Министр обороны Украины несколько уточнил и дополнил информацию о своем недавнем решении провести переаттестацию сотрудников МО и сократить 200 человек. В этом контексте хочу поделиться наблюдением, которое родилось на фоне общения с представителями натовской военщины и их пособниками.
1. Когда наши СМИ и разные публичные комментаторы сокрушаются по поводу того, что НАТО недостаточно нас поддерживает, как правило, из виду упускается один нюанс.
Если утрировать, то два года назад украинская армия представляла собой условно (не)боеспособный обрубок советской армии. Наиболее близкой к нам (прежде всего в ментальном плане и с точки зрения системы управления, не говоря уже о ВВТ) оставалась армия РФ.
Сегодня наши ВСУ + НГУ, несмотря на общеизвестные проблемы, радикально отличаются в плане боевого потенциала от того, что было 2 года назад. Кто-то называет нашу армию 4-й по силе в Европе, кто-то 5-й или 3-й. Но по факту изменилось лишь то, что раньше это был небоеспособный советский осколок, а сейчас он стал боеспособным. И армия РФ по-прежнему остается наиболее родственной по целому ряду показателей (хотя Минобороны уже восприняло более 100 натовских стандартов и это процесс ускоряется).
2. Натовская военщина украинскую армию очень зауважала и побаивается. Наши ВСУ — единственные в Европе (кроме, естественно, РФ), кто за последние полвека имеет опыт 1) масштабной континентальной войны 2) с элементами гибридной. Психологическая готовность убивать врагов из всех видов оружия, видеть смерть боевых товарищей — это важнейший показатель.
Британцы и французы мне прямо говорили: если бы наши войска потеряли 1000 человек убитыми, мы бы, наверное, уже сдались. Немцы говорят, мы бы сдались задолго до 1000. Общество и политики просто не выдержали бы такой удар.
Поэтому стойкость украинской армии, а также совершенно эпический для европейцев (и не понятный им) масштаб помощи военным со стороны волонтеров, простых людей, давно убедили рационально мыслящих западников в том, что с Украиной лучше не связываться. Сделать Украину врагом — это последнее, чего они хотят.
3. Все годы независимости натовцы держали в уме возможность того, что Украина окончательно прогнется под Россию и военные потенциалы наших государств сплюсуются. Поэтому западные партнеры, наряду с попытками развивать сотрудничество, занимались системной стерилизацией украинской армии, понижением её возможностей. Так, на всякий случай. Это касалось не только ядерного оружия. Дипломаты когда-нибудь об этом расскажут.
Ничего странного в этом нет. Это абсолютно рациональный подход — исходить из максимально возможной угрозы и принимать меры.
4. Ключевым показателем для натовцев всегда были не наши клятвенные заверения о дружбе, а характер военной организации государства и система управления армией. Если армия продолжает дислоцироваться так, словно её противник на западе, если наши органы военного управления в целом совместимы с российскими и абсолютно несовместимы с натовскими, то никакими учениями ситуацию качественно не сдвинуть.
Эти признаки остаются главными и сейчас. Да, натовцы будут локально помогать, ибо это в их интересах. Кровью наших солдат мы выигрываем для них время. Да, они будут содействовать всему, что сближает наши военные системы. Но политические решения их абсолютно не впечатляют. Украина не так давно была внеблоковой, затем снова задекларировала поход в НАТО, а кто знает, как повернется на следующем круге политической борьбы?
5. Их впечатлят реальные шаги по реформированию нашей армии так, чтобы она стала совместимой с военными структурами Альянса. В первую очередь — с точки зрения военного управления (J-структура). Во вторую очередь, с точки зрения управления всеми ресурсами и логистикой. И только потом их интересуют калибры танков и расцветка трусов солдат.
У нас перед глазами есть нагляднейший пример — Польша. Интересующимся рекомендую два материала польских коллег для ИС-Харьков “Польский путь в НАТО. Перипетии курса” и «Трансформация ОПК Польши: от выживания к технологическому рывку».
Fox News: Трамп назначит спецпредставителя для мирных переговоров по Украине
До 20 часов без света при морозах: Попенко назвал области, которым грозят блэкауты
The Economist про возможные выборы в Украине в 2025 году: перспективы Зеленского и Залужного
Как самостоятельно избавиться от воздушных пробок в радиаторах: совет от "Нафтогаза"
Сначала поляки меняли систему управления и обеспечивали ментальную близость (вычищали пророссийских генералов, обучали новых командиров). Потом занялись реформированием и подгонкой ОПК. Им понадобилось более 7 лет после развала СССР, чтобы стать членом НАТО, хотя они стартовали с гораздо более выгодных позиций.
6. В конце прошлого года натовцы устроили истерику и грозились летом 2016 г. понизить уровень сотрудничества именно потому, что Украина не делала ничего, что свидетельствовало бы о нашем необратимом сближении с Альянсом. Только две недели назад был принят документ, согласно которому мы лишь к 2020 г. совершим реформы, способные убедить натовцев в наших серьезных намерениях. До этого времени будет конфетно-букетный период и предварительные ласки разной степени интенсивности. Только потом (возможно) произойдет качественное сближение.
7. Поэтому надо трезво смотреть на эти вещи.
Представьте на секунду, что Украина вдруг помирилась с Россией. При этом наши отношения с Европой почему-то вдруг ухудшились. Если наша армия останется постсоветской, для натовцев это будет очень неприятный поворот. Боеспособная 250-тысячная враждебная армия — это аргумент, который натовские военные всегда будут считать первичным. Поэтому надо настраиваться на марафонскую дистанцию.
Да, наши военные будут постоянно сообщать, что приняли очередной натовский стандарт (этих стандартов — более 1200). Да, руководство Блока периодически будет нас поощрять/критиковать/выражать глубокую озабоченность. Но этот процесс на годы.
И оценивать наше движение к НАТО имеет смысл не по количеству эмоциональных заявлений, а по реальным шагам в указанных сферах: управление, замена и обучение кадров, обеспечение и логистика.
И просить у натовцев имеет смысл то, что им понятно. Условно, имеет смысл просить, чтобы они привезли 1000 учителей английского языка для наших офицеров. По мере повышения англоязычности командного состава, у натовцев будет расти уверенность, что нам можно дать что-то более серьезное. А пока надо развивать двусторонние контакты с теми государствами, которые могут быть нам чем-то полезны.
В общем, продолжаем трудиться.
