Естественнонаучное образование прекрасно тем, что очень сильно меняет представление о реальном и нереальном. Обычно самое сильное впечатление производят теория относительности и квантовая механика. Последняя настолько богата парадоксами и понятиями, аналога которым нет в привычной для нас жизни, что в нее не до конца верил даже Эйнштейн. Но квантовая механика — это атомная бомба. И это реальность. Реальность, которая простирается далеко за пределы физики. Например, у страны, чьи флаги сейчас развеваются над Крымом, атомная бомба есть. А у Украины атомной бомбы нет. Вот и вся гибридная война. Можно писать красивые плакаты, проводить флешмобы и конференции, подписывать договора и получать гарантии от наших западных партнеров. Это все хорошо. Но истина проста и прозаична: независимость и целостность страны зиждется на квантовой механике. Как в Израиле. И не в Европе он находится, и западных партнеров не очень много. И соседи их не любят. Очень сильно, кстати, не любят. Но вот квантовую механику израильские парни знают, уважают и умеют использовать по назначению. Поэтому гибридных войн они особо не боятся. Но не об этом речь.
Кроме теории относительности и квантовой механики, в арсенале физики есть и другие теории и концепции, так сказать, «общечеловеческого» назначения. Одна из них — теория роевого интеллекта (иногда еще называют «бактериальным интеллектом»). В общих чертах идея такая: система, состоящая из большого количества агентов с простыми правилами индивидуального поведения, может вести себя так, как будто имеет центр управления или проявляет высокоуровневую самоорганизацию. Как пример естественных систем с роевым интеллектом обычно приводят социальных насекомых — муравьев, пчел. Бактерии тоже проявляют себя нетривиальным образом. Но самое главное — такие системы моделируются на компьютере. Почему это важно? Потому что в компьютерной модели есть только то, что вы в нее заложили. Если вы заложили простые алгоритмы поведения и не предусмотрели центр управления, значит алгоритмы простые, а центра нет. При этом система ведет себя так, как будто бы он был. Это не абстракция, не красивая гипотеза. Это конкретный научный факт. В прикладном плане сказанное означает, что далеко не все политические, экономические и социальные катастрофы объясняются заговором масонов. Иногда достаточно чтобы набралась критическое количество агентов с определенного типа поведением. Поэтому каждый раз, когда мы ищем злой умысел или происки врагов, стоит задуматься: может, ничего этого нет? Может, это «роевой интеллект» передает нам свой пламенный привет?
Украинский чиновник жаден, глуп и беспринципен — именно те качества, которые способствуют наилучшему выживанию вида. Это не шутка и не оскорбление. Окружающая среда для этого вида — лишь ресурс для получения ренты. Движущей силой в эволюции вида является жадность. Жадность дает силы. Жадность заставляет двигаться по карьерной лестнице. Жить — чтобы воровать, а воровать — чтобы иметь возможность воровать еще больше. Максимизация ренты, всегда и везде — базовый принцип, который имеет силу закона. Одно время у широких масс была идея фикс, что если выбирать миллионеров в парламент и назначать их на должности в правительство, то они воровать не будут, поскольку «у них и так все есть». Они будут. Они не остановятся. Так же как и волки не перейдут на растительный корм. Волк издохнет, но морковку есть не будет.
Беспринципность помогает безболезненно адаптироваться под любую политическую среду. Беспринципность позволяет находить общий экономический интерес даже с законченными мерзавцами. Беспринципность позволяет зарабатывать там, где человеку с минимальными зачатками совести зарабатывать даже в голову не придет. Если нужно унижать — унижают. Если нужно унижаться — унижаются. Нужно поменять сексуальную ориентацию — меняют. Нужно предать — предают. А затем снова клянутся в верности — если нужно. При любой власти, при любой идеологии, под любыми лозунгами — только во власть, только наверх.
