге встречаем несколько бронемашин «местного» 72-го батальона. Наши ребята, прослужившие тут семь месяцев, машут руками и снимают конвой на видеокамеры: приехала замена! А это значит, через пару дней с таким же конвоем – в Аль-Кут, в базовый лагерь «Дельта», а там на самолет и домой, в Украину. 
Нас встречает командир батальона майор Олег Гуляк, заменивший погибшего Матижева. Не смотря на молодость – Олегу 32 года, он комбат с опытом: в Украине командовал аэромобильным батальоном в Болграде. 
— После выборов у нас стало значительно спокойнее, — рассказывает Олег Гуляк, — Сказывается то, что вроде как нашли общий язык с местными шейхами. А когда только прибыли в октябре прошлого года, тут было жарко. Мы даже «распорядок дня» боевиков, алибаб, как их тут называют, выучили. Где-то с полседьмого вечера до десяти – стабильный обстрел лагеря из минометов, с восьми вечера до двенадцати – автоматные обстрелы. Можно было часы проверять! 
То, что при таких регулярных обстрелах «успехи» алибаб были более чем скромными, объясняется никудышной огневой подготовкой боевиков и их малоэффективной тактикой. Экстремисты панически боятся прямых столкновений, предпочитая нападать с больших расстояний, с которых прицельная стрельба просто невозможна. Минометы они устанавливают в кузовах пикапов, чтобы после нескольких выстрелов тут же скрыться. Причем минометы, как правило, даже не имеют прицелов, потому стрельба ведется «на глаз». Попасть в цель при этом на дальности 5 км практически невозможно. Тем не менее в лагере «Зулу» штаб батальона, казармы и столовая – все строения – огорожены массивными трехметровыми бетонными плитами. 82-мм мины их не пробивают. 
Раньше наиболее напряженной была служба на блок-постах возле мостов через Тигр и центральный канал ирригационной системы. Участок очень ответственный – стоило взорвать эти мосты, и Багдад был бы отрезан от снабжения из Кувейта, откуда и идет в иракскую столицу продовольствие, техника, боеприпасы. Это поставило бы силы коалиции в весьма сложное положение. Боевики это так же прекрасно понимают, и нападений на эти блок-посты было более чем достаточно. 
Однако стратегия пребывания Многонациональных сил в Ираке позволила украинцам понемногу сворачивать свое присутствие – как известно, в составе прибывшей сюда 81-й тактической группы на 690 человек меньше, чем было в 7-й отдельной мехбригаде. Однако это не означает, что какие-то участки в украинской зоне ответственности будут неприкрытыми. Подготовив кадры для местных силовых структур, украинцы сегодня передают полномочия им, перед этим некоторое время неся службу совместно. Уже несколько месяцев мосты под Эс-Сувейрой охраняют иракские гвардейцы (иракская Национальная гвардия ING недавно была переименована в Иракскую армию, IA). Наши их ласково называют «рыжиками» — помимо американской пустынной формы старого образца, переданной американским контингентом, гвардейцы носят полевую форму рыжеватого цвета. Пока их приходится постоянно контролировать – неожиданные визиты украинских «опекунов» не позволяют особо расслабляться иракцам на местах несения службы. Впрочем, как замечают наши офицеры, иракские гвардейцы растут в смысле профессионализма что называется на глазах. Без сомнений, к концу года, когда украинский контингент будет выводиться окончательно, местные силовики смогут самостоятельно выполнять все поставленные задачи. 
— Сейчас проблема состоит в создании сильного правительства, — рассказывает комбат Олег Гуляк, который помимо командирских функций играет и роль дипломата, постоянно контактируя с представителями иракских силовиков и органов власти, — Которое смогло бы четко определить задачи гвардии и полиции, и контролировать их деятельность. А в плане профессионализма украинцы их подготовили на отлично! 
По поводу сильного правительства – не преувеличение. Местная специфика такова, что идет постоянное соперничество не только между кланами, но и государственными структурами. Так, поначалу наиболее многочисленной была иракская полиция IP, и ее начальство имело большой «политический вес». Потом, когда украинцы поставили «на поток» подготовку гвардейцев, их стало больше, и «вес» гвардии перевесил полицию. А поскольку в силовых структурах, понятно, служат местные жители, сюда приходит и давнее противостояние между местными кланами. В таких условиях просто необходима «железная рука», способная управлять силовыми структурами. 

Кто стрелял?!

