Оценки этим событиям, безусловно, даст история, но уже сейчас можно подвести некоторые итоги, найти общее, свойственное разным странам, а также различия во вроде бы «однотипных» событиях. Да и сама квазитождественность того, что происходит на поверхности, позволяет сделать определенные выводы. Кроме того, мониторинг западных СМИ дает четкую картину информационной войны в поддержку оппозиционных сил во всех (!) случаях антиправительственных выступлений в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Такой «единый порыв» вроде бы демократической прессы и независимых журналистов настораживает сам по себе.
«Сетевые» и «цветные» революции: сходство и различия
Несколько лет назад по странам СНГ прокатилась волна так называемых «цветных» революций, самыми известными из которых стали «революция роз» в Грузии и «помаранчевая революция» в Украине. Они характеризовались противостоянием молодых представителей властной элиты и старых советских кадров, вставших у руководства постсоветских государств. Существенную помощь молодой поросли – как материальную, так и организационную – оказывал Запад.
В странах, где прошли цветные революции, можно было четко выделить формальную оппозицию и структуры власти. Массовые народные выступления, во главе которых встала оппозиция, были поддержаны международным сообществом. Цветные революции проходили на фоне как политического противостояния, так и достаточно сложной экономической ситуации, при низком уровне жизни народа.
Современные «сетевые революции» на Арабском Западе и Ближнем Востоке носят несколько иной характер, нежели «классические» цветные революции. В волнениях января – марта 2011 года практически ни в одной стране от Туниса до Бахрейна, от Алжира до Сирии не было оформленной оппозиции. Первоначально массовые выступления были не более чем новой формой флэшмоба, организованного с помощью интернет-сетей.
Оценить масштабы происходящего становилось возможным только после выхода больших толп людей на улицы. Утверждать, что именно экономические условия или отсутствие политических свобод привело к протестам, было бы неверно, поскольку и уровни жизни, и политические устройства стран, в которых происходили «сетевые революции», существенно отличаются друг от друга. Причины недовольства были абсолютно различны, начиная от коррупции в Тунисе и заканчивая противостоянием суннитов и шиитов в Бахрейне.
Тем не менее у всех «сетевых революций» один общий стержень: использование Интернета для мобилизации сил протеста и активная поддержка иностранных СМИ, организующих информационную войну против законных правительств. В случае же с Ливией в эту информационную войну включились и государственные структуры, начавшие блокировать выход в мировое информационное пространство материалов ливийского правительства, фото- и видеодокументов, показывающих реальное положение в стране.
Если в случае «цветных революций» известно, что они были подготовлены и проведены с помощью внешних сил, то «сетевые» были, скорее, использованы внешними силами в своих целях. Единственная на данный момент неудача со свержением ливийского лидера привела к военной агрессии со стороны США, Великобритании, Франции, Испании и Италии против Ливии, указывая на то, что под видом «борьбы с диктаторским режимом» идет классическая колониальная война за ресурсы.
Лидеры из «ниоткуда»
Одной из основных особенностей «сетевых революций» является полное отсутствие каких-либо формальных или неформальных структур, которые выступают в качестве зачинщиков. По крайней мере, на начальном этапе. «Сетевые революции» характеризуются тем, что ни одна из них не имела и не имеет четкого формального руководства.
Лидеров «сетевой революции» не в состоянии вычислить ни одна спецслужба мира по той простой причине, что сами лидеры о том, что они лидеры, не знают до тех пор, пока не оказываются вовлечёнными в процесс низвержения существующего режима. Причем происходит это вовлечение внезапно и зачастую никак не связано со всей предыдущей жизнью и деятельностью пресловутых «лидеров». Каждый из тех, кто стал одним из соорганизаторов выступлений против властей, сделал это не осознанно, не после длительной подготовки, а импульсивно. Противостоять такой системе организации свержения власти невозможно, потому что и системы как таковой вроде бы и нет.
Безусловно, среди этих организаторов могли быть представители иностранных спецслужб или местные агенты влияния, но они вряд ли представляли собой формально организованную оппозицию, по крайней мере, на начальном этапе.