А как же глупость? Она играет не просто не последнюю, а просто-таки фундаментальную роль. Глупость — это тот общий знаменатель, который обеспечивает принятие поведенческих решений на уровне спинного мозга. Глупость — важнейший фактор в обеспечении универсальности и идентичности поведенческих алгоритмов агентов. Многие помнят времена, когда игорный бизнес, торговлю в переходах и другие веселые занятия контролировал криминал. А кто все это контролирует сейчас? Правильно. А почему? А потому что у силовых структур, в отличие от разных криминальных группировок, есть общие правила поведения, «общие понятия», так сказать. Представителям силовых структур из разных регионов страны намного проще договориться между собой, чем представителям разных криминальных организаций. В институциональной экономике это называется социальным капиталом бондингового типа. Он существует в однородных закрытых группах, в которых есть своя специфическая «мораль» и свои «правила поведения». Один представитель такой группы легко договорится с другим представителем группы, даже если они лично не знакомы. Зато у них общая «мораль», и оба они знают, как правильно «договариваться».
Чиновничье сословие (а это именно сословие), которое сложилось и паразитирует на теле нашей многострадальной страны, выработало очень четкие правила внутреннего поведения. За десятилетия развития внутри сословия возникла определенная социальная дифференциация: каста начальников, каста судей, каста прокуроров. У каждой касты есть свои функции, свои обязанности, свои источники дохода, свои правила «входа» и «выхода». Опять же — это не заговор. Это очень простые механизмы. Кто-то лучше зарабатывает на рейдерских захватах, а у кого-то получается удачно чистить бюджет. Сосредоточился на любимом деле — и через какое-то время это уже твоя специализация. Дальше, подрастают дети. Их нужно куда-то пристроить. А куда легче всего пристроить? Правильно, туда, где все знакомо и со всеми на одной волне. Опять же, впоследствии можно будет передать по наследству дело всей жизни. Получаются династии.
На сегодняшний день мы по факту имеем сословное общество. Оно не оформлено юридически, но оно существует. Мягкая форма феодализма. В классическом феодальном обществе закрепление населения выполняется юридически. В нашем случае роль «закрепителя» играет тотальная бедность, необразованность и невежество. Далеко не все могут позволить себе поездку в областной центр. Даже работу найти не по месту жительства проблематично — уровень зарплат такой, что снимать жилье нереально. Есть, конечно, средний класс — свободные люди в свободной стране. Но реальный потенциал этой прослойки между новыми феодалами и старыми крепостными становится очевиден на выборах, когда подневольная масса в очередной раз выбирает своих феодалов. Вся эта веселая компания уже третье десятилетие изображает бурную деятельность по уверенному продвижению демократических стандартов. Правда, демократию они создают исключительно для своего сословия. И парадокса здесь нет. Особенно если вспомнить, что первые демократические государства в Древней Греции были рабовладельческими. Просто древние греки не подозревали, что рабы — это люди. Нашим «демократизаторам» глупые мысли тоже в голову не лезут.
Что же нас ждет? Честно говоря, ничего хорошего. Ситуация плохая. Армия «роевых интеллектуалов» — это будет пострашнее диктатуры. Проблема в том, что такая армия не отступает, потому что не умеет отступать в принципе. У нее нет центра, который дал бы команду отступать. Да и выполнить такую команду невозможно. Не предусмотрено конструкцией. Прет роевая армия только вперед, строго в соответствии со своими алгоритмами поведения, и никакие реформы ей не страшны (кто боролся с муравьями, тот знает, что это такое). Система нереформируема. Сколько бы «элементов» вы не заменили, ситуация не изменится, потому что «рой» исключит чужеродную структуру и быстро выстроит новые каналы коммуникации. Это как распространение сигнала через интернет: выбили несколько узлов в сети, а сигнал распространяется по другим маршрутам. Финал всего этого, думается, понятен.
Все, что описано выше, не является каким-то открытием. К тем же выводам можно прийти, используя вполне стандартные методы экономического и социально-политического анализа. Более того, институциональные экономисты описали подобные «эффекты», причем именно для постсоветских стран. Выдающийся экономист Мансур Олсон (был номинирован на Нобелевскую премию, но умер, так и не получив ее) ввел такое понятие, как «красный склероз»: после развала СССР остались связи на уровне «менеджеров» высшего и среднего звена, что позволило сформировать «группы по интересам». Благосостояние этих групп растет, несмотря на падение уровня развития страны. Пока такие группы способны получать ренту, для страны изменений в лучшую сторону не будет. Но какую бы терминологию мы ни использовали, вывод неизменен: миллионы людей находятся в заложниках у армии жадных, беспринципных и глупых функционеров. Для этой армии нет моральных барьеров, пленных она не берет, и договориться с ней не получится.