Утром мы с комбатом 72-го батальона и его сменщиком из 81-й тактической группы майором Сергеем Дзюмой, а также заместителем командира 81-й тг полковником Александром Хмелевым и офицерами CIMIC на четырех БТР выезжаем в Сувейру. Цель – нанести визиты мэру и командованию силовиков, познакомить их с прибывшими из Украины офицерами. Теперь все вопросы с местной властью будут решать они. 
Через дорогу от расположения 2-го батальона 26-й бригады иракской армии, подготовленного украинцами, – разрушенная казарма. Тут в свое время располагалась 4-я рота ING. В конце прошлого года боевики атаковали ее, взорвав здание и захватив казарму. В то время гвардейцы еще не могли похвастаться высоким боевым духом, и при первых взрывах большинство из них попросту разбежались. А террористы, захватив гвардейскую казарму, тут же атаковали полицейский участок неподалеку. Когда подоспели наши, бой уже закончился и алибабы исчезли. Тогда погибло 4 гвардейца и 6 полицейских во главе с начальником участка. 
2-й иракский батальон, хоть и существует чуть больше года, очень знаменит. Когда в апреле прошлого года в провинции Васит вспыхнуло шиитское восстание, практически все силовики попросту побросали оружие и разбежались. Это подразделение единственное во всей провинции оказало сопротивление восставшим, вступив в бой в полном составе. 
Нас проводят к командиру батальона. Только мы пересекли КПП, провожающий гвардеец жестами просит нас отсоединить магазины от автоматов. Однако два наших офицера, идущие сзади, магазины не отсоединяют. Это – охрана. Хоть в гвардейской воинской части и относительно безопасно, полной безопасности в Ираке нет нигде. Возле штаба батальона – автомобиль «Урал», обвешанный бронеплитами с крупнокалиберным пулеметом в кузове. 
— Такие машины мы специально для иракских гвардейцев оборудовали, — поясняет мне Олег Гуляк. 
Комбат иракцев подполковник Али Аль-Карейши предлагает традиционный ароматный очень сладкий чай, начинается неспешная беседа – тут быстро ничего не делается. Обсуждаются текущие вопросы – обстановка в городе, меры против боевиков. Иракцы вычислили, что в основном алибабы приходят со стороны Латифии, и предлагают взорвать мост через канал ирригационной системы, по которому чужаки идут к Сувейре. Пока идет обсуждение, прибывшие офицеры из состава замены вникают в суть проблем. Знакомство знакомством, но им надо с первых часов на новом месте начинать работать. 
Силовики в Ираке «поднимаются» на глазах. Когда я был здесь каких-то семь месяцев назад, государственные структуры лишь начинали развиваться. В то время рядовой полицейский получал зарплату не более 100 долларов, сейчас – уже 300-350 «зеленых». Сержант – около 500, старший офицер – более 1000. Это очень серьезные деньги, что позволяет с одной стороны стимулировать службу (многие в стране изначально боялись идти в полицию или гвардию в страхе перед алибабами, сейчас этого нет). Если раньше местные силовики все выпрашивали у украинцев – технику, имущество, вооружение, — то сегодня они полностью самостоятельны в материальном плане. Американцы обеспечивают их роскошной автомобильной техникой – «стандартные» патрули разъезжают на пикапах «Шевроле»! Когда наши командиры узнают, что иракский комбат в фонд батальона на административные расходы (карандаши-ручки, бумага, краска и пр.) получает 7 тысяч долларов ежемесячно, их охватывает понятная зависть. В Украине военные о таком могут только мечтать. 
Возвращаясь в лагерь «Зулу», проезжаем через заброшенный полуразрушенный госпиталь, который построили при Хусейне для летного состава саддамовской военной авиации. Госпиталь наполовину растащили местные жители – на стройматериалы. Что не успели растащить, охраняет частная охрана. Наша колонна останавливается, офицеры проверяют разрешения на ношение оружия у арабов. 
— Кто здесь стрелял? – спрашивает наш офицер. Ночью в этом районе была слышна перестрелка. Арабы активно начинают убеждать, что ничего не слышали. Даже если они не имеют никакого отношения к алибабам, все равно лишнего не скажут – можно поплатиться в итоге головой. С многонациональными силами в Ираке «дружить» все еще опасно. Даже близкие и родные тех из местных, кто находит себе работу в базовых лагерях – в качестве обслуги или переводчиков – редко знают о том, где на самом деле он работает. В Сувейре не столь давно отрезали голову Гейдару, который у нас работал переводчиком. Да и в Аль-Куте его коллеге, переводчику роты украинской военной полиции Фаизу уже четыре раза поджигали дом. Но понемногу жизнь возвращается в нормальное русло. Хотя в той же Сувейре через день прозвучал взрыв – была взорвана «машина-бомба»… 

Зулу перед отъездом

Армейская традиция- заметать следы за последней ротацией

Часть 3. ИРАК, Аль-Кут, базовый лагерь «Дельта» – Кувейт, базовый лагерь «Вирджиния». Декабрь 2005 года.

