Два сценария правого переворота в Украине

На данный момент политическая и экономическая ситуация в Украине крайне нестабильна. Причиной тому служат не только внешняя угроза и конфликт на Востоке, но и проблемы внутриполитического и экономического характера. Несмотря на возлагаемые надежды, постмайдановское правительство реформаторов свое название не оправдало. Кажется, камикадзе упадут в воду, не поразив вражеского линкора. Лидеры западных государств все чаще указывают на задержку в проведении реформ. Хотя некоторый прогресс в проведении реформ на бумаге и был достигнут, имплементация, говоря дипломатическим языком, оставляет желать лучшего.

В то же время, население непосредственно ощущает тяжесть экономической ситуации. Цены выросли, и коммунальные услуги подорожали, в то время как гривна ослабла и покупательная способность сильно упала. Обещанное введение безвизового режима было опять отсрочено. Кроме того, обнажилось противодействие пропрезидентских политических сил и некоторых олигархов. Безусловно, наличие внутренних противоречий подрывает эффективность принятия и осуществления необходимых решений.

Тривиальным покажется тезис, что нерешенность внутриполитических противоречий и неспособность провести реформы, оптимизирующие экономику, приведут к стагнации и углублению кризиса. Менее тривиальным будет утверждение, что если реформы будут проведены успешно, то кризис, хоть и иного характера, также весьма вероятен. Рассмотрим это на примере двух гипотетических сценариев.

Сценарий №1

Представим себе, что у президента не получается установить вертикаль власти и усмирить олигархат. Реальная власть продолжает быть разделенной между несколькими влиятельными финансовыми группами, которые проводят частичные реформы, направленные, в первую очередь, на облегчение условий ведения собственного бизнеса. Состояние войны (или послевоенная ситуация, если конфликт каким-то волшебным способом разрешится в пользу Украины) требует огромных финансовых вложений, что делает необходимым получение кредитов у МВФ и других финансовых организаций. Это ведет к увеличению бремени долговых выплат, которые ложатся на плечи рядовых граждан. Через некоторое время журналисты напишут: «дефицит бюджета достиг ужасающих цифр, и периодические займы, взятые для того, чтобы справится с дефицитом, подняли государственный долг до цифр равно ужасающих. Стоимость жизни увеличилась в двадцать-пять раз, и валюта упала до 1/33 части ее стоимости…».

Историки согласятся: «Дела в стране были в полном беспорядке. Становилось все труднее брать взаймы, чтобы заплатить проценты за предыдущий заем». А политологи скажут, что страну «…захватила всеобъемлющая политическая усталость. Практически все политические идеалы были обесценены раздутой риторикой и бездарным управлением существующей власти»¹.

Критическое положение дел, несомненно, создаст желание наведения порядка со стороны «сильной руки». Именно так случилось в 1930-ых годах в Португалии, ситуацию в которой и описывают вышеприведенные цитаты.

Несмотря на то, что политическая нестабильность Португалии сопровождалась частой сменой правительств, а также политическими убийствами и терактами, как и в Украине, власть была разделена между несколькими влиятельными группами. Да и страна не находилась в состоянии войны. Политический беспорядок и махинации с валютными кредитами привели Португалию к экономическому кризису и желанию сильной руки. И эта рука не заставила себя ждать, когда очередной военный переворот привел к власти профессора политической экономии, Антониу ди Салазара. Для вывода страны из кризиса он установил диктатуру.

Сценарий №2

Давайте теперь рассмотрим другой вариант. Украина успешно защищает себя от российской агрессии. Президент устанавливает вертикаль власти и берет курс на поспешную евроинтеграцию: введение реформ методом «копирования», без учета ни украинской специфики, ни национальных интересов. Украина получает желанный безвизовый режим. Поспешность реформ приводит к росту безработицы, так как оптимизация экономики приведет к сокращениям числа работников, а для новых рабочих мест будут необходимы новые навыки. В то же время, социальная защищенность населения, и в том числе участников боевых действий, останется низкой из-за бюджетного дефицита. Страна не предоставляет возможностей для заработка, и многие легальными и нелегальнами способами уезжают в развитые европейские страны.