«Подключение» внешних источников
В Польше оперативно уволили командующего Еврокорпуса, который обучал военных ВСУ
Вместо доллара: Нацбанк рассматривает вариант привязки гривны к евро
Синоптики рассказали о погоде в апреле: выпадет ли снег в Украине
НКРЭКУ ответила, повысят ли тарифы на электроэнергию: чего ждать украинцам
Внешнее воздействие на правительства абсолютно всех стран, в которых начались «сетевые революции», обозначилось примерно одинаково. Против всех лидеров стран Северной Африки и Ближнего Востока (за исключением короля Саудовской Аравии) была развернута самая настоящая информационная война. Особенно явно это можно наблюдать на примере Ливии — там до сих пор не подтвержден ни один факт уничтожения правительственными войсками ни одного мирного оппозиционера в ходе военной операции, однако СМИ пестрят материалами о «тысячах убитых, десятках тысяч раненых» и массовых разрушениях гражданских объектов в местах боевых действий. При этом нет никаких фото/видео материалов, которые хоть как-то подтверждали бы написанное.
Именно такой «виртуальный» характер происходящего говорит о применении технологии, хорошо проиллюстрированной ещё в1997 году в замечательном фильме «Wag the Dog» («Когда хвост вертит собакой»). Следует ожидать, что после свержения правительств соответствующих стран их место займут не реальные вожди реальной оппозиции, а марионеточные правители, практически полностью набранные из агентов влияния иностранных государств.
Власть в ситуации «кризиса неадекватности»
На данный момент мы можем наблюдать четыре сценария действия властей в ситуации, когда из стадии политического противостояния оппозиция переходит в активную, «боевую» фазу.
- После попыток разогнать массовые выступления народа силами полиции и спецназа (Тунис, Египет) власти сдали свои позиции и уступили свои полномочия переходному правительству.
- Власти решили не дожидаться активных выступлений и массовых акций протеста и… организовали масштабную раздачу «голубых слонов». К примеру, король Саудовской Аравии Абдалла ибн Абдель Азиз ас-Сауд выделил своим подданным 36 млрд. долларов, которые будут направлены на повышение уровня жизни в стране. Король объявил также о 15-процентном увеличении заработной платы работникам бюджетной сферы; часть выделенных властями денег предназначена для студентов и безработных. Перед этим правительство Саудовской Аравии сообщило о том, что потратит 400 млрд. долларов к 2014 году на повышение качества образования, здравоохранения и улучшение местных инфраструктур.
- После начала волнений в Ливии Муаммар Каддафи, который за более чем 40 лет своего правления пока не проиграл ни одной войны, бросил на подавление выступлений армию. И несмотря на то, что ливийские вооруженные силы не предназначены для борьбы с партизанами или войны в городских условиях с нерегулярными воинскими формированиями, им удалось справиться с ситуацией. Военная доктрина ливийской армии предусматривала оборону от нападения с моря. После начала войны США, Великобритании и Франции против Ливии инспирированный характер выступлений «демократической оппозиции» стал очевиден всему миру.
- Ещё один вариант можно было наблюдать в Бахрейне, правительство которого обратилось за военной помощью к соседям, дабы те помогли нейтрализовать оппозицию. Что и было сделано силами объединенного воинского контингента, направленного Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Объединенные силы быстрого реагирования стран Залива «Щит полуострова» созданы в 1986 году. В составе объединенных сил около 22 тысяч военнослужащих, которые базируются в саудовском городе Хафр аль-Бутыне у границы с Кувейтом. В состав ССАГПЗ входят Бахрейн, Катар, Кувейт, ОАЭ, Оман и Саудовская Аравия.
Что общего во всех четырёх случаях? С точки зрения политической – очень долгое нахождение у власти группы «несменяемых» и неработающие механизмы социального продвижения. С точки зрения организационной – использование современных коммуникационных технологий для организации «революционного флэшмоба». С точки зрения внешнего воздействия – абсолютно все оппозиционные выступления были моментально поддержаны как западными СМИ, так и политическим руководством ЕС и США. Мало того, СМИ активно нагнетали атмосферу ожидания следующего «дня гнева» после предыдущего. Если посмотреть на карту мира, то все «дни гнева» точно выстраиваются в сплошной пояс по южной границе Средиземного моря и, если учесть начало протестов в Турции, Черного моря. Вся Европа берется в полукольцо революций и гражданских войн в сопредельных с ней странах при вероятности победы там исламистских сил, которые придут на смену вполне светским, пусть и диктаторским, режимам.
В чем же смысл поддержки властями Евросоюза такого развития событий, которое демократии не сулит и близко? Ясного ответа на этот вопрос пока нет.
Юрий ГАВРИЛЕЧКО