— Тебя в Васите, наверное, уже последний верблюд знает, — шутит начальник пресс-центра 81-й тактической группы ВС Украины в Ираке, мой однокашник по военному училищу майор Юрий Карин, встречая на “взлетке” лагеря “Дельта”. Цель нынешней командировки – с нашими ребятами-миротворцами совершить 620-км марш до Кувейта и последним миротворческим “бортом” вернуться в Украину. 
Зимой в Ираке куда приятнее, нежели весной или осенью, не говоря о летнем “температурном беспределе”. Но и сейчас днем температура достигает плюс 25. А вечером плюс 10 (да еще сказывается сухой климат) заставляет наших с непривычки ежиться и одевать бушлаты. Для иракцев такой холод – чуть ли не катастрофа, если и днем не выше десяти тепла, то школы не работают, базар закрыт. 
— Давай первым делом получим на меня автомат и «броню» — предлагаю я Юре. 
— Оно тебе надо? – лениво спрашивает он. – Да вон в моем кабинете бери в «пирамиде» любой «ствол»… Ты что, еще не настрелялся? 
Да, на базе явно расслабились. А может, просто война надоела. 
«Дельта» – в ожидании. Ребята буквально сидят на чемоданах и ждут отправки. О предстоящем марше командиры говорят неохотно: 81-я тг пока обошлась без «двухсотых», то есть погибших, не дай Бог сглазить. Впрочем, чувствуется, что и солдаты, и офицеры доверяют своему командиру – генерал-майору Сергею Горошникову, ветерану Афгана, за что тот имеет две Красные Звезды – за просто так такой орден в Союзе не давали (кстати, уже после марша в Кувейт генерала известят: за Ирак он награжден орденом Богдана Хмельницкого 3 степени). Американцы обещают обеспечить прикрытие выхода украинцев, но на «Дельте» – тревожные слухи. Мол, на самом деле придется рассчитывать лишь на свои силы – у американцев сейчас ротация, у них и без нас проблем хватает. 
Что мы оставляем в Ираке? Вопрос не риторический: Киев заявил, что украинцы не бежат из страны, как это сделали некоторые другие контингенты, а планомерно выходят после передачи полномочий в провинции Васит подготовленным ими иракским силовикам (а это 3-я пехотная бригада 8-й дивизии Иракской армии). Неужели будет создан прецедент: впервые после победы американцев одну из иракских провинций будут контролировать не войска коалиции, а Иракская армия? И насколько она готова к этому? 
— Бригада, которую мы подготовили, — это не пехотная армейская бригада в нашем понимании, — рассказывает мне начальник группы наших советников, он же советник начальника штаба иракской бригады полковник Петр Скиба, — Линейный бой с соединением регулярной армии противника эти ребята обязательно проиграют. Мы их готовили к выполнению совсем других задач – проведению так называемых стабилизирующих операций, обезвреживанию групп повстанцев, проведению зачисток, службе на блок-постах. Это они знают и умеют. 
У меня остается некоторое недоверие – в памяти свежи события времен 6-й и 7-й бригад, как во время заварушек гордые арабские воины без раздумий кидали автоматы и демонстрировали завидные показатели в беге. Разбирались за них обычно украинцы. 
— Бригада действительно готова, — продолжает Петр Павлович, — в последнее время на операции иракцы выезжают сами, наши офицеры лишь наблюдают за их действиями. Бригадный генерал Мухаммед Джуад Хуайди уже успел доказать, что вполне способен со своими солдатами успешно противостоять повстанцам… Другое дело – бронетехника, прежде всего БРДМ-2, которые мы им оставили. Чует мое сердце, машины эти проездят от силы пару месяцев – арабы их обязательно сразу же угробят. 
Полковник знает, о чем говорит. Чуть больше года назад мне довелось присутствовать на церемонии передачи американцами иракским силовикам 50 новеньких джипов «Шевролет». Уже через два месяца джипы поголовно были «убитыми». 
Впрочем, больших изменений в провинции Васит с уходом украинцев не будет. Хотя и состоялась торжественная передача полномочий иракцам, это не более чем формальность – никто им настоящей власти в Ираке пока не даст. На базе «Дельта» остался батальон Многонациональных сил, он и будет «рулить». Батальон польский, но в его состав входит взвод латвийцев и армян. И те и другие – в американской пустынной полевой форме и отличаются лишь шевронами и нашивками в виде национальных флагов. Да еще армяне весьма дружелюбны и не скрывают знания русского языка, а латыши «морозятся» и упрямо «моя твоя не понимайт». Доблестная иракская пехотная бригада пока и в дальнейшем будет выступать лишь в роли «помощников» 
Однако с уходом украинцев ждет арабов провинции Васит и не очень приятный сюрприз. На «Дельту» командование коалиции решило в усиление польскому батальону из Хиллы перебросить более 400 сальвадорцев. Наши убеждены: тут-то и узнают местные иракцы, почем фунт лиха. Доводилось работать с солдатами контингента Сальвадора в ходе совместных операций. Как говорят наши ребята из спецразведки, «эти ребята сами себя боятся». То есть – открывают огонь на поражение по поводу и без повода, еще похлеще американцев. Алькутцам будет с кем сравнить дружелюбных украинцев, постоянно раздающих воду и продукты, и за автомат берущихся в самом крайнем случае. 