Разочарование в евроинтеграции сопровождается осознанием униженного положения украинцев в странах Евросоюза. В то время как население Восточной Европы мигрирует на Запад, украинцы, в основном из-за незнания языков и отсутствия достаточной квалификации, будут мигрировать в Восточною Европу и займут место дешевой рабочей силы в Польше, Литве, Венгрии и других близлежащих странах. Диссонанс между достоинством победы над одной из сильнейших стран мира, победы, которую сложно было предсказать и на которую мало кто надеялся, и униженным положением в Европе создаст невротический поиск альтернативы и, возможно, некоторую форму анти-европейского реваншизма. Уже сейчас можно заметить некоторый скепсис по отношению к Европе из-за ее помощи в борьбе с российской агрессией, которая, по мнению многих украинцев, является недостаточной. Если экономическая ситуация ухудшится, то подобное недовольство подогреется ощущением что на «обманули» и «использовали»,

Как следствие, риторика «великой Украины» станет все более популярной, охватит политически активную молодежь и даже некоторых интеллектуалов. Движения националистического толка, прославляющие национальную гордость и культ силы, будут становиться все более привлекательными. Украинцы будут жаждать мессию, спасителя нации, и им может стать самый обычный человек «из народа», который своими речами будет взывать к оскорбленному чувству национальной гордости и созданию «великой Украины».

Подобными лозунгами были наполнены речи Корнелиу Кодряну – лидера румынского право-экстремистского движения «Легион Архангела Михаила», в 30-е годы прошлого века овладевшего не только массами, но и интеллектуальной элитой. Румыния, хоть и числившаяся среди победителей Первой Мировой Войны, не получила сравнимых с Англией, Францией и США привилегий. В сочетании с архаичным экономическим устройством, вопросы поиска места Румынии в истории заняли умы интеллектуалов.

«Об умственной трудоспособности нашего народа свидетельствует национальная материальная и духовная культура. Может ли народ, наделенный столькими добродетелями – биологическими, культурными, умственными – исчезнуть, не выполнив историческую миссию? Я не могу верить, что румынский народ тысячу лет боролся с оружием в руках, чтобы в конце концов исчезнуть как трус, хмельной от пустых слов и алкоголя, ослабленный нищетой и подкошенный изменой”. Так писал в восхваляющем «Легион» эссе Мирча Элиде², молодой румынский интеллектуал, который в будущем станет мировым именем в истории религии. Наш Элиаде написал бы те же самые слова, заменив Румынию Украиной, и восхвалял бы такой же самый «легион» на роль которого у нас уже есть кандидаты, в частности из добровольческих батальонов.

Между молотом и наковальней

Если реформы не будут проведены разумно, с учетом национальных интересов или не будут проведены вовсе, вероятность кризиса, подобного румынскому или португальскому, со временем будет только расти. В обоих случаях кризис привел к установлению диктатуры. В Португалии — Салазаровского корпоративного «Estado Novo», в Румынии — режима маршала Антонеску, который вышел из рядов «Легиона», а потом ликвидировал его при поддержке румынского короля и Адольфа Гитлера.

Осуществление сценария, подобного португальскому, делают возможными наша экономическая отсталость, рост внешнего долга и разделенность власти олигархическими группами. Для взращивания этого семени нужно только время и дальнейшее бездействие политических элит.

Румынский сценарий является предостережением фанатичным западникам, у которых, по словам Юрия Романенко, «на все есть один ответ – ложись под чикагских мальчиков и делай как скажу[т] в Брюсселе-Вашингтоне». Если подобная идея будет внедряться поспешно и без учета украинских социально-экономических условий, стоит ожидать ответного удара национализма, который вырастет на почве ущемленного незавидным положением страны национального достоинства.