Перевалочная база «Седар-2»

Ранним утром колонна – это 41 машина, в основном БТР — выезжает с «Дельты». Перед поляками в последние дни было как-то неудобно: хотя все происходит и в соответствии с международными договоренностями и согласованиями, все же мы их оставляем в воюющей стране. А между тем давно выяснилось: поляки от украинцев отличаются не многим, вполне понимают украинский, любят сало и горилку. Одним словом, наши люди. 
И тут приятным сюрпризом для всех – прощание поляков. Они выкатили по бокам дороги на выезде из «Дельты» две пожарные машины и мощными струями из брандспойтов устроили водяную «арку», через которую и проехала колонна. В лучах восходящего солнца эта арка превратилась в сверкающую всеми цветами радугу. Наши в ответ махали руками. 
Дорога на юг Ирака, к Кувейту – это сплошная пустыня, понемногу из бурой глиняной переходящая в песчаную. Встречные машины иракцев сразу съезжают на обочину и останавливаются, никто не пытается нас обогнать – местные давно усвоили правила, установленные коалиционными силами. За их нарушение можно жестоко поплатиться. 
Навстречу нам то и дело попадаются бесконечные колонны тягачей, мчащиеся на скорости за 100 кмч под прикрытием бронированных «Хаммеров» – у американцев идет ротация, они гонят технику в сторону Багдада. Трасса «Тампа», по которой мы едем – это жизненно важная артерия, по ней американская зона ответственности на севере Ирака снабжается из Кувейта. На огромных тягачах везут танки М1 «Абрамс», БМП М2 «Брэдли», самоходные артустановки. Такое впечатление, что в Ираке американцы воюют не с легко вооруженными повстанцами, а как минимум с миллионной регулярной армией с тяжелым вооружением. Да еще и в позиционной войне. Ей-Богу, американцы – дураки. Они воюют только штатным вооружением – не могут, как мы, один раз завезти технику и вооружение, а потом проводить только ротацию личного состава. И каждая ротация американского корпуса обходится в сумасшедшие средства – одни танки надо вывезти, другие вместо них завезти, причем сначала притащить морем в Кувейт, а потом через сотни километров пустыни гнать к Багдаду. И Пентагон все жалуется, что на войну в Ираке денег не хватает…

По пути к кувейтской границе – ночевка на перевалочной базе «Седар-2» неподалеку от Талила. Это итальянская зона ответственности. Итальянцы на блок-постах приветливо машут. У них довольно необычная форма – к каскам прикреплены плюмажи — пучки длинных черных перьев. Что-то в этом есть рыцарское. 
— На петухов похожи, — роняет сидящий рядом сержант, вмиг одной фразой ломая всю романтику.

Перевалочная база «Седар-2» просто огромна. Бесчисленные ряды тягачей, рефрижераторов логистики, «фур» ютятся на относительно небольшой площадке в центре базы. Тут же городки из домиков-времянок и палаточные, для заезжих гостей вроде нас – один такой городок способен дать ночлег тысяче солдат. Каждый день на базе останавливаются колонны, и всем надо дать приют. Основная же часть базы – просто огороженное огромное пространство вокруг «жилого сектора». Приходится охранять длиннейший периметр, зато во время минометных обстрелов мины не долетают до центра базы. 
Ночью нашу базу обстреливают. Раненых и убитых нет.

Утром выезжаем с «Седара». Еще сотня километров по пустыне – и вдали появляются бесконечные ряды колючей проволоки. Граница с Кувейтом.

Базовый лагерь «Вирджиния»

Граница — это идеально прямой ряд столбов с колючей проволокой, которая идет по обеим стороны от дороги до горизонта. На пограничном блок-посту стоят арабы-кувейтцы и американцы.

Мы разговариваем с сержантом-американцем Джимми: 
— Еще год назад здесь был сплошной земляной вал, — рассказывает он, — однако кувейтский эмир распорядился вал снести, а его заменить «электронным поясом». Здесь на каждом метре заграждения теперь полно видеокамер и тепловых датчиков. Кувейтцы боятся даже не столько террористов (в этой пограничной с Ираком части страны относительно спокойно), сколько контрабанды наркотиков — они в Кувейте, как и спиртное, запрещены, а за продажу, хранение или употребление — смертная казнь. 
Когда мы подъезжаем к Эль-Кувейту, уже ночь. Ночной Кувейт — это оазисы ослепительного огня среди пустыни. В стране производится намного больше электроэнергии, чем она может потребить, и это сразу видно. Даже в пригородных садах всюду — фонарные столбы, а бордюры (!) вдоль дороги украшены электрическими лампочками. 
Сначала мы едем в Шувайх — порт возле Эль-Кувейта, столицы страны. Здесь грузим технику на паром, который повезет ее в Украину. Порт просто огромный, и также — море электрического света. Прямо возле причалов — газовые факелы, это нефтяные скважины. «Не отходя от кассы» нефть добывается, перерабатывается и заливается в танкеры. 90 процентов прибыли от экспорта дает Кувейта именно «черное золото». 
Все работники в порту — индийцы. Впрочем, всюду здесь работают в основном иностранцы, кувейтца, подметающего улицу или работающего грузчиком, вы не встретите. Из двух с половиной миллионов населения собственно кувейтцев вес-то возле миллиона. Получить здесь гражданство невероятное тяжело — настоящим кувейтцем считается тот, чьи предки жили в стране до 1920 года. 
К лагерю «Вирджиния» — еще полтора часа пути. Сам лагерь — это сплошной интернационал, здесь живут и готовятся к ротации в Ираке поляки, корейцы, японцы, но больше всего, разумеется, американцев. Нас селят в палатках — блатные места в домиках заняты постоянным персоналом. Остается четыре дня до отправления домой. Наши привыкли к американским «заворотам» на «Дельте» (например, когда те покупают в магазинах «кока-колу», которую в неограниченном количестве и совсем бесплатно можно взять в столовой). Однако тут еще круче. 
— Ты видишь этот прикол? — спрашивает меня майор Вова Лукьянов из управления штаба 81-й тг, указывая на вывеску учреждения возле столовой. Это… «Макдональдс»! Набор гамбургер-картошка-кола — почти 7 «баксов» (все это также есть в столовой). Рядом пиццерия и ресторанчик, также с пищей, которую бесплатно можно получить в двух шагах отсюда. 
На чем мы прокололись — это на сигаретах. Не запаслись. В Ираке у арабов блок сигарет стоит 2-3 доллара, а здесь одна пачка «Мальборо» — 3,30 доллара. Цены не для приезжих. Что же, для страны, где минимальная зарплата 300 кувейтских динаров (это 1000 долларов, имея меньше, вы даже налогов не платите, поскольку считаетесь нищим) цены приемлемые. Но ничего — в скором времени будем дома, там накуримся. 
И вот день вылета. Как уже наматерились наши ребята в аэропорту, когда вылет задерживался на час, потом — на два. А все из-за того, что на «взлетке» преградил путь нашей «тушке» американский транспортный С-130 с забарахлившим двигателем. Нет, чтобы его на буксире в сторону оттянуть, ремонтировали прямо на бетонке. Пришлось ждать. 
В конце концов наш «борт» взлетает. Внизу во всей красе Персидский залив и красавец Эль-Кувейт с небоскребами в форме бокалов для мартини голубого цвета. Прощай, Кувейт, ворота, через которые украинцы оставили Ирак.

Дмитрий Тымчук для «Хвилі» (2005-2006 гг)

2011-02-12 16:38:09